Ярый Жан

Алексей Степанов

Ярый Жан

* * *

Вступление

Во времена, когда утраченБылых величий дивный свет,Когда Завет переиначенИ сил бороться, больше нет,Когда друг друга не прощают,Обиды старые храня,Когда поэты не рождаютГероев нынешнего дня,В минуты скорби одинокойПо прошлым доблестным летам,В часы нелепости жестокойЯ нашей эре дань воздам.Роман – творенье дилетанта,Неугомонных мыслей строй.Забава моего таланта,Давно укрытого землей.Прими несмелые сужденья,Иронию и наставленья.Я понимаю – мой роман,Увы, совсем не «Дон Жуан».А я не Пушкин, и не Байрон,Я проще и совсем другой.Пишу не глубоко, банально,И не известен мой герой.И все же я имею правоПисать, нисколько не боясь,Что наживу дурную славу,Достигнуть гениев стремясь.

Глава первая

Жертвам воспитания посвящается…

1Его кружила суета…Белея чистотой листа,Все новое принять готовый,Он был из тех, чья жизнь пуста.Чужими мыслями ведомый,Им подчинялся неспроста.Отмечу, был весьма толковый.Герой провинции неспешнойТам, где меня давно уж нет,Мне встретился в семнадцать лет —Томимый юною надеждой.2Неисправимый оптимист.Красив лицом, высок, плечист.При этом откровенно худИ с чувством юмора отменным.Пустой внутри, но внешне крут,С улыбкой дерзкой и надменной.Знал пряник, иногда и кнут.В чужие лез дела без меры.Советы даром раздавалИ к идеалам призывал.Был раб навязчивой манеры.3Жил, как родители внушили.Хотя зачем – не объяснили —Так надо делать, а не так.Усвоив глупую науку,Знакомый мой, не будь дурак,Вдруг понял вот какую штуку:Раз не отвертишься никак,Гораздо легче будет – врать,Оправдывая ожиданья.А сокровенные желаньяДругим не стоит открывать.4Он начал лгать родным и в школе,С обманом свыкшись поневоле.Обманывал, когда дружитьРебята с ним не соглашались.Да что уж там греха таить,В друзьях все в юности нуждались.Он заставлял себя любить.Не дожидаясь, наперед,Пока еще друзья внимают,Пока еще не прогоняют,Недорого берет – и врет.5Вся жизнь его – сплошной обман.В компании был хулиган,А дома – паинька святая!Что ж, худшего желать нельзя. —Умело маски надевая,Завралось милое дитя,Себя под ними же теряя.В семье он был в каком-то родеНадеждой матери с отцом.Ну, а по сути – рос лжецом,Наперекор своей природе.6Себя под маской потерятьБоялся, знал: пора менять,Решиться. Разорвать оковы,Поставить точку, ложь забытьОн был готов, но не готовыРодители. И как тут быть?Наперекор не скажешь слова.И стыдно быть самим собой.Как не оправдывал надежды,Его родители – невежды —Всегда твердили: «Ты плохой».7Во избежание грызни,Пустой, ненужной болтовни,Как школа подошла к концуНо не закончились мученья,Пришла идея молодцу,Отбросив робость и сомненья,Однажды подойдя к отцу,Просить его благословеньяПокинуть отчий дом и город,Пока умен, красив и молод.Или уйдет без разрешенья.8И после долгих уговоровСдались родители. Укоры,Потоки слез. Но блудный сынНастойчив был в своем желанье.Уже не потакая им,Поцеловал их на прощанье,В дверях, откланявшись засим.Ушел, куда глаза глядят.Сбежал, как многие, из дома.Его история знакомаИ мне, и я за парня рад.9Вот так, поставив разом точку,Он разорвал вранья цепочку.Оставил приторных друзейИ нелюбимую подругу,Как говорится – сдал в музей.Воздал подонкам по заслугам.И нет бы ехать поскорей,Так он без памяти напился.Разбил на диско пару морд.И тем был несказанно горд,Что за обиды расплатился.10Подруга плакала, вопила,Что жить не сможет, голосила.Оставить адрес для письмаТри дня в отчаянье просила.Хотя сомнительна весьма(Как мама часто говорила,Причем такой была сама)Любовь червя к плодам неспелым.Красива, правда. Что с того?Лишь отдаваться – ничегоПодруга больше не умела.11Юрфак – престижный факультет.Он поступает на бюджет.Почти без знаний, на харизмеПрошел вступительный барьер.Обильно сыпал афоризмы —Где шпоры вынуть не сумел —И генерировал софизмы.Не буду мучить описаньемСтуденческих блаженных лет.Уже дал критику поэтЕго научным изысканьям.12Мы все учились понемногу,Зовя удачу на подмогу,Чему-нибудь и как-нибудь.Студенты – ветреные люди.Умели выпить и гульнуть.Любви желали без прелюдий.Наук не познавали суть.И наш герой, учебе в пику,В делах любовных преуспел.Охотник до красивых тел.Оксана, Катя, Вероника…13Любил без лени и без меры.Имел прекрасные манеры.Стихи красоткам посвящал.Причем гекзаметром ГомераСвои потуги оформлял,Не зная лучшего размера.Любви искусство изучал:Читал Назона, сериалСмотреть при этом не гнушался…Уж где старался – там старалсяИ ночи напролет не спал.14Сакральные дары КипридеИсправно, в обнаженном видеПровинциальный донжуанНес с упоеньем, к алтарю —На старый жертвенный диван,Встречая новую зарюИ свой очередной романВ объятиях, сердечной неге,В дурмане откровенных фраз,Не обжигаясь много раз,Как в буйной юности Онегин.15Умел ухаживать красиво.