Уходящие в темноту. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 22
Если это все-таки мистификация, то очень-очень странная. Принести в библиотеку книгу и поставить на полку – это одно. И совсем другое – устроить так, чтобы на не зарегистрированной книге появилась библиотечная метка системы RFID. Очень странная мистификация. Если…
Если это мистификация. А если нет – то что?
* * *
Вечер был безнадежно испорчен. Омлет получился пережаренным – есть его можно было, но только потому, что готовить другой не было никакого желания. Как и выходить из дома – к вечеру на Фарго упала обычная июльская духота. Хьюго налил себе и выпил полстакана сухого «Кьянти», после чего у него обычно мозги прочищались так, будто он тряпочкой протер все извилины, но на этот раз от вина заболела голова, и он, потерпев с четверть часа, завершил ужин парой таблеток аспирина.
О чем бы Хьюго ни думал, мысли вяло, но упорно, сворачивали на заезженную колею, и он в сотый раз раскладывал незамысловатый пасьянс. Первое: книга без выходных данных, отпечатанная на обычной бумаге. Второе: неизвестный язык. Третье: книга принадлежит библиотечному фонду (имеется метка RFID) и не принадлежит ему (не занесена в каталоги). Четвертое…
Четвертым элементом пазла, без сомнения, была черноволосая черноглазая девушка, которая и привлекла внимание Хьюго к книге. Она выглядела такой непосредственной и, как он, удивленной, что Хьюго не подумал… нет, подумал, конечно, сразу же и подумал, но отогнал эту мысль и больше к ней не возвращался… да, не подумал о том, что она сама и принесла книгу, а потом сделала вид…
Как она поставила метку? Зашла к миссис Кауфман, отвлекла внимание? Чушь. Откуда посетительница могла знать, где расположена комната, в которой на книги ставятся библиотечные метки? Откуда было ей знать, как отвлечь миссис Кауфман, не любившую посторонних разговоров и посторонних людей в ее, как она выражалась, «лучезарной обители»?
Если только они не сговорились заранее… Хьюго попытался представить себе маленькую, но величественно-спокойную Дону Кауфман, библиотекаря с двадцатипятилетним стажем, сговорившуюся с какой-то девицей… о чем? Зачем?
Не было не только ответов, сами вопросы выглядели бессмысленными.
Но девушка с черными блестящими глазами как-то была к этой истории причастна. Она стояла с книгой в руке, когда Хьюго проходил мимо. Она ждала, что он к ней обратится. Ей было интересно, он точно видел. Почему же она ушла? Не осталась в читальном зале дожидаться, когда Хьюго вернется, чтобы задать новые вопросы.
А он собирался? Нет, он сказал «Спасибо, что привлекли мое внимание к этой книге», повернулся и пошел, а она смотрела ему вслед, да, смотрела… но все равно не стала дожидаться. Почему?
Хьюго включил ноутбук и в ожидании, пока система загрузится, попытался представить себе девушку – как она стояла с книгой в руке и пыталась читать или делала вид специально для него, не могла же она в самом деле понимать смысл значков. Брови у нее, кстати, тоже иссиня-черные. А платье светлое, по контрасту, с блеклыми цветами… или это не цветы были? На что Хьюго не умел обращать внимание, так это на женскую одежду. Было ли на девушке платье или открытая кофточка с юбкой?
Теперь нужно ввести пароль… Хьюго вошел в библиотечную сеть GLNS, где с нынешнего утра барахталась и городская библиотека Фарго, прошел в знакомую ему «комнату» каталогов…
Хьюго не белую книгу искал, прекрасно понимая, что в каталоге этой книги (без автора, названия, предметной индексации!) быть не может. Он обратился к списочному каталогу читального зала, куда Инес (работавшая после обеда и до закрытия) заносила выданные для прочтения книги с указанием номера читательского билета.
Кто сегодня брал Барбару Картленд? Черноглазая девушка могла и не ходить с книгой в читальный зал, постояла у полки, прочитала пару абзацев из одного романа, пару – из другого, и ушла. Можно ее вычислить и в этом случае, у девушки есть читательский билет, предъявленный на входе. Да, обнаружить можно, но придется просмотреть сотни фиксаций – сколько сегодня было посетителей в читальном зале? В среднем ежедневно библиотеку посещали триста-триста пятьдесят человек, в дни сессии в университете – до восьмисот, летом число посетителей уменьшалось до ста-ста пятидесяти. Сегодня, скорее всего, столько и было.
