Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием

– Почему ты задаёшь этот вопрос сейчас?

– Потому что ты готова на него ответить.

– А когда ты это понял? Когда понял, что я чего-то не помню?

– При первой нашей встрече.

Лора приподнялась и округлила глаза.

– И молчал?

– Я просто не понимал: ты, действительно, не помнишь или умело это скрываешь. Сейчас мы вдвоём готовы к этому разговору. Итак, когда ты впервые почувствовала, что не помнишь части своего прошлого?

Лора бурно вздохнула, но всё же решилась на ответ.

– Около двух месяцев назад.

– С чем это было связано?

Она безвольно опустилась на спинку кресла и устало потёрла виски напряжёнными пальцами. Отрицательно махнула головой, внутренне сдуваясь.

– Мой секретарь. Жуткая болтушка… Она часто задаёт много вопросов ни о чём. Ей не всегда нужны ответы, скорее… почувствовать себя нужной. Тоже что-то из комплексов детства, да и неважно! Так вот, она спросила, где я училась. А ведь я точно знаю, что у меня есть диплом экономического института, но при этом не помню ни лиц, ни имён преподавателей, одногруппников. Не помню, как училась, как сдавала экзамены. При варианте заочного обучения, не помню сессий. Вообще ничего. Но обладаю всеми необходимыми навыками, которые, действительно, могла получить только обучаясь. Тогда я просто упомянула название института, смутно осознавая, что видела его исключительно на дипломе.

– Почему ты сразу не сказала мне об этом?

– Я хотела разобраться… – торопливо ответила Лора и получила очередной резкий вопрос:

– Разобралась?

– Кажется, только больше запуталась… Руслан, у меня всегда была очень насыщенная жизнь. Я двигалась дальше, иногда забывая оглянуться, и до последнего момента меня это устраивало. Сейчас же свободного времени вдруг оказалось более чем достаточно, и я всё больше и больше начинаю понимать… – Лора тряхнула головой, избавляясь от наваждения. – Начинаю понимать, что не помню слишком многого.

– Что заставляет тебя чувствовать заблуждение?

– Мысли, – сказала она и поторопилась пояснить, активно жестикулируя руками. – Я имею в виду неосознанные, которые долго-долго блуждали, прежде чем добраться до нужного отдела мозга. Может, знаешь, фильм есть такой, с Деми Мур в главной роли. Там у неё во сне начиналась другая жизнь. То есть в одной она была успешной бизнес-леди, в другой – вдова с детьми или что-то подобное, – зажмурилась Лора, пытаясь сконцентрироваться, и резко выдохнула, открывая глаза. – Это как раздвоение личности. Только у меня нет такого: проснулся и живёшь одной жизнью, уснул, и картинка снова меняется. Просто некоторые мысли… они будто мне не принадлежат, словно воспоминания не мои.

– Как это происходит?

– Обычно. Совершенно обычно. В разговоре. Из последнего моего утверждения были заблуждения по поводу того, что я собирала мужу обед и готовила завтраки. Причём я была уверена, что такое было. Уверена на все сто процентов! И только лишь замечание нашей экономки о том, что я никогда не готовлю… – Лора задохнулась собственными впечатлениями. – В принципе, открытие она не сделала, но я поймала себя на мысли, что отчётливо видела совершенно другую картинку. Ту, которой в моей жизни просто не могло быть.

– Ты разговаривала об этом со своим мужем?

– Да, но мы не акцентировали на этом внимание. Я даже не помню, что он ответил, да это и неважно, – махнула она рукой и не заметила острого взгляда в свою сторону.

– Это вполне объяснимо, Лора. Пока оставим этот разговор.

– Почему? Ты считаешь…

– Я считаю, что мне стоит это обдумать, – резко обрубил Руслан, заставляя замолчать, Лора стерпела, перевела дыхание, но не сдержалась.

– Но почему…

– Ты помнишь первую нашу встречу? – вдруг спросил он и нахмурился, понимая, что Лора не готова ответить на этот вопрос. – Как мы познакомились, как давно? – подсказывал, пытаясь навести на нужную мысль. – Может, в состоянии рассказать, что привело тебя к психологу впервые?

– В каком смысле впервые? – замялась Лора и неловко улыбнулась. – Нет… я помню…

– Но ты пришла ко мне и поздоровалась, словно со старым другом. Спросила как дела и это была не просто вежливость. Лора? – давил Руслан интонацией и внимательным взглядом, пытаясь уловить малейшие изменения её настроения, а, по сути, просто хотел уличить.