Знакомился легко, игриво,С широким жестом, юморком.На первый день у них свиданьеИ поцелуи под окном.В подъезде долгое прощанье.Затем кафе, ну а потом…Потом все тайны камасутрыПод итальянское вино,Под голливудское кино,Под круассаны ранним утром.16Он постоянства не любил,Уйти причины находил.Ни с кем подолгу не встречалсяИ скоро бабником прослыл.В своих избранниц не влюблялся.Чуть что – его и след простыл.Вот так проказник забавлялся.Себя же высоко ценил.В любви почти не зная равных,Смирял красавиц своенравныхИ, побеждая, уходил.17Менял подружек, как перчатки:Одну на утро, для зарядки.Другую приглашал на ночь.И чтоб не нарушать порядка,Днем с третьей тоже был не прочь.Потом все заносил в тетрадкуИ там описывал точь-в-точьСвои шальные похожденья.Тетрадь пикантностей полна,Как летопись ему нужнаИ как геройства подтвержденье.18С трудом вставая утром рано,Он нехотя слезал с дивана.Смотрел спросонья в телефон.Листал небрежно сообщеньяВ сетях, где был участник он.И не нашедши вдохновенья,Мог снова погрузиться в сон.Но если получал ответыОт тех, кому вчера писал,Вдруг оживлялся, отвечалВ дурмане первой сигареты.19Он не планировал свой день.Ему учиться было лень,Всегда прогуливал занятья.Зачеты кое-как сдавал,О теме не имев понятья.Когда же двойки получал,То сыпал страшные проклятья.Преподавателей ругал.И в обстоятельствах причинуКак минимум наполовину,Увы, как многие, искал.20Ему учиться сложно было.От Конституции тошнило.Законов истинная сутьБыла скучна и непонятна.Как это дышло повернуть,Он представлял себе невнятно.Чему-нибудь и как-нибудьС трудом, но все же обучался,Коль надо получить диплом.А получив, забыть потомЮриспруденцию поклялся.21Ведь в глубине души свербело,Да так, что часом ныло тело.Он врал опять, причем себе.Зачем учиться на юристаИ жить с самим собой в борьбе?Зачем идти путем тернистымНаперекор своей судьбе?Не зная своего призванья,Жизнь бесполезно прожигал,Все время дурака валял,Души испытывал терзанья.22«Что дальше будет? – думал он. —Год пролетит, как глупый сон.Все кончится, домой уеду,А там со скуки, поутру,Скорей всего, нет, точно – в среду! —Возьму однажды и умру.Нет, не с утра, умру к обеду.Потом неистово рыдать —Зачем ты нас оставил, милый? —Над свежевырытой могилойНачнет измученная мать.23В сети напишут некролог,Посмертный, в восемнадцать строк.Нет, не хочу, мне слишком рано.Не собираюсь умирать.Я буду жить, ведь я упрямый.И не хочу с собой кончать.Сопьюсь! И буду вечно пьяный.Наверное, как все, женюсь.Семья, детишки и заботы,Как все – останусь без работы…И вот поэтому сопьюсь!24Все – ложь! Она мне надоела.Но как найти по сердцу дело?Умею женщин ублажать.Любовь – мое предназначенье,Любую затащу в кровать!Горю огнем, мое влеченьеИ страсть мою не передать.Не передать её словами,Ничем на свете не унять.Ни скучной прозой рассказать,Не описать её стихами».25Так думал юный ловелас.Таких немало среди нас.Не видя смысла для себя,Не ставя благородной цели,Они мечтают жить любя,Не отрываясь от постели.Причем не любят и себя.О них мы будем речь вести,Читатель, разбирать ошибки,Но если вызовут улыбкуМои суждения, прости.26Любовь! Он гибнет за нее.Ему б желание своеУмерить – и с одной остаться.Пусть не в учебе, так в любви.Но как, скажите, разобраться?С кем жить отмеренные дниИ с кем до гроба оставаться?Любовь в житейском разуменьеЕсть чувство высшее из всех.Когда ты совершаешь грех,Наивно, с девственным смущеньем.27Когда не можешь жить без милой.Любить клянешься до могилы,Готов с небес достать звезду.И радость с нею разделяешь,И нежеланную беду.И жизнь, как в сказке, обещаешь.Как встретить девушку-мечту?Где отыскать ее такую?Чтоб сердцу милая былаИ чтоб помочь всегда моглаЕму в минуту роковую.28Детей рожала б, не полнела,И грудь от родов не висела,И чтоб без устали ждала,Чтоб выглядела, как модели,И зарабатывать могла…При этом чтоб еще в постелиБольшой развратницей была.В надежде получить ответыОн взял сокровище земли —Рассказ об истинной любви —Открыл библейские сюжеты.29Завет читая, размышлял.Но до конца не понималПричины веской для изгнанья.Ведь должен отдавать отчет,Отец, имея силу знанья,Что сам запретный плод дает.Затем, потомкам в назиданьеСвое творение распнет!Жалея бедного Адама,Читает далее упрямо:К чему все это приведет?30И каждый раз предрешено,Что можно, что запрещено.И будет змей – ползучим гадом,А жены – падки на соблазн.Адам в смоковных листьях рядомСтыдиться будет Божьих глаз.И устрашится перед адом.