Легенды о Первых. Часть1. Максимус

глава 6. дается человеку два пути: каким идти, мы выбираем сами

Максим проснулся рано. За окном только начинало светать, и бледно-розовые лучи восходящего солнца нерешительно заглядывали в комнату сквозь неплотно задернутую штору. Юноша старался не шуметь, чтобы не разбудить Влада, но того в комнате не оказалось. Кровать приятеля была аккуратно заправлена, на стуле висело влажное полотенце, а кроссовки отсутствовали. В записке, которую Макс увидел на своем столе, Влад писал: «Четверг – день практики. Каждый отправляется туда, где его таланты проявятся наилучшим образом. Но ты еще не определился, поэтому тебе лучше отправиться к Гореславу Ростиславовичу: он предложит тебе подходящее занятие и составит программу обучения».

С того момента, как Макс оказался в академии, прошла неделя. Занятия шли своим чередом, однокурсники перестали обращать внимание на странности новичка. Алька вела себя, как в первый день, и Максим не стал расспрашивать ее о происшествии в кабинете Гореслава. Он уже привык, что каждое утро девушка врывалась в комнату, как ураган, ждала, пока он оденется, хватала за руку и тащила в очередной класс на занятия. Но в этот день она тоже куда-то пропала. «Интересно, почему Влад ушел так рано»? – рассеянно думал Макс, принимая душ. Оставалось надеяться, что Алька уже ждет его за дверью и скоро раскроет этот секрет.

Растираясь махровым полотенцем, Макс заметил в кресле объемный бумажный сверток. На нем крупными буквами было выведено: «Максиму». Он положил посылку на кровать и аккуратно развернул. Внутри оказалась одежда: пара однотонных рубашек – белая и серая, футболка с замысловатым рисунком в виде спиралей, черный джемпер плотной вязки, синие джинсы, брюки темно-серого цвета, такой же пиджак, несколько пар носков и туфли. «Надо же, – подумал юноша. – Наконец-то обо мне вспомнили. Надоело ходить в одной и той же одежде и без носков, которые кое-кто забыл прихватить из больницы, забирая меня в этот мир».

Примерив рубашку, которая пришлась впору, Макс вспомнил, что на практику можно одеваться не так официально. Он подумал и натянул футболку, джинсы и серый джемпер. У студентов академии не было специальной формы. Влад, обычно предпочитал строгий стиль, а Алька – унисекс. Некоторые девчонки одевались довольно фривольно, но не то чтобы развязно. Юноши-воины любили спортивную одежду. Драгомир часто появлялся на занятиях в просторной толстовке, еще больше увеличивающей его фигуру. Одежда Киры напоминала нечто среднее между нарядом амазонок и стилем готов – микс из кожаных ремешков и черного шелка. «И почему им так нравится серый цвет, – размышлял Максим, разглядывая свое отражение в зеркале. – Я бы, например, не отказался от темно-синего или черного».

Заказав себе легкий завтрак, юноша получил порцию омлета с ветчиной и овощной салат. Вместе с ними на столе появились чашка горячего крепкого кофе и булочка – Братина уже знала его вкусы. Неторопливо перекусив, он по-быстрому заправил кровать и вышел из комнаты. В ярко освещенном коридоре никого не было, но со второго этажа доносились голоса, и юноша поднялся туда, минуя ряды одинаковых дверей. В трапезной находились все, кроме Альки и Влада. Драгомир поведал ему, что по четвергам эти двое выполняют секретные поручения Гореслава и частенько появляются только после обеда. Максу было скучно – отсутствие странной девчонки влияло на его настроение.

Кира, как всегда, сидела на подоконнике, обхватив колени руками. Максиму очень хотелось спросить у не, куда подевалась Алька, но не успел он сделать и двух шагов, как по лестнице спустились преподаватели. Они начали приглашать ребят на занятия. Вышезор увел с собой созидателей и воинов, а Милолика – девчонок и Радея. Остался один Максим, и Гореслав Ростиславович поманил его к себе.

