След паука. Пёс императора
Заговор против Арена возглавлял его старший брат Аарон, что выяснилось лишь в процессе покушения, но до суда и следствия он не дожил – император собственноручно испепелил предателя. Последователей Аарона арестовали, и, казалось бы, можно было вздохнуть свободно, но… увы.
Гектор еще тогда подумал, что его высочество Аарон, будучи человеком, крайне ненавидящим проигрывать, мог заранее организовать вторую волну заговора. И не ошибся. Началось все чуть больше месяца назад со слухов, взбудораживших аристократию. Подобные слухи ходили постоянно, но на этот раз они, как показалось Дайду, были более оформленными, умышленными. Разговоры о том, что представители правящей династии Альго не являются потомками богов, Гектор слышал частенько, особенно среди ученых-артефакторов. Но месяц назад эту тему обсуждали все кому не лень, и было даже не понять, кто начал. Тревожный, но вполне объяснимый знак, ведь теперь, после потери лидера из числа Альго, заговорщикам было необходимо постепенно подготовить почву для возможной смены династии. А значит, вторая волна, скорее всего, существует.
Это подтвердилось чуть позже: Агату, маленькую дочь императора, дважды попытались убить. Первая попытка провалилась, да и вторая – тоже, но при этом покушение унесло жизни двух сотен человек…
Дверь вновь скрипнула, но теперь в кабинет Дайда вошла не Кэт.
– Доброе утро, Гектор, – жизнерадостно произнес Роджер Финли, проходя внутрь с проворством, удивительным для его роста и полноты.
Он плюхнулся на один из стульев, стоявших возле стола, и громко отхлебнул дымящийся кофе из большой кружки. Гектор кофе практически не пил, а вот Роджер хлестал постоянно, уверяя, что ему так лучше думается и меньше хочется спать. Почти как Дайду от сигар.
– Доброе. Есть новости? – поинтересовался Гектор, переворачивая очередной отчет.
На каждом документе он писал краткие указания, которые затем передавались их авторам, коллегам-дознавателям.
Финли сделал еще глоток кофе и слегка прищурился.
– Если начинать с дела Виго Вамиуса, которое интересует тебя больше всего, то нет.
Роджер все понял правильно – дело Вамиуса, бывшего начальника охраны дворца, интересовало Гектора сейчас больше всего остального.
Именно Виго, как считал Дайд, вербовал ее высочество Ванессу, помогавшую заговорщикам в осуществлении покушения на Агату и являвшуюся их основным информатором после смерти Аарона, ее супруга. Виго передавал сведения, полученные от Ванессы, человеку, который стоял во главе заговора в настоящий момент. Вамиус был связующим звеном, он должен был оставаться во дворце, но он сбежал, а чуть позже тело бывшего начальника охраны выловили в столичной реке. Виго не утонул, его отравили, и Гектор полагал, что это была большая ошибка со стороны заговорщиков. По нескольким причинам: во-первых, Вамиус действительно был бы полезен во дворце, а во-вторых, если уж убивать, то так, чтобы следов не осталось. Тело не должны были найти, но его нашли. Глупо. И эта глупость должна помочь дознавателям выйти на остальных членов заговора.
– Сегодня вечером мы с Кэт пойдем на спектакль в Императорский театр, – сказал Гектор, поднимая голову и внимательно глядя на Финли. У парня дернулась щека, и Дайд с трудом удержался от смешка. – Я пока не был там лично, вот и посмотрю.
Причина, по которой дознаватели продолжительное время следили за театром, была проста – Вамиус числился там техником на полставки по поддельным документам, выданным на имя некоего Риля Фабио. Кроме того, после побега из дворца Виго, чтобы спрятаться, отправился в особняк в другом городе, принадлежавший Императорскому театру. Слишком много совпадений.
– Посмотри. Под иллюзорным амулетом пойдешь или в своем облике?
Гектор задумчиво почесал подбородок.
– На первый раз думаю использовать амулет, так будет спокойнее. А потом уже без него.
Несколько секунд Финли молчал.
– А зачем тебе Кэт? – спросил он наконец нарочито небрежно. – Взял бы кого-нибудь из дознавателей. Она ведь всего лишь секретарь.
– Мне не нужен второй дознаватель, – ответил Гектор, скопировав тот же небрежный тон. – Мне нужна спутница на вечер.
Роджер нервно сжал чашку, и Дайду стало совсем весело.
