Черный цветок
– Сказала привести, – старушка развела руками и опустила голову, словно была в чем – то виновата.
Молодая собеседница хотела сказать что-то еще, но словно догадавшись о чем- то, прикрыла ладонью рот и села рядом с матерью. Так они и сидели молча пока в сенях, снова не появилась девочка.
Она заплела ранее растрепанные длинные волосы в аккуратную косу, надела белое платье в мелкий цветочек, поверх которого накинула трикотажную кофточку. Белые колготки и черные школьные туфельки, потому – что других не было, дополняли образ прилежного ребенка.
Радостная улыбка на лице и можно было подумать, что девочка собралась на праздник. Тома бросила на себя оценивающий взгляд, а затем перевела его на пожилую женщину.
– Вижу, что готова. Ну… пойдём.
Тридцать минут медленного ходу с одного конца деревни в другой, казались Томе целой вечностью. Она, то и дело, вырывалась вперед, но тут же останавливалась, чтобы подождать пожилую женщину. В глазах девочки горело желание быстрее дойти до места, но привитое с рождения уважение к старшим, заставляло найти в себе силы и набраться терпения. Если бы только ей разрешили, она бы со всех ног помчалась к родному дому, но раз бабушка сказала привести. Значит, так надо.
То, сжимая крепче, то делая хватку слабее, девочка вцепилась в руку провожатой и до самой калитки не отпускала. Показывая свое послушание и выдержку, хотя этого и не требовалось.
Оказавшись у двери, она подняла глаза на старушку и, получив удовлетворительный кивок, рванула вперед, преодолевая последние метры, разделяющие ее и бабушку.
Подбежав к кровати, девочка резко остановилась, но помедлив минуту, прильнула к женщине и крепко обняла.
– Ну, ну! Будет. Лучше присядь напротив, чтобы я могла тебя видеть.
Тома отстранилась и уверенно кивнула. Она знала, что темнота не в силах им помешать. Подвинув стул ближе к кровати села и, выпрямившись словно струна, внимательно уставилась на бабушку.
– Ты уже совсем большая у меня, – женщина вздохнула и нежно улыбнулась. – Я дала тебе все, что могла. Научила всему, что сама умела. Любила, люблю и буду любить всем сердцем. Помни это Томачка. Люди не живут вечно, да и ты это знаешь. К чему теперь слова.
Старая я уже, час мой пробил. Но ты не бойся… Не боишься? – женщина задала вопрос не уверенно, но увидев, как внучка твердо кивнула, снова улыбнулась. – Вот и молодец. Светлана тебя не обидит. Будь ей помощницей и слушайся во всем. А подрастешь, вернешься в этот дом и будешь хозяйкой, – девочка утвердительно кивнула. – А сейчас, – женщина застонала, пытаясь приподняться на подушке. – Я скажу тебе «наше».
Понимая, что это значит, Тома быстро вскочила со стула и, оказавшись рядом с бабушкой, наклонилась к ней так, чтобы женщина могла шептать ей на ухо. В комнате никого кроме хозяйки и внучки не было, провожатая так и не вошла в избу, а осталась снаружи. И хотя услышать их разговор никто не мог, но словно заговорщики, они привыкли разговаривать о «нашем» так. Шепчась.
Девочка внимательно, как и весь разговор, слушала наставления бабушки. Впитывала их как губка и разлаживала по полочкам в памяти. Запоминала, словно молитву, стараясь не пропустить ни одного слова глубокий смысл, которых был понятен только им двоим.
Тома не боялась. Она знала о смерти все и даже то, что десятилетнему ребенку знать не нужно. Поэтому признание родственницы о скорой кончине не напугало ее. Девочка думала лишь о том, какая ответственность ложится теперь на ее плечи. Принять ее она была готова, бабушка в этом постаралась, но воспринимая как важную контрольную, Тома переживала о том насколько грамотно и правильно она использует свои знания. А когда, закончив, бабушка задала свой главный вопрос, девочка отстранилась, чтобы женщина могла ее видеть, взяла ее за руку, крепко сжала и твердо, в знак согласия, качнула головой.
– Ты уверена? – взволнованно переспросила пожилая женщина, но Тома не колеблясь, снова кивнула настолько сильно и бодро насколько только смогла, лишь бы бабушка не сомневалась в ее решении.
* * *Тамара бросилась к Степану, села рядом, развязала на платье пояс и, закрутив его чуть выше локтя парня, крепко пережала. Затем бережно, будто собирая осколки дорогого хрусталя, подсунула правую ладонь под пострадавшую руку, сверху накрыла левой и резко развернулась в сторону Марии.