Теряя вожделенный сад,Возьмет свой крест и понемногуПойдет на грешную дорогуИ не найдет пути назад.31Всю ночь на чтение потратил.Псалмы пропел, едва не спятил.Такая вдруг тоска напала…Под ним всю ночь, как ураган,Напрасно девушка стонала —Тоска сгущалась, как туман.И в голове не прибывало.Что ж, субъективной правды много.Но только истина одна…Вопрос, однако: «В чем она,Что остаётся по итогу?»32И, не решив, как дальше быть,Он плюнул и продолжил жить.Судьба условия своиМеж тем упрямо выдвигает:Сейчас ему не до любви.Диплом, бедняга, защищает(Мы через это все прошли).И снова отчий дом открылСкитальцу теплые объятья.Живя в убытке, по понятьям,Как прежде, городок уныл.33Погибли клятвы вечной дружбы.Друзья спились и стали чужды.Повсюду пьяницы, бандиты.Пьют даже то, что не горит.Воруют все, что не прибито.Сим этот город знаменит.Дороги, как всегда, разбиты.Подруга лихо растолстела,И, дочь родив в один из дней,Свой смысл жизни видит в ней.Хотя ему – какое дело.34Он в адвокатскую конторуБыл приглашен по договору.В работу с головой ушелИ неожиданно раскрылся,И, к удивлению, нашел,Что прежний навык пригодился.Бросала взгляды через стол,Краснея, страстная Фемида.И в комнату для совещанийВ конце судебных заседанийШла вновь, не подавая вида.35Под брендом «Legal Guarantee»[1]Ему б работать и цвести.Бумаги умные писать.Договорную неустойкуВ ночи, проклятую считатьБоясь не ошибиться б только.Конторы имидж уважать.Гордиться, что туда пролезСмекалкой впечатлив партнеровКак в сериале «Форс-мажоры»И всей души любить процесс36И он пахал, что было мочи,От утра и до поздней ночи!Так протекал за годом год.Он успокоился немного.Уж двадцать пятый настает.Вдруг мама заявила строго,Что внуков непременно ждет.Уже нашла ему невесту.Та замуж за него не прочь,Её подруги близкой дочьС забавным именем Селеста.37Не для него семьи уклады.Он понял: собираться надо.Но вот вопрос: куда бежать,Куда ему теперь податься?Упорно начал размышлять,Стараясь с мамой не встречаться.Что можно в этот раз соврать?В Москву уехать, раствориться?Но там его никто не ждет,Никто на помощь не придет.Но, это лучше, чем жениться.38Да, наш герой, наморщив лоб,Давил на газ, но видел стоп!Еще разумный смысл в придачуМешал решение принять,Решить нелегкую задачу:Нехитрый гардероб собратьИ отправляться на удачуТуда, где звезды над КремлемСтраны величье озаряют,Увы, сердца людей пленяютНезаработанным рублем.39Немаловажная подробность:Хотя к труду имел способность,Юриста в городе была,Как, впрочем, и по всей РоссииЗарплата низменно мала.Друзья копейки не ссудили.И мама денег не дала.А без серьезных сбережений,Без нужных связей, без жилья —Скажите-ка, мои друзья,Где смысл столичных приключений?40Однако, несмотря на то,Был жребий брошен. Взяв пальто,Одев костюм, рубашку, галстук,Обнял отца, утешил мать…Забыл: станок, зубную пасту,Поесть, попить и почитать.Он говорит свободе: «Здравствуй!»Вокзал, дешевая плацкарта,Народ торопится, бежит.И поезд трогаться спешит.Осталось пять минут до старта.41В вагон зашел, на место сел.Вздохнув, в окошко посмотрел.Как эта полка боковаяЕго бесила! Он хотелСпокойно спать, не поджимаяВ коленках ног; но не сумел,Посадочный расклад не зная,Купить нормального билета:Что предложили, то купил,Зашел и сразу загрустил —Внизу и сбоку! До рассвета.42Переживая, думал он,Что чай какой-нибудь пижонПрольет. Пройдет, не извинится,А то и вовсе наорёт,Мол, разлеглись тут. Разозлится.Он встанет, далеко пошлет…Тогда начнут они браниться.Что пассажиры будут шлятьсяВсю ночь туда-сюда ходить —То в туалет, то покуритьИ, мимо проходя, толкаться.43Но, вопреки шаблонной схеме,Нас ждет сюрприз в моей поэме.Со стороны проводника,Вошла она, предел мечтанья!Так неожиданно легка,Так будоражила желанья,Что вдруг дрожит моя рука.Я трепещу. Как бесподобна,Как утончённа и нежна.Как горделива и важна.Как голову вскружить способна.44Пусть рисовал её портретНе раз задумчивый поэт:И все же – солнечным каскадомВолос, на плечи ниспадавших,Она светилась, ясным взглядомСмотрела на людей дремавших,И тех, что копошились рядом.Она – как белая ворона.Был безупречен макияж,Обогащавший антуражУнылый старого вагона.45Меланхолический типаж.На вид и двадцати не дашь.Красивый бронзовый загар,Что кожа бархатом лоснится.Глаза – источник женских чарВенчали длинные ресницы.Как взглянет, так в груди пожар.В коротком, очень легком платьеВ руке накидка от кутюр.Французский с камнем маникюр.И сумка Сен-Лоран под стать ей.46На каблуках, кольцом сережки.Модельно худенькие ножки.Украшен пирсингом живот.Тату – загадочный узор.По-детски приоткрытый ротИ дышит грудь, смущая взор…Но что-то место не найдетСогласно взятому билету.