Дневник смерти. Фортуна

Яна

«Осталось всего двенадцать дней…»

Яна повторяла эти слова как мантру, живо представляя себе возвращение домой, где ее ждала уютная постель, вкусная мамина еда, тепло и все-таки любовь. Как бы она ни злилась, как бы ни обижалась на родителей сейчас, но все же понимала: они ее любили. Может быть, не так сильно, как младшего брата, и, возможно, мечтали о куда более красивой дочке, но не любить совсем ее не могли. Мама хоть и закатывала глаза, но все же целовала ее перед сном, кормила вкусно. Это ли не любовь?

Иногда Яна путалась в собственных мыслях. Утром казалось, что весь мир ее ненавидит, а родители ищут способ избавиться. Днем, после сытного обеда, она допускала мысль, что, возможно, она себе многое надумала и на самом деле все не так уж и плохо. А вечером, обнимая подушку, она верила, что и мама, и папа ее любят и ждут дома, но попозже. Ведь лагерь – это такая школа жизни, которую надо пройти. Так многие говорили, в это верила и ее семья.

Каждый вечер, ложась спать, она мечтала проснуться и увидеть родителей за воротами. Но вместо этого нос к носу сталкивалась с бесконечными обидчиками, которые придумывали новые гадкие слова.

Девочка опасливо оглянулась, думая только об одном: поскорее добраться до комнаты и затаиться до обеда. И хотя спальня не гарантировала ей безопасность, там было гораздо спокойнее. Особенно если зарыться лицом в подушку и натянуть одеяло на голову. Хотелось расслабиться ненадолго, почувствовать себя защищенной.

Но по закону подлости Яна даже не успела дойти до домика, где располагались спальни девочек. Обидчики, которые очень громко приняли решение отступить, возникли рядом.

– Далеко собралась, Новикова? – Серый довольно оскалился. Он определенно гордился тем, что смог ее обхитрить и не дать сбежать. Девочка в ужасе сделала шаг назад, не зная, какой еще гадости ожидать от мальчишек. – Чего ты прячешься вечно, как какая-то крыса? – Серый шагнул навстречу. Будь Яна более внимательной, то заметила бы отсутствие Кости и поняла, что все эти вопросы – лишь отвлекающий маневр. Но страх сковал девочку, мешая здраво мыслить и анализировать.

– Отвалите уже, – потребовала Яна.

Вернее, ей казалось, что потребовала, но на деле голос девочки прозвучал очень жалобно, и она сама это услышала. Внутри все сжалось от одной лишь мысли, что эти глупые мальчишки могут снова унизить ее, оскорбить, придумать какое-то дурацкое прозвище, которое будут повторять все вокруг. Девочке захотелось растолкать их и убежать.

– Нет уж, стой! – Сергей схватил Яну за руку, когда она попыталась ускользнуть. Это внезапное прикосновение заставило девочку вздрогнуть – от неожиданности и смущения. Будучи совершенно не тактильной, она всячески избегала любых прикосновений. Ей всегда казалось, что люди, обнимая ее или трогая, почувствуют ее полноту и обязательно скажут что-то или выразительно посмотрят на нее. И обычно к ней не прикасались, разве что толкали. А сейчас она почувствовала теплые пальцы Серого на своем запястье, и это заставило ее быстро вскинуть глаза, а затем покраснеть. И оставалось надеяться, что он этого не заметил.

Ведь в следующий миг из-за деревьев вышел Костя с ведром.

Яна не успела среагировать – ее окатили ледяной водой. Снова.

Раздался хохот, по-мальчишечьи бурный, слишком громкий и обидный. Им было весело, ведь девочка застыла в ужасе, вся мокрая, трясущаяся. Яна попыталась унять дрожь в руках, но те не слушались. Серый уже не сжимал ее запястье, а держался за живот, едва не падая на землю от смеха. Ему и его друзьям было весело смотреть на нее: волосы липли к лицу, одежда – к телу, ноги увязли в земле, которая пропиталась водой. Мальчишки не знали, но наверняка и об этом догадывались: у Яны даже трусы промокли.

– Вот уродина! – загоготал Серый, когда девочка попыталась переставить ногу и та увязла в грязи еще больше. Внутри все сжалось, в висках застучало. Яна мечтала об одном – провалиться сквозь землю. Обычная забава в день Ивана Купалы превратилась для нее в настоящую пытку. Даже пожаловаться некому: сегодня все ходили мокрые и счастливые. Но кого-то обливали в честь праздника, а кого-то – посмеяться.

