Другое Солнце. Фантастичекий триллер

5

В сумрачном помещении с длинной стойкой играла тихая музыка. Здесь сидели несколько человек, потягивали коктейли, кто-то непрерывно хихикал. Мари кивнула бармену, прошла мимо стойки к занавеске из бамбуковых палочек и раздвинув их, поманила Глеба за собой.

В небольшой комнатке, увешанной коврами и амулетами, за массивным столом с горящими свечами сидела полная, похожая на многослойный пирог пожилая женщина в черном искрящемся платье, обнимающем каждую складку желеобразного тела.

– Мадам Сильвия? – позвала ее Мари.

– Мари, девочка моя, – отозвалась радостно та, тяжело приподнялась, задрожав, наклонилась над столом, опершись на него руками, и, потянувшись к щеке Мари, громко чмокнула воздух толстыми напомаженными губами. – Кто этот господин?

– Этот? – Мари не оборачиваясь показала пальцем на Глеба, стоящего у нее за спиной. – Это Глеб, бывший поисковик. Эй, Глеб, хочешь узнать свое будущее? Мадам Сильвия очень известная прорицательница.

– Подойди сюда, дорогой, – сказала мадам Сильвия сипловатым грудным голосом. – Дай мне твою руку, Глеб.

– Не думаю, что вы мне поможете, – усмехнулся Глеб.

– А ты попробуй, – подразнила Мари.

– Это не будет тебе стоить ничего, – поддержала Сильвия.

Он протянул руку, саркастически улыбаясь. Та хищно схватила ладонь Глеба своими пухлыми пальчиками-сардельками, наклонилась, будто вынюхивая что-то, затем отдернулась, словно обожглась, закатила глаза и тут же из-под столешницы вытащила карту с изображением пятиконечной звезды. Ее передернуло и она выкатила свои круглые как у рыбы водянистые глаза на Глеба.

– Ну и что скажете, мадам Сильвия? – с какой-то гремучей смесью негодования, разочарования и любопытства спросила Мари. – Это антробот или бывший человек с полной кибернацией мозга? А может он просто обломок космического мусора?

– Ничего-ничего, милая… Тяжелый случай тебе попался… – запричитала мадам и, обращаясь к Глебу, спросила:

– Значит, Глеб, не хочешь, чтобы я помогла тебе?

Глеб скептически посмотрел на Сильвию.

– Хорошо. Не буду настаивать. Одно я скажу все-таки. Тебя ничто и никто не остановит, ты получишь свое.

Глеб откашлялся и ответил с шутливым тоном в голосе:

– Я ценю ваши усилия, мадам Сильвия, и особенно восхищен последним замечанием.

Мадам Сильвия залилась озорным смехом. Глеб, делано поклонившись, попятился назад, к выходу.

– Глеб, подожди, – кинулась за ним Мари.

Надо же так сморозить, бурчал он про себя, «ты получишь свое». Каждый получит свое. И ничто никого не остановит.

– Ты разочарован? – поинтересовалась Мари, когда они вышли на улицу.

– Нет. Вовсе нет. Я ожидал подобного.

– Мадам Сильвия очень хорошая прорицательница, жаль, что ты не веришь.

– Конечно хорошая.

– Глеб, ну не дуйся, – Мари обняла его, и Глеб от неожиданности вздрогнул. – Прости, что я была такой резкой… Пойдем лучше потанцуем и забудем эти глупые споры. Тут есть прекрасный клуб…

Конечно, пресловутый клуб, куда все тут же бегут первым делом.

Мари, смеясь, увлекла его за собой в очередную подворотню. Смена ее настроения обескуражила и напугала Глеба. Молодая и пылкая снобистка, обвиняющая всю поисковую часть человечества, и его в том числе, внезапно смягчилась и стала беспечной и даже дразняще привлекательной. И это после того, что внизу? Плевать на концентраторы и трущобы, давайте петь и танцевать. Зачем нам портить вечер ложными угрызениями совести, ложным состраданием? Давайте не будем врать, давайте танцевать…

Вход в «Бездну» был оформлен как космический шлюз. В предбаннике стояли лавки с ожидающими своей очереди. Человек десять лениво попивали что-то, глядя на вновь прибывших. Одеты были все по-разному: девушка в рваных желтых колготках, голубом барочном корсете и высоком парике на голове, парень в горнолыжном серебристом костюме, но почему-то без лыж; дама в полупрозрачном зеленом балахоне с золотыми застежками на щиколотках и запястьях; еще кто-то неопределенного пола в обтягивающем голубом латексе, почти как на Мари, но другого цвета и так далее. Официант, голый загорелый парнишка с перекачанными бицепсами в белом фартуке, собрал плату и раздал напитки.