Изящный катит чемодан.Мой друг застыл, как истукан,Разглядывая фею эту.47Ушла в конец – и слава богу!Стал расслабляться понемногу.Но от судьбы не убежишь.«Сорок седьмое, боковое…И ты, дружок, на нем сидишь,Молчит! Ну, что ж это такое!С открытыми глазами спишь?» —Примерно так она сказала.В ответ он что-то бормотал.Потом и вовсе замолчал.Она его очаровала!48Так было стыдно, он терялся,Чужой эмоцией казалсяСтыд прежде другу моему.Теперь он у него во власти,Не понимая – почему.Ведь раньше смело за запястье,Не разбираясь, что к чему,Брал неприступный идеал.Но вдруг внезапно оступился,Сидел молчком и злился, злился…И как вести себя – не знал.49Да, правду говорила мать,Что продолжать себя искатьСпокойнее в родном болоте.Собравшись, скромно отвечал:– Простите, думал о работе.Что место ваше, я не знал.Но здесь вы толком не уснете.Вам бы купе себе найти.Вот проводник, его спросите.Совсем немного доплатите…Ну или я могу уйти.50– Билетов нет, уже узнала.Тут есть белье и одеяло?Уж как-нибудь, но размещусь.Да, в тесноте, но не в обиде.Я неудобства не боюсь.– Простите, если вас обидел.– Да что ты, я ничуть не злюсь.Напротив села, улыбнулась.Молчит, о чем-то о своемЗадумалась она, потомГлазами в телефон уткнулась.51Боясь красотку потревожить,Мечтал соседей уничтожить.Остаться с ней наедине.И, познакомиться не смея,Молчать в вагонной полутьме,Уединение лелея.На отражение в стеклеЕе смотреть. Не замечаяОсенней скуки за окном,Лесов с желтеющим листом,За отраженьем наблюдая.52И дрогнул тут состав всем телом.Колеса, застучав несмело,Перелистнули дум страницу.Минуя суету перрона,Герои ехали в столицу.Внутри десятого вагонаЛюдей ходили вереницы.Послышался дорожный шепот,И только он, и лишь онаСидели молча у окнаПод ног неугомонных топот.53Шел поезд нехотя, устало.Вагону интересен малоСюжет; постельного белья,Стакана чая, сдать билеты,Хотелось поскорей, друзья,Поесть и почитать газеты,И уберечься от жулья.Умыться, поменять одежду —Скорее в том была нужда.Что вкусен сок и минвода,Хранить упрямую надежду.54Свежи ль яички, хлеб, котлеты?Откроют скоро ль туалеты?Сосед на ночь не загудит?Когда большая остановка?А дед, что рядом, не храпит?Знакомая мне обстановка —Провинциальный колорит.…Достал закрученный рулономМатрас себе и ей достал.Постель у проводницы взял,И чай в стакане с перезвоном.55«Какой стеснительный, ей-богу.Зачем же строить недотрогу?Не познакомился со мной.Наверно, в первый раз такое,Своею робостью чуднойМеня задели за живое.И сразу видно – холостой.Воспитан, это очевидно.Совсем не дорого одет.И возраст – двадцать с лишним лет.Ни дать ни взять – жених завидный».56С каким волнующим вниманьем,С каким загадочным желаньемОна смотрела на него.А он глаза отводит снова.Уже героя моегоРазговорить сама готова,Раз он стесняется всего.Не для любви, но для забавы.Как мне не больно признавать,Она любила флиртовать.О времена, друзья! О нравы!57У молодого поколеньяНет ни малейшего смущенья,Ни скромности, присущей нам.Без тени легкого сомненьяОни покажут старикам,Как предаваться наслажденью.Там, где мы скажем – стыд и срам,В ответ на это улыбнутсяИ, растворяясь в соцсетях,Морали обращая в прах,Чем захотят, тем и займутся.58Его одолевали думы.Почти не замечая шума,Он погрузился в чуткий сон…Москва… метро… какой-то рынок…Казанский суетный перрон…Армянский лаковый ботинок,И в нем на босу ногу он.На рынке, у торговой точки,Стоит и плачет мэр Лужков.Банкетный зал на сто столов.Заказ – вино… акульи почки…59Садится… вдруг идет она…А ты откуда? – Я женаТеперь твоя на веки вечны.Ты слишком долго не страдал,И женщин ты любил беспечно,И слишком часто их бросал.И не раскаялся, конечно.Теперь железом раскаленнымПороки буду выжигать.И лишь меня одну ласкатьТы будешь каждой ночью темной.59А белым днем бояться будешь,Что та, кого так сильно любишь,Налево убежит тайком.Встречаться будет раз за разомС богатым, умным мужиком —Все потому, что ты наказан…Что ж, оставайся дураком!Мечтала лишь тебе открытьсяВ порыве искреннем души,Зачем же ты меня отшил?Не захотел на мне жениться.60Стучат колеса без умолку…Он подскочил и лбом о полкуУдарился: «Вот это да!Дурацкий сон какой приснился,Таких не видел никогда.Наверно, я в нее влюбился.А если так, тогда беда.Однако стоит покурить,Прийти в себя от сна дурного…Такая охмурит любого…Красотка, что тут говорить!61Продрался в тамбур, закурил.Дым сонный разум оживил.Уютно сразу как-то стало.Зевая, потянулся он.Но это был конец начала.Стоял, обдумывая сон.Вагон по сторонам качало.«Не по зубам такая мне.К тому же, чувствую, опасна.А может, я боюсь напрасно?Все дело в непонятном сне».

