Перешагнуть черту
Однако её старания оказались тщетны, и ее столь нежеланная невестка все-таки была коронована в 1550 году. Недовольство этим событием вынудило строптивую итальянку уехать на родину вместе со своей свитой.
Однако, женщина не оставила попыток навредить красавице Барбаре. Она тайно оставила своих агентов в окружении девушки. Некий аптекарь – Монти – изготовил яд, впоследствии предложенный жене Жигимонта под видом лекарств. Это и свело девушку в могилу, спустя шесть месяцев после коронации. Тело Барбары отвезли в Вильно. А убитый горем вдовец всю дорогу пешком следовал за гробом любимой из самого Кракова. Не было границ скорби короля. И горе толкнуло его на отчаянный шаг.
Он обратился за помощью к алхимикам. Жигимонт принял решение вызвать дух Барбары, дабы спросить, как жить дальше. Во время ритуала, было строжайше запрещено касаться образа умершей. Король согласился, дав слово не проявлять неконтролируемых эмоций.
Но при виде возлюбленной мужчина моментально забыл обо всех предостережениях и кинулся к ней в объятия. Раздался взрыв, и все присутствующие почувствовали трупный запах. Дух Барбары не смог найти дороги назад и навечно укрылся от глаз окружающих в Несвижском замке. Перед живыми она появляется в черных одеждах в знак траура о своей утраченной любви. Однако любовь Барбары и Жигимонта пережила их самих на многие столетия, и по сей день будоражит умы посещающих замок путешественников, – рассказала завораживающую историю экскурсовод.
Мы как раз выходили из главного входа после посещения нескольких выставочных залов. Неожиданно справа что-то скрипнуло и мне показалось, что за угол мелькнула чья-то тень. Возникший из ниоткуда, Бран, словно подхватив мою мысль, рванул в сторону, где она скрылась.
– Я думаю, оно все-таки существует, – вглядываясь в башни замка, протянула Катя.
– Что? – поворачиваясь к подруге, спросила я.
– Что-что… Привидение. Оно… Вон, смотри, – Катя протянула руку, показывая на старинный ров. Я резко дернулась и уставилась туда, но ничего не увидела. Тут девушка громко рассмеялась. – Ты что? Поверила?
– Да. Ну, тебя! – обиженно ткнула подругу в плечо, и пошла вперед.
Но, уже через минуту, застыла в оцепенении, когда перед глазами появился Бран, а возле него в воздухе парила полупрозрачная дама. Лицо ее было размыто, но по очертаниям одежды и силуэта, я отчетливо осознала, кто передо мной стоит. Или висит.
Женщина безмолвно парила, впиваясь в меня взглядом пустых глазниц. Я не могла его видеть, но чувствовала. Чувствовала, как холод и дикая боль погружаются в меня, но от этого не было страшно. Неприятно и мучительно, плохо, а затем легко. Боль отступила, ушла, оставляя лишь чувство радости и счастья.
«Твоя жизнь изменится. Это случится, но только после того, как ты этого захочешь» – прозвучало в голове, и я поняла, что слова принадлежат призраку. Еще с минуту она глядела на меня, а затем исчезла. Я стояла и не могла сдвинуться с места. В ушах гул, в сознании крутились услышанные слова, а тело отказывалось подчиняться командам мозга.
– Ты обиделась? Не дуйся! Пошли, а то не успеем, – только когда Катя дотронулась до меня, я словно вынырнула из забытья.
– А?
– Анкита. Хватит где-то летать! Нам дали час свободного времени. Я после всех этих историй, готова свинью проглотить.
– Да. Хорошо.
– Вон кафе, – Катя подхватила меня под руку и потащила к зданию.
Кусок в горло не лез. Только из-за настойчивости подруги, я заказала чай и блинчики с творогом. Она же, как только тарелку с драниками поставили на стол, набросилась на них, будто еду неделю не видела. Поиздевавшись над кулинарным творением местного повара, я смогла проглотить пару кусочков и выпить чай, после чего под недовольные вопли подруги мы вышли из кафе и направились в сторону автобуса. Он ожидал на вокзале, около главной площади, поэтому дорога вполне сошла за прогулку.
– Ну, что ты скисла совсем? Что с тобой, Анкита?
Мне же совсем не хотелось разговаривать. Апатия проглотила все настроение, и безумно клонило в сон. Я просто мечтала быстрее добраться до сидения, закрыть глаза и провалиться в объятия Морфея.
– Все нормально. Просто устала.