– Руслан, я… честно… было такое чувство … но я даже не задумывалась над этим… Подожди!

– Стоп! Хватит. Даже у меня сейчас нет ответов на твои вопросы. Давай… Давай перенесём этот вопрос на другой день. Только это будет не обычная наша встреча, а, допустим, на следующей неделе. Просто встретимся и побеседуем как старые друзья. Хорошо? – кивнул он, по ходу дела открывая свой ежедневник.

– Как старые друзья?

– Не цепляйся к словам, я имел в виду основу диалога, а не его смысл. Сейчас предлагаю перенестись на несколько часов назад.

– Но, Руслан…

– Ты должна понимать, что это важно! – не дал он договорить и Лора, пропыхтев что-то себе под нос, сдалась без боя.

– Хорошо, давай, – нехотя согласилась она и съехала по креслу вниз, пытаясь акцентировать внимание на совершенно другой теме. – Только ты спрашивай. Мне так удобнее. Иногда вопросы наводят на размышления, и я вспоминаю то, что упустила. Что-то важное в своей основе и незаметное на первый взгляд.

– Хорошо, – мягко улыбнулся мужчина, наблюдая за этим перевоплощением.

Но полностью направить всю энергию на её рассказ не получалось. Одна неприятная мысль… к сожалению, вполне осознанная и чёткая, посетила голову и сейчас не давала покоя. Руки чесались набрать один из номеров для важного в этом случае разговора, но пока было рано, и он продолжал слушать.

– Что изменилось в твоих снах? Четыре ночи без таблеток – это много. Ты помнишь, что происходило? В той очерёдности, в которой эти видения появлялись?

– Да. Появились детали. То, что казалось смазанным, приобрело чёткие очертания.

– Закрой глаза, Лора. Не сравнивай, рассказывай то, что заметила впервые.

– Новые люди…

– По порядку Лора. Не спеши. Люди ведь появляются потом. Что ты увидела сначала? – мягким наводящим голосом внушал он простую истину.

Лора прислушалась и приготовилась к тому, чтобы погрузиться в свои сны. Готовилась осознать в реальности то, что видела и чувствовала. И холодок пробежал по телу. Отвратительный. Мерзкий. Заставляющий поёжиться.

– Комната, – произнесла она чётко и громко, сжила кулаки. – Всё та же комната. Она мне знакома, но я по-прежнему и не могу понять, где могла её видеть. Ощущение спокойствия, которое расслабляет, но что-то настораживает. Чьё-то присутствие.

– Встреча? Ты кого-то ждёшь?

– Нет, наоборот. Я понимаю, что в ней никого не должно быть, и это пугает.

– Что это?

– Звуки. Кажется, дыхание. Может, чужой запах. Неприятно. И страшно.

– В комнате как всегда темно?

– Да. Полная темнота, настолько густая, что я не различаю стен. Я только чувствую и понимаю, но ничего не вижу. Всё плывёт. Стены, потолок, пол… они кружатся, словно пытаясь сбить с толку. Я что-то ищу. Что-то важное. Но не нахожу и приходится бежать, чтобы успеть. Понимаю, что практически не двигаюсь, и тогда, желая ускориться, начинаю цепляться за предметы.

– Ты видишь то, что тебе нужно?

– Нет, я только знаю, что должна успеть, – резко ответила Лора и смолкла, словно прислушиваясь. Она шумно втянула воздух через нос и едва заметно поморщилась. – Болото. Вокруг меня болото. Вязкая тёмная жидкость засасывает меня, словно топь. А ещё тупые удары, отдающиеся по всему телу. Меня будто толкают, заставляя споткнуться, погрузнуть глубже.

– Чьи-то руки?

– Нет. Это не руки. Чувство, будто меня толкают в спину палкой. Нажимая так, чтобы я упала. Именно упала, но не утонула, потому что эта палка тут же оказывается моей поддержкой. Я цепляюсь за неё обеими руками, но вместо спасения испытываю боль. Занозы. Множество острых деревянных иголок впиваются в ладони, и я чувствую каждую из них. Бросок! Я лежу на полу. Снова та комната, но теперь в ней светло. Мои руки в крови. Я кричу, но не от страха.

– Ты говорила о ненависти.

