Барс
Они с сестрой с трудом отыскали свободные места и наконец примостились на одну из лавочек. Прибежавшие в последний момент Пернатые суетились в надежде найти желанное место до того, как рассказ начнётся. Волика наблюдала за их паникой сквозь сдержанные смешки: до чего же уморительная картина спешки!
В зал вошли двое Мудрых, и тут же воцарилась тишина. Девушка задержала дыхание, приготовившись слушать.
Мудрыми называли Пернатых в преклонных годах, которые пережили на своём веку немало испытаний. Таких было совсем немного, около пяти на всю Речную деревню, и племя уважало их за безграничный опыт, который старцы переняли за свою долгую жизнь и теперь охотно делились им с молодыми Пернатыми. Пожалуй, в некоторых вопросах слово Мудрых превышало по значимости даже слово Крылатых.
Всех Мудрых Пернатые Речной деревни знали по именам. Сегодня рассказ должны были вести Сиутла и Кенорт: Волика узнала обоих почти сразу. Собравшиеся соплеменники приветствовали вошедших стариков тихим завыванием, которым они подражали ветрам и журчанию рек. Эти звуки обозначали для Пернатых вечное процветание. Мудрые ответили молодым широкими взмахами рук – узорчатые накидки из ткани потянулись за плавными движениями старцев.
Кенорт снял со стены один из факелов и поджёг поленья в небольшом очаге. В тёмной комнате посветлело; всё внимание Пернатых было приковано к Мудрым, вставшим между ласковым пламенем и соплеменниками. В полумраке их морщинистые лица смотрелись куда моложе.
Волика и Ворина с восхищением дожидались начала рассказа. Пернатые продолжали едва слышно подвывать.
– Какие чудные молодые птички собрались сегодня, – мечтательно проворковала Сиутла, – уверена, все вы здесь замечательные будущие Пернатые! Быть может, и Крылатые тоже есть.
– Как вы знаете, мы с Сиутлой в прошлом были ими, – продолжил Кенорт следом за своей спутницей. – На нашем веку мы повидали очень много Барсов, и все они без исключения – кровожадные твари, угрожающие нашему существованию. Неясно, отчего они нас так ненавидят, но племя готово к каждому удару от Барсов. К нашему счастью, горы поделились с Пернатыми крупицами своей магии, чтобы мы могли успешно защищаться от злейших врагов.
– Именно поэтому так важно научиться владеть даром, который непременно появится у каждого из вас! Это подарок от гор, чтобы вы смогли защищать своих близких и помогать родной деревне. Да что деревне? Всему племени!
Волика с досадой закусила губу. Она слышала всё это уже не в первый раз, однако громкие речи ни разу за шестнадцать зим так и не позволили ей заполучить желанный дар. В такие моменты девушка начинала задумываться о том, мог ли отец действительно «сломать» магию в своих дочерях…
Но ведь это неправда! Пернатая шумно выдохнула и продолжила слушать Мудрых.
– Магия пробудится рано или поздно, – подхватил Кенорт. – Вы растёте и взрослеете, горы наполняют вас силой уже сейчас. Дар проявится сам, для этого не нужно ничего делать. Усердно поработать над магией придётся уже после.
– В этом помогут ваши наставники, к которым вас распределят после получения дара. Вы же знаете, что у каждого Пернатого магия особенная и двух идентичных не бывает?
Ребята одобрительно закивали. Даже самые младшие охотно подключились к обсуждению. Получение магии было сокровенной мечтой всех мальчишек и девчонок.
– Да! Вот бы подчинить мощь рек!
– А я всегда хотела ветром управлять…
– Да ну вас, нужны врачеватели, они самые мощные!
– Кто такие ваши врачеватели без следопытов?