– Расслабься, Глеб, – дружески обняла его Мари. – Ты выглядишь напряженно.

– Чувствую себя не в своей тарелке, – признался он.

– Чепуха, Тритон – самое демократичное место во Вселенной!

Была слышна музыка из зала, который располагался за железной перегородкой, имитирующей створку шлюза. Туда их пока что не пускали, но Глеб, глядя на странные наряды присутствующих и слыша звуки, не сильно хотел идти внутрь. Музыка представляла собой волнообразные шумы, похожие на то, что выдает радиостанция, когда нет сигнала, среди них отчетливо завывали пилы (этого Глеб наслушался за последние полгода вдоволь), периодически все перекрывала вибродрель, падая эхом в глубины, из которых доносились запредельные и далекие звуки трубопрокатных станков. Внутри этого саунда, то приближаясь, то удаляясь, звучали ритмические секции и обрывки мелодий.

Мари толкнула локтем Глеба:

– Допивай уже, тебя все ждут.

Глеб оглянулся и увидел, как все снисходительно поглядывают на его бокал. Глеб глотком осушил его и тут же его забрал подскочивший официант. Как только он исчез, из боковой двери возник странный малый в желтом с красным волочащимся плащом и с ядовито-оранжевым ирокезом на голове.

– Вы будете синим облаком! – делая странные пассы руками и задом, сообщил он всем, а потом еще повторил каждому: – Ты будешь синим облаком, детка. Ты тоже будешь синим, понятно? Ты будешь синим облаком… – Он подошел к последнему, тому, который лыжник, и сообщил доверительно: – И ты будешь синим облаком, пупсик!

И тут сверху с потолка на присутствующих стал опускаться синий дым. Вся очередь повскакивала с мест и принялась радостно подпрыгивать, махать руками, чтобы пропитать им свою одежду и как следует «посинеть».

– Давай, давай, Глеб, – задорно подхватила Мари. – Подними меня выше.

Глеб взял ее за талию и приподнял, погрузив в клубы нависшего облака. Мари вернулась оттуда довольная, прикрыв рукой нос и рот, задерживая дыхание и жестом предлагая Глебу подпрыгнуть и вдохнуть. Он вдохнул, ощутив сладковато-мятный привкус влажного воздуха и только. Мари схватила Глеба сзади и развернула к открывшейся стене.

Синий дым отяжелев пополз вниз, в зал со ступенями, напоминающий гигантский амфитеатр. Подобные клубы дыма, только красные, зеленые, оранжевые, языками стелились со всех сторон к центру. На каждой ступени танцевали люди. Танцующие были разделены на несколько типов. Одни тряслись и подпрыгивали, вскидывая руки вверх и ловя ритмы барабанов, которые, как казалось, носились в воздухе над залом. Другие более спокойно извивались в такт плавно меняющимся фоновым звукам. Третьи вытворяли что-то среднее, отзываясь на пролетающие звуки пил и дрелей. Глеб подошел к краю первой ступени. Перепад составлял чуть больше метра. Чем ниже, тем меньше было места и тем теснее толпа танцующих. На третьей ступени вниз, все стояли впритык друг к другу и толкались, а еще ниже уже лежали, ползали друг по другу, почти как в какой-нибудь оргии развращенных римских императоров.

– Прыгай! – радостно крикнула Мари и подтолкнула Глеба вперед.