– Это да! В жизни столько не ходила, но, должна сказать тебе огромное спасибо, что вытащила меня.
Медленно мы прошли маленькими улочками Несвижа, разглядывая старые дома, гуляющих влюбленных и носящуюся ребятню, пока вдали не показалась главная площадь, а за ней и Центральный автовокзал. Автобус был на половину заполнен, да и время до отправления еще оставалось, но мы, приняв единогласное решение, забились на свои места, вытянули ноги, насколько это было возможно, и в ожидании часа отъезда, уснули.
– Девушка! Девушка! Проснитесь! – услышала где-то далеко, взволнованный голос экскурсовода.
– Что? Что случилось? – сонный голос Кати.
– Разбудите ее, – похоже, женщина обращалась к подруге.
– Анкита! Анкиточка, ну проснись же! – а эти слова, уже были адресованы мне.
– Что? – вынырнув из дремы, открыла глаза и увидела нависшую надо мной Катю, женщину-экскурсовода, а позади еще человек пять.
– Ты плакала. Так плакала, что стало страшно, – испуганно ответила подруга.
– Я? – пальцы потянулись к глазам и в мгновение стали мокрыми. От слипшихся ресниц по щекам бежали струйки, стекая по подбородку и капая на шею. Похоже, я не просто плакала, а рыдала.
– Кто-то слишком впечатлительный? – усмехнувшись, заметила экскурсовод и, направляясь в сторону водителя, крикнула на весь автобус: – Мы въезжаем в Минск. Через двадцать минут автобус остановится на автовокзале «Центральный». Мне было очень приятно провести для вас эту экскурсию. Пожалуйста, не забывайте свои вещи.
В ответ послышались благодарственные возгласы, и народ потихоньку зашевелился.
В глазах Кати застыл немой вопрос, но озвучивать его она не стала. Девушка достала из рюкзака пачку с бумажными платочками и протянула мне. До приезда в город мы так и молчали. Я попыталась вспомнить, что могла увидеть, раз оно заставило лить слезы. В голове вспыхнули воспоминания. Ну, конечно. Очередной сон. Последний был неделю назад. Похоже, в этот раз снова самоубийца. Да. Точно. Парень. Он спрыгнул с огромного моста. Молниеносно сознание погрузило меня в те события.
Я увидела его лицо, мост, воду… много воды… перекладина… прыжок… полет… и больше ничего. Пусто. Я чувствовала все его эмоции, но в них не было страха, отчаяния и боли. Только сумасшедший энтузиазм и желание прыгнуть. Зачем он это сделал? Зачем решил покончить с собой, если на душе нет ран и обид? Что заставило этого парня расстаться с жизнью? Не понимаю.
И почему меня это волнует? Раньше не волновало. Я просто видела смерть и все. Как зритель, как свидетель. Но не сейчас. Меня беспокоил этот глупый поступок. Что же, в скором времени будет возможность спросить его. Если, конечно, он захочет отвечать.
Мы с Катей вышли из автобуса и, по-прежнему не говоря ни слова, направились туда, где нас должен был ждать Роман. Он ждал. Как и положено хорошо выполняющему свою работу служащему. Мужчина выхватил у нас рюкзаки, забросил их в багажник, закрыл за нами пассажирскую дверь, и оказываясь на своем месте повернул ключ зажигания и рванул с места.
Только, когда машина подъехала к общежитию, и я собралась выходить, Катя спросила.
– Ты расскажешь мне, что с тобой происходит?
– Да, – немного помолчав, ответила я.
И это было правдой.
Глава 7
Катя пришла на следующий день. Я не сомневалась, что с самого утра она будет у меня как штык. Тревога в глазах подруги говорила сама за себя. Отвечать на вопросы все-таки придется и, желательно, честно.
– Итак. Колись. К концу экскурсии тебя словно подменили. Весь день ты была нормальной, а потом как в норку зарылась и носу оттуда не захотела показывать. Еще и разрыдалась во сне, – усаживаясь удобнее на кровать, начала допрос девушка.
– Наверное, я не настоящая подруга раз не в силах поделиться тем, что у меня на душе, – надеялась как-нибудь увильнуть от раскрытия правды, пусть, даже если это окажется обидным.
– Ты что, снова получила письмо?
– Какое письмо? – не сообразила я.
– Из Германии!
Я отрицательно закивала головой:
– Нет. Дело совсем не в этом, – улыбнулась я.
– Тогда в чем еще?
– Боюсь, ты посчитаешь меня сумасшедшей и…
– Слушай! Ты и так … эмм… немного необычная, так что… рассказывай!