– Томка. Томка не тронь его, – охватив ладонями лицо закричала женщина. Но, то ли проникновенный и упрямый взгляд девушки так подействовал на женщину, то ли включился разум, вдруг произнесла. – Васильевич, Петровна. Скорую. Скорую вызывайте.
– Ешкин… – спохватился Емельян Васильевич. Достал из кармана старенький обшарпанный мобильный и, нажав на клавиши, приложил к уху. – Але! Але! Маринка! Маринка высылай срочно бригаду на ферму. Степка руку себе отшарашил… А, не знаю я… Скорей давай… Ага, – нажав указательным пальцем на сброс, мужчина сунул телефон в карман. – Постараются, сказала.
– Как бы ни старались это ж не рядом, – качая головой, удручающе произнес сын мужчины.
– Да не каркай ты! – махнув на него рукой, гаркнула Мария.
Услышав, что помощь должна подоспеть, Тома повернулась к стонущему Степке. Заглянула в испуганные глаза, отчего тот вдруг перестал дергаться, словно принимая участь, и обмяк. Девушка медленно наклонилась к руке и закрыла глаза.
В памяти вихрем закрутились воспоминания из детства. Бабушкин взгляд, голос, слова, руки. Сознание перебирало все, что она знала, выбирая нужное, а когда нашло, перед глазами остановилась лишь одна картинка.
Тома мысленно шептала сначала медленно, неуверенно, а затем, четко и быстро. Кажется, забытые слова заговора всплыли на поверхности сознания и, повторяясь снова и снова, набирали силу.
Девушка не была уверена, что делает все правильно, хотя очень на это надеялась и всем сердцем хотела помочь горемычному Степке. Ее желание глубоко въелось в сердце, было подпитано словами и доносилось до цели мыслями. Это было самым главным условием.
«Все, что фальшиво никогда не заимеет силу и не будет исполнено» – любила повторять бабушка. «Волна мощи должна идти из сердца и души. Тогда твои старания будут вознаграждены». И в свой первый раз Тома не хотела разочаровать бабушку. Не могла подорвать ее доверие и обещание, данное много лет назад.
Она чувствовала, как руки, передавая тепло рукам Степана, стали горячими. Ладони жгло, но Тома терпела. Даже когда, казалось, невыносимое пламя обжигало кожу. Открыв глаза Тома, увидела, что кровь из раны перестала хлестать и практически остановилась.
«Подействовало!» – возликовала она мысленно, но тут же, стараясь унять расслабляющую эйфорию, снова закрыла глаза и продолжила читать.
Тома даже не заметила, как подъехала машина скорой помощи и из нее выскочили два доктора. Один из них дотронулся до плеча девушки и, только тогда, она открыла глаза.
– Вы молодец, – произнес мужчина в белом халате. – Дальше мы сами!
Тома, соглашаясь, кивнула и начала вставать, но голова закружилась.
– Что ты, что ты дочка! – подхватила ее под руку Мария. – Пойдем, – и, сделав несколько шагов в сторону прошептала. – Э-эх Томка. Вот значит, как!
Тома слышала женщину, словно та была где-то далеко. Слова доносились слабо и обрывисто. Сейчас они не имели значения. Главное, она смогла. Смогла воспользоваться тем, что подарила бабушка. Этот подарок долго спал, дожидаясь полного уничтожения или возрождения. Все, зависело от того какой путь выберет его хозяйка и Тома выбрала.
Целый час Мария и Петровна попеременно заглядывали в вагончик, где сидела Тома, и бросали на нее прищуренные взгляды, пока не выдержали и велели ступать домой, хорошенько отоспаться.
Девушка прекрасно понимала, о чем они думают и надеялась, что женщины не станут сразу болтать о произошедшем. Но, как показала практика, не успеет она дойти до родной хаты, как односельчане уже будут в курсе о ее… О чем? Можно было только догадываться.
Как назовут завтра Тому, она не думала. Это не сможет поменять ее мнения и изменить решение. Девушка не жалела о том, что произошло. Она сделала доброе дело, а добро, как учила бабушка, есть добро и никакими злыми или не злыми сплетнями его не опорочить.
Назад дороги нет, да и сворачивать Тома не собиралась. Какой бы не был этот путь, она выполнит обещание.