– Сегодня я хочу побеседовать с тобой с глазу на глаз, потому и попросил Вышезора Мстиславовича занять воинов, – сообщил он, пока они шли к Скороходу.

В кабинете ректора стоял полумрак. Гореслав предложил Максиму присесть, снял со стены большую фотографию в деревянной раме и протянул ее юноше.

– Посмотри! Возможно, ты кого-то узнаешь, – произнес ректор с затаенной надеждой.

Макс аккуратно взял фотографию и провел по ней рукой. Рамка оказалась тяжелой и слегка запыленной, и парень громко чихнул. На снимке было четверо молодых людей – примерно такого же возраста, как он сам. В центре, приняв эффектную позу, спиной к спине стояли две удивительно похожие рыжеволосые девушки. Они улыбались. Макс заметил, что девушки отличаются только цветом глаз: у одной они были зелеными, как весенняя листва после дождя, а у другой – черными, как безлунная ночь. По бокам от них стояли парни. В одном из них, черноволосом и худощавом, Максим узнал Гореслава Ростиславовича, только лет на пятнадцать-двадцать моложе и еще без бородки. Другой – синеглазый с волосами пшеничного света – кого-то напоминал, но кого… Растерянно пожав плечами, юноша вернул фото ректору.

– Не торопись, – улыбнулся Гореслав Ростиславович, отстраняя его руку с фотографией, – ты еще не все увидел.

Мужчина провел по фото, сделав спиралеобразное движение. Что-то вспыхнуло, на мгновение ослепив Макса, и он вдруг оказался в той же комнате, но рядом с веселой четверкой. Макс опасался, что его заметят и прогонят, но никто не обращал внимания на стоящего в стороне мальчишку. Поняв, что его не видят, Максим решился подойти ближе, чтобы разглядеть каждого.

В кабинете было просторно и светло, как будто из него вынесли всю мебель. Даже шкафы казались более светлыми, книг в них поубавилось. Возле распахнутого окна стоял странный аппарат – массивный ящик на высокой треноге, накрытый куском темной ткани. Напротив, на фоне бордовой портьеры расположились ребята. Высокий бородатый мужчина в длинном сюртуке темно-синего цвета расставлял их для фотографирования.

Между двумя девчонками стоял светловолосый юноша, скрестив руки на груди и широко расставив ноги. От счастливой улыбки на его щеках появились ямочки. Казалось, он был очень доволен своим положением. Впрочем, Максим и сам был бы не прочь позировать рядом с такими красавицами.

Обе девчонки, лукаво улыбаясь, приобняли блондина, положив руки ему на плечи. Их можно было бы назвать близняшками, если бы не разный цвет глаз. Создавалось впечатление, что обе по уши влюблены в блондина с васильковыми глазами.

За их спинами примостился молодой Гореслав. Он пытался встать на цыпочки, чтобы попасть в кадр. Гореслав выглядел расстроенным и то и дело тяжело вздыхал, бросая печальные взгляды на черноглазку.

– Нет, нет и нет! Так не пойдет! – раздраженно махал фотограф. – Пусть девушки встанут в центр, а вы – по бокам. Тогда и композиция получится более правильной, и никто не будет загораживать друг друга.

Он схватил блондина за руку, силой вытаскивая его из кадра, и соединил девушек, которые от неожиданности громко стукнулись лбами. Девчонки задорно рассмеялись, потирая ушибленные места и перешептываясь друг с другом. Они никак не хотели принимать предложенные фотографом позы.

– Прекратите это немедленно! – окончательно рассердился бородач, топнув ногой. – Если вы не встанете, как я сказал, останетесь без группового снимка.

По его лицу было понятно, что это не пустая угроза. Фотограф, по причине, известной только ему, поставил Гореслава поближе к черноглазой, а блондина – рядом с другой красавицей, несмотря на его активное сопротивление. Теперь на лице будущего ректора сияла довольная улыбка, но черноглазой это почему-то совсем не понравилось.