Девочка готова была разрыдаться, но держалась из последних сил. Чувствовала, как дрожали губы от обиды, как слезы уже подступали к глазам. Эти пытки не заканчивались. Детский лагерь, предназначенный для общения, веселья и приобретения навыков, превратился в персональный ад для Яны. Может, остальные и считали ее полной, может, мать и закатывала глаза, а отец хмурился, но никто не унижал ее.

– Блин, надо рассказать остальным, это слишком смешно!

Мальчишки не унимались, продолжая смеяться до икоты. Им было настолько весело, что смех перешел в истерику. Еще немного – и они бы точно задохнулись. У Яны даже мелькнула мысль подождать еще чуть-чуть, и тогда ее страдания бы кончились.

«Омерзительные, гадкие идиоты…» – Яна зажмурилась.

Как же часто она мечтала о магии, благодаря которой могла бы давать отпор обидчикам, делать добрые дела и, возможно, сумела бы похудеть. Наверняка существовало какое-то заклинание, чтобы лишний вес ушел или, по крайней мере, другие люди видели ее худой. Но это все были мечты. Пустые, глупые и неуместные.

Думая о магии и сверхспособностях, Яна настолько увлеклась, что не сразу поняла, что произошло: взбудораженная случившимся, она дернулась вперед и ударила Серого коленом в живот. Мальчик охнул от неожиданности, подавившись смехом. Обычно девочка не давала отпор и смиренно сносила все насмешки, но сегодня что-то пошло не так.

Сегодня она готова была взорваться.

Яна сорвалась с места и побежала. Она не собиралась ждать, пока Серый придет в себя, пока разогнется и толкнет ее в ответ, пока они все разом схватят ее и придумают что-то похуже ледяного душа посреди леса. Хотя как еще они могли ее унизить? Какие еще глупые идеи могли родиться в их головах?

Лишь добравшись до домика девочек, Яна выдохнула. Прикрыв за собой дверь, она прислонилась к ней и несколько секунд не двигалась, переводя дыхание. Хотелось забиться в угол, накрыться с головой одеялом и полить слезами подушку – единственную самую преданную подругу.

Мальчишки наверняка побежали ябедничать, чтобы выставить ее виноватой во всем. Возможно, так оно и было. Ведь глядя на свои перепачканные руки, ощущая мокрую одежду, прилипшую к телу, девочка ощутила себя полным ничтожеством.

– Ну что опять случилось? – раздался голос Маши с порога комнаты. Яна резко вскинула голову, затравленно глядя на ту, которую называла подругой. – Господи, на кого ты похожа? – ужаснулась девочка, расширив глаза и с некоторым отвращением глядя на Яну. Та сглотнула, чувствуя ком в горле. Ее тошнило от самой себя, но поделать она ничего не могла. – Только не говори, что ты решила блеснуть талантом пловчихи прямо в юбке.

Яна засопела, чувствуя острую несправедливость. Резко отстранившись от двери, она прошла мимо Маши в комнату.

Даже девочки, которым она доверяла свою боль, не видели очевидного. Или не замечали. Или… Яна бросила взгляд на Машу и на вошедших следом Иру и Леру. Те многозначительно переглянулись. Они даже не попытались узнать, что случилось. Новоприбывшим хватило ума лишь задать вопрос Маше, которая что-то ответила шепотом.

– Смейтесь, издевайтесь, – неожиданно горько бросила Яна, отворачиваясь. Руки дрожали, когда она попыталась стянуть с себя мокрую одежду, которая так противно прилипла к телу, очерчивая все неровности. – Черт, – пробормотала девочка, продолжая воевать с юбкой. – Вам-то повезло, никто не обзывается и не обливает водой.

– Так в чем проблема? – Маша удивленно приподняла брови и скрестила руки на груди, когда Яна обернулась. – Не позволяй им, чего ты?

Девочка замерла, не совсем понимая, что подруга имела в виду.

– Ты хочешь, чтобы мы бегали за тобой и защищали? Делать нам, что ли, больше нечего? Ни я, ни другие девочки не можем постоянно держать тебя за руку и отгонять мальчишек. Придумай сама, как справиться с ними. Или тебя всему учить надо, что ли?