– Ладно. Похоже, действительно пришло время поделиться, – перевела взгляд на, лежащего у ног, Брана. Словно ждала одобрения. Пес даже не дернулся, будто не слышал, о чем мы разговариваем. Я знала, что это не так. Он улавливал и вслушивался в каждое мое слово. Вероятно, призрак не имел ничего против того, чтобы я раскрыла подруге свою тайну. – Но, если ты больше не захочешь…
– Ладно, говори уже. А то мне кажется, ты скрываешь что-то страшное, – занервничала Катя.
– В некоторой степени, – я принялась рассказывать все с самого начала.
О снах. Призраках. О том, что понятия не имею, почему это все происходит. Рассказала о маме и дяде Васе. О Бране и темной даме Барбаре. О чувствах и страхах, которые испытывала.
Заканчивая, я призналась подруге, почему, сама того не ведая, плакала в автобусе. Девушка слушала внимательно и заинтересованно, словно я рассказывала какую-то мистическую историю. Она то прикрывала рот рукой, то начинала плакать, а затем смеяться сквозь слезы. После, глаза Кати превращались в маленькие щелочки, и она всматривалась в меня с подозрением и недоверием.
– Теперь ты знаешь. Сколько я не искала в книгах информации, ничего похожего не нашла. Есть люди-медиумы и ясновидящие, но, как правило, их способности начинают проявляться еще в детстве или после пережитых сильных потрясений. Со мной ничего подобного не было.
Девушка минут пять сидела, молча глядя на меня, а затем тихо прошептала:
– Я в шоке. Моя подруга разговаривает с мертвецами. Трындец. А еще у нее есть собака, которую я в упор не вижу, – она вскочила с кровати и начала всматриваться в пол и присвистывать.
– Ты не увидишь его, можешь не стараться.
– Ну, ты хоть покажи, где он! – раздраженно попросила Катя.
– Здесь. Лежит у моих ног.
– Где – здесь? – девушка подошла ближе и наклонилась, пытаясь потрогать воздух. – Да, ты прикалываешься! Нет здесь никого! – раздраженно заявила она. – Пусть лизнет меня!
– Это невозможно, ты не … – не успела договорить, как слушавший наш бредовый разговор, Бран поднял голову, подполз к Кате и лизнул ей руку.
– Ааа, – она отскочила и начала махать руками, словно измазалась в чем-то противном. – Блин, блин, блин. Что за фигня?
Глядя на дергающуюся подругу, мысленно отругала пса, отчего он, видимо обиделся и исчез.
– Успокойся! Я не хотела тебя пугать.
– Твою мать, это правда! Может, у тебя бабка была, ну, ведьмой, к примеру? Слушай, срочно нужно с этим разбираться. Как ты еще не свихнулась, я просто удивляюсь, – девушка присела рядом.
– Не знаю. Я ничего не знаю. И последний сон. Такой странный.
– Они у тебя все странные, – напомнила подруга.
– Да. Но этот?! Я отчетливо прочувствовала все, что испытывал парень! И знаешь, что? Он так и не появился. Прошло достаточно времени.
– Здесь я тебе не советчик. Помню, у нас в деревне жила бабка. Она тоже говорила, что мертвых видит. Так ее все боялись.
– Ты теперь меня тоже боишься? – осторожно спросила. Не хотелось, чтобы Катя отвернулась от меня.
– Ты что? – она рассмеялась. – Да тебя саму испугать, как два пальца… Слушай! Так может, твой дядя что-то знает? А?
– И, что ты предлагаешь? Спросить у него об этом в письме? – я усмехнулась бредовой идее.
– Да… Он сразу подумает, что ты… – девушка присвистнула и покрутила у виска. – Того. Давай, я по инету полажу, может, нарою что-нибудь!?
Я не ожидала от подруги такой реакции. Если поначалу она испугалась, то после трехчасовой дискуссии о моих необычных способностях, готова была уже пойти на что угодно, лишь бы разгадать непонятный ребус, ставший моей жизнью. Катя предлагала самые сумасшедшие варианты. Один из них: обратиться к гадалке, что я категорически отклонила.
Я никуда не собиралась идти. И, если бы не решилась рассказать все сейчас, то, наверное, так и хранила бы свою тайну до смерти или пока она не свел меня в могилу.
У Кати зазвонил мобильный. Это был Вадим. Он освободился, и единственный выходной хотел провести с «котенком», а не тишиной пустой квартиры.