– Нет. Сейчас нет. Это безысходность. Это понимание безвыходности и какого-то долга. Кровь поднимается выше, оплетая запястья, сворачиваясь в чёрные сгустки. Я вижу тряпку. Так странно, но она белоснежная. Пытаюсь оттереть руки, но она по-прежнему остаётся белой, а кровь всё поднимается и поднимается. Толстые капли текут вверх, достигая локтя. Я чувствую её тепло и… будто пульсацию. Пульсацию чего-то живого. Я тру кожу, сдирая её, стягивая до боли, но тряпка так и остаётся незапачканной.

– Белый цвет – цвет чистоты.

– Я думала об этом. Всё выглядит так, словно пытаюсь найти себе оправдание, но его нет. Я себя обманываю. Кружится голова, слабость, снова дрожь. Но мне нужно подняться. Чей-то шёпот заставляет встать. Моя цель совсем близко, рядом… так, что руки горят… – Раскрытые ладони прошлись по строгим брюкам с такой силой, словно пытались их разгладить. – Громкий крик заставляет обернуться. Там яркий свет. Мне нужно туда. Я смотрю и слабею на глазах. Передо мной ребёнок.

– Это мальчик или девочка?

– Скорее, кто-то бесполый. Так, словно всё равно.

– Это маленький ребёнок, ты не можешь разобрать?

– Нет. Он большой. То есть маленький, но… дело не в возрасте. Я просто не вижу, не понимаю.

– Это был детский крик?

– Нет. Этот крик был моим. Я только потом поняла, потому что схватилась за горло, пытаясь унять боль. Хочется идти вперёд.

– Ты приближаешься?

– Нет.

– Тебе что-то мешает идти?

– Нет.

– Ребёнок – твоя цель?

– Я не знаю.

– Что он делает в твоём сне?

– Не понимаю… – зажмурилась Лора, пытаясь надавить на глаза – они болят.

– Он просто стоит в стороне? Зовёт тебя, просит помощи или, наоборот, внушает страх, предчувствие?

– Просто стоит. Он смотрит на меня. И становится жутко. Этот взгляд… – заметный озноб заставил тело переколотиться, и Лора обняла себя обеими руками, пытаясь унять дрожь.

– Он пугает тебя?

– Он говорит, что я опоздала, что не смогла!

– Это важно?

– Да. Это конец. Я не могу… – Лора тряхнула руками так, словно пыталась сбросить все чувства, как наваждение. Она открыла глаза и прогнала тугой ком в горле.

– Ты и прежде видела ребёнка во сне. Почему сейчас это тебя настолько задело? Он всегда так смотрел?

– Не знаю. Но этой ночью он впервые отвернулся от меня.

– Ты чувствуешь вину?

– Скорее, я просто не знаю, что должна чувствовать. Я запуталась. Мой муж… – голос сорвался, и пришлось на секунду задержать дыхание. Лора проморгалась, пытаясь прогнать ненужные слёзы, поджала губы и всё равно смахнула их руками, кончиками пальцев подправила макияж. – Несколько дней назад он рассказал, что я была беременна. Давно. Ещё до нашей свадьбы. Я думаю, это как-то связано.

– Ты упомянула, что он рассказал. Почему?

– Потому что я этого не помню. Мне не больно, не жалко… Я просто приняла это как факт.

– Что произошло?

– Он сказал, что на меня напали и… и сильно избили. Не знаю… что-то такое. Я не вслушивалась. Он говорил, а я не понимала.

– Ты помнишь то время?

– Мне кажется, что я пытаюсь додумать то, чего не было.

– Разговаривала с ним об этом?

– Нет. Он просто попросил выслушать. Я спросила: хочет ли детей, он задал аналогичный вопрос, и я почувствовала внутренний страх. Как стоп-сигнал, как запрет. Он понял это, поэтому и рассказал.

– Почему ты считаешь, что не чувствуешь, а именно додумываешь?

– Не знаю. Всё одно к одному. Он рассказал про то, что ребёнок был, и вот во сне я вижу его чётко и ясно. Он сказал, что… случилось то, что случилось… и я тут же чувствую потерю: во сне он от меня отвернулся, удалось разглядеть осуждение во взгляде. Ты считаешь, что это не домыслы?

– Я предлагаю высказать своё мнение.

– Я не ощущаю себя матерью, Руслан. Нет той наполненности, лёгкости, того счастья. Было и было, а чувств нет.

– А что есть?

– По телу проходит неприятная дрожь. Боль, пустота, страх остаться одной.