Среди подростков началась бурная дискуссия, за которой Мудрые следили с плохо скрываемым удовольствием. Про себя Волика думала о том, что всегда хотела заговаривать пламя. Очень редкий и ценный дар, который позволял подпаливать шкуры Барсам, несмотря на их временную неуязвимость к атакам мечами, копьями и стрелами.
Девушка также знала, что её младшую сестру больше привлекали врачеватели. По большей части из-за отца.
– Ребята, успокойтесь! – сквозь сдержанный смех улыбнулась Сиутла. – Все дары очень важны для племени, совсем неважно, какой будет у вас. Каждому найдётся применение, над этим позаботятся ваши наставники.
– А кто распределит нас по ним? – воскликнул один из мальчишек. Собравшиеся притихли, искренне заинтересованные ответом на заданный вопрос.
– Главные Крылатые ведают обо всех Пернатых в Речной деревне. Как только у кого-то из вас проявится дар, они проведут испытание и определят «склонность» вашей магии. На основе этого они назначат по возможности свободного от других учеников наставника, и выбранный Пернатый сразу же вступит в эту должность.
– Хочу учиться у Берасвета, он самый сильный!
– У Берасвета как раз нет учеников. Вполне возможно, ему отдадут именно тебя, – обнадёжил юного Пернатого Кенорт. – Осталось только дождаться появления дара! Дело за малым.
– Дело за малым, – шёпотом повторила Волика, печально усмехнувшись.
Из года в год одна и та же речь о магии, ничего принципиально нового. «Дело за малым» было для всех Пернатых, кроме неё; Волика оказалась неудачно поломанной. Девушка очень надеялась, что её сестры это ни в коем случае не коснётся, и Ворина непременно станет замечательной врачевательницей! Было так здорово об этом мечтать.
Основной рассказ закончился. Взбудораженные девчонки и мальчишки закидывали Мудрых всевозможными вопросами, на которые те терпеливо им отвечали. Волика потянула сестру к выходу. Ворина охотно подалась вперёд, и совсем скоро они стояли на улице, вдыхая жгучий морозный воздух.
– Ну и ну, уже вечер, – выдохнула младшая, улыбнувшись раскрашенному в яркие оттенки небу. – Весь день проносились! Если честно, я очень устала.
– А у меня ещё сна ни в одном глазу, – обречённо выдохнула Волика, слабо усмехнувшись. – Наверное, пойду прогуляюсь до особняка Крылатых.
– На площадь, что ли? – нахмурилась Ворина. Это место она не очень любила из-за многолюдности. – Можно я не пойду с тобой? Пойду домой, как раз тётю предупрежу, что ты задержишься…
– Без проблем. Я постараюсь вернуться совсем скоро!
Сёстры разминулись около моста. Ворина переправилась через Большую Кормилицу и сразу же очутилась на нужном ей берегу, но Волике повезло меньше. Ей предстояло добраться до третьего моста, который раскинулся над Малой Кормилицей. Впрочем, небольшая прогулка девушке была только в радость.
Волика шагала по улице, любуясь красотой Речной деревни. Она с большим удовольствием влилась в шествовавшую к площади толпу. Поначалу девушка не замечала ничего особенного, однако после ощутила, что сбивавшаяся компания стала как-то неестественно больше. Пернатая покрутила головой в поисках объяснения странному явлению, но вокруг крутились лишь её сородичи. Даже дома едва можно было разглядеть сквозь толщу людей!
Волика решила прислушаться к разговорам Пернатых и с удивлением для себя отметила, что все они были взбудоражены грядущим ритуалом. Девушка вновь посмотрела на западавшее за горизонт солнце. Закат. Лишь одну церемонию проводили в это время суток.
«Крылатые поймали Барса! Какое счастье!» – думая об этом, Волика ускорила шаг и вырвалась в первые ряды ликующей толпы. Вскоре они перебрались через мост, легко выдержавший огромный вес одновременно шагнувших на него Пернатых.