Яна зло дернула юбку. Послышался треск, и мокрая ткань легко порвалась, спадая на пол. Девочка несколько секунд стояла молча, чувствуя себя глупо и отвратительно, а затем сбросила остатки наряда себе под ноги. К счастью, в шкафу висело платье, которое можно было надеть.

Девочки почти сразу потеряли к ней интерес, даже не пытаясь сделать вид, что ждут ответа. Шепотом переговариваясь, они вышли из комнаты. Дверь никто не удосужился прикрыть, и Яна отчетливо слышала хихиканье в коридоре. Вряд ли девочки внезапно вспомнили уморительную историю, которая их развеселила. Новикова слишком хорошо знала всех, кто спал с ней в одной комнате: они были подругами ровно до тех пор, пока не вставал вопрос выбора стороны. И если Яну начинали травить, то к этому развлечению присоединялись практически все.

Девочка сжала кулаки, шумно выдыхая через нос. Торопливо натянув майку-ночнушку, она широким шагом вышла в коридор. Ей было наплевать, что в дом могли ворваться мальчишки, которые не гнушались игнорировать запреты вожатых. Особенно если им надо было подшутить над Яной. Как сегодня утром.

Злость вытеснила страх и обиду. Внезапно охватившие эмоции едва не толкнули девочку на вандализм: ей захотелось разнести все вокруг, но Яна вовремя себя одернула. К счастью, ванная находилась в конце коридора, а не за пределами дома. Поэтому она поспешила к умывальнику и ополоснула лицо прохладной водой. Нужно было поскорее смыть с себя негатив, который накопился за день.

– Все хорошо? – Яна вздрогнула, роняя в раковину мыло. На пороге стояла Нина. Красивая, худенькая, всегда такая спокойная. – Опять, что ли, эти придурки? – Новикова вяло кивнула и потерла мыльными ладонями лицо. Щеки и лоб покраснели от усердий, но зато девочка наконец почувствовала себя чистой. Несколько раз ополоснувшись, она тихонько выдохнула. Розовое полотенце висело в стороне, никто даже не пытался его трогать. Возможно, мальчики не успели добраться до него.

– Неважно это, Нин, – глухо отозвалась Яна. – Когда-нибудь им надоест. Надеюсь, – добавила она, сама не слишком веря своим словам. Двенадцать дней до отъезда, а Серый и его друзья только-только вошли во вкус. Нина недовольно поморщилась.

– Считаешь, что надо терпеть? Я бы на твоем месте хорошенько врезала каждому, – сказала девочка. Она хоть и выглядела хрупкой, но характером обладала непробиваемым. – Давай обольем их в ответ, хочешь? Или землю в трусы закинем! А лучше… лучше вообще что-нибудь вонючее под матрас подложить!

Яна неуверенно улыбнулась. Нина была, пожалуй, единственной, кто хоть как-то поддерживал ее. Всегда полная забавных, но странных идей, она не унывала и поднимала настроение всем вокруг. Новиковой в том числе.

– Не говори глупостей. – Яна отмахнулась и склонилась, подставляя голову под кран. Из него полилась теплая вода, и девочка неторопливо намылила и промыла волосы. Несколько раз она с нажимом надавила себе на затылок, массируя. Закончив, Яна замотала голову полотенцем и проскользнула мимо подруги, спеша переодеться. Вся злость и уверенность испарились, ей снова стало неловко. Стесняясь своего тела, она надела платье, натягивая его чуть ли не до колен и выпрямилась. – Потом только хуже будет. Они догадаются.

– Смотри сама. – Нина пожала плечами и ушла, закрывая за собой дверь. Яна мгновенно поникла, обнимая себя руками. Подруга в чем-то была права, терпеть не стоило. Но как ответить им? Девочка присела на край кровати и поджала губы. Внутри все сжалось вновь, воздуха катастрофически не хватало.

«Осталось двенадцать дней… Всего лишь двенадцать дней, а потом домой. К маме…»

Яна глубоко вздохнула и резко сорвалась с места. Задевая углы, она выбежала из дома и понеслась в сторону ворот. Споткнувшись, девочка коленом налетела на острый камень, но даже не обратила на это внимания. Не успев упасть, она оттолкнулась ладонями от земли. Пальцы вцепились в тяжелый замок на воротах, руки тряслись, слезы невольно текли по щекам. Девочка не замечала ни боли, ни крови, ни смеха где-то в стороне.