Пожалуй, все билеты смотреть не придется. В четырнадцать двадцать три роман Барбары Картленд «Выше звезд» взяла некая Мария Барбьери и сдала сорок две минуты спустя. Мария – красивое имя, и девушке очень подходит. Барбьери. Действительно, итальянка? Хьюго вызвал на экран файл читательского билета, странно при этом себя ощущая, будто занимался недозволенным, двусмысленным, этически недопустимым, хотя процедура эта была более чем легитимна, в его обязанности входило время от времени производить аналитический обзор читательских предпочтений, вести статистику социальных срезов, а для этого он имел право (и пользовался им каждодневно) отбирать сведения, зафиксированные в читательских билетах. Там и не могло быть ничего сугубо личного. Имя, фамилия. Место и год рождения. Милан, 1985. Молодая. Впрочем, это с его точки зрения. Сама-то Мария наверняка считает себя старушкой – четверть века, а еще не замужем, в графе «семейное положение» крестик стоит у цифры 0. И не была замужем, иначе крестиком отмечена была бы цифра 3, обозначавшая на человеческом языке «разведена». Как он, к примеру.
Приехала из Италии месяц назад, чтобы делать постдокторат на тему «Видоизменения религиозных воззрений индейцев сиу (дакота) в последней четверти ХХ века». Специальность – история религий.
Если судить по картам, вокруг Фарго расположены десятки индейских резерваций, а всего их в Северной Дакоте двести восемьдесят три. В Союзе исследования индейцев (IPS) любили точность, но что представляли собой так называемые резервации и так называемые индейцы, многие из которых и языка своего не знали, работали в Фарго на стройках или по уходу за больными и престарелыми, в общем, делали то, что в действительно больших городах приходится на долю иностранных рабочих? С одним индейцем сиу – Бредом Кэпотом – Хьюго был хорошо знаком: хороший парень, высокий, действительно краснокожий, с этим у него все было в порядке, к его крови за много лет не прибавилось, кажется, ни одной «лишней» капли, а имя он сменил себе сам. Было у Бреда и родовое имя, которое он называл, если его очень об этом просили. Переводилось оно как «Орел, летящий над гнездом ласточки», и запомнить, как это звучит на языке сиу, Хьюго не мог – правда, не очень-то и старался. Бред приходил в библиотеку читать своего любимого Росса Макдональда – и, кстати, терпеть не мог Майн Рида и Купера. Не потому, что они ошибались, описывая обычаи индейцев. Не нравилось ему, как классики описывали природу. Не так ее видел Бред, совсем не так. И леса не такие, и озера. Однажды Бред прочитал Хьюго лекцию о том, как выглядит лес за рекой Нерой, и Хьюго поразился эмоциональной насыщенности описания, способности Кэпота скорее не словами, а жестами и интонацией передавать малейшие оттенки собственных впечатлений.
Интересно – что знал Бред о религиозных воззрениях своего племени? Смог бы он помочь итальянке в ее изысканиях? Хьюго не говорил с Кэпотом о религии и понятия не имел, верил ли Бред хоть в какого-нибудь бога. Статистика утверждала, что сиу в подавляющем большинстве приняли христианство, и многие усердно посещали местные англиканские храмы.
Адрес… Номер телефона. Телефон был указан только мобильный, значит, синьорина Барбьери снимает квартиру в не очень дорогом районе. Это и по адресу видно: Ночер-плаза. Там, кстати, находится комплекс университетских общежитий.
Хьюго закрыл файл, вышел из системы и пожалел о том, что не отсканировал хотя бы одну страницу из белой книги. Хотел заняться этим дома, но вот ведь как получилось. Был бы скан, он сейчас смог бы сравнить узор книжной пиктограммы с картинками из интернета – сейчас, когда библиотека Фарго подсоединена к мировой системе, нет проблемы найти нужную информацию. Можно было бы послать картинку Бобу Ходжсону, старому приятелю, работавшему в Библиотеке Конгресса.
Отложим на завтра. Хьюго легко справился с желанием позвонить синьорине Барбьери и спросить, понравилось ли ей «Выше звезд». Глаза сами собой закрывались, и Хьюго очень быстро уснул под бормотание телевизионного комментатора. Проснулся он поздно ночью и, ничего толком не соображая, выключил телевизор и свет, стянул с себя пропотевшую майку и на этот раз заснул по-настоящему.
