Порядок и Несправедливость

– А как бы вы поступили на месте этой девушки Поликсены? – тут же решил спросить Алибек.

– Если бы любила по-настоящему, то, наверное, так и поступила бы! – утвердительно ответила она. – Счастье за деньги ведь не купишь.

Возникла неловкая пауза, из которой Алибек решил выйти первым и тут же предложил:

– Назгуль! Если вы не против, то давайте посидим в тихом месте и выпьем кофе или чашку чая! Не против?

На улице уже стемнело и было прохладно, и Назгуль утвердительно кивнула головой.

– А куда мы пойдём? – спросила она.

– Напротив театра недалеко есть кафе «Элис». Знаете? Можем туда пойти! – ответил Алибек.

– Я там ни разу не была, – ответила она. – Давайте сходим, только ненадолго, Алибек.

– Хорошо, – обрадовался Алибек.

Развлекательный комплекс «Элис» находился на площади «Арбат» и в нём помимо кафе «Элис» находилась и столовая «Дастархан», в которой недорого и вкусно можно было поесть блюда восточной кухни. Особенно много народа было здесь в обеденное время, ведь рядом находились областной и городской акиматы, филиалы коммерческих банков, различные офисы, да и студенты любили сюда заходить. Алибеку нравилась здесь чистота и уют, а из блюд он любил есть здесь узбекский плов и манты. Близость столовой «Дастархан» от места его работы много раз его выручала, когда хотелось быстро и вкусно пообедать. Столовая работала до 7 вечера, а время уже было за восемь, но был открыт бар «Элис», который находился в подвальном помещении. Здесь по выходным и праздничным дням играли музыку и исполняли песни приглашённые хозяевами заведения музыканты из Бишкека, которые виртуозно владели музыкальными инструментами. Алибек об этом слышал от многих, кто там побывал и решил заодно вживую услышать и увидеть их исполнение.

Войдя в бар «Элис», Назгуль сняла свой плащ и сдала его в гардеробную, а Алибек так как был в пиджаке, прошёл во внутрь помещения вместе с Назгуль, немного подождав ее. Внутри бара был приглушен свет и звучала тихо музыка из динамиков музыкального центра в углу зала. Были заняты посетителями два-три столика, но это потому что время было ещё ранее для такого заведения, которое работало до двух часов ночи. Алибек и Назгуль уселись за свободный столик в дальнем углу зала и тут же к ним подбежал официант с меню блюд и вручил им в руки каждому по одному.

– Что будем заказывать? – не мешкаясь, спросил официант, приготовив блокнот и ручку для записи заказа.

– Я буду чёрный чай! – ответила тут же Назгуль.

– А я буду зелёный чай! – ответил Алибек, не заглядывая в меню. – И что-нибудь к чаю сладкого, можно и шоколада.

– А горячее или салаты? Что-нибудь будем заказывать? – спросил тут же официант. – У нас так принято, – уже заискивающе произнёс официант.

Алибеку не хотелось ругаться с официантом при Назгуль, скорее всего подрабатывающему вечерами студенту. Поэтому он вежливо ответил:

– Оставьте нам меню, мы сейчас выберем. А пока принесите нам чай и шоколад!

Официант наклонился в поклоне и отошёл от их столика.

Алибек много раз сталкивался с тем, что рестораны города, а именно официанты, работающие в них, навязывали клиентам заведения как обязательное – заказ горячего блюда, так как официанты имели с каждого заказа 10% чаевых от суммы заказа. Много раз доходило до руганий со стороны клиентов, что они не хотят есть, а лишь попить чай или кофе.

В некоторых местах шли на уступки и появлявшиеся администраторы заведений, ссылаясь на самоинициативу со стороны своих официантов, не обязывали брать обязательное горячее блюдо

Алибеку не хотелось портить такой прекрасный вечер, тем более при первом свидании с девушкой и поэтому он попросту промолчал.

– Ну, Назгуль! Что будем есть? – непринуждённо спросил Алибек, открыв меню.

– Я горячее не хочу, если только салат с овощами, – невинно ответила она.

– А я закажу шашлык себе из баранины, – пролистав от начала до конца меню, произнёс Алибек. – Хочу попробовать, так ли повара его готовят вкусно, как днём блюда восточной кухни!

В это время подошёл официант с подносом на руках и поставив на стол две чашки чая и шоколад, и достав из кармана брюк блокнот и ручку, стал ждать заказа.