– Может, мне пойти с вами? Две головы хорошо, а три…
– Третий лишний, – с намеком протянул главный дознаватель, вновь погружаясь в отчеты. – Все, свободен. Мне надо работать.
А сопит-то как, ну ты подумай. Ни дать ни взять тигр с насморком.
– Ладно. Удачного дня, Гектор.
– И тебе.
Тайра сидела на крыльце дома и, задумчиво поглаживая пушистую шерсть Джека, наслаждалась вечерней прохладой и жужжанием насекомых, когда с ней рядом на крыльцо опустился отец.
– Скоро действие сонного порошка закончится и наш гость проснется. Отнесешь ему еду?
Девушка кивнула, уронила голову Моргану на плечо и поинтересовалась:
– А как он выглядит?
– Кто?
– Гость. Я только поняла, что мужчина и вроде бы молодой, если судить по жизненной энергетике.
– Да, молодой. – Отец замешкался. – Хм… Ну, волосы темные, кожа смуглая… хм…
Тайра не выдержала и захихикала, сразу почувствовав, как Морган тоже затрясся от смеха.
– Я никогда не умел так описывать окружающее, как ты, Тай. – Он с нежностью погладил ее по руке. – Не знаю, что сказать. Симпатичный парень, лет двадцать пять ему.
– Ладно, – она все еще смеялась, – симпатичности я не увижу, поэтому главное, чтобы вел себя прилично. А это от внешности не зависит. – Тайра поднялась, и Морган встал следом, поддерживая ее под локоть. – Пойду накормлю его. И мазь, наверное, надо обновить?
– Да, Тай.
На кухонном столе она нашла тарелку с теплой кашей и стакан с морсом из лесных ягод, сваренным ею пару дней назад. Поставив все на поднос, Тайра медленно пошла в гостиную, про себя считая шаги, чтобы не споткнуться ненароком. От кухни до гостиной их было ровно пятнадцать.
Она вошла в комнату и сразу почувствовала на себе чужой взгляд. Тайра всегда ощущала, когда на нее смотрели. Значит, проснулся.
– Кто ты и где я? – просипел незнакомец, и девушка пошла на голос.
Остановилась возле дивана, ногой нащупав стол, и осторожно поставила туда поднос. Затем выпрямилась и ответила:
– Вы находитесь в Тиле, это поселок на севере Альганны. Меня зовут Тайра. Как себя чувствуете?
– Как раздавленная гусеница, – ответил мужчина. Говорил он явно с трудом. – Это… мне еда?
– Да. Я помогу вам сесть, а потом поставлю поднос вам на колени. – Девушка наклонилась и протянула руки туда, где должны были быть подмышки гостя. – Хватайтесь.
Он не спешил, похоже, разглядывал ее лицо.
– Ты что, слепая?
– Верно.
Незнакомец ухватил ее за локти и сел, чуть слышно застонав. Дыхание его было горячим, и Тайра, отпустив руки мужчины, прижала ладонь к его лбу. Температура была, и немаленькая.
– После еды я дам вам общеукрепляющее и жаропонижающее, – сказала Тайра и наклонилась за подносом. – Возьмите.
– Каша? – В голосе незнакомца, к ее удивлению, послышалось недовольство. – Гадость какая.
«Значит, не так уж плохо он себя чувствует, раз капризничает», – подумала Тайра, а вслух сказала:
– А я люблю каши. И вкусно, и полезно. Ешьте. – Она помедлила и добавила: – Если все съедите, я потом принесу кусочек сыра.
Фыркнул. Но не добро, скорее презрительно. Видимо, не считал сыр достаточной причиной для того, чтобы съесть кашу. А зря – они с отцом этот сыр сами делали, из молока овец тетушки Молли. А у нее лучшие овцы и лучшее молоко в Тиле. И сыр у них с Морганом получался прекрасный, нежный и чуть пряный от смеси трав. Тайра сама придумала, какие травы лучше добавлять, и так вкусно выходило, что они с отцом этим сыром даже торговали.
– Как вас зовут? – поинтересовалась девушка.
Несмотря на капризы, гость стучал ложкой весьма бодро. Проголодался.
– Риан, – ответил он после пары секунд молчания. – Расскажешь, как я здесь оказался?
– Это лучше спросите у моего отца. Он вас принес, но откуда и что случилось, я не знаю. Папа зайдет к вам позже. Съели?
Вновь несколько мгновений молчания.
– Да. Откуда ты знаешь? Ты же не видишь.
