Горькое молоко – 6. В погоне за кардиналом

– К этому времени у меня всё выветрится, – ответил Колчак, – если я перебираю пива здесь, то машину оставляю в порту, а сам домой добираюсь на автобусе.

– Я бы со всем желанием поехал с тобой сегодня, – сожалел Волков, – да вот обещание дал Зине вашей, что в три часа приду к ней в гости. Обмануть её, значит обидеть Луку. А я лучше к вам вечером завтра приеду.

– Нет вопросов, – с ней тебе нужно обязательно пообщаться. Зина наверняка знает то, чего я не знаю. Хотя я и не стараюсь у неё что – то выпытывать. Зачем хорошей женщине душу бередить?

Коля медленно поднялся с лодки, но быстро благодаря своему саженому шагу оказался на берегу. Повернувшись к Колчаку, он бросил:

– Я прощаться не буду. Может планы изменяться? Если, что я ещё к тебе подойду, – после чего он скрылся за брёвнами.

«Не сладко будет тому, кто к нему под руку подвернётся, – подумал Колчак, – маховики у него словно арбузы. Такому в баскетбол или в гандбол нужно играть».

Глава 3

В четверг Коля Волков спал у Серого в бане. Рано утром в пятницу подъехал Заур, и они отправились вчетвером в сторону Арзамаса.

– Пекло сегодня на улице будет, – сказал Колчак, – вчера передавали, до тридцати пяти градусов будет доходить.

– Пивом будем спасаться, но в первую очередь дело сделаем, – произнёс Сергей.

В десять утра они стояли уже около вахты колонии. Серый вышел из машины, потом вернулся назад, взял файл с документами из бардачка и, посмотрев на Колю, сказал:

– Я пошёл внутрь, а ты Коля сиди в машине и не выглядывай, а то слайд у тебя подозрительный и руки все исколоты. Ты мне с такой внешностью весь коммерческий понт собьёшь.

– Я понял, курить буду в машине, – икнул Коля, и прикрыл рот рукой.

– Если плохо после вчерашней бани, в бардачке есть фляжка с коньяком, можешь приложиться, только всё не пей, он мне может пригодиться, – сказал Серый и пошёл в здание.

Переступив порог вахты, он сразу вспомнил, как много лет назад его в сентябрьский день под конвоем провели через эти самые двери. Только тогда на стенах отваливалась облупленная краска, а сейчас вахта сияла от идеального порядка. «Странно, но у меня сердце не щемит от неприятных воспоминаний, – подумал Серый, – и всё это из – за того, что мне повезло с воспитателями. Даже бы сейчас, встретившись случайно с кумом Фенюшкиным, без отпечатка зла подал бы ему руку. Хотя он и мудак приличный был».

В назначенное время к нему вышел капитан с повязкой ДПНК.

– Вы Сергей Беда будете? – протянул он руку Серому.

– Да я, – ответил на рукопожатие Беда.

– Пройдёмте со мной на второй этаж? – пригласил капитан Сергея.

Они поднялись на второй этаж и прошли по коридору в просторный полупустой кабинет, где кроме трёхногой вешалки и письменного стола ничего не было. По запаху и внешнему виду было видно, что здесь только произвели косметический ремонт. За столом сидел подполковник.

Сергей сразу его узнал, – это был бывший воспитатель Иван Иванович.

– Иван Иванович, заместитель начальника колонии! – не узнав Сергея, представился он. – Временно исполняю обязанности начальника колонии, – добавил он.

Он задержал свой взгляд на улыбающемся лице Беды.

– Беда? – удивлённо протянул он, – так это с тобой начальник производства разговаривал?

– Если я здесь, выходит со мной, – ответил Сергей.

Иван Иванович долго тряс ему руку, а когда успокоился, спросил:

– Так ты значит, фабрикантом стал?

– Ну, это громко сказано. Заводик не большой имею, – скромно ответил Сергей.