Вожатые что-то громко кричали, дети вторили им. На берегу реки полным ходом шло занятие, видимо, достаточно бодрое и веселое, но без Яны. О ней даже никто и не вспоминал. Зачем нужна толстая, неповоротливая девочка, которая запросто сама расшибет себе лоб без посторонней помощи? И родители ничего возразить не смогут, ведь она всегда была такой. Ни Маша, ни даже Нина не вспоминали о ней сейчас. Наверняка их уже окружили мальчики. И не для того, чтобы обозвать плохими словами. Яна догадывалась, о чем могут думать эти вредные создания в тринадцать-четырнадцать лет. И ей было противно от этих знаний.

Девочке отчаянно хотелось вырваться из этого ада, но ворота не открывались. Замок весил миллион тонн, не меньше. Может быть, ей надо было смириться? Не пытаться бежать, сопротивляться и отвечать? Раз ее отправили сюда, значит родители должны были знать, как с ней будут обращаться. Возможно, в этом и заключалась социализация…

Хотелось верить, что мама не поступила бы так с ней. Но все говорило об обратном. Присев на пенек перед воротами, Яна уткнулась лбом в колени и зарыдала.

Ник

Дорога в противоположную сторону оказалась намного лучше той, что осталась позади. Земля была сухой и ровной. Не встретилось им и ни одной колеи. С одной стороны рос густой лес, с другой был резкий спуск к берегу реки. Разбить лагерь было негде.

В поисках места для отдыха пришлось проехать пару километров однообразного пейзажа. Вскоре обрыв стал снижаться, а вдоль дороги со стороны реки вырос забор. Металлический, со свежей краской болотного цвета.

– Приехали, блин! – возмутился Макс, глядя в окно, развел руками и стал подражать голосу старика. – Тут такие места! Не пожалеете!

Леся, которая сидела молча все это время, обернулась и грозно на него посмотрела.

– Макс, хорош! – раздраженно сказала она. – Может, это база отдыха. Давайте найдем вход и узнаем что к чему.

Макс фыркнул и демонстративно сложил руки на груди. Остальные же активно заозирались, но вид за окном не менялся. Внезапно радиоприемник затрещал. Привычная мелодия сменилась помехами. Ник покрутил регуляторы, но кроме шипения из колонок ничего не доносилось. Накатанные следы уводили в чащу леса, однако в этот момент из глубины автомобиля вырвалось облако пара. Ник чертыхнулся и тут же заглушил двигатель. На приборной панели загорелся знак перегрева.

– В этой глуши даже не работает ничего! – возмутилась Алекс.

Ник опустил пониже окна и взял телефон, чтобы посмотреть карту. Но ни интернет, ни сеть здесь тоже не ловили. Положив смартфон в карман, парень шумно выдохнул и потер лицо руками.

– Я пойду осмотрюсь тут, пока тачка остывает, – сказал он, выходя из машины и открывая капот.

– К воде тогда спущусь, – цокнула Алекс и вышла следом. – Хоть ноги размять после дороги.

– А мы пока поляну накроем, – бросил Макс, вылезая из салона. – Дэн, ты как?

Ник глянул по сторонам и решил пойти вдоль забора, оставляя ребят позади. Девчонки пошли в противоположную сторону, чтобы обойти его и добраться до воды, а парни копошились у багажника автомобиля.

Заросшая дорога уводила все дальше в лес, пока не уперлась в массивные металлические ворота, над которыми крупными буквами красовалась надпись «Фортуна». Площадка возле них была расчищена, а где-то вдалеке играла музыка, значит, рядом определенно были люди. Ник потянул створку на себя: ворота легко поддались. Недолго думая, парень зашел внутрь.

На территории было прохладно. Густой лес с одной стороны, озеро – с другой. Бетонная дорожка вела к одноэтажным деревянным постройкам, выкрашенным разноцветными красками. Из динамиков доносилась мелодия, разобрать которую стало возможным, лишь когда парень зашел еще дальше на территорию: душераздирающая песня про тополиный пух сменилась сентиментальной композицией про Алешку.