– Вы положили ложку в пустую тарелку, – пояснила Тайра. – Она стукнула. Я не вижу, но слышу хорошо. Давайте поднос, сейчас сыра вам принесу. И лекарства.
Она взяла протянутый поднос и уже хотела идти к двери, когда услышала:
– А ты… от рождения слепая?
– Нет. С десяти лет.
Тайра давно не чувствовала горечи, отвечая на этот вопрос. Хотя первое время очень скучала по краскам окружающего мира. Безумно хотелось видеть рассветы и закаты, наблюдать, как желтеют и краснеют листья осенью, изучать новые растения не только на ощупь. Но вокруг уже тринадцать лет была темнота, с которой Тайра давно смирилась.
Но сны она все равно видела цветные. Будто бы до сих пор была зрячей…
Большой кусок сыра Риан проглотил с аппетитом и даже сказал, что вкусно. Он словно был удивлен этим фактом, и Тайра подумала, что их гость, наверное, не очень любит сыр или никогда не ел хорошего.
Потом она дала ему лекарства и попросила лечь на диван, чтобы нанести мазь на ожог.
– Как ты собираешься это делать? – проворчал парень, но просьбу выполнил, опустившись обратно на подушку. – Ты же слепая.
Теперь, когда он поел и перестал сипеть, Тайра ясно слышала – Риан очень молод, скорее всего, ненамного старше ее.
– На ощупь, – ответила она, зачерпнув пальцами мазь из баночки, и села на диван.
Протянула руку, коснулась груди, и он вздрогнул.
– Холодная… Хорошо.
Тайра улыбнулась, но не ответила, сосредоточившись на деле. Чтобы было удобнее, вторую ладонь она положила на плечо неповрежденной руки – так было проще ориентироваться.
Направо, до подмышки, потом вверх, до шеи. Влево и опять вниз, а затем вправо…
Тайра сосредоточенно распределяла мазь по ожогу, когда вдруг услышала тихое и задумчивое:
– Если бы не глаза, ты была бы красивой.
Она на секунду замерла, растерявшись и не понимая, как реагировать, а Риан продолжал:
– Волосы у тебя шикарные. Густые, черные и блестящие. Никогда не видел таких блестящих волос. А губы…
Тайра мотнула головой, почувствовав прикосновение к нижней губе, и резко сказала:
– Не надо меня трогать!
Он фыркнул.
– Тоже мне, недотрога. Думаешь, не знаю, что девки в поселках рано с парнями обжиматься начинают? Или у тебя жених есть?
Тайра вскочила, так и не закончив покрывать мазью ожог, и сделала шаг в сторону, чуть не споткнувшись о стол. Сердце ее колотилось как шальное, к горлу подступала тошнота, и прежде, чем ответить, девушка сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
Она была очень чувствительна к прикосновениям и терпеть не могла, когда ее трогали чужие или незнакомые люди. Тайре требовалось время, чтобы привыкнуть к новому человеку, и время продолжительное, поэтому сейчас она испытывала глубочайшее отвращение.
– Это не ваше дело. И больше никогда не трогайте меня без разрешения, иначе пожалеете, – произнесла она тихо и весомо.
Риан вновь фыркнул, но ничего не ответил, и Тайра вышла из комнаты, думая о том, что стоит попросить отца освободить ее от ухаживаний за этим «гостем». Сам его домой притащил – сам пусть и возится.
Глава вторая
Гектор все же урвал немного времени на обед и потом зашел к Роджеру, чтобы обсудить некоторые вопросы перед визитом в Императорский театр.
Финли, как раз отпустивший одного из сотрудников второго отдела, увидев начальника, страдальчески вздохнул.
– Только я хотел пообедать…
– Не переживай, я ненадолго, – хмыкнул Гектор, опускаясь на стул. Стул в этом кабинете был один, специально для него. Остальная мебель – диван и кресла для Роджера и посетителей. – Хочу поговорить о деле Виго Вамиуса.
– Угу, – понимающе кивнул Финли, с тоской заглянув в опустевшую кружку, и коснулся браслета связи. – Кэт, сделаешь мне еще кофе?
Судя по удивленному выражению лица Финли, девушка точно ответила не «да, разумеется».
– Невероятно, – пробормотал Роджер, обескураженно взглянув на Гектора. – Представляешь, она сказала, что сделает мне кофе после обеда, а перед обедом его пить вредно.
– Безобразие, – усмехнулся Дайд, сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, вытягивая ноги. Умница Кэти. – Секретарь, который заботится о здоровье собственного начальника. Возмутительно.