Глава вторая

Секс – это тест на интеллект.

У дураков и секс дурацкий.

С. С. Либих1И, поддаваясь зову плоти,Как птица грудью, на излетеУдарилась о ногу дверь.Полна волнующих желаний.Читатель, ты уж мне поверь.Нам не видать таких свиданий.Влетела в тамбур!.. Что теперь?– Ого, привет, зачем вы встали?Прохладно, очень дымно здесь.– Дай сигарету, если есть…Ты не поверишь, мы скучали…2Взяла, глубо́ко затянулась,Закашлялась и улыбнулась:– Я, если честно, не курю.– Тогда зачем же вам все это?– Я разговоров не люблю.И дым в лицо взамен ответа,Прервав историю мою,Так ясно дал ему понять,Зачем она пришла средь ночи.Почувствовал, как сильно хочетЕе к своей груди прижать…3В ней раствориться без остатка,Ласкать, целуя в губы сладко.Притормозивший машинист,Толкнул ее к нему в объятья.Толчок внезапен был и быстр.(Их страсть не в силах удержать я.)Под шум колес и ветра свистСлились в Едином! Губы в губы,Где слабость набирает мощь,Пустыня обретает дождь,Где ненавидящие любы.4Где мельница ветра встречает,Бедняк богатство получает.И воздух разжигает пламя,Мель переходит в глубину,Победа поднимает знамя,Свобода царствует в плену!Живет любовь, сердец не раня.Соединившись, два началаСпособны строить новый мир!Любовь – волшебный эликсир.«Я так хотел…» «Я так мечтала…»5Две драгоценные деталиКогда-то, где-то потеряли.Они нашлись сегодня тут.Предметом идеальным, целым,Бриллиант и яркий изумрудВмиг стали, и единым телом!И дальше строки нас несут:Нырнул, укрывшись с головойВолной, как одеялом нежным.Чудесный мир перед собойУвидел; океан безбрежный.6На дне песчаные пустыни.И горные гряды над ними.Безмолвствующих рыб хоралРитм задавал цветному балу!Свои владенья открывал.В тиши глубин, как по лекалу,Себе подобных создавал.Жемчужных нитей, изумрудов,Алмазов, злата, серебра.Сапфиров, прочего добра! —Лежат заманчивые груды.7О, поцелуя наслажденье!Объятий чуткое сплетенье.Любой из нас в минуту страсти,Забравшись на любовный пик,Уму, который неподвластен,Способен в этот самый миг,Мгновенье разделив на части,Увидеть, как перед глазамиЗакрытыми мешает цвет,Природа чуткими руками.И темноту ему вослед.8Не отпуская миг желанный,Она прижалась. Как-то странно,Но тех, привычных, ощущений,Что мучили его всегда,Тех неудобств и раздражений,Что были ранее, когдаЕго непревзойденный генийЛюбовной страсти предан был,Не стало вдруг. Иные чувства.Он лиры нежное искусствоДушой и сердцем ощутил.9Порой, однако же, бывалоВ его объятьях засыпалаПодруга страстная, но вотЕё присутствие томило.Сон беззаботный не идет.И ночь бессонная уныла.Рассвет отчаянно зовет.Его измученная плоть.Подруги чувств не вызывали,И как над ним ни колдовали,Не мог себя перебороть.10Им льстил наутро непременно,И растворялся неизменно.Но с ней история другая.К груди прижавшись головой,В объятьях, иногда вздыхая,Молчала, дергала ногой,Руками нежно обнимая.И в такт колесам сердца стук,Неловкие прикосновеньяИ мимолетные сомненья.Слиянье тел и влажность рук.11«Как ваше имя?» – он спросил.Вопросом этим удивил.Из-под объятий ускользает.И вдруг – очередной сюрприз:Стоит и дерзко отвечает:«Что было – это мой каприз!Забудем все», – и убегает.Не ожидал, остолбенел.Не понял, снова растерялся.Минутой раньше целовалсяИ вновь остался не удел.12Ее безумные глазаГорели пламенем, грозаВ ней бушевала и отнынеКарает ледяным мечом.Она теперь подобна льдине.Став начинаньям палачом,Взяла – и не сказала имя.Не объяснив, что происходит,Сбежала в сумрачный вагон,Легла и, испуская стон,Лежит, себя с ума изводит.13Поступок странный не поняв,Ее решение приняв,Он покурил и равнодушноВ вагон вернулся не спеша.«Но, как же все-таки здесь душно.Как незнакомка хороша».И улыбнувшись простодушно,В уме занес ее в тетрадь.И баллы высшие поставил.Как целовал ее, представил,Вздохнул и принялся дремать.14Она лишь притворялась спящей,В вагоне душном и храпящем,В ночной вагонной полутьмеПодбитой птицею лежала.Прокручивала все в уме:«Зачем ты от него сбежала?Зачем была наедине?О боже! Слезы катят градом!Да, от себя не убежишь…Зачем одна лежишь, дрожишь,Когда объект желаний рядом?15Чего так сильно испугалась?Минутой раньше наслаждаласьИ отдала себя ему.