* * *
Утро началось неудачно. Во-первых, Хьюго опоздал на пятнадцать минут, и не из-за пробок, которых сегодня не было по всей длине улицы Меншоу, а по более банальной причине: проспал. Во-вторых, когда Хьюго проводил своей карточкой по часам-идентификатору, его окликнул Базз Хостер, охранник, работавший в утреннюю смену, и сказал, что по поводу вчерашней книги («кстати, что за книга, мистер Мюллер, я толком и не знаю о случившемся») Хьюго хочет видеть директор библиотеки Элизабет Аллен. Миссис Аллен была назначена три месяца назад, с прежним директором, Тимом Бирксом, у Хьюго были замечательные отношения, между ними ни разу не возникло не то чтобы конфликтной ситуации, но даже мелких производственных трений. Все нововведения, которые предлагал Хьюго в системе обслуживания читателей, Биркс принимал без возражений и сразу отдавал распоряжения сделать так, как рекомендовал руководитель исследовательского отдела. В апреле Биркс уехал в Финикс – прошел по конкурсу на должность директора в крупнейшей библиотеке Аризоны, и вместо него пришла миссис Аллен, женщина крупных габаритов и постбальзаковского возраста, жена профессора Аллена, ректора университета и председателя попечительского совета городской библиотеки. Прежде она работала в библиотеке университета, небольшой и даже среди студентов не очень популярной. В общем, понятно. О миссис Аллен говорили, что она неплохо разбирается в американской литературе ХХ века, а в остальном представляет собой пустое место.
С дурным предчувствием Хьюго поднялся на второй этаж и прошел в конец коридора, где дверь кабинета была распахнута настежь, и изнутри доносился громкий высокий голос неприятного тембра. Говорила миссис Аллен невнятно, видимо, по телефону, прикрыв трубку ладонью. Хьюго постучал по торцу двери, голос прервался и, после секундной паузы, директриса сказала начальственным тоном: «Войдите!».
Хьюго вошел и увидел белую книгу, лежавшую в центре директорского стола между плоским экраном компьютера (слева) и вазой (справа), похожей на китайскую, в которой стояли три огромные лилии.
– Садитесь, Эйч-Эм, – предложила миссис Аллен. – Что за странная история с этой книгой?
Хьюго рассказал. Он не старался придать истории таинственность, но и изображать случившееся, как очевидную мистификацию, тоже не собирался.
– И вы решили вынести книгу из библиотеки? – неодобрительно заключила миссис Аллен, глядя не на Хьюго, а куда-то левее его головы. Там, у дальней стены, стоял плазменный телевизор с экраном в сорок два дюйма. Какая сейчас шла передача? Звук, естественно, был выключен, но по выражению не столько лица, сколько взгляда директрисы, Хьюго заключил, что, скорее всего, показывали ее мужа, ректора университета, в фантастическом ролике о вручении ему Нобелевской премии по физике. Оборачиваться, чтобы проверить свое предположение, Хьюго, конечно, не стал, это было бы неприлично, как неприлично показалось ему и подвергать сомнению слова начальства, тем более, что фактически они соответствовали действительности.
– Да, – признал он и объяснил: – Я был уверен, что книга не библиотечная.
– Она действительно не библиотечная, – миссис Аллен с сожалением перевела взгляд – и опять не на Хьюго, теперь куда-то вправо, где стояла у окна большая кадка с фикусом. – К сожалению, миссис Кауфман не смогла дать объяснения, каким образом книга, не зарегистрированная в каталоге, оказалась помечена нашим кодом.
Значит, с утра директриса уже успела провести небольшое расследование?
Поскольку не было задано вопроса, то и ответа от Хьюго миссис Аллен не дождалась, хотя посмотрела, наконец-то, мистеру Мюллеру в глаза взглядом, как она, видимо, считала, способным вызвать раскаяние даже у закоренелого убийцы.
– Так что вы обо всем этом думаете?
– Я думаю, – сказал он равнодушно, будто белая книга интересовала его так же, как судьба списанных в конце прошлого года никому не нужных микрофильмов, – это чья-то шутка. Вы знаете, – добавил он, увидев в глазах директрисы активную поддержку этой нелепой версии, – студенты и не на такое способны. Особенно сейчас, когда сессия позади, и хочется отмочить что-то экстравагантное…
– Скорее всего, – согласилась директриса. – Вы полагаете, это не может оказаться раритетом?