– Ладно. Покопаюсь в компьютере и завтра наберу, – убегая, подруга поцеловала меня в щеку, несколько раз свистнула, добавив: «Собачка, пока!», заулыбалась и скрылась в коридоре.
Остальные полдня я провела в мыслях о парне, свидание с которым так и не произошло. Такое было впервые. И в этот раз, когда самой хотелось, чтобы призрак появился, он, как назло, не приходил. Телевизор смотреть не хотелось, и я решила, что свежий воздух перед сном, тем более вечер выдался тихим и теплым, поможет хоть немного развеяться. Куда-то далеко идти не хотелось. Вышла из подъезда и направилась на расположившуюся рядом детскую площадку. Уселась на качели и, медленно качаясь туда-сюда, наслаждалась запахом сирени. Бран, как обычно, лежал рядом, вытянув лапы и положив на них свою продолговатую морду.
На улице уже стало смеркаться. В окнах загорелся свет. Подсматривая в них, я задумалась и не заметила, как неподалеку послышались шаги. Когда тени стали приближаться, увидела, как в мою сторону медленно и вальяжно приближаются двое довольно крепких парней. По смеху, попеременно с отборным матом, догадалась, что они слегка навеселе.
Вступать с гуляками в дискуссию желания не было. Встала с качелей и направилась к подъезду, как неожиданно один из громил преградил дорогу, а второй уже стоял за моей спиной.
– Девушка, а составьте нам компанию!? Мы вас не обидим, – неприятный, охрипший голос перешел в издевательский смех.
– Ага! – послышалось сзади.
Ничего не ответив, я попыталась обойти стену из мускулов, которая к тому же была на полторы головы выше меня. Однако, стальная хватка сильной руки, и не собиралась отпускать.
– Мы можем и огорчиться!
Второй парень, не дожидаясь ответа, схватил меня за талию и потащил в сторону темной арки дома. Второй шел рядом. Сердце бешено колотилось, паника накрыла с головой. Вырываясь и крича, я колотила кулаками по здоровым ручищам, но, крепко ухватив одной рукой, второй парень прикрыл мне рот так, что крики походили на мычание.
В глазах уже поплыло, а сознание стало гаснуть, когда моего обидчика что-то сбило с ног и, потянув меня за собой, он упал. В это же время я услышала вопли шедшего рядом подельника, звук разорвавшейся одежды и дикий рык. Звуки стали доноситься словно издалека, но, перед тем как отключиться, я услышала, происходящие рядом хаотичные движения, крики и протяжный вой.
Холодно. Как же холодно. Жестко, мокро и … Кто-то лижет мне лицо? Открыла глаза. Собака. Ах, да. У меня есть собака. Бран довольно тявкнул и снова лизнул меня в щеку. Темно. С одной стороны – кусты, с другой – бордюр, высокое здание и асфальт, на котором лежу я. Тусклый свет от висящей над подъездом лампочки слабо освещал окружающую территорию.
Мутное сознание в красках напомнило, что произошло ранее, и я искренне обрадовалась, что жива и, пусть, валяюсь на земле, но рядом родное общежитие. Попробовала встать и почувствовала в правом боку ноющую боль. Приложив к больному месту руку, все- таки поднялась и медленно побрела домой. Интересно, что случилось придурками, которые хотели… понятно, чего они хотели. В голове раздался уже знакомый голос: «Что хотели, то и получили». Оказывается, Бран гордо шел рядом.
– Что ты сделал? – остановилась и уже вслух задала вопрос.
«Укусил, а потом показал, что случается в преисподней с насильниками».
– Что?
«Я могу защитить. Помнишь?» – раздался насмешливый голос пса.
Первым делом вошла в ванную и мысленно дала понять своему четвероногому телохранителю, что хочу побыть одна. Включила воду и задержала взгляд на отражении в зеркале. Растрепанные волосы, кожа испачкана грязью, на щеке царапина. Посмотрела на руки и, прикрыв ладонями лицо, заплакала. Мгновенно, плач перешел в рыдания, и меня охватила истерика. Слезы ручьями стекали по лицу, тело содрогалось, а я сидела на краю ванной и не могла успокоиться.