Он целовался несказанно.А ты не знала, почемуБыла так искренне желанна.Не разбиралась, что к чему.Вопрос оставив без ответа,Искала новую любовь.Его целуя вновь и вновь,Была объятьями согрета.16Все сделала, что пожелала!» —Лежала и себе шептала.Ответь на милость, почему?Что было истинной причиной?Уж часом не любовь к нему?!Как ни с одним еще мужчиной(И мы свидетели тому),Ей было хорошо! И вновь,Накрыла радостным волненьемИ бешеным сердец биеньемДавно забытая любовь.17Флирт обернулся искушеньем,И ты отбросила сомненья.Забыла непокорный нрав.Причин весомых не имеяНо все ж, его за руку взяв,Поцеловала и, краснея,Его лишила всяких прав.«К чему ненужные вопросыОни – как гром средь бела дня…И ускользаю из-под носа,Зачем тебе как звать меня?18Быть может потерять боишьсяВсе, чем изрядно тяготишься?»Откройся, дай ему визитку,Кто знает – может, это он.Зачем же так рубить навскидку?Не оставляя телефон,Надежду превращая в пытку.«Ну, будь что будет», – положилаКарман увидев пиджака,Тихонько женская рукаСвой номер, имя… И застыла.19Еще безвестное герою,Читатель, имя я открою.Звалась она Анастасией.А поезд скоро прибывалВ столицу матушки-России,На старый, суетный вокзал.Но если б вы меня спросили,Что Настей двигало тогда,Я б не нашел для вас ответа.Любовь, по замыслу поэта,Была загадкою всегда.20Но странность эту поведенья,Друзья, поймете без сомненья,Как дочитаете роман.Узнав причины, не ропщитеНа мой несовершенный план.И за ошибки не взыщите.Я поэтический смутьян.Пишу стихами, излагаяСобранье мыслей не своихИ прилагательных чужих,Мазню романом называя.21Когда страна осталась сзади,Москва в причудливом нарядеГерою радовала глаз.Летели мимо электрички.«Встаем, санзона через час!»Не выспался, и по привычке(Она преследует и нас)Спросонья свой Facebook читает.Какие сообщенья шлют.На автомате пять минут.И следом новости листает.22Не торопясь, слезает с полкиЛюбви вчерашние осколкиТревожили его слегка.Лишь не прошло недоуменье.Она смотрела свысока.Казалось даже, что с презреньем.А он, включая дурака,Сидел, отчаянно зевая,Фасады сталинских домов,Витрины и горбы мостовЧерез окошко изучая.33Что поражало – суета!Сновало все туда-сюда,Вперед-назад, как заводное.Единый сложный механизм.Богатое и деловое.Ни дать, ни взять – капитализм.И он подумал: «Все чужое».Сидел, Москвой заворожённый,Смотрел в окно, ее забыв.Вбирал столичный креатив,Не замечая взгляд влюбленный.34На чашку кофе, сигарету,Желанье есть – минуты нету.Едва успел матрас собрать,Вернуть белье и причесаться,Как поезд начал подъезжать.«Ну, все. Счастливо оставаться…Мне нужно на такси бежать», —Сказала тихо и ушла…Совсем не так, как появилась.Подумал: «Глупо получилось.Пропала, будто не была».35Ах, если бы на этой строчкеВернуть ее, расставив точки.Ведь он, держа в руке синицу,Искал зачем-то журавля…Да бог с ней! Впереди столицаИ звезды древнего Кремля,И жизнь, которой он дивится!Семнадцать… десять… восемь… пять…Увидел цифры на платформе.Носильщиков, военных в форме.Народ, приехавший встречать.36Толпа желающих обняться,Жать руки, тискаться, лобзаться.И, поддаваясь их желанью,Встал поезд, двери распахнул.«Смотри, почти по расписанью!» —Взял сумку, на перрон шагнулГерой столичной шумной ранью.Заметил, как неподалекуЕё встречал московский франт.Холеный, стильный элегант.Объятья… поцелуи в щеку?!37«Ты посмотри, какая штука!А ты – любовь… Вперед, наука».Лицо Москвы – таксистов банда.«На чем поедем… На метро!..»Узбек, толкающий «шаланду».И очень грязное бистро.И словно чувствуя команду,Бежит, подбрасывая зад,Толпа к стальному турникету.Есть даже те, кто без билета.И все торопятся, спешат.38Дойдя до камеры хранений,Сдал вещи с частью сбережений.Вошел в метро и восторгался.Он был в столице первый разИ как ребенок удивлялся.Все парню радовало глаз.Совсем немного растерялся,Когда заметил указатель…«Два варианта налицо —Прямая ветка и кольцо…»И как поступит мой приятель?39Спросить прохожих было стыдно.Стоял, стеснялся, плюнув, видно,Пошел, куда глаза глядят.Попал на длинный эскалатор.Уставился на чей-то зад.И, про себя ругаясь матом,Уже метро совсем не рад.