Стоя среди трясущихся и подпрыгивающих тел в экстатическом угаре, под гул басовых ударных и слепящие вспышки света, Глеб словно оказался на сцене спектакля, совершенно никак его не касающегося, бесполезного и далекого. Среди толпы то и дело появлялась и исчезала извивающаяся фигурка Мари. Она театрально протягивала к нему руки, принимала соблазнительные позы, стараясь завлечь, он же оставался отчужденным от происходящего. В уме мучительно ворочался вопрос: почему он ведет себя как чурбан и не смеет пойти на поводу простой и непосредственной радости жизни и плоти? Почему бы ему не начать трясти конечностями и бессмысленно мотать головой, стать рубахой-парнем и окунуться в водоворот событий, пусть без цели и смысла, зато ярких и красочных? Но в самом вопросе было что-то не так… Невозможно изображая радость стать радостным. Он вдруг понял свою ошибку. Он ошибся, войдя в клуб. Все было фальшиво изначально. Навязчивая встреча в кафе, навязчивое предложение Мари… Любой турист в поисках развлечений с легкостью найдет этот идиотский клуб, и гид для этого потребуется только самым разбалованным. Его же словно хотели затащить сюда. Вот это он чувствовал абсолютно точно. Но зачем?

– Пойдем ниже! – крикнула возникшая рядом Мари, схватив его за руку.

И они спрыгнули в тесную толкающуюся толпу. Здесь помимо всего остального снизу вырывались фонтанчики воды, намочившие одежду. Она у всех была мокрая, но большинство, облаченное пусть в самую необычную, но одноразовую одежду, распечатанную на принтере, никак не беспокоилось по поводу ее намокания. Глеб брезгливо морщился, уворачиваясь от фонтанчиков, что выглядело как неловкий танец, и это было глупо. Мари добралась до него, обняла, радостно хохоча. Окружающее посинело, словно они вошли в то самое синее облако, обещанное на входе, и музыка стала восприниматься иначе. Глеб услышал переливчатую мелодию, которую изображала Мари и начал двигаться ей в такт, следуя вслед за ней к краю ступени. Мари обмякла, с улыбкой обнимая его шею, и смотря необычно мягко, можно подумать даже влюбленно, приблизилась губами к его уху и прокричала:

– Держи меня крепче!..

Глеб обнял ее за талию, и они вдвоем упали на мягкий наклоненный пол нижней ступени, в лужи прозрачного геля, в кучу-малу экстатически дергающихся людей. Они ползали друг через друга, как скользкие сопливые змеи, запутавшиеся в клубке из ног, рук, тел. Они сползали вниз по спирали к розовому входу закручивающейся гигантской раковины. Водоворот людей втекал в неширокое отверстие, в сужающуюся глотку. Мари со смехом оторвалась от него, скрывшись за другими танцующими. Глеб, отпихиваясь от дергающихся тел, выскальзывая из объятий, и все еще пытаясь сохранить целостность рукавов и пол пиджака, спускался вниз, стараясь как можно быстрее выбраться из оргиастического ада.

Когда он достиг спуска и смог встать на ноги, Мари показалась недалеко впереди и махнула ему рукой. Глеб последовал за ней в розовое жерло ракушки, протискиваясь между женщинами и мужчинами, как килька в бочке. Дальше жерло сужалось и теснота возрастала. Он пролез понизу на четвереньках, получив несколько ударов коленями по заду и ребрам, и встал рядом с ней, отстранив какого-то парня в черном трико с голыми плечами. Кажется, его он видел среди остальных еще наверху, в предбаннике. Мари довольная собой, вновь притиснулась к Глебу, продолжая извиваться и дразнить, а парень пристроился сзади Мари. Вся одежда, руки, лицо были в масле, и даже воздух казался густым как гель. Толпа медленно ползла внутрь сужающейся ракушки, повизгивая и охая от наслаждения. Мари и Глеба сдавили с новой силой в компании с еще двумя парочками. Одноразовая одежда тех вся изорвалась в клочья и волочилась следом. Глеб поскользнулся, наступив на лохмотья, упал вместе с Мари, и они соскользнули вниз по наклонной, мимо, проваливаясь сквозь раскрывшуюся диафрагму в закручивающееся по спирали скользкое жерло.

Все оборвалось внезапным падением. Всплеск и прохлада. Полутемный бассейн с шипучей водой. Просторный зал. Музыка почти не слышна. На стенах – тусклые светильники подсвечивают своды разбегающихся в разные стороны галерей.