Перед ними раскинулась широкая площадь, ограждённая рядом высоких домов и центральным зданием, напротив которого был зажжён огромный жертвенный костёр.
Гибкие языки огня танцевали под лучами закатного солнца. Девушка жадно вглядывалась в их плавные движения, с блаженством вдыхая пропитанный дымом морозный воздух. Невероятных размеров костёр жил отдельно от людей. Он по-своему прекрасно пел, трещал, что было сил, разрывая сухую древесину. Племя выстроилось вокруг него и наблюдало за пламенем с молчаливым восхищением.
Пернатые уважали огонь, он делал существование возможным. А ещё они почитали птиц, ведь они дарили шанс лучшим из лучших на вторую жизнь после смерти. С вольными крылатыми существами людей мало что связывало за исключением перьев, вплетённых в волосы каждого без исключения.
– Сделайте огонь выше! Да, так, ещё выше!
Пернатые громко кричали. Они поддерживали горение костра, подбрасывая всё новые и новые ветви. К счастью, леса вокруг было много, и лес относился к ним благосклонно. Племени было под силу с ним договориться, приручить. Вредить они не имели никакого права и хорошо это понимали, брали лишь самое необходимое.
– Пусть горит, горит ярко! Совсем скоро ребята прилетят… что ж вы стоите? Дайте больше пламени нашим героям!
Пернатые единодушны в своём желании, одном на всё племя. Поэтому обряд должен пройти идеально! Сожжённый враг – залог их будущего счастья. Конечно же огня должно быть гораздо больше. Волика подумала, что и сама бы с большим удовольствием помогла костру вспыхнуть с новой силой, но, увы, по её рукам не текла магия. Лишь пока.
Она с вниманием наблюдала за тем, как доблестные воины-колдуны Крылатые подпитывали огонь своей силой. Пламя вырывалось из их рук, устремляясь к костру; тот охотно поглощал магию и рвался всё выше к красочному вечернему небу. Крылатые улыбались, принимая благодарность соплеменников, которая шла к ним со всех сторон.
Ещё бы, ведь эти люди – герои сегодняшнего праздника, лишь благодаря их защите Пернатые выживали. Воины заслуживали жаркой любви соплеменников.
– Летят! Вон они, уже совсем близко… – Волика завопила так громко, что едва не сорвала голос; сейчас на это было всё равно. Она горящими от счастья глазами ловила полёт величественных существ, разрезавших небо белыми крыльями. Похожие на полярных филинов, эти невероятных размеров создания могли удерживать на своих спинах по нескольку взрослых человек! Они летали. Цеплялись за верхушки елей и сосен заточенными когтями четырёх лап – за них существа были прозваны Острокогтями, – а после, взмахивая крыльями, снова набирали высоту.
На пяти Острокогтях гордо восседали пять наездников: отряд Крылатых вернулся домой без потерь. Волика легко могла назвать всех их по именам, как и любой Пернатый в деревне! Для неё это было чем-то особенным и сокровенным: девушка мечтала однажды пополнить ряды доблестных защитников. Сразу же, как появится дар, она начнёт упорно тренироваться, чтобы стать одной из них.
Крылатые парили на Острокогтях над деревней, вызывая бурные овации у столпившихся на земле соплеменников. Наездники плавно снижались навстречу Пернатым, однако не спешили врываться во всеобщий ураган ликования; Волика затаила дыхание, пытаясь рассмотреть, на котором из Острокогтей расположилась шкура поверженного чудовища.
Один из воинов спустил своего летающего спутника вплотную к огню. Острокоготь протестующе заклекотал, но Крылатый вернул его в небо сразу после того, как на глазах у всего племени сбросил красивую пятнистую шкуру прямо в костёр.
Люди закричали наперебой друг другу.
– Узрите, Пернатые: мы убили Барса! В горах стало на одного кровожадного хищника меньше, мы защитили наш дом, наши горы. Сегодня все вы можете спать спокойно и прославлять своих соплеменников! – Крылатый, сбросивший тело загубленного зверя в пламя, производил особое впечатление на племя.