Внимательно смотрел в тоннель.Знал – цель первичная поездки —Узор кремлевской арабески.И он попасть намерен в цель.40Добрался в самом лучшем виде.Наружу вышел и увидел,Картинку из учебных книг:Кремль с золотыми куполами.Подчеркивал старинный ликМузей с двуглавыми с орлами.Он восторгался в этот миг.Проникнуться его заставилСлавян непокоренный дух,Курантов звон, что манят слух.Он покорился – и представил…Во глубине веков седыхЗаполнен ров водой Неглинной.От новых башен крепостныхОтрезан торг; сюжет невинный.Ряды стоят, ломясь товаром,Купец нахваливает шелк.Зазывный клич: «Почти что даром!»Иной: «Не стану вешать в долг!»Развалы пряностей заморских,Раскинув аромат сетей,Манят хозяек, поварей.Пронырливых стряпух подворских.Таинственный китайский корень —Лекарство от любого горя!Детишки жадными глазамиУ лавки сладостей стоят,Варенья, жженок с петушками,Медовых пряников хотят,Ватрушек, кренделей, баранокВесь день, от самых спозаранок.А вот подносы с пирогамиС капустой, ягодой лесной.За полкопейки. Жар! Руками!Под аппетит и мед хмельной.С лотка красивою тесьмойИголкой, ниткой золотоюБулавкой, черною сурьмой.Торгует девица с косою.На кузне молот наковальнюРасплющить тщетно сотый разПытается; царев заказ —Сковать врата в опочивальню.На них чтоб святы образаЛаскали царевы глаза.Пищальники, чеканя шаг,Пищалью бряцая тяжелой,Идут войной; не дремлет враг,Они ж с улыбкою веселойПоют: «…от счастья слезы льет».И пусть умрут под хоругвямиПоникнут буйными главами,Их долг и родина зовет.Обещано им всем спасенье —В три дня на небо вознесенье.Отсыпан денег кошелек,Вина налита полна чарка,Земля – надел на вечный срокЗа службу – в качестве подарка.Под прапором идет боярин,Лоснится бархатом кафтан,В руках бумага государюО нападеньи басурман.Что русские крепки границы,А караванов вереницыИсправно за море идут,Пенькой торгуют, юфтью, салом,Казне прибыток воздают,С чужбин везут стекло, металлы,Бумагу, ткани и вино.Такое видел он в кино.41Ходил, о судьбах размышляя,Историю припоминая:Праматерь нынешней Москвы —Торговля. Корысть подле храма.Когда-то в сторону НевыУехал Петр, царь упрямый —Бежал из Азии, увы,Стыдясь мужицкой простотыИ говора, и щей, и каши.Сословных распорядков наших.Патриархальной темноты.42В плену Романовских утопий,Россия средь балтийских топейЛишь притворилась, что умеетТворить не хуже англичан,Когда захочет, и не смеетПеречить тем, кто Богом дан,И власть небесную имеет!А в головах все так, как было,И не понять ему, царю,Я, утверждая, говорю:Насильно что – не будет мило.43Забыты русские былины.Вот вам пожалуйста причиныИдеи русской. Темнота…Всегда надежда на кого-то —Вы согласитесь – неспроста.И нет давно надеждам счета,А на правителях креста.Расправой подавляя волю,Царь двигает страну впередИли назад… а что народ?Живет, не сетуя на долю.44Легко понять, мы потерялиДорогу предков, умирали,Не выполнив предназначенья,Положенного нам Творцом.И с тенью гордого сомненьяИдеей русскою живем.И терпим страшные мученья.Нельзя жить истиной востока,Хоть, право, истина одна.Своя дорога суждена.И милость нашего пророка.45Тысячелетие славянеХодили вкривь, назад, кругами,А суть все та ж – феодализмСквозь призму каждой новой эры.Какой уж там патриотизм.В отсутствие понятной верыМы слепо веруем в царизм.«Что делать?» – глуп вопрос по сути.Беспомощен, ленив и пьян.Вопрос под водку, под баян.Одумайтесь, прошу вас, люди!46Поставлю книги гонорар.Изменится репертуарНа сцене русского масштаба.Когда звучать он будет так:Не «Что», а непременно «Как».И делать!! Делать!! И без абы!Вперед, друзья, да будет так.«Здесь комментарии излишни, —Подумал про себя герой. —Кто под какой рожден звездой,Решает все-таки Всевышний».47Вот километр нулевойОн ощущает под ногой.Ступая бодро по брусчаткеНа площадь Красную спешитИ строит в голове догадки:«Ильич по-прежнему лежит?»Лежит, конечно, все в порядке.Все обошел, все оценил:Куранты, ели голубые,Собора купола цветные,Кремлевских таинство могил.48Как распахнулись двери ГУМА!Легко крутясь, почти без шума.В восторге! Каждый магазинОтличен роскошью и стилем,По-своему неотразим,Манил товарным изобильемИ открывался перед ним.