– Нам принесите овощной салат и шашлык из баранины. Надеюсь достаточно для заказа? – подмигнув одним глазом официанту, обратился Алибек к официанту.

– Да! Конечно! Только придётся минут 20 подождать!

– Мы не торопимся! – улыбнулся Алибек.

И уже когда официант собирался уходить, спросил у него:

– А я слышал, что у вас тут живая музыка есть! Это правда?

– Да! – ответил тут же официант. – Только они приходят к 10 часам вечера.

– Хорошо! – ответил Алибек.

Как только официант отлучился, Алибек обратился к Назгуль.

– Назгуль! Расскажите о себе! Как учитесь? Нравится ли вам учёба?

– Да! Очень! – улыбнувшись, ответила она. – Нравится познавать всё новое. У нас в университете хорошие и грамотные преподаватели, которые увлечённо и доходчиво доносят информацию до каждого студента.

– А почему выбрали непопулярный у молодёжи сейчас филологический факультет? Сейчас же ведь все хотят быть юристами или экономистами, – не унимался Алибек.

– Я ведь поступила благодаря гранту! Мне мама посоветовала выбрать этот факультет, так как на него конкурс маленький, а на юридический и экономический факультеты просто так не поступишь. Там очень конкурс большой на одно место, а учиться платно не позволил бы семейный бюджет. Я вообще хотела бы поступить на журфак и быть журналистом, но у нас в городе Уральске нет такого факультета, а в Алматы родители побоялись меня отпускать одну.

– Понятно, – сказал Алибек и тут же спросил у неё: – А вам нравится сам пединститут?

– Да! Студенческая жизнь ведь там такая насыщенная. Когда приходишь вечерами домой после учёбы вся уставшая физически, но удовлетворённая морально.

– Я рад за вас, Назгуль! Ведь студенчество это время, о котором будешь вспоминать с ностальгией всю оставшуюся жизнь, – закатав голову вверх, произнёс Алибек.

– А вы Алибек, как оказались в этой партии? – спросила спустя минуту Назгуль.

– Политика меня заинтересовала ещё в юности, благодаря наверное политической литературе, которая была в избытке дома в домашней библиотеке и благодаря отцу. Ведь слово «политика» произошло от греческого и означает государственная деятельность; понятие, включающее в себя деятельность органов государственной власти, а также вопросы и события общественной жизни, связанные с функционированием государств. Как выразился Аристотель однажды «Политика – это искусство управления государством». Выражаясь кратко, я бы сказал, что я хочу многое сделать хорошего для своей страны и народа в целом, вот поэтому меня и заинтересовала политика! И ещё Назгуль, есть прекрасная цитата американского писателя Марка Твена, который писал "Если гражданин видит, что политические одежды его страны износились, и не критикует их, не агитирует за их смену – он предатель и изменник своей Родины" – сказав это, Алибек посмотрел так, сквозь неё взглядом, как будто высматривая что-то вдалеке.

Назгуль стало немножко неловко, как будто взглядом своим Алибек высматривал что-то на ее одежде. Чтобы спасти ситуацию, она решила у него спросить ещё один вопрос, чтобы отвлечь его внимание на ней.

– Алибек! А расскажите про своих родителей. Есть ли у вас родственники близкие?

– У меня, к сожалению мама умерла молодой, даже не дожив до пенсионного возраста, а отец живёт в Атырау. Мама умерла во сне, заснув и больше не проснувшись. Говорят, что так умирают те люди, которые в своей жизни не причиняли зла другим людям.

– Сочувствую вам от души, Алибек! – грустно произнесла Назгуль. – Те, кто умирают во сне, тихо и молча покидают нас – это счастливые люди. У меня вот дядя три года промучился и лежал в постели, страдая от неимоверных болей и мук. Так вот за ним тётя ухаживала не покладая рук. В муках он и умер.

– Да. Сладкая смерть – это когда уходишь в мир иной без мук и страданий и ещё во сне. Конечно каждому человеку хочется увидеть и услышать перед смертью своих родителей, чтобы они оба пожелали слова напутствия в жизни. Но такова судьба, – грустно произнёс Алибек.

– А как они познакомились, ваши родители?– спросила с интересом Назгуль.