– Молодец, а мы с Петром Егоровичем тебя часто вспоминаем. Такие воспитанники, как ты не забываются. Как ты нас развёл на вишню, вся колония через год узнала. Хоть и с запозданием, но спасибо я тебе всё равно скажу. По два раза в году естественно твоя вишня не плодится, но урожай и я, и Пётр Егорович снимаем ежегодно богатый.

– Это всего лишь хулиганистая шутка была Иван Иванович, – объяснил Беда, – но если моя шутка вылилась в хорошее вишнёвое варенье, то я только рад этому.

– Ты знаешь Зорин, – обратился Иван Иванович к капитану, – этот Сергей Беда был моим подопечным много лет назад. Такого нам жару давал, что наказывать его было нельзя. Фантазёром, эрудированным его кум называл. А как иначе? – перевёл он взгляд на Сергея.

– Я уже это понял, – с любопытством рассматривал капитан Беду.

– А ты знаешь Сергей, что я наводил справки о тебе, когда ты покинул нашу колонию, – словно изучая, подполковник испытывающим взглядом смотрел на Беду. – Чудил ты там по полной программе. Думал, всё срезался парень на взрослой зоне, а когда перед твоей свободой я случайно вышел на кума, – дай бог фамилию его вспомнить?

– Моисеев, – подсказал Вовка.

– Да, он, – точно Моисеев, – оживился Иван Иванович, – он меня порадовал приятным известием. Сказал, что ты сидишь в изоляторе, и освобождаться будешь оттуда. Я его спрашиваю, что совсем плохой парень Беда стал? Так он мне ответил, что ты настоящий парень и вторично на зону не попадёшь, – родня не даст. В общих чертах он лестно отозвался о тебе. А как судьба сложилась у твоего друга Балашова? Вы ведь с ним вместе кажется, были в последнее время? – спросил Иван Иванович.

– Юрка фермером заделался, у него семья. Живёт хорошо, – построил дом себе, рядом с родителями.

– Как приятно слушать такие известия, – сказал подполковник. – Ну, показывай свои мебельные фотографии? А уж потом будем с тобой рядиться.

Сергей вытащил фотографии и положил перед Иваном Ивановичем.

– Хороши, Хороши, ничего не скажешь, – оценивающе заметил он. – Я думаю, мы пойдём на твои условия. За шестьдесят стульев, мы деньги перечислим. И могли бы ещё сто взять, но на бартер. А какой он у нас ты знаешь, паяльные лампы, гвозди и настольные сверлильные станки.

– Иван Иванович за такой бартер, я всю колонию в дуб одену, – сказал Беда, не показывая своего внутреннего ликования.

– Ну, тогда договорились, давай свои бумаги, – сказал подполковник, – я всё проведу сам через бухгалтерию. А ты постарайся в ближайшие дни доставить стулья.

– Первую партию привезут хоть сегодня, – заверил Серый, – сейчас я позвоню, и машина через четыре часа будет здесь.

– Меня это устраивает, действуй? – встал с места Иван Иванович, и показал на стул, которые обычно ставят в столовых, – видишь, на чём приходиться штаны протирать? Такие стулья только в нашей колонии можно встретить. Мне в ноябре семьдесят годков стукнет. Из области намёк уже получил о заслуженном отдыхе. Хочу вот стульями заполонить всю колонию. Пускай меня добрым словом вспоминают.

– Возраст почтенный, – сказал Беда, – пора на природу и в шезлонг с подзорной трубой. Как Соломон говорил: – всему свой час, и время всякому делу под небесами:

– Время родиться и время умирать, время разрушать и время строить, время разбрасывать камни и время собирать камни, время молчать и время говорить, – закончил подполковник цитату мудрого еврейского царя.

– Ого – удивился Серый, – да вам Иван Иванович с такой золотой памятью активно надо отдыхать. Кстати, а как поживает мой мастер? Жив он?

