– Но брак с собственной дочерью?!
– Традиционная практика в аристократической среде. Соблюдение чистоты крови, если так можно выразиться. Удивительно, что у вас на юге это не распространено. К счастью, моей матерью была не моя сестра, как бы забавно это ни звучало.
– После услышанного даже хочется немного выпить, – Кариг подлил девушке красного вина и наполнил собственный бокал.
С начала пира в его честь он не прикоснулся к пище и, казалось, не собирался этого делать.
– Можно задать один вопрос? Быть может, он немного не к месту, но я почти никого здесь не знаю.
– Спрашивай. Надеюсь, это не о мерзком лорде, что вошёл со мной в зал? Лорд Гвинсел так… что-то вроде ухажёра, у которого нет ни единого шанса, – принцесса надеялась, что сумела создать о себе положительное впечатление.
Она хотя бы старалась, а принц пока что находился в состоянии глубокой апатии.
– Я бы хотел спросить о Рогнаре…
Гларалла почувствовала, как ком приступил к горлу, и поспешила отпить ещё вина. Понемногу мир вокруг начинал расплываться и наполняться красками, а голоса окончательно слились в какофонию.
– Спрашивай, чего уж там.
– Я не вижу ловчего среди гостей, – он выпил вина. – Если честно, мне очень нужно его увидеть. Рогнар был близким другом моего отца.
– Не знала, что ловчий забирался так далеко на юг. По правде говоря, я не особенно люблю его компанию, это прерогатива моей младшей сестрички, – девушка злобно глянула на Бальтису, сидящую по другую сторону стола в обнимку с принцем Альдо. – Однажды я даже думала, что отец выдаст сестру за этого угрюмого воина: красавица и чудовище, забавная бы вышла пара. Но амбиции и чужие земли сыграли свою роль. Рогнар… отсутствует. Я уж и не помню, когда он покинул столицу. Три или четыре месяца назад. Теперь его место занял «дворянин с крестьянскими корнями» по имени Гаш, признаться, его общество куда приятней.
«А ещё он вполне себе ничего», – добавила она мысленно.
– Печально, – осушая бокал до дна, протянул принц.
Гларалла тут же наполнила его повторно.
– А знаешь, Кариг, даже если бы Рогнар присутствовал в столице, ты бы не застал его на пире. После одного инцидента он предпочитает не посещать крупные собрания людей или держится в стороне от толпы. Однажды лорд Гвинсел…
Взгляд Карига рассеялся, и Гларалла махнула рукой перед его лицом.
– …лорд Гвинсел соизволил попробовать крольчатину руками, и Рогнар приколол его ладонь вилкой к столу. Уж чего-чего, а манер у ловчего не отнять. Он воспитывался в дворянском доме Тридора и терпеть не может нарушения застольного этикета.
– Получается, протыкать чужую руку вилкой не нарушение?
– Видимо так! – девушка звонко рассмеялась.
IV
– Король желает говорить! – пронёсся по залу голос Магота, и даже пламя свечей потускнело.
Радемос поднялся с кресла, взял в левую руку хрустальный бокал и презрительно посмотрел на толпу. Все эти дворяне выглядели как стадо наряженных шутов. Не хватало колпаков с бубенцами.
– Сегодня я хочу объявить ещё одно событие, которое порадует достопочтенных гостей Ортирига своей роскошью и размахом. Я, четырнадцатый монарх королевства Кастел, объявляю о своей помолвке с Лабоой, принцессой Кора. Через некоторое время состоится бракосочетание, знаменующее воссоединение старой империи. С того момента титул короля Севера сменится на титул короля-императора, и многолетний раскол земель подойдёт к концу.
– Ну, я же говорила, – шепнула Гларалла.
Принц поспешно осушил бокал до дна и наполнил его вновь; казалось, он уже не чувствовал меры. В то же время его тарелки всё также были пусты.
«Левая рука», – изучив перчатки, пришла к выводу принцесса, когда вспомнила про недостающие пальцы.
– Подойди ко мне, принцесса Кора.
Лабоой сняла с коленей полотенце и скромно поднялась. Росту в ней было не более полутора метров. Слишком маленькая, чтобы стоять рядом с Радемосом, от того эта пара смотрелась особенно иронично. Король сдёрнул гобелен с пустующего кресла и усадил невесту на бурую шёлковую подушку.
Гларалла вздрогнула, когда на неё со стола потекло вино. Кариг обмяк и едва не свалился на пол, но привычно ниоткуда появился Магот и подхватил его за плечи.
– Помогай, – сквозь зубы приказал он принцессе.
Девушка обречённо вздохнула и взяла принца под руку. Втроём они отправились к выходу около дальнего конца стола, словно недостаточно было презрительных окликов из толпы.
– Принц Кариг устал после путешествия. Обсуждайте свои проблемы! – огрызнулся некромант на толпу.
Радемос молча наблюдал за происходящим. Когда за принцессой, Маготом и Каригом затворились двери, король опустился на место.
– Почему ты не проследила за принцем?! – налетел на Глараллу некромант.
«Ещё чего, следить, сколько он пьёт», – подумала она, но вслух сказала обратное.
– Я не могу запрещать гостям делать то, что им заблагорассудится. Толпа уже думает, что он мой будущий жених!
– А разве это не так? – слова повисли в воздухе вкупе с серым пухом.
Некромант вместе с принцем исчез раньше, чем его голос повторился эхом меж мраморных стен. Вслед за ним небо раскололось на части, и первые раскаты грома огласили коридоры.
– Пошёл ты, ублюдочный некромант, – девушка плюнула туда, где только что стоял Магот, и сдёрнула с правой ноги туфлю на высоком каблуке, потом с левой.
Обувь полетела через весь коридор, и босые ступни зашлёпали по мраморному полу.
К тому моменту как она добралась до покоев, на улице властвовала буря. Фиолетовые молнии полосовали небо, сильнейшие порывы ветра рвали пылевые завесы, а дождь понемногу начинал колотить в окна. Тёмные коридоры плелись и сливались в бесконечный поток лабиринта. Они манили и отпугивали, нашёптывали и молчали. Стены Уроговых сводов напоминали о былом величии, они жили самостоятельно: любили, страдали, заставляли и умоляли.
Но в эту ночь стены утихли впервые за десять столетий, вслушиваясь в рокот грома, в котором звучали слова, томные и грустные, непонятные и бестолковые.
Стены древнего города застыли в ожидании ответа. Они узнали голос, они чтили его как создателя. Древний и непонятный приказ отдавался из бездны времён, живой и молчаливый, разговорчивый и многословный.
Старая магия пробуждалась ото сна, неизвестные силы набирали мощь. Что-то менялось в мире, будто первородная энергия на мгновение коснулась своего хозяина. И взвыла от тоски, понимая, насколько короток этот момент.
Гларалла захлопнула за собой двери и рухнула на кровать, от чего та громко заскрипела. В отсветах грома она видела на потолке жуткие тени, словно древние чудовища пришли за ней. И девушка молила, чтобы её забрали из этого ужасного мира, в котором она не испытывала ничего, кроме унижения, гнева и тоски. Руки сами потянулись к тумбочке, принцесса достала из верхнего ящика резиновый жгут и старый стеклянный шприц с толстой иглой, какие используют лекари в далёкой Акре. Вслед за медицинскими инструментами она вынула небольшую колбу с мутной жижей, зажгла маслёнку и принялась нагревать. Когда жидкость закипела, девушка набрала полный шприц, затянула жгут на руке и вколола иглу точно в вену. Резина ослабла, тепло растеклось по телу, и приятный дурман от алкоголя сменился чем-то другим. Мир вокруг неё ожил, а двери отворились.
Лорд Гвинсел был пьян настолько, насколько вообще мог опьянеть человек. Шатаясь, он приблизился к кровати и потянул руки к принцессе. Девушка игриво оттолкнула его кончиками пальцев, а после сняла с себя платье. Нагая и одурманенная, она подтянула Гвинсела к себе и опустила его голову себе между ног, откинулась назад и застонала. Но резко всё переменилось, она отпрянула и отвесила лорду пощёчину.
– Щекотно, мразь. Иди отсюда. Вон!
Перепуганный лорд обтёр лицо и молча побрёл к выходу. А гром гремел, тени шевелились, мир содрогался в бесконечном экстазе. В танце природы, которая готовилась к чему-то невероятному.
V