– У меня же отец был военным. Когда началась великая отечественная война, ему только-только исполнилось 17 лет. И его направляют учиться в сформированное в городе Гурьеве военно-пехотное училище, которое он окончил в звании лейтенанта и отправляют его служить на фронт. Он прошёл всю войну, а после окончания войны в 1945 году так и остался служить в Советской Армии. И где только ему не доставалось служить: от Калининграда до Владивостока, его перебрасывали много раз по военным городкам и гарнизонам, даже он служил на Курильских островах. Дослужился до звания капитана и когда ушёл в отставку, решил вернуться на свою историческую родину в Казахстан. Хотя ему предлагали поступить в военную академию в Москве и там остаться, но он захотел вернуться домой. Ему уже было под 40 лет, и ни семьи, ни кола, ни угла собственного не было. Устроился работать в милицию и работал там в должности замполита. А с нашей мамой его познакомила его будущая тёща – моя бабушка.

Они вместе жили рядом и были соседями. Что ты говорит, ходишь один под 40 лет. Вот у меня дочка засиделась в девках, обрати на неё внимание. Вот так вот она их и познакомила, папа и мама пару раз сходили вместе в кино, месяц-два общались, а затем и поженились.

– Да вы что! – с удивлением провозгласила Назгуль.

– Да! Да! – утвердительно ответил Алибек. – И в горе и в радости прожили вместе до самой старости, пока смерть мамы не разлучила их… А вы Назгуль, расскажите про своих родителей. Как они познакомились? – теперь уже к Назгуль обратился Алибек.

– Мои родители оба были с одного аула и они знали друг друга с детства, так как жили в одном ауле, где все друг друга знают, – стала рассказывать Назгуль. – Встречаться они стали, когда уже учились в старших классах школы, и папа был старше мамы на один год. Мама ждала с армии моего папу два года, и как только он вернулся, они сыграли свадьбу. Мама к тому моменту заканчивала учебу в педагогическом училище в Уральске и уже вернулась обратно домой. Родилась моя старшая сестра, затем я , а потом ещё и братишка мой. Мама работает сейчас преподавательницей начальных классов у нас в поселковой школе, а папа работает механизатором.

– Да! Раньше семейные браки были более устойчивее и надёжнее чем сейчас. Сейчас же ведь много стало разводов среди молодых пар, не уживаются вместе. Либо время такое стало тяжёлое, либо семейные устои не так ценятся как раньше, – с грустью произнёс Алибек.

– Да! – кивнула в знак подтверждения его слов Назгуль. – И ещё мне кажется раньше было меньше разводов потому что это плохо отражалось на карьере, и к тому же ещё близкие родственники осуждали развод. А сейчас всего этого уже нет у нас.

– И ещё потому что, если дочка хотела вернуться домой, ее родители отправляли ее обратно в семью мужа, чтобы терпела и не опозорила их, – добавил с иронией Алибек.

– Я если выйду замуж, то только по большой любви и только один раз и всё сделаю для того, чтобы сохранить семейный очаг, – мечтательно посмотрев вверх, произнесла свою речь Назгуль.

– Назгуль! А есть ли у вас мечта? – вдруг неожиданно спросил Алибек.

– У меня? Мечта? – не ожидая такого вопроса, спросила Назгуль.

– Да! Да! – закивал головой Алибек.

– Наверное, быть счастливой в жизни, – немножко задумавшись, ответила она.

– А что для вас означает это слово – счастье? Ведь его можно по разному интерпретировать, – никак не мог угомониться Алибек. – Для сироты, например, счастье – это обрести своих родителей. Для бездомного – иметь крышу над головой. Для слепого счастье – это вновь увидеть своими глазами. Для безработного счастье – это найти работу.

– Я не могу сейчас прямо вам ответить, Алибек, но обещаю, что когда-нибудь об этом вам скажу обязательно!, – немного застеснявшись прямолинейных вопросов, тихо ответила Назгуль.

Назгуль в это время немножко ушла в себя. Конечно, у неё была мечта и это была мечта обычной аульной девушки – найти своего единственного и неповторимого, свою вторую половинку, выйти замуж за него и быть ему тоже единственной и любимой.