Пернатые с торжествующими улыбками наблюдали за тем, как стремительно пламя поедало сброшенное тело злейшего врага. Он стал таким беспомощным благодаря Крылатым; тихий бездумный убийца превратился в несчастную жертву, которую люди не щадили даже после смерти.
Шкура зверя обуглилась, и от былого могущества Барса не осталось ничего, кроме презрения Пернатых ко всем ему подобным. Огонь охотно разъедал лишённое жизни тело. Чудовище не имело ни малейшего шанса на сопротивление: путь жестокого убийцы завершился на радость мирным людям.
Волика смотрела на Барса и думала, скольких Пернатых за свою никчёмную жизнь бесцельно погубил этот зверь. Как хорошо, что племени пятнистые хищники были подвластны! И девушка мечтала однажды внести свой вклад в общее дело. Она была готова на всё ради своей цели
Глава 2. Проклятый подарок
Ночь снова выдалась бессонной.
На этот раз кошмары Ворины захлестнули её с такой силой, что бедная девочка впала в беспамятство. Измученный вид и пронзительные крики младшей сестры – всё это свалилось на Волику, а самое ужасное – она ничем не могла ей помочь.
Очень сильные приступы были явлением самим по себе редким, однако подобного сегодняшнему не случалось ещё никогда. Ворина вопила во весь голос, рыдала с закрытыми глазами, билась в страшных судорогах, изо всех сил пытаясь отогнать от себя нечто, что ошарашило её во сне:
– Отойдите! Оставьте меня в покое, оставьте…
Волике хотелось крепко-крепко обнять сестру, прижать её к бешено колотившемуся сердцу и вытащить тем самым из проклятого сна, но она не могла. В подобных приступах Ворина не отличала своих от чужих, кошмар от реальности – тонкая грань между ними для неё становилась незримой. Всегда робкая и тихая девчушка могла ненароком ранить дорогих ей людей, даже не осознавая этого! Чудовищная пытка.
Подходить к сестре было опасно, поэтому Волика, прижав ноги к груди, примостилась у изголовья её кровати. Ворина дышала часто и тяжело, жадно глотала раскалившийся от натопленной печи воздух, пропитанный еловой смолой.
Смотреть на муки младшей сестры было страшно. При каждом возгласе, вырывавшемся из её груди, Волике хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось! Кошмары захлестнули юную Пернатую около полуночи, а время близилось уже к рассвету: голубые глаза приметили немногим посветлевшее небо в крохотном оконце.
– Не трогай их! – взревела Ворина, вскочив с места и размахнув руками. По бледным щекам девушки вновь заструились слёзы.
– Тише, милая, я здесь, – шептала Волика, с болью глядя на страдания младшей сестры, – я рядом… я спасу тебя, кто бы тебе там не угрожал!
Старшим всегда хочется защитить младших, да только не всегда от них что-то зависело. Тем больнее было Волике смотреть на приступ сестры и с ужасом осознавать свою позорную безысходность.
Наверное, Ворина видела во сне Кровавый лес – так подумалось её старшей сестре. Тот самый, который она однажды посетила в детстве, и откуда девушка так и не сумела окончательно выбраться. Частичка души Ворины продолжала блуждать средь могучих сосен и коварно расправивших свои пышные лапы елей в поисках желанного покоя, который ей было не суждено там отыскать.
При новом возгласе сестры Волика зажмурилась, ощущая на себе боль и страх, которые волнами опоясывали её сестру в тот момент. Вот бы у Волики был дар, который мог бы избавить Ворину от страданий! Но пока что она могла лишь беспомощно сидеть у расправленной постели, упрямо твердя утешения:
– Всё хорошо…
– Уходи!
– Я хочу помочь, я не наврежу.
– Хватит пытаться меня окружить!