– Нет, – уверенно произнес Хьюго. – Бумага обыкновенная, печать тоже, ясно, что это симуляция. RFID-код… Ну, при помощи современных технологий можно имитировать и радиометку. Метка, кстати, не прощупывается – явно из самых последних моделей. Мы заказали такие и получим в конце августа первую партию.
– Я в курсе, – энергично кивнула миссис Аллен. – Но если кто-то смог имитировать код, он может и избавиться от кода на библиотечной книге? Вынести книгу, и охрана не заметит?
– Это исключено, – покачал головой Хьюго. – Для деактивации метки нужна достаточно сложная аппаратура. Принести аппаратуру с собой в библиотеку, да так, что охрана не обратит внимания…
Хьюго пожал плечами, показывая, что обсуждать подобную возможность не имеет смысла.
– Хорошо, – директриса окончательно вернула себе ощущение внутреннего равновесия и смотрела теперь поверх головы Хьюго на часы, висевшие над дверью. – Будем считать инцидент исчерпанным. Скажите Баззу, что я разрешила снять с книги RFID-код. Книга не наша, делайте с ней, что хотите. Шутка, конечно, неумная, в этом я с вами полностью согласна.
Хьюго не помнил, чтобы он назвал шутку неумной, но спорить не стал. Разговор, судя по всему, был окончен.
Хьюго вышел в коридор с книгой под мышкой и ощущением, что закончился важный этап в его жизни. Мысль, пришедшая ему в голову, когда он слушал наставления миссис Аллен, казалась совершенно фантастической, совершенно естественной и настолько увлекательной, что Хьюго поспешил к себе, чтобы немедленно, отставив прочие дела, заняться проверкой – если получится – странной и возбуждающей воображение гипотезы.
На первый этаж он спустился по боковой лестнице, чтобы не проходить через читальный зал. Зашел в закуток к Баззу, где охранник сидел, повесив на спинку стула пиджак и расстегнув ворот рубашки. Жары еще не было, Базз любил, когда по комнате гулял относительно прохладный утренний ветерок – часа через два, когда начнет парить, он, конечно, закроет окна и включит кондиционер, но пока это возможно, человек должен наслаждаться природным, а не искусственным воздухом. Таким было жизненное кредо Базза Хостера, и Хьюго порадовал охранника информацией о том, что английские ученые недавно обнаружили, будто кондиционированный воздух дурно влияет на умственные способности, в то время, как естественный эти способности возбуждает, что и показали эксперименты над тремя сотнями добровольцев, половина которых решала задачи, сидя под кондиционером, а другая, контрольная, – на природе.
– Я всегда это знал, Эйч-Эм, – прогудел Базз. – Вам хуже, в вашей комнате даже окна нет, дышать нечем.
«И незачем», – хотел сказать Хьюго, но поостерегся вступать в ненужную дискуссию.
– Вот, – сказал он, положив книгу перед охранником, – миссис Аллен приказала снять код, поскольку книга не библиотечная.
– Да, я знаю, – рассеянно произнес Базз и небрежно сунул книгу под луч аппарата. Должен был, по идее, послышаться короткий гудок, означавший, что операция прошла успешно, но сигнала не последовало.
– Наверно, кто-то уже… – не договорив, Хостер провел корешком книги над считывающим устройством. Звонок сообщил о том, что RFID-код деактивирован не был. Базз бросил взгляд на экран компьютера, а Хьюго и смотреть не стал – он знал, что вместо вызванной кодом информации о книге (автор, название, год выпуска, издательство, группа, местонахождение на полке, кому выдана в последний раз) не появилось ничего, кроме, возможно, сообщения о том, что «информация не считывается».
– Хм… – прогудел Базз. – Наверно, Дона ошиблась, когда записывала книгу в каталог.
Хьюго не стал объяснять, что Доната не могла ошибиться, поскольку никогда, скорее всего, не держала книгу в руках и в каталог ее не записывала: как она могла это сделать, если у книги не было ни названия, ни автора, никаких иных идентификационных данных?
– Что-то с RFID-кодом, – прокомментировал Хостер очевидное. – Сообщить миссис Аллен?
– Не стоит, Базз, – торопливо сказал Хьюго. – Это не библиотечная книга. Метка поставлена по ошибке. Миссис Аллен приказала метку уничтожить, но если не получается…
– Забирайте, – сказал Хостер, – и если захотите взять себе, то выносите через склад.