Спустя некоторое время, все же попыталась взять себя в руки и, продолжая хныкать, залезла в горячую воду. Она моментально окутала теплом и начала расслаблять. Я словно оказалась в вакууме, который никто не сможет разрушить и причинить боль. Ни душе, ни телу. Полчаса лежала в этой жидкой постели. Вода совсем остыла, но тело привыкло. Вылезать не хотелось, было страшно. Страшно возвращаться туда, где столько неизвестного, злого и непредсказуемого. Однако деваться некуда. На автомате покинула ванную, прошлепала в комнату и укуталась в одеяло. Внутри ничего. Только непонимание, гадкие лица неудавшихся насильников, их мерзкий голос, а потом – темнота.
Мне снился мальчик. Совсем маленький. Года два, не больше. Он играл в песочнице, набирая маленькой ладошкой песок, но тот предательски сочился сквозь маленькие пальчики. Мама мальчика сидела рядом, на скамейке. Она отвернулась и разговаривала по телефону. На площадке никого кроме них. Мальчик встал и направился к железным старым качелям. Мама же продолжала беседовать, не обращая внимания на ребенка. Малыш стал баловаться, раскачивая сидение качелей. Крепительные столбики очень хлипкие, непрочные. Они начали шататься вместе с движущимся сидением. Туда-сюда. Туда-сюда.
Всего мгновение и качели упали прямо на малыша, накрывая ржавой арматурой. Только, когда раздался грохот, мама обернулась, и улицу оглушил пронзительный крик. Дикий вопль матери, еще не совсем осознавшей, что произошедшее навсегда унесло жизнь ее маленького сына.
Я дернулась и села на кровати. Холодный пот выступал на лбу, а в ушах стоял бессмысленный крик. Невозможно. Это просто невыносимо. Я стала чувствовать эмоции людей во сне, словно они были моими. Беспощадно вонзаясь занозами, они растекались во все частички моей сущности. Заполняя страхом, болью, ужасом, безысходностью и чувством смерти.
Выжатая, как лимон, будто и не спала, я поднялась, оделась и побрела на работу. Пустой день, пустые движения, пустая я. Переставляя книги, делая записи, машинально читая документы, смысл которых не успевая дойти до моего мозга, тут же растворялся, я не испытывала никаких эмоций. Личные чувства словно покинули меня. Испарились, умерли. Все стало неважно, ненужно и безразлично.
Наверное, со стороны я походила на робота, который выполнял свою работу согласно установленной программе.
Посмотрела на часы. Шесть. Рабочий день закончился. Выключила монитор компьютера, взяла сумку, вышла в коридор, всунула в замочную скважину ключ, повернула несколько раз, достала. Прошла по коридору, спустилась на первый этаж, отдала вахтеру ключ, вышла на улицу.
Свежий ветер подул в лицо и по телу побежали мурашки. Медленно, бесцельно, глядя вперед, я двинулась в направлении общежития. Знакомая дорога, истоптанная десятками ног, шагающими тут изо дня в день. Те же улицы, те же дома, дворы, деревья, кусты, трава и даже люди. Все одно и то же. Знакомый подъезд.
Неожиданно для себя я обернулась, остановилась и задержала взгляд на детской площадке. Той самой. Где вчера …
На медленно раскачивающихся качелях сидел малыш. Мое сердце словно ожило. Сделала шаг и направилась к нему, зная – он ждет меня. Коричневые штанишки, кроссовки, модная курточка и пропитанная кровью шапочка.
Мальчик аккуратно слез с качелей, подбежал и обнял меня. Затем поднял голову и уставился голубыми безжизненными глазами.
– А де мама?
– Она ушла, малыш, – тихо ответила я.
– Она за ной пидет?
Вдруг я почувствовала, что должна сделать так, чтобы ребенок не испугался.
– Да. Обязательно.
Мальчик улыбнулся и повернулся, чтобы снова вскарабкаться на качели, но рядом с ним появилось белое свечение. Он заглянул в него и с возгласом «мама!» – исчез.
Так всегда происходит. Они всегда исчезают. Появляются неизвестно зачем и исчезают. Я глубоко вдохнула теплый весенний воздух и словно отчего-то освободилась. От зажавших мои чувства оков, от тяжести, которая камнем тащила в темную бездну. Я снова стала собой. Эмоции и ощущения вновь принадлежали мне.
В сумке зазвенел мобильный.
– Да, Катя.
– Привет! Ты еще на работе? – протараторила подруга.
– Нет. Уже нет, – спокойно ответила я.
– Мне не нравится твой голос! Снова сон и …
– Да. Все, как обычно.
– Понятно. Я скоро буду. Есть кое-какая информация. Пока.
– Пока.
Заходя в дверь, я столкнулась с тетей Машей. Она, похоже, только что пришла с работы и еще не успела переодеться.