– Дядя Миша жив и здоров, но больше не шьёт. Торгует редиской огурчиками, прямо здесь около колонии. Мы ему разрешаем, не гоним от вахты. А здесь реализация у него лучше, чем на рынке. Татьяна его пока ещё работает. Если его не будет у вахты, зайди к нему покажись. Он живёт прямо напротив колонии в доме из красного кирпича.

– Обязательно зайду, – пообещал Беда, – а Петр Егорович, где сейчас?

– Пётр Егорович на пенсии и давно, но здесь появляется частенько, а вот кум большим начальником стал. Его область у нас как забрала в Советские времена, так он и полез по карьерной лестнице ввысь. Он тогда после тебя исправляться стал, семьёй обзавёлся, спиртное прекратил употреблять.

– Значит, инвалидом стал, если не пьёт, – сделал заключение Беда и попрощался с Иваном Ивановичем.

Из кабинета он вышел вместе с капитаном. Капитан, посмотрев из коридора в окно, сказал: – Дядя Миша на своём посту. Иди, посмотри?

Сергей выглянул в окно. Дядя Миша, похудевший сидел на раскладном стульчике. На ящике покрытой газетой у него лежала редиска и зелень. Одет он был в клетчатую рубашку, без ворота, а на голове сидела военная пилотка старого образца. Капитан проводил Беду на улицу, но с крыльца не уходил. Ему было любопытно понаблюдать за встречей. Но Сергей решил вначале позвонить по мобильному телефону Жиге, дав ему команду, чтобы срочно отгрузили стулья и немедленно везли в колонию. А затем Серый не упуская дядю Мишу из обозрения, подошёл вначале к Зауру и сказал ему: – Порядок, я здесь месяца три с ними, наверное, поработаю. А там глядишь, ещё на кого выйду через них. Коньяк остался? – посмотрел он на Колю

– А я его не трогал, Колчак не хочет, – чего я один буду пить, – отказался Коля.

– Сейчас выпьем вон с тем дедом в пилотке, – показал Беда на дядю Мишу.

– Что это за дед? – поинтересовался Колчак.

– Это всем дедам дед, – ответил, Беда и, не закрывая дверки автомобиля, пошёл к дяде Мише.

– Сынок купи зелень? За дёшево отдам, десять рублей пучок, – предложил он подошедшему к нему Сергею.

– Я у вас весь товар куплю, если вы согласитесь выпить со мной рюмашку коньяка, – произнёс Беда и бросил на овощи новенькую тысячерублёвую купюру.

Дядя Миша схватил деньги, и с недоверием посмотрев на Беду, сказал:

– Только с грядки час назад сорвал. Покормишь на свидании своего сынка. Давай куда тебе сложить? Здесь много у меня всего и чесночок молодой, сочный, как апельсин. Сейчас только посчитаю, во сколько обойдётся тебе всё это.

– Дядя Миша, ты, что не узнал меня? Я тебе предлагаю выпить со мной коньяк.

– Коньяк я давно не пивал, а ты, чей будешь? – спросил он.

– Помнишь, у тебя портной был Беда, неужели забыл?

Дядя Миша встал со стульчика и с ног до головы измерил Сергея.

– Ни как Дух явился? Чарлз Фредерик Ворт, так я тебя называл.

Он взял Сергея за плечи и, вновь окинув его своим взглядом, оценивающе промолвил:

– Одет, с иголочки, строчка на планке рубашки ровная и воротник втачан не кривобоко. Сам шьёшь на себя или покупаешь в магазине?

– Не когда шить дядя Миша, я другим занимаюсь, пошли в машину? – пригласил его Беда, а витамины свои оставь их никто не возьмёт.

– А ты разве не будешь забирать?

– Нет, дядя Миша, у меня свои витамины растут.

Он подвёл старого мастера к машине и посадил на переднее место, а сам остался на улице. Достав фляжку из бардачка, и лимонные дольки Беда разлил коньяк в три стакана, – один протянув Коле.

– За встречу, дядя Миша! – произнёс Беда, – я рад, что встретил тебя в полном здравие и от меня большой привет тёте Тане передавайте.

– Обязательно похвастаюсь ей сегодня, – прослезился дядя Миша, – чай не забыла, наверное, тебя. Весь персонал тогда перебудоражил, когда ты Мамая по толчкам протащил. Таких коллизий забыть нельзя! А ведь предупреждал я Шамиля, – выпил дядя Миша свой коньяк. – Не внял он моему опытному глазу. После приходили этапы из Татарии, говорили, что Мамай уехал из России в Ташкент жить навечно.

– Аллах с ним дядя Миша, а с нами Христос, – сказал Беда, – я думаю, мы с тобой ещё не раз встретимся. У меня с колонией наметился долгосрочный контракт.

Сергей достал сумку из багажника, где лежали деликатесы с двухлитровой бутылкой водки, и вручил быстро дяде Мише. Не дожидаясь, когда он опомниться, Беда сунул ему на прощание руку и сев в машину, сказал Зауру, чтобы быстро отъезжал от вахты.

– Это мой мастер был, – уточнил он. – Продукты носил мне каждый день, и деньги давал. «Я его вольные заказы выполнял по пошиву одежды, – объяснял Беда, – он Юру Лба тоже знал».

– Я его помню, – сказал Коля, – но голос подавать не стал, чтобы не было лишних расспросов.

– Правильно сделал, – сказал Колчак, – а то старые люди любят разные воспоминания и длительные разговоры. Быстро бы не вырвались от него. А сейчас я думаю надо пива взять на дорожку, – изъявил желание Колчак, – нам до храма Серафима Саровского ехать километров пятьдесят.

– Это там находятся живительные источники? – спросил Коля.

– Там, – ответил Заур, – это уже Дивеевский район будет, источников там не счесть. Один я знаю, который находиться, около дома Жанны известной певицы России. А по дороге в Саров есть Сатис, там сплошное паломничество.

– Жанна это, певунья с бантом на голове, – допытывался Коля.

– Она самая, – подтвердил Заур, – но вместо банта она, наверное, сейчас косынку черную носит. Пишет она там духовную музыку. Я с её мужем немного знаком, – Герой зовут. На иномарке разъезжает по посёлку.

– А я и не знал, что такая знаменитость в глуши живёт? – удивлённо заявил Колчак.

– Приедем, на место увидите, какая это глушь, – засмеялся Заур. – Вы смотрите, по какой мы трассе едем? Такие дороги я только в Германии видал и возведена эта трасса на духовные деньги, так старожилы говорят.

Он остановил машину около кафе, где стояли две иномарки.

– Вот и пиво, – показал Заур на павильон, – кто пойдёт? – спросил он, – или мне сходить? Заодно водички себе святой купить.

– Пошли вместе? – сказал Серый, – кроме пива надо ещё, что – то взять покрепче и закусить.

Глава 4

Они были в кафе не больше пяти минут. Открыв пиво, Беда протянул бутылки Колчаку и Коле. После чего Заур тронулся с места и устремился в сторону святой обители по вьющейся блестящей, как стекло дороге.

– Эти парни, что сидели в кафе, за нами поехали, – сказал Заур, смотря в боковое зеркало.

– Пускай едут, – спокойно сказал Беда, – ты дорогу знаешь, вот и поезжай в то место, где самые лучшие источники. А всё остальное нас не должно интересовать.

– Больно подозрительно, – забеспокоился Заур, – у них стол был уставлен салатами и бутылками и вдруг так сорвались. Не иначе причиной стали мы? А ребята там крепкие сидели, я это приметил. Только один из них там был метр с шапкой. И ещё я заметил у одного мужика голос басовитый как у попа.

– Сколько их? – спросил Колчак.

– Шесть человек за столом сидело, но не исключено, что в машине кто – то остался. У них в машинах стёкла тонированы, как и у нас. Не видать внутри ничего, – ответил Заур.

– Если, что – то возникнет, мы их считать не будем. «С нормальными парнями можно почирикать, – сказал Серый, – надо узнать, что они хотят от нас?» А если это бобры бритоголовые, я думаю, мы Вовка с тобой шкуру с них сдерём и с шестерых.

– Об этом я не беспокоюсь, но надеюсь, что полоскаться нам не придётся. Машина у нас крутая и мы на простых мужиков не похожи. Даже безбашенные идиоты напролом не полезут при такой атрибутике, – не вызывая никакого беспокойства заявил Колчак.

– Ты немного сбавь скорость? – посоветовал, Беда Зауру, – пускай они нас обгоняют.

Заур сбавил скорость до семидесяти километров, и моментально мимо них прошуршала «шкода», в которой ехали парни из кафе.

– Одна обогнала, а вторая сзади едет, – внимательно наблюдая за дорогой, проговорил Заур.

– Обгоняй шкоду, и больше не подпускай близко к себе их, – командовал Беда, – желательно свернуть в безлюдное место, где мы могли бы с ними потолковать, если они на хвост нам сядут.

– Я не помню, есть здесь, где развилки или нет? – ворчал Заур.

– Останавливай здесь? – попросил Колчак. – Чего в непонятное ехать. Давай с ними прямо здесь потолкуем. Может, у них плохих намерений нет? Узнать, что – то хотят или карты перепутали, приняв нас не за тех.

– Я готов к бою, – оголил своё исколотое татуировками тело Коля, – только выйду, они и близко к нам не подойдут.

Беда посмотрел на громадного, как айсберг Кольку и, усмехнувшись, сказал:

– Оно, конечно, так, но не забывай, что сейчас даже сопляки имеют пушки. Им подходить не надо близко ни к кому, а с пятака в такую мишень, как ты они не промахнутся.

Заур послушав Колчака, сбавил скорость и прижался к обочине, но в это время их обогнала и вторая машина.

– Ребята понты на дорогах наводят, – засмеялся Колчак, – но, если ещё попытку сделают, мы им организуем пролёт. Тряхануть их придётся за всю масть, чтобы они опомниться не смогли, и проколем им все колёса, чтобы не шалили на дорогах.

Заур прибавил скорость и, проехал храм, где было большое скопление народа. Вокруг было много припарковано различного транспорта, машину им свою негде было припарковать. Тогда не останавливаясь, он направился к реке Сатис, – центральному святому источнику. Машин сзади шла целая вереница, но знакомые не просматривались. У источника люду и автомобилей было не меньше, чем около храма. Здесь был и рынок, где торговали церковной атрибутикой, пирожками и освещённым церковным вином Кагор.

– Вот оно это святое место! – сказал Заур, – припарковав машину к левой стороне реки, где было немного свободней. – Говорят, что, искупавшись здесь, все болезни уходят! Прошу принять к сведению?

– А ты сам – то купался? – спросил Колчак.

– Один раз, когда Ивана Романовича привозил со спиной. Я тогда его привозил на его машине. После этого у него позвоночник заснул ненадолго. Но имейте в виду, вода здесь четыре градуса, что зимой, что летом.

– Это я знаю, – согласился с ним Колчак, – но ты сам, как себя чувствуешь после купания?

– Обычно, – я же купался, здоровым был, как сейчас. Только простудных заболеваний не стало и герпес на губах не выскакивает.

– Если приехали сюда, надо всем искупаться, хуже мы себе этим не сделаем, – посоветовал Колчак.

– Купайтесь, но без меня, – отказался Коля, – мне нельзя здесь появляться с таким телом. У меня на груди только собор выколот, а на спине нецензурные слова со смертью набиты, – прочитают, – шум купальщики подымут. Я лучше в машине посижу, пивка выпью.