В прохладной близости фонтанаСидел, мечтая, наш геройИ ароматный, дорогой,Пил кофе в кресле ресторана.49Он восхищенно улыбался.А между тем, я записалсяИ упустил такой момент,Что мой герой не называлсяЕще ни разу… компонентНенужным ранее казался.Но имя – главный комплимент,Что в жизни, что в литературе.Я, сочиняя мой роман,Увлекся им. Бог мой… шарман!Бью сердцем по клавиатуре.50Ваяю смысл и сюжет,Укладывая их в сонет,Оттачиваю свой талант,Его перерождаю в гений.Алмаз – в изящный бриллиант,Кумир, достойный откровений.Иль я все тот же дилетант?Здесь кто-то против эгоизма?Любите самого себя.Так Пушкин призывал, любя.Но эгоизм ли? Это призма51Сомнений преломляет луч.Сплин так же в наши дни живуч,Со стрессом вкупе новомоднымОт истины уводит прочь.И вроде числишься свободным,Но ничего не хочешь мочьИ волком рыскаешь голодным.Как самого себя, другогоНе можешь холить и любить.А как? Привычка – все губить.И жить в безделье, бестолково.52Бегут отмеренные дни.Ждешь лучшей жизни, а ониТекут, как тот песок меж пальцев.Зато не скажет: «Эгоист!» —Толпа беспомощных страдальцев.Когда перед моралью чист忘了, так говорят китайцы[2].Нет, тут уж я другого мненья.Эгоистический роман —Благоухающий шарман,Моё бессмертное творенье!53Пишу лишь из любви к себе.Вздевая к небесам в мольбеГлаза и руки. Помолившись,Я, до краев исполнен чувств,Пишу, к черновикам склонившись,Произведение искусств,Своим терпеньем восхитившись.Мой бог! Так пусть мое уменьеДля вас рождает интерес.Блажен для автора процесс,Где чтенье дарит наслажденье.54О, как признателен я вам —Внимающим моим стихам!Какое будет подходящимИз существующих имен?Простым, а может быть, кричащимСейчас героя назовем?А может – грубым, завалящим?Но как вы яхту назовете,Так ваша яхта поплывет!Так ваш ребенок заживет,Какое имя вы даете!55Какими были именаВ начале мира? ТишинаСвященная ласкала слух,Когда его из красной глины,В одном лице и плоть, и дух,В саду восточней ПалестиныТворец, невидимый пастух,Создал всесильною рукою,Своим дыханьем наградив.Вдруг стал задумчив, молчалив.«Как называть, что предо мною?56Я – имя Тетраграмматон[3].Он часть меня. Всего лишь он…Мне в мире нет определенья.Я есть Начало и Конец.Я Истина и Побужденье.Он – лишь творения венец.И он прекрасен, без сомненья.Я – вечность, непроизносимый.Я – страх, Я – свет, Я – мысль, Я – Бог!Он – слово, дело, он – итог.Он красный, как земля, – красивый.57Что ж, так и быть, коль из земли,Из праха Мы создать смоглиТворенье хрупкое, по правуМы глину закалим огнем.Эдемскую дадим оправуИ Человеком назовем.И будет жить он нам во славу.Адам – подобрано со смыслом.Логично, отражает суть.Добавим заповедей чуть.И поместим в саду тенистом.58Раз он из праха народился,Пусть там живет, где появился.И с той поры так повелось.Родители, давая имя,Старались, чтоб дитя звалось,Кем есть по сути. Не любымиНазваньями, не как пришлось.Не теми, что наш слух лелеют,Не отблеском далеких звезд.Хоть вариант до боли простИ самолюбье рода греет.59Защитник греков – Алексей.Спасет евреев – Елисей.Ярилу – Ярослав прославит.Германский Мориц это – мавр.Йорк откровенностью блистает.Победу торжествует Лавр.И торжествуя, процветает.Жаль только времени рекаРазмыла таинство волнами.И мы чужими именамиЗовемся. Участь дурака —60Носить всю жизнь дурное имя,Дивясь поступками своими.Ах, если бы назвать героя —Какое имя рифмовать,Имел я право! То не скрою,Я, чтоб удобнее писать,И полномочия присвоив,Не думал бы, назвав Сережей.И чтобы больше было словДля рифмы, типа ИвановФамилию б придумал тоже.61Однако мать его Светлана —Знаток французского романа,Отец Василий – домострой.Она хотела романтизма:Арман или хотя бы Поль,А он – сторонник реализма —Твердил: «Никитою извольНазвать любимого сыночка,И нечего народ смешить».В итоге надо же решить,Поставив все же в споре точку.62По матери назвали – Жан.А для отца он был – Иван.Род Жана долгий был и старый.Отец был родом из крестьян.В народе звался просто – Ярый.А мать из столбовых дворянСчитала, что они не пара.Друзья, знакомьтесь – Ярый Жан!Такое озорное имяОткрылось нам, оно отнынеСобой украсит мой роман.

1 2 3 Следующая

Авторизация