– Никогда еще не доходил до столь сильной любви к человечеству, – сказал Глеб, отплевываясь от воды и пытаясь смыть с себя масло.

Мари доплыла до противоположного края и поднявшись по трапу призывно поманила его:

– Нам в синюю! Там есть душ, – и побежала в один из входов, завешанных синим покрывалом.

Глеб поднялся, услышав за собой всплеск от новой прибывшей парочки, и последовал за Мари, двигаясь неестественно медленно, как ему казалось, словно через студень. Мысли путались, уступая натиску поднявшейся волны похотливого возбуждения повисшего в воздухе. Параллельно он ощутил сигнал опасности и, осторожно приоткрыв завесу, вошел в галерею. По бокам нее располагались небольшие залы – каморки, некоторые завешаны полупрозрачными занавесями. В одной из них он с удивлением обнаружил Мари, стоящую к нему спиной и стягивающую свой костюм. Глеб, смутившись, задвинул занавес. Раздался сокрушающий удар. Вспыхнули яркие искры, все поплыло и заволокло мглой. Ноги подкосились, тело налилось свинцом и холодный пол уперся в щеку. Спустилась тьма. В темноте звякнула далеким эхом труба.

Глеб вынырнул на поверхность и, с трудом приоткрыв глаза, увидел, как парень в черном трико борется с голой по пояс Мари. Тот самый парень, который пристроился к ней еще в ракушке. Глеб, кряхтя, приподнялся на локте, ощутив острую боль в голове. Парень в трико оттолкнул Мари на кровать, и, развернувшись, тут же мастерски вырубил Глеба пинком в висок.

Лежа уже на спине, вновь всплывая, он через полуприкрытые веки разглядел Мари, которая нависла сверху и что-то блестящее совала ему в нос. В следующий момент она встала и исчезла во мгле, откуда светил мутный зеленоватый фонарь. В свете его появился темный силуэт огромного шарообразного человека, размахивающего руками, а потом кто-то пролетел мимо, распластавшись на полу рядом с Глебом. Толстяк, подпрыгнув, упал на грудь бедолаги, добивая его. Затем, все стихло, замерло, только медленно покачивался сверху зеленый фонарь. Так продолжалось бесконечно долго, пока не подуло чем-то свежим. Мари снова нависла над ним, тряся за воротник и беззвучно открывая рот.

Глеб наконец открыл глаза полностью, и вдруг слух к нему вернулся.

– Вставай, вставай! – кричала Мари.

На заднем плане что-то менялось. Глеб приподнял голову, увидев, как пол камеры движется вверх, подобно лифту. Оказывается, зал «Бездны» имел прозрачные стены и на народ, бесновавшийся там, можно было посмотреть со стороны.

– Вставай, очнись Глеб, – продолжала кричать Мари.

– А?.. – спросил Глеб ощупывая затылок. – Экскурсия уже закончена?

– Какая к черту экскурсия? Сейчас поднимемся и надо убегать, пока не поздно!

– А что случилось?

– Быстрей!

Глеб перевернулся на бок, поднимаясь, и обнаружил лужу крови. Кто-то хорошо его саданул. Глеб сел и тут же рядом увидел Майка.

– Вот так встреча! Майк?

Тот лежал без сознания, приоткрыв рот, в широких шортах и разорванной цветастой рубахе. Глеб поднялся, ощущая нестерпимую боль во всем теле и в затылке, испытывая тошноту и муть перед глазами. Взял Майка за руку.

– У него свои дела с мафией, оставь его, – крикнула Мари.

– С мафией? Что за чушь… Я же не могу бросить его! – проговорил Глеб. – Ну-ка, помоги мне.

Кабинка качнулась, сообщая о прибытии наверх. Глеб потащил волоком Майка в коридор.

– Нам надо уходить туда, – сказала Мари указывая в сторону, где мерцала надпись «запасной выход».

Глеб приподнял Майка, взвалив себе на плечи, Мари пристроилась помогать и они втроем, слегка пошатываясь, вывалились во двор, похожие на пьяную троицу, только что побывавшую в переделке. Дорога через три квартала растянулась на полчаса, но это казалось вечностью. Трезвость сознания возвращалась болезненно и неприятно – с головокружением, тошнотой и ноющей болью где-то в ребрах.