– Можно нам поменяться местами? – смутившись, спросила она, поглядывая на блондина, будто ожидая его поддержки.

– Да какая вам разница? – искренне удивился фотограф.

Девушка подошла к нему и что-то горячо зашептала в самое ухо. Бородач улыбнулся, кивая головой, и примирительно произнес:

– Ладно, вставайте, как хотите, только не портите мне композицию.

Он подождал, пока ребята примут нужные позы, и скрылся под накидкой.

– Не шевелитесь и не моргайте! Сейчас вылетит птичка, – донесся из-под темной ткани его приглушенный голос.

Птичка действительно вылетела, ослепив Максима яркой вспышкой, и он снова оказался на диванчике напротив Гореслава Ростиславовича.

– Ты спрашивал, откуда я знаю твоих родителей? Так вот, мы вместе заканчивали академию. Как ты уже понял, это я, – печально пояснил ректор, указав на юношу на фото.

Макс кивнул.

– А с другой стороны Радомир Светозар – твой отец.

Юноша встрепенулся: так вот кого напомнил ему этот кудрявый парень с васильковыми глазами! Всматриваясь в лицо отца, он удивился, как мог не заметить этого сразу. Именно этого человека, только постарше, Макс видел лежавшим на красном песке арены. Но на ристалище он совершенно не напоминал жизнерадостного весельчака… Макс перевел взгляд на темноглазую красавицу рядом с ним. Ну конечно, ошибки быть не может – это его мама! «Значит, Гореслав когда-то был в нее влюблен» – подумал Макс, но тут же отогнал эту несвоевременную мысль.

–– Надеюсь, ты узнал Велену? – спросил Гореслав Ростиславович, указав на девушку.

– Да. А кто вторая? – поинтересовался Максим, не отрывая взгляд от фотографии.

– Это Селена, моя двоюродная сестра, – печально ответил ректор. – Все, кроме твоего отца, родом из потомков Нави. Моя сестра с детства дружила с Веленой и старалась походить на нее во всем. В академии они часто прикидывались близняшками. Селена и вся ее семья погибла… В ее смерти тоже виновен Алабор.

Макс поймал себя на мысли, что понимает, отчего Гореславу так тяжело смотреть на эту фотографию: его друзей давно не было в живых. Словно в подтверждение его мыслей, Гореслав Ростиславович опустил голову. Вокруг его глаз легли темные тени, будто прошлое оставило свой отпечаток не только в душе, но и на лице.

– Почему дед… Алабор решил их убить? – в голосе Максима звучали металлические нотки, словно кто-то резко и неумело натянул струну.

– Я не знаю всех подробностей – только то, что слышал от других. – Гореслав Ростиславович устало откинулся на спинку дивана. Закрыв глаза, он стал водить по фотографии руками, словно хотел найти в ней ответы на все вопросы, и начал свой рассказ. – Твой дед происходит из древнего знатного рода. Говорят, что в детстве он мечтал быть созидателем, как и его родители. Древние семьи всегда держатся вместе – для сохранения родовых талантов. Большинство из них до сих пор выбирают своим детям пару только в своем кругу, чтобы преумножать волшебные способности, и лишь в редких случаях у молодых есть право выбора.

– Зачем вы мне это рассказываете? – удивился Максим. Он думал, что Гореслав сразу перейдет к делу, и не ожидал долгой предыстории. Взволнованный Макс спешил узнать о жизни родителей, а не выслушивать всю историю Трехмирья. Но Гореслав сделал вид, что не расслышал вопроса и продолжал:

– Алабор часто гостил у одной из древних семей в Нави. Не знаю, что произошло, но однажды он вернулся совсем другим человеком. Прежде всего, он изменил свой выбор, став воином-разрушителем. Алабор объяснил это своим желанием защитить магов, но не сказал, от кого или чего. Он учился с утра до ночи, в его доме частенько видели странных людей, оттуда слышались неприятные звуки, а сам Алабор стал злобным и нелюдимым.