– О! Привет, Аня. Только что почтальон приходила. Тут на твое имя уведомление о заказном письме. Я на трюмо положила, – разлаживая сумку с продуктами, произнесла соседка. – Ты не волнуйся. Если что мы тебя отстоим. Никто не посмеет выгнать сироту, – бодро произнесла женщина.
– Спасибо, – снимая ветровку, проронила я.
– Ты на могиле матери-то давно была? – вдруг спросила женщина. – Радуница скоро. Сходить надо бы.
– Совсем недавно ездила. Убрала и цветы поставила.
– Ну, молодец, дочка. Но на святой праздник сходи, ей приятно будет. Я вот тоже на неделе к Васе со Светочкой поеду, – она тяжело вздохнула и собралась идти в свою комнату.
– Знаете, – мне вдруг захотелось передать те слова, что сказал мне дядя Вася, придя ко мне после смерти. – У него все хорошо. Он со Светой живет, – женщина вытаращила на меня глаза. – Он мне приснился. И сказал об этом, – уточнила я.
– А. Вон оно что. Я уж подумала… – женщина усмехнулась. – А мне бы хоть раз приснился.
Она ушла в свою комнату и через некоторое время за стенкой послышались тихие всхлипывания. А я взяла лежащую на трюмо бумажку с почтовым штампом и пошла в комнату.
Через полчаса пришла Катя. Прямо с порога она начала рассказывать про то, что несколько часов лазила в интернете и нашла информацию о людях, которые так же, как и я, перед тем как их близкие умирали, видели их смерть. И не только близких. Потом начала говорить про какое-то сообщество, но, увидев у меня в руках белую бумажку, переключилась на нее.
– А это что?
– Извещение о заказном письме. На почту нужно сходить. Ладно, завтра схожу. Ты раздевайся и проходи. Сейчас чайник поставлю, – я хотела положить извещение на трюмо, но подруга выхватила его у меня из рук.
– Ну-ка, дай посмотрю! – внимательно изучила его и приказным тоном произнесла. – Бери паспорт, пошли на почту.
– Катя…
– Не «Катя», а пошли. К письму прикреплена телеграмма, с пометкой срочно. Ты это видела?
– Нет. Где? – взяла бумажку, на которой и вправду маленькими буквами было написано: «Телеграмма. Срочно».
Пошли, так пошли. Взяла сумку, паспорт там лежал всегда, оделась и мы отправились на почту. Как обычно, народу по двадцать человек в каждое окно. Когда подруга увидела очереди, мне показалась, она уже готова развернуться и уйти, но, видимо, желание узнать от кого телеграмма, оказалось сильнее.
Простояли мы, переминаясь с ноги на ногу, около часа, пока дошла наша очередь. За время ожидания успели узнать, что у Пети новая любовница, Верка родила от третьего мужа двойню, в поликлинике нашли кишечную палочку и еще много интересных новостей.
– Девушка, что у вас? – задала мне вопрос молоденькая оператор. Я словно язык проглотила и, молча хлопая глазами, смотрела на нее, пока под ошарашенным взглядом Кати меня не ткнула в спину полная тетенька.
– Чего молчишь? Очередь задерживаешь!
– А. Извините. У меня вот, – я протянула извещение и паспорт.
Оператор взяла документ, бумажку и куда-то ушла. Ее не было около пяти минут, что вызвало бурю обсуждений моей персоны, а затем и оператора, которая «двигается как черепаха и вообще, обнаглели они все. Работать не хотят».
– Вот здесь распишитесь, – попросила вернувшаяся девушка и протянула мне письмо и телеграмму.
Я послушно чиркнула ручкой, забрала все, что мне причиталось, и под восторженные вопли за нашими с Катей спинами, поспешила удалиться из этого чрезмерно возбужденного места.
– Да, чтобы я… еще когда-нибудь! У меня уши сгорели от обсуждений, – возмутилась Катя, когда мы шли домой. – Что, я все это зря терпела? Скорее уже открывай письмо, что там?!
Глава 8
– И что мне теперь делать? – растерянно обратилась я к подруге.
– В первую очередь, с завтрашнего дня нужно начинать собирать все документы, – уверенно ответила она.
Катя настояла, чтобы я вскрыла конверт, с уже знакомым мне адресом по дороге домой. Там лежали три листика формата А4, сложенные вдвое. На одном листке что-то написано по-немецки. Я, ничего не понимая, ибо учила английский, таращилась на каракули, пока Катя не вырвала его у меня и, взглянув, вынесла вердикт: