– Идём, юноша. Мы почти на месте.
Милс с Марьям отправился на запад и вскоре растворился в толпе. Юноша так и не понял, почему его наставник обратил на них внимание и решился помочь, впрочем, Граф редко бывал предсказуем и зачастую делал загадочные вещи.
Позже они спустились к берегу и обнаружили двухэтажное здание, ютящееся в тени моста. На старой двери, к которой шла каменная дорожка, было написано:
«Музей восковых фигур»
IV
Господин Картье был невысоким стройным мужчиной с чёрными как смоль волосами, тоненькими усиками и козлиной бородкой, блестящей в свете масляных ламп. Его дом не отличался особой роскошью, он и вправду укладывался в понятие «музей». После дверей начиналась небольшая приёмная с письменным столом и скамьёй для гостей, прямо как у Графа в его старом особняке. А далее тянулся длинный зал, заполненный восковыми фигурами. Помимо удивительных чудовищ, здесь можно было увидеть и всех возможных лордов.
Юноша отметил сурового мужчину: на вид сорока лет, с длинными волосами, тонкими чертами и крючковатым, птичьим носом. Как сообщил хозяин музея, этим мужчиной был мирской лорд Лугр, последний владыка ныне павшего Тридора. Кто-то говорил, что его настигло проклятье Хозяина Леса из старой сказки, другие сочиняли, что он сгорел в пожаре, который погубил древний замок и весь род Тридора.
Прочие фигуры юноше рассмотреть не удалось, потому как Картье проводил их с Графом на второй этаж, куда скоро принёс поднос с чайником и серебряными кружками. Чай из лиственных городов быстро наполнил помещение ароматом корицы с примесью цитруса. Лёгкий пар потянулся вдоль увешанных коврами стен, мимо массивного дивана из дуба и трёх обитых замшей кресел.
– Наконец-то вы прибыли, мсье Граф. Я вас заждался, мсье.
– Мы с Королём Воров задержались в лесах. Пытались переждать сезон дождей. К сожалению, в этом году осадки подзатянулись, видимо, следуя за неприлично долгой засухой.
– Этот мальчик и есть воровской король? Весьма необычный выбор. Прошлого короля я уважал. Признаться, я обожал поставлять ему когти и зубы животных. Вы, мальчик, в курсе, что ваш предшественник питал особую любовь к охотничьим трофеям? Я наслышан, что у него самая большая коллекция когтей чудовищ, если такая вообще может существовать.
– Скорее всего, мы задержимся в Бакларе. Я хочу, чтобы юный Хогелан освоился в городе и влился в местное сообщество воров, конечно же, инкогнито. Нужно обучить его тонкостям ремесла и позволить пощипать местных дворян. Я же постараюсь сводить его на местные званые вечера, чтобы научить вести себя с дворянами на равных.
– Я всё ещё здесь… – впервые попробовав дорогой чай, подал голос юноша. Его начинало раздражать, что о нём говорят в третьем лице.
– О, мальчик подал голос. Я рад, что вы, мсье, не сбили его спесь. Как тебя зовут, мальчик?
– У меня больше нет имени… – потупив взгляд, сообщил юноша.
– Извольте, мсье мальчик, но без имени никак нельзя. Это чрезвычайно подозрительно – ходить среди людей, представляясь никем. Никто – это никто, а вы, мальчик, – воровской король. Это отнюдь не никто, это великая должность. Среди нас вы Хогелан, хотя от этого прозвища у меня язык щиплет, а для прочих вы?..
– Его зовут Алгон, – одобрительно глянув на юношу, сообщил Граф.
– Отлично, мальчик Алгон. Идём со мной, я покажу вам свои скромные владения…
И втроём они пошли изучать музей восковых фигур. Казалось бы, непримечательные комнаты на поверку были полны всевозможных вещей. Под видом музея скрывалась огромная барахолка, в которую сдавали свои трофеи местные воровские заправилы. Конечно же, мелкие воришки и помыслить не могли, что в старом и пыльном музее находятся несметные богатства. Часть сокровищ, как выяснилось, принадлежала Графу.
Позже юноша узнал, что именно господин Картье помог Графу собрать коллекцию восковых фигур, которые ожили во время ночи любви несколько месяцев назад. Владелец музея поведал, что искал фигуры по всему миру, потратив на это много времени и денег. Некоторые он оставил себе, но в будущем, по договору с Графом, должен был отправить их на север, во владения лорда Голькана. О последнем юноша слышал уже не первый раз, но всё никак не мог разузнать, что это за мирской лорд и какова его роль.
В подвале музея было несколько потайных ходов, которые устремлялись в водоносную сеть Баклара, соединённую со всеми городскими колодцами. К сожалению, она располагалась под северной половиной города и не затрагивала его южную часть.
Возвращаясь на второй этаж, Алгон увидел потёртую картину, на которой было изображено существо, высотой достигающее облаков; его плоть состояла из дыма, его пасть могла поглотить целый город, а его пальцы походили на скалы.
– Что это?
Граф молча взглянул на картину и, не ответив, поднялся на второй этаж.
– Мальчик, перед тобой воплощение войны…
Проведя день в музее, юноша внезапно обнаружил, что наступил вечер. Утомившись сидеть взаперти, он вышел на улицу и окунулся в холодный влажный воздух, тянущийся от широкой реки. Воды едва слышно шумели, под мостом свистел ветер, превращаясь в убийственный воздушный поток. Каменная дорожка покрылась изморосью. Трава посерела, и чудилось, стоит её тронуть, как она распадётся на части. Вымощенная камнем набережная начиналась поодаль, на её краю стояла большая жаровня. Рядом с ней грелись двое южан: девушка куталась в дорожный плащ; чудилось, что её вот-вот подхватит ветер и выбросит в зелёные воды. Мужчина рядом с ней держал руку на эфесе меча и безмолвно наблюдал за своей спутницей.
«Никакие они не брат с сестрой», – пришёл к выводу Алгон и отправился к жаровне.
– О, это вы. Где ваш спутник? – замечая юношу, подал голос Милс.
– Он там, – не задумываясь, указал юноша на музей.
– Меня тут балуют сказками, – скромно поведала девушка.
Юноша уже и не помнил её имени, хотя она привлекала его с каждым разом всё больше. А вскоре он понял, что начал тонуть в её каштановых глазах.
– О чём же?
– Я говорил об удивительных горах на западе Южного Королевства. Огромные пики, словно винные пробки, преграждают путь на дальний юг. Между ними находятся мёртвые земли. Торговый тракт огибает их ещё западнее, стремясь к обрывистому берегу Змеиного моря. По легенде, в давние времена в этих местах состоялось сражение между богами и воплощением войны…
Осознав, что сейчас услышит о чудовище с картины, юноша замер в предвкушении. С детства он обожал сказки и зачитывался историями о богах, которых было много в отцовской библиотеке.
– …то была ужасная война. Чудовище, сотворённое младшим богом света, было призвано защитить народы Ануа от бога, возомнившего себя самым сильным среди равных. Но вместо того чтобы защищать, чудовище обратилось против своего создателя…
– Хватит! – остановил сказку Граф, появившийся будто бы ниоткуда. – Юноша, идём, тебе пора в постель. Завтра нам рано вставать.
– Но…
– Никаких «но», – Граф приблизился к Милсу и наклонился к нему, чтобы больше никто не сумел услышать его слова. – Милс, личный телохранитель короля Юлиа, а ныне его сына Карига и сестры его, Марьям. Я требую, чтобы ты навсегда забыл путь к нашему дому и держался подальше от моего ученика. Ваша конфиденциальность в моих руках…
– Идём! – тут же воскликнул Милс и взял девушку под руку.
– Погодите, так как назывались те горы из сказки? – расстроенно протянул Алгон.
Словно ребёнка, Граф взял юношу за руку и потащил прочь.
– Никогда не приближайся к этим людям, понимаешь? За ними по пятам следует огромная опасность, о сути которой они даже не подозревают. Не пытайся понять, почему я им помог. Но знай, что эта девушка тебе не ровня, и ты должен держаться от неё и её брата как можно дальше, понял?
– Я так и не услышал ответа…
Граф удивлённо посмотрел на Короля Воров, тяжело вздохнул и как-то почти обречённо сообщил:
– Эти горы называют Пальцами Закоша. Идём, завтра у нас тяжёлый день…
Глава 3. Пальцы Закоша
I
Говорят, одни собаки произошли от волков, а другие от гиен. Но именно эти собаки точно вели свой род от пустынных падальщиков: огромные морды с кривой челюстью, растрёпанная шкура с мехом, напоминающим иглы, и выгнутыми спинами. Метр в холке, полтора в длину. Таких тварей испугается любой охотник.
Разбитые телеги и трупы были обсеяны пустынной мошкой. Стервятники описывали круги в ночном небе, собаки гуляли меж тел, проверяя, есть ли среди убитых хотя бы один уцелевший. Рваные раны на телах безошибочно позволяли понять, что именно здесь произошло.
– Пошли вон!