Гореслав достал из шкафа еще одну фотографию. На ней был запечатлен невысокий полноватый юноша с заметной проплешиной на макушке. Гореслав протянул фото Максиму, а сам подошел к окну и, заложив руки за спину, продолжил рассказ.

– Это твой дед. Он никогда не блистал красотой, а с тех пор еще и стал носить темный плащ с капюшоном, скрывавшим лицо. Сколько я себя помню, род Светозаров возглавлял Триглав, под властью которого находятся все три мира и судьбы миллионов людей. Но чтобы попасть в него, одной знатности недостаточно. Нужно пройти испытание.

Максим пристально вглядывался в фотографию. Гореслав не стал ее оживлять, а может, просто не мог этого сделать. Парень на фото не выглядел ни злым, ни жестоким. Грустные глаза, немного небрежный, растерянный вид. Глядя на него, трудно было представить, что перед тобой злодей и убийца.

– Алабор мечтал оказаться у власти, но был слишком молод и не женат. По условиям Вселена волшебник должен обзавестись семьей и наследником, прежде чем ему доверят судьбы людей, – угрюмо продолжал Гореслав. – Алабор снова отправился в Навь и вернулся с невестой – красавицей Русаной, девушкой из знатного рода. После скоропалительной свадьбы Алабор оставил молодую жену в своем дворце в Прави, а сам проводил большую часть времени в Нави. Никто не знает, чем он занимался, но если верить слухам – парень связался с шептунами и злыми колдовницами, практиковавшими жертвоприношения. – Ректор резко повернулся к Максиму. – Ты знаешь, что означает его имя? – неожиданно спросил он.

– Нет, – качнул головой Максим, понимая, что они подобрались к чему-то важному. – А разве у имен есть какой-то скрытый смысл?

– С древних времен, называя своих детей, люди хотели наделить их особыми чертами или способностями. Вот и сегодняшние волшебники дают своим потомкам имена со смыслом. Алабор означает «впитывающий силы». И это не просто имя – он и в правду может отнимать чужие способности. Но некоторые виды магии не по зубам даже Алабору, и поэтому он похищает волшебников и держит их в плену, используя в своих целях.

– Но почему его никто не остановит? – ужаснулся Максим, представив, как дед отбирает силы у его родителей. – Разве нет волшебников умнее, сильнее и талантливее Алабора?

– Не все так просто… Алабор хитер, и мы можем только догадываться о некоторых его проделках. К тому же, нам неизвестны его цели. Для большинства жителей Прави он благодетель и меценат. Кто-то обязан ему здоровьем, кто-то красотой, а кто-то и жизнью.

– А как же мой отец? Он знал об этом? – спросил Макс, с непониманием глядя на ректора.

– Как я говорил, Алабор долго жил в Нави. Он был там, когда узнал о рождении сына и смерти Русаны. Ненадолго вернувшись в Правь и увидев ребенка, Алабор тут же потерял к нему интерес. Он дал ему все: принадлежность к знатному роду, богатство, самых лучших учителей… Не дал только одного – отцовской любви. Он совсем не интересовался сыном, и Радомир очень страдал от этого.

Максиму стало жаль отца. Он представил, как тяжело было мальчишке без родителей, особенно если учесть, что его отец был жив-здоров, но не хотел замечать собственного отпрыска.

– Когда Радомир подрос, он поступил в академию и стал лучшим учеником на курсе – все ради того, чтобы привлечь внимание отца, – продолжал ректор. – Радомир поехал в Навь, чтобы поговорить с Алабором перед инициацией, но тот его даже на порог не пустил.

«А я еще жаловался на судьбу, хотя у меня-то было две пары любящих родителей… Правда, одних я почти не помню, а другие, по словам Гореслава, совсем не помнят обо мне…» – рассеянно думал Максим, по-прежнему не замечая в лице парня с фотографии черт будущего диктатора и злодея.