– А ты не ходи, где многолюдно, – дал совет Заур, – спустись здесь к низу и искупайся. Тебя здесь никто не увидит, река одна, только там место, оборудованное для купания, и очередь большая за святой водой. Отсюда её молочными флягами вывозят.

– Так я и сделаю, но только тогда, когда вы вернётесь, – согласился Колька.

Заур, Колчак и Серый разделись прямо в машине, и пошли к источнику. Народу там было действительно не счесть, кого там только не было и старухи под девяносто лет стояли в ночных рубашках в реке и маленькие дети. Это было какое – то нашествие. Людей там было, как на черноморском пляже, если не больше. Они прошли по деревянному мостику, мимо часовни, возведенную из брёвен посредине реки. Раздвигая толпу руками, они оказались на деревянной площадке с вертикально стоявшими лестницами, уходившими концами в воду.

– Вот по этим лестницам надо спуститься в воду, перекреститься и произнести «господи помилуй», а затем три раза окунуться, – объяснил им старичок с богообразной внешностью.

– А если я не крещённый? – спросил Колчак.

– Бог спасает всех, – сказал старичок, – полезайте в купель, если хотите оздоровиться.

Они разделись и спустились в воду, не пробыв там и десяти секунд. Вода была обжигающая, но они успели за этот короткий миг окунуться по три раза и быстро выйти из воды.

– Достаточно, – сказал дед, – сейчас вы почувствуете свежесть и лёгкость тела, так как все ваши болячки приняла вода этой святой реки.

– И отдала другим купальщикам, – пошутил Сергей.

– Сынки следует верить в чудодейственную силу источника. Не надо здесь ни смеяться, ни богохульствовать. Пройдите на ту сторону, и вы посмотрите, как людей привозят на носилках, а выходят больные из воды без чьей-либо помощи.

– Мы дедушка не богохульствуем, – начал оправдываться Заур, – а очищение тела мы ощутили бесподобное!

Возвращаясь назад, Сергей, изрёк:

– Наверное, есть в этом источнике необыкновенный и лечебный эффект. У меня пропала усталость в ногах, и дышать стало хорошо, не ощущаю такой жары, как до купания.

– Ты первым почувствовал действие воды, – сказал Заур. – Надо сейчас вам это дело водочкой закрепить.

– И я, наверное, не откажусь от водки, – поддержал его Колчак.

– А я пойду себе пряник святой куплю, и какой – ни будь сувенир, – и направился к торговым рядам.

Колчак с Бедой в плавках подошли к машине. Открыв дверку автомобиля, они увидели, опёршись своими мощными руками на передние сидения Колю. Его лицо было похоже на собачий оскал. Банка с пивом пролилась и валялась на водительском месте.

– Вы вовремя подошли, – сказал он, – я только что крысёнка поймал. В машину к нам залез, думал, вероятно, что здесь нет никого. Дверку открыл и юркнул сразу к бардачку.

– А где он? – спросил Сергей.

– Я его за голову втащил к себе, лежит у меня под ногами, – объяснил Колька, – наверное, Кондратий его хватил от испуга.

Серый, не задавая лишних вопросов присел на место водителя. Колчак следом за ним занял место пассажира на переднем сиденье.

– Вытаскивай его? – сказал Серый, – посмотрим, на этого хлюста.

Коля за волосы вытащил маленького паренька с тёмными волосами лет двадцати. Паренёк перевёл дыхание, и сказал:

– Я брать ничего не собирался. Я хотел воспользоваться вашим прикуривателем. Отпускай, давай меня мужик? А то мои ребята сейчас кинутся меня искать и тогда вам не поздоровиться. Я ведь местный не приезжий. И мой отчим здесь смотрящий.