– Издеваешься…
– Знаешь, как говорит мой отец-аптекарь? «Пить кофе перед обедом – все равно что употреблять уксус на голодный желудок», – перебил Гектор зама и, пару секунд полюбовавшись на его недовольное лицо, сменил тему: – Итак, Виго. Одна из наших версий утверждает, что его могли убить в Императорском театре. Давай представим, что это так и было. Как именно и где это случилось?
Роджер тут же сосредоточился и посерьезнел. Он всегда умел переключаться от задачи к задаче, за что Дайд его особенно ценил.
– Знаешь, поначалу, когда ты предложил эту версию, я думал, ты шутишь. Но чем больше я рассуждаю на эту тему… Не могу не признать: что-то в этом есть. Раз ты хочешь обсудить, давай сначала остановимся на фактах. Факт первый. Вамиус был убит вечером того дня, когда в театре шел спектакль, и Виго под личиной Риля Фабио видели несколько человек. Факт второй. В последний раз его заметили идущим по коридору в подсобные помещения мимо гримерных. Факт третий. Никто не видел, чтобы Вамиус переносился из театра или покидал его через парадный или черный ход. Факт четвертый. Его отравили вином, подмешав туда крысиный яд, причем в дозировке, способной убить пять человек. Вряд ли это было спланировано «на всякий случай», скорее всего, убийца просто не рассчитал дозу. Кроме вина в желудке был обнаружен еще виноград. И наконец, пятый: Вамиус был сброшен в реку мертвым и предварительно раздетым. Вещей не обнаружили.
Гектор кивнул и, вытащив из нагрудного кармана портсигар, все же закурил, чтобы лучше думалось.
– Давай начнем с конца, Роджер. Зачем его раздели?
– Побоялись, что на одежде останутся какие-либо следы, а с тела вода их смоет. Это в чем-то справедливо, особенно если предположить, что речь идет об актерском гриме, который обычной водой не смывается.
– Другой вопрос – зачем надо было выбрасывать в реку? Почему не расчленить и не закопать? Или еще лучше – сжечь.
– Время, – пояснил Финли, и Гектор вновь кивнул, соглашаясь. – Да и умения тоже важны. Расчленить труп не так-то просто, не курицу ощипать. Закопанное могут отрыть собаки. А сжигать тела до пепла способны только архимагистры. Значит, наш убийца – не архимагистр. И, возможно, он надеялся, что Виго так и не найдут, утонет – и все.
– Да даже если найдут, толку от этого немного, – пробормотал Дайд, затягиваясь. – А теперь самое интересное, Роджер. Вино и виноград.
– Н-да… – Глава «мокрушников» криво усмехнулся. – Сложно представить, что Вамиус мог пить вино и вкушать виноград в компании театральных работяг. Да и вино прекрасного качества, такое простым сотрудникам не по карману. Очень похоже на свидание с женщиной. И думаю, так оно и было. Остается только понять, отравила его эта женщина или ее просто использовали. Сообщник-то у нее наверняка был – женщина не смогла бы оттащить здоровяка Виго к реке даже с помощью магии. Это грозило бы ей магическим перенапряжением, а такое среди служащих театра в те дни не регистрировалось.
– Согласен. Я тоже думаю, что в убийстве участвовали как минимум двое. И где было возможно все это провернуть, с учетом того, что в тот вечер в театре играли спектакль, народу было полно повсюду, никакого покоя и уединения для спокойного убийства?
Роджер фыркнул и протянул Гектору план-схему театра.
– Я здесь отметил сравнительно тихие места. Гримерные актеров, кабинеты директоров и начальников различных служб – вариантов не так много, и все они связаны с не самыми последними людьми в театре.
– Это понятно, – произнес Дайд негромко, изучая схему. А потом поднял глаза на притихшего Финли и поинтересовался: – Как думаешь, по какой причине я все же склоняюсь к версии о том, что Виго убили в театре, несмотря на всю ее невероятность?
Зам нахмурился, качнул головой, и Гектор пояснил:
– Крысиный яд.
– А-а-а… Из-за того, что в театре его навалом и достать может практически кто угодно?
– Не только. Человек, отравленный крысиным ядом, умирает не быстро. Он задыхается, хрипит и сипит, катается по полу и затихает минут через десять. Не очень удобный яд, если хочешь сделать все бесшумно. Но в театре, где постоянно репетируют сцены чьей-то гибели, где каждый день кричат, ссорятся или стонут не по-настоящему, все это не привлечет внимания. Конечно, есть еще вариант с заклинанием глухоты, но, чтобы растянуть его на целое помещение, а не на конкретно чье-то ухо, нужно быть прекрасным магом.