– Конечно, – согласился Хьюго.
* * *
Хьюго отсканировал несколько страниц наугад – из начала книги, середины и конца (если он правильно понимал, где у книги начало), – написал письмо с просьбой определить, на каком языке написан прилагаемый текст, и разослал послание с прикрепленными файлами в двадцать шесть адресов из списка ученых, работавших в университетах Соединенных Штатов, Британии, Франции, Швейцарии и Канады. Он не ожидал, что ответы начнут поступать раньше следующей недели, и не очень понимал, что может сделать с книгой сейчас, кроме как разглядывать значки, пытаясь понять их смысл, если в значках хоть какой-то смысл действительно существовал.
Идея, пришедшая в голову вчера вечером, укреплялась в сознании Хьюго, хотя он отлично понимал ее зыбкость, необязательность и недоказуемость. Тем не менее, он был почти уверен… нет, уверен на все сто – так, как можно быть уверенным в том, что дважды два – четыре…
И еще он почему-то был уверен, что, если сейчас – именно сейчас, а не полчаса назад и не через несколько минут – выйдет в читальный зал, то непременно встретит там черноволосую девушку по имени Мария Барбьери, которой хотел задать несколько вопросов, никак, впрочем, не связанных с книгой, обнаруженной на полке с сочинениями Барбары Картленд.
Хьюго не считал себя человеком, подверженным импульсивным поступкам и склонным к предчувствиям, но сейчас у него не возникло сомнений. Он положил книгу, как и вчера, в верхний ящик стола, запер дверь, чего обычно не делал, и пошел в зал, где, конечно же, сразу увидел синьорину Барбьери, сидевшую за первым столом у окна, державшую в руках книгу, но смотревшую, тем не менее, не на строчки текста, а в ту сторону, откуда вошел Хьюго – будто ждала его появления. Когда их взгляды встретились, девушка улыбнулась, кивнула и поднялась навстречу.
– Доброе утро, – сказала синьорина Барбьери, протягивая руки для пожатия.
– Доброе утро, мисс Барбьери, – сказал Хьюго, пожимая протянутые ему тонкие пальцы.
И оба смутились.
– Я нашел ваше имя в библиотечной карте, – объяснил Хьюго.
– Я хотела спросить… – начала девушка, но Хьюго не дал ей договорить.
– Я тоже хочу побеседовать с вами о книге, – сказал он. – Пойдемте в мой кабинет, там никто не помешает разговору.
– А это не…
– Все в порядке, – улыбнулся он, вызвав ответную улыбку, которую смог бы описать разве только популярной цитатой из романа Барбары Картленд, например, из того, что остался лежать на столе в читальном зале.
– У вас даже окна нет, – констатировала синьорина Барбьери, переступив порог кабинета.
– Зато ничто не отвлекает. Кондиционер включен, и микроклимат у меня такой, какой я хочу. Немного прохладнее, чем любят многие, но мне нравится такая температура. Если хотите, я сделаю теплее.
– Нет-нет, – сказала синьорина Барбьери, – я тоже люблю прохладу. А где…
– Садитесь сюда, – Хьюго усадил девушку за стол, на свое рабочее место, придвинул стоявший в углу пластиковый стул и, прежде чем сесть, вытащил книгу из ящика.
– Я хотел бы, – начал он со стеснением в голосе, – спросить вас… Только не обижайтесь, если вопрос покажется вам…
– Да-да, – рассеянно произнесла синьорина Барбьери, перелистывая страницы, – спрашивайте.
– Вы точно никогда раньше не видели и не держали в руках эту книгу? – выпалил Хьюго.
– Никогда, – спокойно сказала синьорина Барбьери. – И вы знаете об этом так же хорошо, как я.
– Откуда… – начал Хьюго и замолчал, потому что девушка была права: он точно знал, что она никогда не видела эту книгу, прежде чем сняла ее с полки в библиотеке.