– А чего тебе отчим машину не купит с прикуривателем? – с иронией спросил Серый, – или на худой конец хотя – бы коробку спичек.

Из торговых рядов, жуя купленный пряник, подошёл Заур. Он открыл дверку со стороны водителя, где сидел Сергей.

– Я думал, вы закусываете уже? – не заглядывая в салон, сказал он.

– Сейчас закусим, только крысу вначале в лесок отвезём, – грозно произнёс Серый и освободил место Зауру. – Вон смотри, кого Коля заловил. Говорит папа у него здесь смотрящий или подсматривающий.

– Да этот шкет из той компании, которые сидели в павильоне, – узнал его Заур, когда сел в машину, – значит, где – то их тачки здесь стоят?

– Коля иди, купайся быстро? – сказал Серый, – а мы поговорим пока с ним.

Коля вышел из машины и пошёл сквозь ряд машин вниз к реке, где народу почти не было, а Серый сел на его место рядом с пареньком.

– Колись, давай мальчик по – хорошему, чего твоей компании надо от нас? – спросил Сергей. – Или машиной нашей хотели завладеть?

– Ничего я вам не скажу, но предупреждаю, – угрожающе посмотрел он на своих захватчиков. – Чем раньше, вы меня выпустите из машины, тем лучше, для вас будет, – заявил парень и тут же получил увесистый подзатыльник от Колчака.

– Не хами, а то дядя с речки сейчас придёт, голову тебе оторвёт и выбросит на дорогу, – припугнул его Колчак и повернувшись к Зауру, спросил: – Какие номера были у машин?

– Шкода три тройки и двести семь, Лада десятая модель, – ответил Заур.

– Посиди с ним рядом сзади? – попросил Колчак Заура. – А мы пройдём с Серым па парковке, поищем их машины.

Они вышли из машины, и пошли смотреть припаркованные машины. Шкода и Лада стояли метрах в тридцати от них. И около Лады сгрудилась вся компания.

– Вот, кажется, они все стоят около машины, – признал их Серый.

Парни стояли кучкой и беседовали между собой. Один только мужчина беспокойно поглядывал вперёд. Он был в борцовской майке, и на одном плече у него виднелась наколка розы похожая на раскрывшийся кочан капусты, на другом написано большими буквами «СЛОН»

– Не сына ищешь? – спросил Серый у мужика.

– Его, – пробасил он, вперив свой взгляд на Сергея.

Тут же братья оказались в окружении компании паренька.

– Где он? – рявкнул мужик, и угрожающе вплотную подошёл к Сергею.

Зная, что Серый может не стерпеть такого наглого выпада и просто – на просто одним ударом раскрошить челюсть мужику. Колчак своей рукой придержал воинственно настроенного строптивца, сказал:

– Если ты смотрящий здесь, на глотку не бери? Слышали мы и другие тембры, от которых перепонки лопаются, но как видишь живы. Если не хочешь с изуродованным лицом оказаться в вашей святой реке, сделай два шага назад и потолкуем мирно.

Мужик взглянул с интересом в глаза Колчаку, и отступил на приличное расстояние, чему последовали и его компаньоны.

– А это кто идёт? – робко сказал бритоголовый парень в красных шортах и расстегнутой цветастой рубашке.

К ним на встречу спешил Коля с голым торсом. Он, наклонив голову и размахивая руками, вошёл в круг и исподлобья окинул всех.

– Какие понты жуки колхозные? – спросил он.

Те робко посмотрели на великана, который был выше каждого на целую голову и на его разрисованную грудь, – сделали ещё на шаг назад.

– Если вы щенка своего ищите, то он в машине у нас сидит. А вот почему вы его заслали без разрешения по чужим бардачкам лазить, на это вы нам сейчас дадите ответ? – грозно спросил Коля.

– Остынь брат? – сказал спокойным голосом отчим паренька, – это моя вина, наверное? Вы сами, откуда будете? – спросил он.