– Ну, это твое объяснение тоже не абсолютно, – возразил Финли. – В нем есть смысл, но не обязательно все было именно так.
– Ничего абсолютного и не бывает, Роджер, – улыбнулся Гектор, отдавая схему театра, которую он за это время успел запомнить. – Есть лишь менее и более вероятное.
Около шести часов вечера Дайд перенесся в свою квартиру, чтобы переодеться – идти в форме дознавателя в театр он пока не желал.
Домом в столице, несмотря на статус и более чем приличную зарплату, Гектор так и не обзавелся – не видел смысла. Квартира пустовала большую часть времени, и, если бы не служанка, через день приходившая делать уборку, здесь все давно бы заросло пылью. Иногда Дайд не появлялся у себя целыми неделями.
– Вам бы жениться, – бурчала айла Ния Крус в те редкие минуты, когда они с Гектором случайно сталкивались в его квартире. – Жениться, деток наплодить…
Дознаватель молчал, только хмыкал. Пару раз в жизни он встречал женщин, на которых ему хотелось бы жениться, но желание это было связано не с чувствами, а с расчетливым пониманием, что из данной особы получится хорошая супруга. Но понимал Гектор и другое. Он и так постоянно беспокоился за родителей и сестру, опасаясь, что они могут пострадать из-за его должности, трястись еще и за жену с детьми – это слишком. Со временем, возможно… Но точно не сейчас, когда они с императором не до конца разобрались с заговором.
Айлы Крус в квартире не было, и Гектор, быстро пройдя в спальню, переоделся в черный костюм и белую рубашку. Следовало бы надеть жилетку, но Дайд решил, что обойдется – слишком парадно, не прием во дворце все же.
В начале седьмого Гектор перенесся обратно в комитет и, поднявшись в собственную приемную, застыл на пороге, глядя на Кэт. Девушка действительно сделала все «в лучшем виде», как и обещала, и теперь он с изумлением рассматривал ее маленькую точеную фигурку в нежно-голубом платье. Ничего вычурного или неприличного, открыты только руки и плечи, и декольте неглубокое, но очень соблазнительное. И волосы Кэти уложила хорошо, даже, кажется, слегка завила – на ее голове красовалось почти произведение искусства, аккуратно заколотое на затылке гребнем с жемчужинами. А еще девушка ненавязчиво накрасилась и перестала походить на серую мышку. Хотя Кэт по-прежнему была неяркой, но очень изящной, милой и женственной.
Она подняла голову, улыбнулась Гектору – и в этот момент из своего кабинета вышел Роджер. Он сразу замер, уставившись на секретаря, как на чудо небесное, и Кэт, покосившись на него, покраснела и нервно сглотнула, сжав руками тонкую ткань юбки.
– Ты восхитительна, – сказал Дайд довольно, подходя ближе, взял девушку за руку, с трудом отцепив ее пальцы от платья, и поцеловал ладонь. – Однако меня тревожат открытые плечи. Ты не замерзнешь, Кэти?
– А в Императорском театре холодно? – пробормотала она тревожно, перестав наконец смотреть на Роджера. – Я там никогда не была…
– Там может быть прохладно, – кивнул Гектор, не отпуская ее руку. Но зато опустил глаза и уставился в вырез платья, краем глаза замечая, что Финли начал дергаться. – Если станет холодно, скажи, я отдам тебе свой пиджак.
– Л-ладно, – выдохнула Кэти. Она тоже заметила взгляд Дайда и непроизвольно подняла свободную ладонь к вырезу, словно желая подтянуть его повыше. – Скажу, конечно…
– Может, мне все-таки пойти с вами? – громко вмешался Роджер, и Гектор усмехнулся, уловив в тоне своего зама нотки ревности.
– О нет, – ответил Дайд, вновь поднес ладонь Кэт к губам и поцеловал пальцы, глядя девушке в глаза. – Мы сами справимся. Пойдем, детка.
И Гектор повел Кэт к выходу, все же не удержавшись от широкой улыбки, когда Финли за их спинами возмущенно засопел.
По дороге в зал для переносов Кэт молчала, но Дайд чувствовал: она хочет что-то спросить, поэтому негромко сказал:
– Думаю, Роджеру будет полезно немного поревновать. – И почти сразу, чтобы не смущать девушку слишком сильно, продолжил: – Ты сама делала прическу или кто-то помогал?