– Извините, – пробормотал он, – я должен был спросить, потому что…
– Чтобы все было ясно, – кивнула синьорина Барбьери и посмотрела Хьюго в глаза. Все стало ясно между ними, и Хьюго сказал:
– Получается странная вещь. В одиннадцать часов книги на полке не было. В это время Эмма, вы ее видели, обходит полки с художественной прозой и проверяет, не упала ли какая-нибудь книга на пол… в общем, наводит порядок. Если бы эта книга стояла на полке, то… она так выделяется белым корешком без названия, что Эмма должна была заметить. Вы пришли…
– Сразу после обеда, примерно в половине третьего. Направилась к полке, чтобы взять «Выше звезд»…
– И сразу обратили внимание?
– Конечно.
– Значит, кто-то поставил книгу на полку между одиннадцатью часами и половиной третьего.
– Разве в библиотеке нет камер слежения? – удивилась девушка. – Я видела одну в холле.
– Верно, – кивнул Хьюго. – Это на случай, если кто-то захочет вынести… и еще есть две камеры в отделе редких книг, в торце читального зала, там дверь…
– Я видела, – кивнула синьорина Барбьери. – А в читальном зале…
– Нет. Отсутствует повод, понимаете… Свободный доступ. Любую книгу можно взять с полки, можно зарегистрировать у библиографа – на случай, если захотите книгу отложить, – а можно просто посидеть, почитать.
– Понимаю, – протянула синьорина Барбьери. – Значит, если кто-то захочет не украсть книгу, а наоборот, принести свою, то система…
– С этой книгой такой номер не прошел бы. На ней радиометка библиотеки. Если бы кто-нибудь принес ее и попытался войти в зал из холла, начался бы трезвон.
– Значит, – заключила Мария, – кто-то принес книгу без метки и уже здесь…
– Не получится! Книги сначала заносят в компьютер, потом ставят метку. У этой книги есть метка, но нет номера по каталогу, она не зарегистрирована.
– То есть…
– Никто это книгу не приносил, – отрезал Хьюго.
– Но не могла же она…
Они посмотрели друг другу в глаза и одновременно пожали плечами.
– Странно, правда? – сказала синьорина Барбьери.
– Вам, наверно, здесь очень скучно? – спросил Хьюго и удивился своему вопросу. – По сравнению с Миланом наш Фарго – безнадежная провинция…
Синьорина Барбьери будто ждала такого вопроса – ответила сразу, не задумавшись ни на секунду.
– О, нет! Мне здесь замечательно! Почти каждый день езжу по резервациям, их так много, до ближайшей всего полчаса езды автобусом!
– Парагнель? – уточнл Хьюго. – Не знаю… По-моему, от прежнего индейского духа не осталось ничего, кроме национальных костюмов, пошитых у Бекберна на фабрике.
– Да-да, я все это знаю, конечно. Но мне не нужен специфический индейский дух, все эти трубки мира и разрисованные физиономии. Я – историк религий, изучаю верования, обычаи – не те, что были когда-то, во времена первых колонистов или раньше, а нынешние. Я исследую, как менялись религиозные представления индейцев сиу, как христианство проникало в мир их духовности, сейчас это такая уникальная смесь… Индейцы, в основном, христиане, вы, конечно, знаете…
Хьюго кивнул, с удовольствием наблюдая, как, рассказывая, синьорина Барбьери повышала голос, начала жестикулировать, помогая жестами в тех случаях, когда ей казалось, что произнесенная фраза недостаточно эмоциональна.
– Я говорила с мистером Пидвиком, это настоятель церкви святого Иеремии.
– О, – улыбнулся Хьюго, – мы с ним знакомы. Обаятельный старик, верно? Знаете, синьорина Барбьери…
– Мария. Зовите меня по имени, а я могу вас звать… как?
– Хьюго. Это немецкое имя… я вижу, вам оно показалось странным.
– Вовсе нет.
– Мои предки – выходцы из Баварии. В Фарго много немцев. И шведов. Население у нас довольно странное для Штатов – почти нет англосаксов, это не Вашингтон или Филадельфия. И афроамериканцев вы почти не встретите.
– Ваш охранник…
– Метью. Кстати, он не афроамериканец, если говорить этнически. Он приехал лет пятнадцать назад из Конго, отец его там довольно известная личность, денег у него много, и он послал сына учиться в Штаты, а тот выбрал Фарго – ткнул, говорит, пальцем в карту, которая висела у отца на стене в его офисе в Конго-сити. Приехал, проучился на историческом полтора семестра, решил, что история его совершенно не интересует, и бросил. Домой, в Конго, не поехал – у него тут случился роман с… Неважно. В общем, он остался, год назад получил гражданство, работой доволен… я так думаю.