Назгуль дома была «папиной» дочкой и для неё эталоном настоящего мужчины был ее отец, и именно такого мужчину как ее папа она хотела бы встретить. Она с умилением наблюдала как папа с любовью и уважением относится к ее матери, как он баловал и лелеял своих детей, никогда не повышая на них голоса. И именно такого мужчину как ее отец она мечтала встретить. Но она не хотела об этом при первой встрече же говорить Алибеку, потому что считала, что о мечте нужно говорить лишь тогда, когда она исполнится, но никак не раньше. Помимо главной мечты ее жизни, как и у любой девушки у неё были более мелкие желания, такие как купить норковую шубу или сотовый телефон последней модели, но это она считала осуществимыми желаниями, когда она закончит учёбу в университете и устроится на работу. Поэтому она к ним серьёзно не относилась, считая это лишь делом времени.

В этих раздумьях она пребывала часто, так как считала, что личное счастье и мечта не совместимы с материальными благами, которые считала несерьёзными. Ведь на любую вещь, которую очень сильно хочется приобрести и купить, можно копить и откладывать деньги, но всё-таки затем ее заиметь. А вот в личном счастье – ошибиться можно лишь только один раз, выбрав в спутники жизни не того человека.

Ещё в детстве она прочитала маленький рассказ писателя О.Генри «Дары волхвов», в котором речь шла о молодой супружеской паре, которые решили на годовщину совместной жизни преподнести друг другу подарок. Так как они были бедными и перебивались случайными заработками, они решили продать самое последнее и ценное, что у них имелось. У молодого супруга были карманные часы, но не было цепочки и он решил их продать, чтобы купить своей молодой жене красивую брошку на ее длинные волосы. А его жена зная о том, что у мужа есть карманные часы, но нет цепочки, решила ему подарить эту цепочку, подстригнув свои длинные волосы. И когда они сидя за столом и муж увидев, что у его жены нету уже длинных красивых волос, а его молодая жена вытащив цепочку на часы, которые ее муж уже продал, чтобы купить ей красивую брошь на ее волосы, они глядя друг другу в глаза, засмеялись, а а затем крепко обнялись.

Молодой супруг со словами, что она отрастит свои волосы в будущем, вручил ей подарок в руки. А его жена, вручая ему цепочку для часов, смеясь сквозь слёзы, ответила ему, что когда-нибудь он купит эти часы и ему эта цепочка пригодится. Вот на что готовы люди, которые по настоящему любили друг друга, и, жертвуя последним, готовы были на всё ради любви.

Назгуль несколько раз перечитывала этот рассказ и каждый раз заканчивая его читать на ее глазах появлялись слёзы от умилительной этой истории. И уже тогда с детства она мысленно мечтала лишь об одном – о настоящей любви, встретить в своей жизни ту самую вторую половинку. И об этом желании она никому не говорила, а держала его в тайне. Поэтому она не смогла с первого раза и при первой же встрече сказать об этом Алибеку.

В это время официант подошёл к их столу и принёс на подносе красиво сервированные тарелки с шашлыком и овощным салатом, и разложив их аккуратно на столе, тут же удалился.

Алибек, увидев такую красоту, даже воскликнул от удивления:

– Хотя я и не ем, Назгуль, после шести вечера, но от такого блюда как шашлык, я не откажусь. А вы не хотите его попробовать?

– Если только один кусочек, то можно попробовать, а так я бы поела салат! – смеясь, ответила она.

Алибек аккуратно со своей тарелки с шашлыком выложил на ее тарелку самый большой кусок мяса, а затем мясо на своей тарелке разделав при помощи вилки и ножа на более мелкие кусочки, приступил к трапезе.

– Приятного аппетита вам! – глядя на Алибека, который с аппетитом начал есть, произнесла Назгуль. И видя со стороны, как он начал есть, тоже решила попробовать мясо.

– И вам того же, Назгуль! – улыбаясь и причмокивая от удовольствия, произнёс Алибек. – Ну как? Вкусно? – глядя на неё, спросил тут же.

– Да! – улыбнулась она в ответ.

В это время, пока они с аппетитом ели блюда, на сцену стали выходить музыканты и стали настраивать музыкальную аппаратуру. Спустя некоторое время на сцену вышел парень с саксофоном и начал мелодично играть на нём, пока остальные музыканты были заняты настройкой инструментов.

Алибек, глядя заворожённо на исполнение саксофониста, мысленно ушёл в себя и закрыв свои глаза, начал проникновенно слушать музыку. Назгуль видела всё это со стороны и наблюдала в это время за ним. Ей в это время Алибек показался забавным. Обычно она так делала тогда, когда о чём-либо мечтала, и закрывая глаза, мысленно представляла о том, что ее мечта исполнилась. А теперь она наблюдала тоже самое за Алибеком, и мысленно представляла себя, как она наверное выглядела забавно, когда кто-нибудь наблюдал бы в это время за ней.