Она чуть порозовела, но улыбнулась, выпрямившись и поглядев на Гектора.
– Я соседку попросила помочь, она парикмахер, и у нее сегодня выходной. А… думаете, он будет… ревновать?
– Еще как, – фыркнул Дайд, подмигнув Кэт, и она хихикнула. – А теперь к делу, Кэти. Мы с тобой сейчас перенесемся на Дворцовую площадь, а оттуда на заказанном магмобиле доедем до Императорского театра. Твоя задача в театре – смотреть и слушать, не отходить от меня и выполнять все указания.
Гектор достал из кармана пиджака два иллюзорных амулета, один передал Кэт, а второй надел сам и спрятал под рубашку. Теперь он выглядел темноволосым и кареглазым мужчиной с легкой щетиной и широкими скулами, а его секретарь стала блондинкой с носом-кнопочкой.
– Придумай мне имя.
– Что?.. – удивленно выдохнула Кэт, глядя на Дайда широко раскрытыми глазами ярко-голубого цвета.
В этом образе она выглядела гораздо глупее, чем была на самом деле.
– Имя, – повторил дознаватель. – Ты не можешь называть меня Гектором, это привлечет лишнее внимание. Придумай имя, которое будет для тебя комфортным.
– Ясно, ладно. Тогда… Джон?
– Хорошо. И на «ты», пожалуйста. Но главное – постарайся не дергаться, если я вдруг решу тебя приобнять или поцеловать руку.
Кэт несколько секунд молчала, а когда заговорила, Гектор от удивления чуть не споткнулся.
– Да мне и стараться не нужно. Вы мне приятны.
В конце фразы она запнулась и опустила голову, чуть сгорбившись, словно ожидала услышать в ответ что-то ужасное. Дайд и раньше замечал, что Кэт не уверена в себе и своей привлекательности, и предполагал, что это может быть связано с какой-то историей из прошлого.
– Это замечательно, детка, – произнес он, касаясь ладонью подбородка спутницы и заставляя ее выпрямиться вновь. – Но нужно повторить все то же самое, обратившись на «ты». Давай.
Кэт смущенно засмеялась, настолько мило покраснев, что Гектор тут же вспомнил об оставленном в приемной Роджере и безумно пожалел, что его нет рядом.
– Ты мне приятен, – повторила Кэт, заливаясь краской до самой макушки.
В театр они попали за полчаса до начала спектакля. Гектор был доволен – как раз есть время, чтобы оглядеться. Хотя оглядываться здесь, в парадной зоне, особого смысла не было – понятно, что Виго убили не тут, да и вынести тело через вход для зрителей нереально. Только через черный ход и не пользуясь пространственным лифтом, перенести мертвого человека тоже невозможно, формула просто не сработает.
Но Гектор все равно на всякий случай осматривался. Большой зал, куда вошли они с Кэт, можно было условно поделить на две зоны – слева находился гардероб, в котором сейчас почти не имелось вещей, все же поздняя весна. Справа – диваны, туалеты и буфет. Все стены были завешаны зеркалами, отчего казалось, что помещение гораздо шире и огромнее.
Наверх, на второй этаж, где был вход в зрительный зал, вели две лестницы, расходящиеся в разные стороны, как лепестки цветка. Витые поручни из серебристого металла – словно переплетенные ветви деревьев; ярко-алый ковер с орнаментом, напоминающим летящие листья; и повсюду – немагические светильники в форме подсвечников, усыпанные цветами и бабочками. Кэт то и дело охала, глядя по сторонам, но сильнее всего ее впечатлила люстра – хрустальная, огромная и сияющая, как солнце.
– А здесь роскошно, – выдохнула девушка, глядя наверх, и чуть не полетела носом вперед.
Гектор подхватил ее под руку и ответил:
– Неплохо, Кэти. Но независимо от того, насколько здесь роскошно, не надо размазывать себя по полу.
– Ладно, я постараюсь, – засмеялась она.
По коридорам второго этажа уже сновали зрители, глазея на обстановку и портреты актеров и режиссеров театра – и нынешних, и почивших, – и Гектор с Кэт присоединились к остальным, шагая под руку вдоль стен. Девушка просто шла вперед, но Дайд вел ее к конкретному месту – к входу в служебные помещения. Разумеется, вход был не один – на втором этаже таких дверей на схеме Гектор насчитал целых три. Оттуда можно было попасть и в осветительскую, и на театральную кухню, и даже в гримерные.