– Кто этот пылкий поклонник? – охнув, поинтересовался Глеб.

– О, Господи, какой он тяжелый и скользкий! – не ответила Мари.

Добравшись до машины, Глеб втолкнул на заднее сиденье Майка, а Мари нашла аптечку и вылила пену на затылок Глеба.

– Быстрей, – поторопила она.

Глеб сел за руль. Машина перелетела в соседний квартал и спикировала на трассу.

– Его надо срочно в больницу… – произнес Глеб, пытаясь стянуть с себя промасленный, но так и не порванный пиджак.

– Налево, – подсказала Мари. – Я знаю одну.

Через полчаса они выехали на верхний уровень.

6

Пока Глеб припарковался у белого длинного здания. В голове по-прежнему звенело и зрение выхватывало куски реальности, тщетно пытаясь собрать полную картинку. Глеб действовал почти интуитивно. Он вышел из машины, крикнул санитаров, Мари побежала ко входу. Глеб прислонился к капоту, борясь с головокружением. Внезапно, ему показалось, что он стоит один в темноте посреди плоского поля и вокруг ничего нет, только слышно как где-то над головой завывает ветер. Видение прекратилось так же неожиданно, как и началось. Пришел в себя, наблюдая как по мокрому асфальту санитары в белых халатах увозят каталку с Майком. Над темно-зелеными подсвеченными газонами шуршали струи автополива, и вода из свернутого сопла собиралась в лужу на тротуаре. За стеклом вестибюля больницы заметались тени врачей, но суета стихла и воцарилось белесое зеленоватое спокойствие. Глеб вымылся под поливочным душем и вернулся к машине вновь мокрый до нитки и продрогший.

Мари нервно закурила.

– Я не ожидал такого от него, – поделился Глеб. – Как он вообще там очутился?

– В «Бездне»? Не смеши. Ваш брат туда ломится, все как один, стоит только таможню пройти. Первым делом в «Бездну». Твой приятель из таких, – ответила она, тоже трясясь всем телом от холода и нервов. – Наркотики, девочки… Там это недорого.

– Точно. Недорого, – криво усмехнулся Глеб. – Чем же он не угодил этим парням?

Мари пожала плечами.

– Мари, а кто этот тип в трико? Какого черта там происходило, ты мне не объяснишь?

Мари затянулась и медленно выпустила дым в окно, попутно осматривая свои безупречные ногти.

– Сэм мой бывший, но мы до сих пор живем в одной квартире, и он считает, что я ему принадлежу, – поморщилась Мари. – Это он тебя стукнул по голове. Я не могла предположить, что у него хватит ума вытворять такое! Некоторое время назад он связался со Стэном, одним мафиози, и задолжал ему. Видимо, он хотел расплатился моим счетом и мной. Теперь у меня нет ни копейки денег, ни дома. Этот гад вытряс из меня все.

– Я тебе еще должен за экскурсию.

– Да уж скажешь! За такую экскурсию впору требовать неустойку.

– Глупости, – ответил Глеб. – Ты же не виновата, что он приревновал тебя. Если бы не он, я мог бы до сих пор радостно прыгать и позитивно дергаться.

– Спасибо, Глеб, – горько усмехнулась она. – Они посмотрели твою карточку и поняли, что Майк твой приятель. Тот тип, Стэн, толстый такой, решил тебя не отпускать.

– Почему?

– Деньги. Вытрясли бы деньги или отделали так же… Не знаю, в какие там дела влип твой Майк… Это мафия, Глеб. С ними лучше вообще не иметь дел, иначе будешь должен по гроб жизни.

– У меня с ними нет дел, – он ощупал шишку на затылке. – Что ты теперь будешь делать? У тебя есть подруги, друзья, помимо бывшего?

– Не трогай руками, там у тебя ссадина. Не беда, переночую в парке. Беда в том, что теперь я не смогу работать. Эти… найдут меня где угодно, не оставят в покое. Не на панель же мне идти!