Глава 4
Двадцать пять. Так много и так мало. Еще пять лет, и она будет женщиной бальзаковского возраста. А, что она сделала за это время? Чего добилась? Сама! Без помощи отца!?
Пожалуй, ничего кроме репутации ветреной несерьезной девушки, меняющей мужчин, словно надоевшие игрушки. В двадцать пять у каждого человека должна быть стабильность. У нее она есть, но опять – таки только благодаря отцу.
Квартира, машина, работа. Все благодаря ему. Без него Наташа ровным счетом ничего не значила. Пустое место. Она не была способна даже на серьезные отношения, потому – что статус жены ее вообще не интересовал и даже немного пугал.
С чего она вообще об этом задумалась? С чего такие мрачные мысли в день рождения? Нужно встать, навести марафет, пройтись по магазинам, пообедать в ресторане, а вечером пригласить друзей и отправиться в клуб.
Только все это уже было. Из года в год. Хотелось чего- то нового. Необычного. Тряпки, пьяная суматоха. Все надоело.
Почему – то хотелось позвонить отцу и… провести этот день с ним. Еще раз извиниться за ситуацию с машиной и поблагодарить за новый телефон. Только он, скорее всего, не сможет провести с ней целый день. Это она вольна взять выходной, когда вздумается, а у Игоря Сергеевича договора, встречи с партнерами. Но может быть хотя бы обед он сможет уделить дочери?
Наташа села на постели и посмотрела в окно. Яркое солнце пробиралось в комнату, наполняя светом и теплом. Она взглянула на кольцо, с которым не расставалась с тех пор как надела на корпоратив, и встала.
Вспоминая о вечеринке, внутри появился едкий привкус злости, но она постаралась прогнать мысли о новом начальнике торгового отдела.
Парень строил из себя правильного руководителя. Общался с сотрудниками только на темы касающиеся фирмы, а на провокационные вопросы никак не реагировал. Он вообще никак не воспринимал Наташу, хотя та из кожи вон лезла. Приходила на работу в самом лучшем виде, старалась не опаздывать и даже попыталась быть прилежным менеджером.
Александра только удивлялась, как Наташа может быть такой разной внешне и почему она раньше скрывала свою работоспособность? Похоже, перемены в Наталье Заречной заметили все в офисе, кроме Романа Лиманского. И этим парень ее дико бесил, подливая еще больше масла в разбушевавшийся огонь под названием «Он станет моим».
Как обычно Наташа приняла душ, выпила несколько чашек кофе и выкурила сигарету. Нужно было бы позавтракать, но аппетита не было. Может она и в самом деле… заболела? На кофе и сигаретах далеко не уедешь. Но, подумав об этом, девушка решила, что найдет время как-нибудь сходить в клинику. Только позже.
Присев на подоконник, она набрала номер отца и нажала на «вызов». Долгие, длинные гудки. Минута, другая. Цокнув от досады, девушка сбросила звонок и положила телефон рядом. Наверное, отец на самом деле занят. И на что она надеялась? Хотя … он никогда не забывал о ее дне рождения.
Телефон раздался знакомой мелодией, и Наташа раздраженно выругалась. Похоже, недельное молчание Кирилла не означало, что он отстал и забыл о ней. Кого – кого, а его сегодня она не слышать, не видеть не хотела. Девушка отвернулась, уставившись в окно и, надрываясь несколько минут, телефон все- таки смолк.
Непонятная, непреодолимая тоска расползалась глубоко в груди. Как-то тошно было сегодня и совсем не весело. Нужно было срочно исправлять ситуацию, иначе к обеду она волком завоет. Наташа сорвалась с места, быстро оделась и, наспех собрав волосы в хвост, вышла в коридор. Небольшая прогулка поможет освежить мозги, что сейчас было необходимо не меньше воздуха.
Однако, не успела она сунуть ноги в балетки, как раздался звонок в дверь. В надежде, что это отец девушка щелкнула замок и открыла дверь.
– Здравствуй солнце, – заходя в квартиру с сияющей улыбкой, произнес Кирилл. В руках он держал огромный букет роз. – Не мог не поздравить тебя с днем рождения. Хотя, ты о нем никогда не упоминала, но у меня свои источники.
– Привет. Я как-то не… ждала гостей, – девушка недовольно приняла цветы и, положив их на комод, сложила руки на груди.
– Ну я ведь не просто… гость! Похоже, ты мне не рада? – прищурив хитрые серые глаза, спросил Кирилл.