– Зато Радомир встретил в Нави твою маму и полюбил ее, – продолжал Гореслав. – В академию они вернулись вместе, и после учебы Велена вышла замуж за твоего отца. Они поселились в Прави, я начал преподавать в академии, а моя сестра Селена с мужем отправились в Явь. Мы поддерживали связь, и я часто гостил у твоих родителей. Кстати, ты не задумывался, откуда у тебя великолепные способности к плаванию? – неожиданно прищурившись, спросил ректор.

Макс не знал, что ответить: он и в самом деле хорошо плавал с самого детства. Александр не раз удивлялся способности сына – тот был как рыба в воде. Но откуда Гореславу известно о его таланте?

– Все потому, что и твоя бабушка Русана, и твоя мама Велена, из русалочьего рода.

– Русалочьего? – удивившись, вскинул брови Максим. – Как в сказке?

– Иногда ты меня пугаешь… – растерялся Гореслав. – Я начинаю понимать Влада, когда он говорит, что у тебя проблемы с памятью.

– Но я же этого не скрываю! Я не помню ничего об этом мире! – обиделся Макс. – Разве я виноват, что ваш мир для меня чужой? Я ничего не знаю о Нави, Яви и Прави, кроме того, что прочел в книгах. Это что, параллельные миры? И как вы перемещаетесь из одного в другой? И почему нельзя жить в одном мире?

– Извини… Чтобы ответить на все твои вопросы, у меня не хватит времени. Давай закончим на сегодня, а про остальное поговорим позже.

Макс послушно кивнул. А что еще оставалось? Гореслав Ростиславович не просто так начал этот разговор…

– Так вот, до твоего рождения Алабор ни разу не навестил сына. А когда ты появился, неожиданно приехал. Он долго рассматривал тебя, будто что-то искал, но так и не нашел. Он уехал разочарованным и еще долго не возвращался в Правь. В то время все готовились к состязанию за пост главы Триглава. Волшебники демонстрировали публике свои способности, и лишь самый достойный избирали в правительство. Алабор накопил немало сил, но мечтал о большем. Его целью было бессмертие или хотя бы состояние, близкое к нему. С помощью чужих сил он получил желанный пост, и никто не заподозрил обмана.

– Но, если он всего добился, зачем уничтожать родных? – не удержался Максим.

– Я не зря заговорил о предках твоей мамы. Русалки умеют подчинять себе людей. Не знаю, что умела Русана, но Велена получала власть над человеком, взяв его за руку. Она может… могла внушить человеку страх, любовь, преданность и даже полную покорность, – смутившись, произнес Гореслав Ростиславович.

Макс обратил внимание, что ректор говорил о его маме как о живой. Говоря о ней, он менялся в лице: глаза загорались, на щеках проступал легкий румянец.

– Вы думаете, что она могла приворожить моего отца? – почему-то решил Макс.

– Нет! Это не так, – печально ответил Гореслав. – Если бы ты не потерял память, то не задавал бы такого вопроса. Твои родители очень любили друг друга. Но, больше всего на свете они любили тебя. Настолько сильно, что пожертвовали собой ради своей любви к тебе.

Гореслав подошел к Максу, сел рядом и только тогда продолжил:

– Еще Велена имела Дар предвидения: взяв человека за руку, она знала, что ждет его в ближайшем будущем. Благодаря этому она могла менять судьбы людей. Но иногда ее способность проявлялась слишком поздно. Так произошло и с твоим дедом: Велена случайно коснулась его руки и увидела, что он задумал.

Ректор надолго замолчал, вглядываясь в фотографию, все еще лежавшую на столе. После некоторой паузы он продолжил.

– Под каким-то предлогом Алабор вызвал сына и его семью на ристалище. Радомир подчинился воле отца, с которым всегда жаждал общаться, хотя жена и предупреждала его об опасности. На капище дед обездвижил Радомира, а Велену заключил в клетку, желая использовать ее способности в своих целях. Знаешь, иногда мне кажется, что они могли бы выжить, если бы выполнили условия Алабора.