– Скорее всего, именно это их бизнес… Сегодня переночуешь у меня. Это будет безопаснее парка… А утром решишь, что делать, – предложил Глеб. – Ты серьезно называешь их мафией?

Мари выпустила дым струйкой, скептически оценивая предложение переночевать.

– Стэн – сутенер и вышибала в «Бездне». В полицию обращаться бесполезно. Там закроют глаза на любые мафиозные разборки, а в худшем случае найдут, за что оштрафовать и посадить того, кто обратился.

– Будешь водить туристов исключительно в музей?

– Глеб, ты как с неба свалился, эдакий наивняк.

Мари горько рассмеялась.

– Сюда прилетают не за музеем… Блин, не надо было тебе его спасать! Я бы выкрутилась без тебя как-нибудь, твой дружок сам вляпался, пусть сам бы и расхлебывал. Ты и себе жизнь испортил, и мне, и ему возможно тоже. Ну побили его, ну деньги слили… не думаю, что они прямо-таки хотели его убивать. Понимаешь? А теперь ты вытащил его, влез в их дела, а они такое не прощают.

– А ты-то что им должна была? Ты на них работаешь?

– Нет, но похоже, что Сэм меня просто-напросто продал Стэну, за долги, – Мари нервно закурила вторую, пустив слезу. – Сэм плотно подсел на близз. Денег у него нет, значит берет в кредит. Теперь видно, решил расплатиться мной, раз я ему денег не даю. Такой вот взаимозачет.

Бедная Мари, сочувственно подумал Глеб, угораздило же попасть в такую скверную переделку! Если все так, как она говорит, и она потеряла свои сбережения и работу, стоит на краю переезда на этаж ниже, а там уже совсем близко до концентратора… неужели все именно так… чудовищно?!

– Подожди-ка меня здесь, – сказал Глеб, вылезая из машины.

В холле больницы было светло и пусто. Ряды квадратных колонн уводили в непроглядную даль во всех направлениях. Он покрутился на месте, оставляя мокрые следы, пытаясь найти хоть одного живого человека.

– Вы что же тут делаете в таком виде? – окликнули его. Плотный мужчина средних лет в халате доктора пристально разглядывал Глеба, а затем увидев его лицо, неожиданно приветственно развел руки:

– А, Глеб Одинцов! Уж не ожидал вас увидеть!

– Мы знакомы? – удивился Глеб.

– Я с вами знаком. Я внимательно следил за ходом экспедиции к Веге. Я ведь тоже полетал в свое время, – доктор приветливо заулыбался. – Игорь Ганин.

– Извините, не могу подать руки. Я весь черт знает в чем. Вы говорите, Ганин? – переспросил Глеб. – Постойте, Ганин, Ганин… Вы же были в составе экспедиции к Сиринее! Ведь так? Под командованием Джека Полака, моего бывшего первого помощника?

– Точно, точно! – обрадовался Ганин, теребя кончик рыжих усов. – Врачом. А теперь, застрял в этой дыре! – Ганин удрученно обвел круг рукой. – Уже шестой год!

Глеб заинтересованно, но без эмоций смотрел на доктора и молчал, с содроганием обнаружив под собой лужицу стекшей с него воды и внутренне вздрагивая от каждой падающей капли.

Ганин как ни в чем ни бывало вздохнул, разгладил усы и продолжил:

– Вы, надо заметить, выглядите… не очень. Нужна моя помощь?

– Нет-нет, обойдусь… впрочем, вы правы, Игорь. Я насчет Майка, того парня…

– А, да-да. Майк э… Кролько? Состояние не ахти. Он употребляет наркотики?

– Никогда не замечал за ним, до сего дня.

– Так случается периодически. Тут разное случается. У вашего приятеля сильная передозировка. Еще бы полчаса и его бы не стало. Плюс куча переломов. Кто-то его хорошо отделал. Сломана грудная клетка, перелом голени, ушибы и сильное сотрясение мозга.

– Я нашел его в клубе.

– Возможно, он связался не с теми, с кем следует, – предположил Ганин. – В любом случае состояние пока нестабильно. Ничего определенного сказать не могу. Возможно, завтра будет яснее. Но и вам, мой друг, как мне кажется, изрядно досталось…