– Рада, не рада. Какая разница!? – раздраженно ответила Наташа. – Я же тебе сказала, что между нами… все! Не думаю, что ты очень страдаешь!?
– Откуда тебе знать! – мужчина приблизился. – Может… страдаю.
– Ладно. Спасибо за цветы, – Наташа сделала шаг назад. – Но…
– Послушай… – Кирилл снял с лица маску героя любовника и превратился в злого и холодного сутенера. Он схватил девушку за руку и крепко сжал ее. – Я говорил – у меня к тебе предложение. Помнишь?
Наташа испуганно посмотрела на свою руку, затем снова на Кирилла и кивнула. Таким она его еще не видела.
– Отлично! Тогда собирайся! Мы идем в ресторан отмечать твой день рождения. Там и поговорим, – мужчина резко отпустил руку девушки и, не разуваясь, направился в кухню. – Пока будешь прихорашиваться я выпью кофе.
Наташа услышала, как он по-хозяйски стучит дверцами шкафчиков, наливает воду и включает кофеварку. Сейчас ей было на это плевать. Пусть делает, что хочет лишь бы не трогал. Почему-то страх, что Кирилл может ее ударить был очень явным и ощутимым. Настолько хищными были его глаза.
К тому же, на самом деле, она абсолютно ничего не знала об этом мужчине. Чем он дышит, где работает. Слышала, что вроде какая – то шишка, а в какой сфере ей было не важно. При деньгах и ладно.
Встречи их начинались обычно с ресторана и заканчивались в гостинице. Любовником Кирилл был хоть куда. Наверное, только из-за этого она с ним и продолжала общаться. А, когда тот пропал на какое-то время, один раз вспомнила и забыла. Уплыл с горизонта и черт с ним.
Но, как оказалось, у Кирилла были свои планы, в которые девушку он не посвящал. До поры до времени. Видимо, сейчас оно настало.
Натягивая платье, Наташа про себя чертыхнулась за то, что оставила телефон на кухне. Вот если бы ей перезвонил отец. Но тут же мысль о спасении отошла в сторону. Скорее всего, Кирилл не дал бы ей поговорить и просто забрал мобильный.
Приведя себя в порядок, девушка вошла в кухню, где стоя у окна и потягивая кофе ее, ожидал Кирилл. Услышав шаги, мужчина обернулся, поставил чашку на подоконник и холодно произнес:
– Не сильно ты старалась, но да ладно. Твоя внешность роли в деле не играет, – он бросил взгляд на наручные часы и добавил: – Идем.
Наташа собралась пройти вперед, чтобы взять телефон, но Кирилл загородил проход.
– Я сказал – идем.
– Мне… там мобильный.
– Обойдешься. Мы не долго. Кому надо, перезвонят позже, – мужчина развернул Наташу к входной двери и шлепнул по пятой точке.
От неожиданности она дернулась, но промолчала. Всунула ноги в туфли, взяла сумочку и, следуя за Кириллом, закрыла квартиру.
Машина подъехала к самому дорогому и считавшемуся элитным в городе ресторану. Сюда приходили, чтобы произвести впечатление, сделать предложение, заключить выгодную сделку или договориться о сотрудничестве.
Наташе раньше бывать здесь не приходилось, но и в данной ситуации желания рассматривать интерьер, попробовать кухню и все остальное, совершенно не было.
Главное выслушать условия Кирилла. То, что это будут условия, она не сомневалась. Лишь бы все быстрее закончилось, и вернуться домой. После она непременно все расскажет отцу и тот обязательно поможет выпутаться.
Входя в ресторан, Кирилл взял девушку за руку и кивнул администратору. Подтянутый парень в униформе быстро подошел и, выслушав, указал на столик.
Расположившись и сделав заказ, Кирилл стожил руки на столе и напряженно уставился на Наташу. Она, из принципа, всю дорогу молчала, да и сейчас не собиралась проронить ни звука. Раз ему надо, пусть сам говорит.
– Ну что же, – начал мужчина. – Не буду темнить. Знаю я тебя хоть и недавно, но… ты мне нравишься, – его слова были наполнены лукавством и наглостью. – Настолько, что я готов… жениться. Что собственно тебе и предлагаю. Но, есть одно, но… – Кирилл прищурился и снова стал похож на хищника. Только, сейчас он не собирался нападать, а лишь оценивал состояние жертвы.
– А кто тебе сказал, что я собираюсь замуж? – решила съязвить Наташа.
– Соберешься! – опасно произнес Кирилл. – Ради папашки соберешься.