Ник встал возле небольшой будки и осмотрелся. Территория была заполнена подростками: мальчишки играли в футбол, девчонки ходили группами, держа друг друга под ручки. Кто-то обливался водой из ведра и хохотал. Мимо прошли три подруги, одетые как на подбор: джинсы с настолько заниженной талией, что из-под них выглядывала полоска кружевного нижнего белья, широкие розовые ремни с круглой бляшкой на самом интимном месте, короткие топы с изображением героев «Титаника» и пирсинг с блестящими камнями в пупках. Яркий неумелый макияж придавал образу комичности, а девочкам пару десятков лет сверху. Подумав, что давно не наблюдал за подростками и совсем отбился от моды, Никита сделал пару неуверенных шагов к компании ребят, гоняющих мяч, но вдруг за спиной раздался голос.

– Вы к кому? – Из будки, окрашенной синей краской, выглянул мужичок. – Время посещения еще не началось.

– Да мы тут с друзьями потерялись немного. – Ник повернулся к мужчине. – Пляж ищем.

– Какой пляж? – Охранник напрягся. – Здесь частная территория. Пляж только для отдыхающих.

– Вот мы и хотим отдохнуть. – Никита улыбнулся. – Нам посоветовали сюда приехать, говорят, места у вас чудесные…

– У нас здесь, вообще-то, детский лагерь, а не санаторий. – Мужчина сдвинул брови и подошел ближе, сжимая в руках рацию.

– Извините, – растерянно произнес Ник. – Видимо, мы что-то перепутали. Поищем другое место.

Еще раз окинув взглядом территорию, Никита не спеша двинулся в сторону выхода. Охранник недоверчиво посмотрел ему вслед, после чего вернулся в свою будку.

Ник был уже возле ворот, когда где-то рядом раздался плач. Никита оглянулся: совсем близко, возле ограды, сидела девочка с разбитой коленкой. Она обнимала себя за ноги и плакала. Громко и искренне. Без раздумий Никита направился к ней.

– С тобой все в порядке?

Девочка вздрогнула и подняла на Ника заплаканные глаза. Светлые волосы прилипли к лицу, нос покраснел. Она выглядела беспомощной и уставшей. Девочка сильно отличалась от остальных жителей лагеря. Не было у нее ни модной одежды, ни макияжа, ни надменного выражения лица. Словно она была вне всего этого праздника жизни. Нику она показалась смутно знакомой, будто он где-то ее уже видел. Легкое ощущение дежавю исчезло так же быстро, как и появилось.

– Я хочу уехать отсюда, – рыдая, пробормотала девочка. – Я больше не могу здесь, они… они…

Ник смотрел на нее с сожалением. Он не раз был в детском лагере и помнил, как иногда приходилось тяжко. Тем более если не получалось найти друзей. А девчонкам и того сложнее. Особенно обычным, не наделенным модельными чертами внешности. Часто над ними шутили, смеялись, обзывали. Дети порой бывают очень жестокими с теми, кто хоть немного выделяется из общей массы.

– Я к маме хочу, – продолжала плакать девочка, – сегодня мой день рождения, а тут мальчишки с этой водой… Они всегда так! Каждый день! – Незнакомка залилась слезами. – Я хочу, чтобы меня забрали. А мне даже позвонить домой не дают! Никто не звонит, никто не приезжает…

Рыдания стали настолько сильными, что дальнейших слов Никита разобрать не смог. Он вновь посмотрел на экран мобильного, но сеть так и не появилась. Единственное, чем он мог бы помочь в данной ситуации, – позвонить родителям девочки.

– Скажи номер, – попросил Ник. – Как сеть появится, позвоню твоей маме и передам, что ты ее ждешь.

Девочка хлопала длинными ресницами, словно не веря словам неожиданного прохожего. Недолго думая, она назвала шесть цифр и смахнула слезы тыльной стороной ладони. Даже как-то выпрямилась, но шмыгать носом не перестала.

– Домашний, что ли? – спросил Ник, записывая цифры.

– А какой еще может быть? – вернула вопрос девочка. – Интересный пейджер. – Она с любопытством уставилась на смартфон.

Ник покрутил телефон в руке и пожал плечами. Пару мгновений они смотрели друг на друга, оба растерянные. После чего Ник неуверенно положил телефон в карман.

– Ладно, не грусти! Помогу чем смогу. – Ник улыбнулся, махнул девочке на прощание рукой и направился к машине. Обернувшись, спросил: – Зовут-то тебя как?