– Твой муж говорил о беременности. Это общий ребёнок?

Лора посмотрела на врача круглыми глазами и несколько раз удивлённо моргнула.

– Я не задумывалась над этим, Руслан, – усмехнулась она мыслям и развела руками. – Веришь, нет, а не представляла рядом другого мужчину…

Лора отдышалась, снова ошарашенно взглянула.

– И… он просто сказал, что беременность была. На тот момент я и не подумала, что от другого мужчины… Да и он так всё это преподнёс, что, да, действительно, осталось ощущение, будто его рядом не было.

– Ты сказала про страх остаться одной. Имела в виду мужчину?

– Нет, – удивлённо произнесла Лора и замолчала, делая для себя это открытие. – Я говорила о семье.

– Ты рано осталась без родителей, возможно, именно эти воспоминания тебя задевают.

– Да… наверно… но я, действительно, говорила именно о семье! – она даже обрадовалась этому открытию. – И ты прав, рядом не было никого… наверно, это воспоминания из детства.

Несколько раз Лора кивнула, а потом вскинула взгляд, который очень быстро потемнел.

– Говори, – предложил Руслан, принимая непринуждённую позу, располагающую к общению.

– Я говорила о ненависти.

– Я помню, – сосредоточенно кивнул он.

– Так вот, ребёнок… он отвернулся, но не ушёл. Он будто чего-то ждал.

– Тебя?

– Нет, – порывисто прошептала Лора. – Моего ответа. Я поняла это в тот момент, когда почувствовала тяжесть. Вокруг появились люди.

– Это было другое место?

– Нет. Именно эта комната. Только… они ведут себя так, словно меня нет. Меня нет и никого нет. Есть только они. Это мужчины. Они смеются, что-то пьют. Вызывают неприязнь. Запах! – чётко выделила Лора это слово и задышала громко и часто. – Кровь. Пот. Страх. – От напряжения её губы побелели, глаза сверкнули холодным блеском, а на щеках выступил непривычно яркий румянец. – Их страх. И моя ненависть. Именно это я чувствовала в каждом своём сне. Я понимала, что именно это чувство меня держало в напряжении всё это время. Это их хриплые голоса, их липкие руки. Их омерзительный запах, – скривилась Лора, чётко выдавая каждое слово, выделяя каждое яркой эмоцией, той ненавистью, которую можно было ощутить на расстоянии вытянутой руки. Прямо сейчас. В этом кабинете. – Они моя цель… Они моя боль.

– Ты знаешь их?

– Нет. Это чужие люди. Но я иду к ним, понимая, что другого выхода нет.

Её взгляд пронзил пустоту и остановился на одной из точек пространства, так, словно смотрела сквозь Руслана. Смотрела и видела источник ненависти. И боль, о которой говорила. На лице отражалась решимость.

– Мне тяжело. Каждый шаг отдаётся невыносимой болью внутри. Руки… они словно отрываются, тянут к земле, не дают двигаться вперёд. Но мне нужно идти, я чувствую это и делаю один шаг за другим. В какой-то момент устаю… Пытаюсь посмотреть на ладони и понимаю, что одной руки нет. Просто нет. А вместо неё… вместо руки топор палача. С густой кровью на острие. А потом вокруг снова образуется пустота. Ничего не остаётся. Только капли крови, которые приземляются на ту самую белую тряпку. Она снова под ногами. И она окрашивается в красный цвет.

– Лора? – позвал Руслан, когда понял, что она слишком глубоко погрузилась в себя. – Лора?! – прикрикнул и дёрнулся, когда она перевела на него абсолютно невменяемый взгляд. А в её глазах космос. Холодный и пустой. Который затягивает. Который уничтожает. Такой, с которым она пришла к нему впервые. – Лора… – тихо позвал Руслан и мог назвать секунду, момент, когда она вернулась, когда стала собой. Только теперь не был уверен, что это она, а не то, что ОН с ней сделал.

– Мне пора! – резко поднялась она, движимая необъяснимой силой и огляделась, пытаясь вспомнить, куда поставила сумку. Зацепив её взглядом, подхватила и только у дверей обернулась, спохватившись. – Я ведь могу идти?

– Да, конечно, – сдавленно проговорил Руслан, но не смог выдавить из себя улыбку.

Он смог только до боли растирать своё лицо, пытаясь прийти в чувства. Смог схватить волосы, выдирая их из головы. Смог громко прорычать, понимая, что натворил, движимый желанием помочь.