– А при чем…
– При том, что он кое – кому должен и не собирается отдавать…– Кирилл расслабленно откинулся. – Умом ты не блистаешь, но признаюсь тра … ся неплохо. Пожалуй, мне этого достаточно. И ради дела я готов жить с дурой. Некоторое время, – Кирилл цмокнул, будто у него в зубах что-то застряло, чем вызвал у Наташи еще большее отвращение.
Принесли заказ. Как ни в чем не бывало, словно забыв о разговоре, мужчина поднял наполненный дорогим вином бокал и протянул его в Наташину сторону.
– Давай чокнемся. Так сказать – за наше общее… будущее. Ну и конечно за твой день рождения.
Скривившись, девушка поднесла свой бокал к бокалу Кирилла и пригубила. Мужчина последовал ее примеру, но сделал это жадно и быстро.
– Ешь, ешь. Тебе нужно набираться сил. Вон тощая какая. Я люблю баб по – мясистее, – Кирилл засмеялся так, как смеются мужланы в кабаке.
Наташа посмотрела на изысканно приготовленную пасту, но почувствовала приступ тошноты. Хотелось взять тарелку и зарядить ею в Кирилла. После того, что она услышала. После его надменных и насмешливых высказываний, хотелось плюнуть ему в лицо, встать и уйти.
Но, что если на самом деле он может причинить отцу вред? Что, если имеет такие связи, которые разрушат все над чем трудился родитель? Оказывается, как она мало о нем знает. Верить в то, что сказал Кирилл, не хотелось, но что если у отца на самом деле проблемы?
Конечно, ни в какой замуж она не собиралась. До этого точно не дойдет, но сейчас противоречить бессмысленно. Лучше согласиться и молчать.
Борясь с собой, Наташа стала ковырять еду вилкой. Она не съела и трети, но устав пихать в себя ненавистную еду отодвинула тарелку в сторону.
Тем временем Кирилл закончил трапезу, и, сделав очередной глоток вина, откинулся на спинку стула.
– Молодец, что молчишь. Значит… соглашаешься. В твоем случае я советую обойтись без фокусов. Иначе… сама знаешь. В нашем городе есть люди, которые долго не сюсюкаются, – мужчина наклонился в сторону девушки и накрыл ее руку, на которой было одето кольцо, своей. Наташе показалось, что металл стал горячим, а может просто массивная рука мужчины оказалась слишком тяжелой и, от этой тяжести, кольцо впивалось в кожу. – Будь умницей и … все пройдет безболезненно, – Наташа вырвала руку и стала массировать палец.
– Я… могу идти?
– Уже торопишься? Мы же только начали праздновать! Ладно. Я отвезу тебя.
– Не надо.
– Надо. Я так хочу. Теперь мы будем видеться чаще, чем тебе этого бы хотелось. Запомни. Я твой любимый мужчина и у нас скоро свадьба. Так что… не забудь предупредить папочку.
Машина подъехала к подъезду и, как только мотор заглох, Наташа дернула за ручку, чтобы быстрее отделаться от общества Кирилла. Но дверь не поддалась, а за спиной раздался ехидный смешок.
– Спокойнее. Успеешь упорхнуть! – Кирилл наклонился слишком близко. От понимания его намерений приступ тошноты вернулся. Наташа хотела вывернуться и вдруг взвизгнула. Мельком, совсем быстро, в боковом зеркале она заметила знакомую женщину.
– Ты что!? – Кирилл отстранился и удивленно посмотрел.
– Н… ничего, – бросила девушка, еще раз заглянула в боковое зеркало и, схватив сумочку, выскочила из машины.
Ворвавшись в подъезд, она пересекла лестничный пролет, суматошно нашла ключи и, оказавшись в квартире, закрыла дверь на два имеющихся замка. Облокотившись спиной о дверь, медленно съехала вниз и села на пол.
Это не может быть совпадением, но что бы это могло значить? Как та странная дама могла оказаться возле машины? Она что следит за ней? Но как? Зачем? И как ей удалось так быстро исчезнуть?
– Ерунда какая-то, – прошептала Наташа.
Некоторое время она сидела на полу, не в силах подняться на, ставшие ватными, ноги. Затем, найдя в себе силы, сбросила туфли и прошлепала на кухню. На ходу включила кофеварку и, оказавшись возле окна, схватила телефон.
В общей сложности Наташа отсутствовала около двух часов, и за это время табло показало пять пропущенных звонков. Два от Саши, а три от отца. Не мешкая, девушка набрала номер родителя и уже после первого гудка, ей ответили.