– Яна, – ответила девочка и прислонилась лицом к забору. А после еле слышно добавила: – Только скажите, чтоб брата с собой не брали. Терпеть его не могу.

Ник улыбнулся и кивнул. Странный выдался день. Попрощавшись с Яной, парень покинул лагерь и спустя пару минут вышел к машине, где его уже ждали друзья. Макс с Дэном что-то обсуждали, Алекс свайпала ленту, а Леся неспешно пила чай из термоса.

– Нет тут никаких «мест», – крикнул Макс, едва увидев Ника. – Поисковик говорит, что тут только лагерь заброшенный, который закрылся давным-давно. Ночевать в руинах такой себе отдых. – Он сложил руки на груди и прислонился к машине. – Река тоже принадлежит лагерю. Это наверняка еще и охраняемая территория.

– В смысле, закрылся? – Ник нахмурил брови. – Там полон лагерь детей.

– Ну хрен знает, как написано, так и говорю. – Макс пожал плечами и откупорил бутылку пенного, протянутую Дэном.

– Я предлагаю вернуться домой, – неожиданно сказала Леся и все взгляды обратились к ней. – Все равно уже полдня потеряли. Сейчас пока доедем, найдем место, дотащим вещи – уже стемнеет. Ни искупаться не успеем, ни мясо пожарить.

– Поддерживаю! – оживился Дэн. – Поехали ко мне? В приставку поиграем, пиццу закажем.

– А на природу успеем еще, – поддержала Алекс.

– Ну да, просохнет, и поедем, – кивнул Макс.

Как бы Ник ни настраивался на отдых, но сейчас он был согласен с ребятами. Все было против. Настроение упало, силы кончились. Пора было возвращаться. Заглянув под капот, парень убедился, что двигатель остыл, и наконец рассмотрел причину поломки: разболтавшийся шланг. Подзатянув хомут, он долил в бачок охлаждающей жидкости, убрал канистру в багажник и глянул на экран телефона.

– Сейчас я только позвоню, – бросил Ник, заметив хороший сигнал мобильной сети. – Девочке обещал.

Никита отошел на достаточное расстояние, чтобы не было слышно лишних разговоров. Нашел записанный номер в заметках и ввел цифры. Нажав на кнопку вызова, Ник замер: номер уже был записан в его контактах. С экрана телефона на Ника светила надпись: «Родители Домашний», а сам парень закашлялся, услышав знакомый голос. Голос его матери.

Яна

«Передам, что ты их ждешь…»

Яна не верила своему счастью. Возможно, она успела задремать, и ей приснился сон? Лучший сон в ее жизни, после которого хотелось смеяться и улыбаться. Этот незнакомый парень, который появился из ниоткуда, обещал ей помочь. Может быть, это тот самый подарок на день рождения, который все исправит?

До сих пор ощущая неловкость, девочка все же прижалась лицом к воротам. Она надеясь увидеть его через толстые прутья, услышать голос и убедиться, что это не сон. Не верилось до конца ей еще и потому, что в руках у него был какой-то навороченный пейджер, который Яна даже не видела ни у кого. Кем был этот незнакомец и как оказался возле детского лагеря? А вдруг он плохой человек?

Девочка потерла ладонями лицо, шмыгнув носом. Нельзя было настраивать себя на плохое! Нужно верить только в самое лучшее. Возможно, парень гулял с друзьями недалеко и услышал ее рев, потому и подошел. Сжалился.

Если незнакомец выполнит обещание, то можно будет выдохнуть. Правда вряд ли родители успеют забрать ее сегодня, но завтра утром точно могут появиться на пороге лагеря. От этой мысли внутри потеплело, но взгляд наткнулся на разбитое колено, и девочка немного нахмурилась: мама, конечно, никогда не ругала ее за ранки и царапины, но и восторга в ее взгляде не было. Наверное, стоило попросить вожатую дать пластырь.

Голоса мальчишек где-то в стороне перестали волновать Яну: вспыхнувшая надежда придала ей сил и даже немного уверенности. Хотелось прыгать, танцевать и петь – громко-громко, чтобы распугать птиц, удивить девочек и вызвать недоумение на лице мальчиков. Но Яна сдержанно улыбнулась себе под нос и встала. Слезы сами собой высохли, и плакать уже не хотелось. Но стоило девочке сделать первый шаг, как холодок коснулся ее затылка, а затем сполз по спине.