Музыка закончилась и Алибек, открыв глаза, с удовольствием произнёс:

– Люблю, когда играют на саксофоне! С юности хотел научиться играть на нём, но так и не получилось пока что. Надеюсь, что в будущем будет больше свободного времени, и я обязательно научусь на нём играть!

– Да, классно, мне тоже понравилось! – произнесла Назгуль. – Но мне больше

нравятся народные казахские инструменты, когда играют на домбре или кобызе!

– А вы можете на них играть? – тут же спросил Алибек.

– На домбре могу, а на кобызе хотела бы научиться играть! – ответила она.

– А я могу играть на гитаре, хотя музыкальных нот я не знаю, но знакомые говорят, что у меня есть музыкальный слух, – похвалился Алибек.

– Да, это было видно по вам, когда вы так заворожённо слушали исполнение на саксофоне, – улыбнулась Назгуль.

В это время настраивавшие инструменты музыканты до этого, начали исполнять мелодию. Зазвучала музыка очень громко и на сцену вышла молодая девушка-певица и по залу бара эхом пронёсся красивый тембр ее голоса. Все сидящие в зале посетители бара, в том числе Алибек и Назгуль, повернули голову в ее сторону, чтобы разглядеть ее в полумраке бара. Исполнявшая песню девушка была примерно 25 лет, с красивой эффектной внешностью и длинными цвета соломы волосами. Рост у неё был достаточно высокий, и к тому же она одела ещё и туфли на высоких каблуках. Она была одета во всё белое – белая блузка и белые обтягивающие джинсы, и поэтому на фоне темноты в баре выделялась своим силуэтом словно луна в полуночи.

Алибек посчитал некрасивым с его стороны, когда рядом сидела девушка, разглядывать ее с ног до головы. Поэтому искося лишь посмотрел в ее сторону, а потом переключил своё внимание на прослушивание музыки, привычно закрыв глаза. И тут его осенило: почему бы при такой медленной и спокойной музыке не пригласить на медленный танец Назгуль! Встав со своего места с дивана он наклонился перед Назгуль и подав ей правую руку, произнёс:

– Назгуль! Можно вас пригласить на танец?

Назгуль молча кивнула в ответ головой, и протянув ему свою руку, прошла с ним на танцпол бара. Положив ему на плечи свои руки, она только сейчас обратила своё внимание на то, как приятно от него пахло изысканным и приятным парфюмом. Плечи у Алибека были широкими и мускулистыми, выдавая в нём физически сильного человека. Она вспомнила своё детство вдруг, когда так сильно обнимала своего отца, когда он приезжал откуда-то издалека и его долго не было видно дома, и она по нему сильно скучала.

В ответ ее папа гладил ее волосы и шептал ей в ушко ласковые слова. Теперь те же самые чувства проснулись в ней, обнявшего ее за талию Алибека. Ей захотелось, как и в детстве, положить свою голову на его мужские плечи, но вовремя опомнившись, удержалась, так как думала, что Алибек неправильно может всё это истолковать.

Алибек, танцуя и обнимая за талию Назгуль, почувствовал руками ее девичью талию и гибкость тела. К тому же от Назгуль пахло чем-то домашним, напоминающим ему запах домашнего очага. Так в детстве, когда он был ещё маленьким, пахло от его мамы, когда он прижимался к ней любя. В этом запахе смешалось и запах баурсаков, которые готовила ему мама по пятницам в детстве и юности. В этом запахе он почувствовал и запах айрана и коже, которым его угощала в детстве бабушка, когда он ходил к ней в гости домой. Запах Назгуль напоминал ему что-то родное и близкое, напоминающее ему его беззаботное детство, которое безвозвратно уже кануло в лету. В отличие от других девушек, с которыми он встречался близко и которые любили пользоваться дорогим и не очень парфюмом, Назгуль пахла чем-то особенным и неповторимым, и в тоже время таким близким и родным. Инстиктивно, мужчина взрослея ищет себе спутницу жизни – девушку, чем-то напоминающему ему мать. У кого-то это может ассоциироваться с внешностью, у кого-то с тактильными ощущениями, а у третьих с запахами.