– Наташа! Наташа, где ты была!? Я заезжал на квартиру, но увидел, что телефон ты оставила дома.
– Все в порядке. Я… уже вернулась, – стараясь скрыть волнение, произнесла она. – Просто… вышла прогуляться и забыла мобильный.
– Я волновался, – прозвучало недовольно, а затем уже более мягко. – С днем рождения! Какие планы? Снова в клуб?
– Нет, – твердо ответила девушка. – Никаких клубов.
– У тебя точно все в порядке? – недоверчиво спросил родитель.
– Да.
– Неужели совсем никаких идей как провести двадцать пятый день рождения?
Наташа не знала, что ответить. В голове мельтешили образы Кирилла с его угрозами и женщина -призрак. Почему она так назвала странную даму, и сама не поняла, просто та на самом деле, со своим внезапным появлением и исчезновением, была похожа на привидение. Жгучее желание рассказать отцу о произошедшем сдерживать было сложно, но девушка понимала – сейчас этого делать пока нельзя.
Ради его же блага. Может Кирилл и блефовал, но, что если нет? И спросить у родителя о врагах или тех, кому он перешел дорогу напрямую девушка не могла. Он, сразу заподозрил бы неладное и заставил, признаться.
– Я… хотела тебя еще раз поблагодарить за телефон и… извиниться за машину, – постаралась перевести тему Наташа.
– Надеюсь, в дальнейшем ты будешь более аккуратной. И мы с тобой договаривались по поводу лихачества! Ни к чему хорошему это не приведет, – мужчина поучительно напомнил дочери о ее безалаберности. – Пойми…
– Пап я… поняла, – вновь слушать нотации не было никакого желания.
– Извини… Я налетел… У тебя же день рождения. Хотел вручить подарок. Может, встретимся…
– Давай не сегодня, – Наташа не хотела обидеть отца и, понимая, что он будет огорчен, видеться все равно не рискнула. Не сегодня. – Я побуду одна. Подумаю… о «ней», – соврала девушка.
– Что ты сделала с …
– Я ношу его. Может быть, это поможет мне… понять. Трудно, но я постараюсь.
– Хорошо, – тяжело вздохнув, произнес мужчина.
Новость о том, что дочь приняла кольцо, вселило в его надежду и одновременно расстроило. Может она изменится? Под воздействием прошлого, оглянувшись назад, сможет поменять будущее. Если нет, и Наташа пойдет по тому пути, по которому пошла «она» … Нет. От такой судьбы он постарается ее предостеречь. Только, перед роком мы беззащитны.
– Я позвоню. Позже, – пообещала Наташа и отключилась.
Она налила кофе и, наблюдая, как на площадке играют дети, закурила. Сигаретный дым проник в организм и точно опиум успокоил и приглушил щемящую боль в груди. Едкая и ноющая, она затрагивала каждую клеточку и, кажется доставала до души. Отравляя и делая ее больной.
Неужели она никогда не испытает настоящего счастья? Не получит то, что хочет больше всего на свете – семью? Крепкую, любящую, где все друг друга уважают?
А она этого на самом деле хочет? Странно! Раньше об этом Наташа не задумывалась. Наоборот. Боялась потерять свободу. Когда произошли перемены в ценностях жизни, она не заметила.
Наверное, в двадцать пять лет такие вопросы задает себе каждая одинокая девушка. Но, Наташа не хотела чувствовать себя одинокой. Свободной, но не одинокой. Она не признавала этого чувства и бежала от него как от приговора. Нет. Она сделает все, чтобы добиться своего.
Закурив еще одну сигарету, девушка вспомнила о Романе Лиманском и, хотя все еще таила на него обиду, отступать не собиралась. Есть же какие-то способы заставить этого красивого и гордого мужчину обратить на нее внимание. И чем больше она об этом думала, тем сильнее становилось это желание и уверенность в победе.
Страх перед Кириллом и его угрозы стали какими-то маленькими и прозрачными. К Наташе вдруг пришла уверенность, что все решится само собой, а может быть… даже… в этом ей поможет Роман. Почему он это сделает и как, девушка не знала, но ей хотелось думать, что подобное произойдет.
Опускаясь на диван перед телевизором, ее снова одолел страх. А что если Кирилл опять заявится? Что, если завтра станет требовать, чего – то нового или, того хуже, заставит познакомить с отцом и представить, как своего жениха?