В мыслях об этом Алибек даже и не заметил, что музыка закончилась, но они всё также стояли посреди танцпола бара, обнявшись с Назгуль. Немного замешкавшись от этого, Алибек взяв за руки Назгуль, направился к столику. Оба, усевшись за столом, вдруг на короткое время посмотрели друг другу в глаза, а затем от неловкости Назгуль первой отвела взгляд.

Уже звучала громко музыка, и уже спокойно не возможно стало разговаривать. Ещё немного посидев в баре и послушав живое исполнение, оба вышли из бара. Время на часах сотового телефона уже было за одиннадцать, а завтра уже начиналась рабочая неделя. Алибек предложил Назгуль прогуляться по Арбату до проспекта Достык и там сесть на такси.

На улице уже было довольно прохладно и Алибек начал ёрзничать от холода, так как был только в футболке и пиджаке, но старался не подавать виду, что замёрз. Назгуль же была одета в плащ, и ей было немножко теплее, но всё равно осенние ночи были уже гораздо холоднее и холоднее, и дыхание осени чувствовалось день ото дня.

Уже на Арбате при приближении к проспекту Достык, Назгуль решила спросить у Алибека:

– Алибек! А почему вы переехали жить в Уральск? Тем более из Атырау, в который многие наши уральцы стремятся попасть!

На что Алибек ответил стихами:

– Город детства, где дуют ветра.

Город Гурьев! Я покину тебя!

Город рыбы и черной икры.

Город встречи самой первой любви!

– А если серьёзно, Назгуль, то мне больше нравился тот самый Гурьев, который остался и запечатался у меня в картинках детства и юности. Мне часто задают этот вопрос, и я хотел бы ответить вам, что мне нравится больше город Уральск, а город Атырау у меня останется в памяти детства. Ведь вы тоже Назгуль приехали из своего родного аула в город, чтобы продолжить своё обучение. Но отчий дом остался у вас там, так же и моменты детства и юности, которые произошли у вас там. Так же и у меня. Мне до сих пор снятся во сне те образы и моменты, которые произошли у меня в родном городе. Мне до сих пор снится тот дом и та квартира, в котором прошли мои детские годы и юность, а вот эта квартира, в которой я сейчас живу, ни разу не снилась мне! – с улыбкой ответил Алибек.

– Да и мне тоже приходят в снах мой родной аул и отчий дом, но конечно же после окончания университета, я хотела бы остаться в городе. У нас ведь в ауле работы нет, кроме бюджетных организаций. Конечно же мне можно было найти работу у нас в сельской школе по своей специальности и работать преподавателем, но мама, которая у меня работает там в школе учительницей, посоветовала мне остаться по возможности в городе, так как не видит перспективы в дальнейшем у нас, – грустно ответила она. – Молодёжь вся уехала на заработки в город, а у нас в ауле остались те, кому некуда ехать и кто-то на что-то живёт! – продолжила она. – Многие держат скот и за счёт него и живут. Кто-то живёт на лишь одну пенсию, и за счёт пенсии родителей живут их домочадцы, которые не могут найти себе достойную работу в ауле.

– Ну, такое же ведь Назгуль было не всегда? – перебил ее ненароком Алибек. – Когда у вас был колхоз или совхоз, то жизнь совсем другая была наверное? И если они были сохранены у нас на селе, то многие сельчане, имея место работы на месте, не стремились бы уезжать оттуда в город? Ведь аул являлся житницей казахов, а теперь уже к сожалению нет! – закончил на повышенных тонах свою речь Алибек.

– Да! – видя его возбуждение, кивнула ему в ответ Назгуль. – У нас раньше жизнь в ауле была намного интереснее и лучше, чем сейчас.

– Время сейчас изменилось в худшую сторону и это затронуло всех нас!, – продолжил свою речь Алибек. – Помню парады на 1 мая или 9 мая. Мы с отцом покупали шарики и принимали участие в шествии. Тогда я точно знал, что после окончания шествия мы пойдём в гости к родственникам. Накрытый стол в те времена был скромен гораздо, чем сейчас. Не было понятия «Сынау» – обсуждения, кто как живёт и у кого какой в доме ремонт. Тогда часто у нас в доме собирались гости, ведь тогда мы не собирались для этого в кафе или ресторане, а всё делали дома. А сейчас прежде чем кого-либо навестить, нам приходится оповещать об этом заранее, иначе дверь могут попросту не открыть. Но это касается, наверное, только городских жителей, а в сельской местности с этим наверное попроще?– спросил Алибек у Назгуль.