– Я с тобой, Ворина, только держись!
– Оставьте меня в покое!
Этот диалог не имел никакого смысла. Сестра её не слышала – а если и слышала, то на вряд ли понимала смысл обронённых слов. Её состояние стремительно ухудшалось, кожа пылала от охватившего тело жара, крики и мольбы о пощаде раздавались чаще и жалобнее. Ворина не протянет так слишком долго, она сойдёт с ума…
Дверь на первом этаже отворилась – Волика мгновенно это поняла по уже ставшему привычным скрипу постаревшего дерева. Тётя вернулась и, судя по участившимся шагам, ей удалось привести помощь для Ворины.
Волика оживилась. Им нужна была хоть капелька какого-нибудь чуда, которое вытянуло бы сестру из этого бесконечного кошмара!
На второй этаж стремглав взбежала Вонола, и Волика подошла к тёте. Вид у обеих был уставший и измученный, однако две пары глаз пылали вновь вспыхнувшей надеждой.
– Ну что? Позвала врачевателя, который мог бы помочь?
– Нет. Нам согласилась помочь сама проводница.
Глаза Волики вспыхнули вместе с зажжённым в полумраке огоньке свечки.
Проводница… это было куда больше, чем просто дар или статус. Проводники – одни из сильнейших среди всех Пернатых, местные шаманы, проводившие абсолютно все обряды в племени. Проводников уважали, но в то же время боялись их силы. Они общались с миром по ту сторону жизни – грешными Пернатыми, заключёнными на вечные страдания и службу живым. Проводники дорого платили за эту силу, но дар был поистине незаменим.
Волика тоже боялась проводницу, и не только потому что она общалась с мертвецами. Эта женщина – хотя сложно было назвать её женщиной, ей было не больше тридцати зим, – пронзала своим взглядом насквозь, смотрела в душу, говорила холодно и отчуждённо. Она знала больше, чем простой смертный. Это читалось в её взгляде.
Она степенно вошла в комнату. Походка у проводницы была крадущейся, при этом уверенной и грузной. Колдунья немного горбилась. Её тяжёлые шаги отдавались протяжным скрипом досок, тёмная мантия, сделанная из лёгкой тонкой ткани и подражавшая птичьим крыльям, струилась следом за ней.
– Благодарим вас за то, что согласились помочь, уважаемая Келуни, – слова были произнесены тётей в особо уважительном тоне, хотя у Пернатых не было принято выслуживаться даже перед высшими по статусу. Проводники были исключением, ведь их боялись. Вернее, её боялись. Келуни была одной на всю Речную деревню.
Взгляд поразил Волику своей холодностью. Зелёные глаза, оттенок которых больше походил на еловую хвою в ясный солнечный день, смотрели на неё не то со скрытым интересом, не то с угрозой. Дикий взгляд, непривычный.
Келуни небрежно взглянула на комнатушку, остановившись на вжимавшейся в деревянную стену Волику. В её глазах всё-таки блеснул загадочный огонёк, будто бы проводница пришла сюда не для того, чтобы помочь младшей из сестёр. Она пришла за ней, за Воликой.
Хотя, быть может, Келуни смотрела так на всех.
Проводница обратила внимание на Ворину только тогда, когда спящая девушка закричала во весь голос, подобно волчонку, неумело взвывшему на молодую луну.
– И часто с ней такое? – Келуни пристально всматривалась в черты побелевшего лица девушки, намеренно растягивая каждый свой шаг, будто бы испытывая подопечную на прочность. Чего она ждала? Быть может, изучала? Хотя на вряд ли…
– Раньше приступы случались не больше раза в год, – пояснила Вонола. – Вот только чем старше она становится, тем чаще они происходят. Теперь уже по два раза за смену луны. Её сложно вывести из этого состояния.
– А ещё сестре каждую ночь снятся кошмары, она не высыпается из-за них, – робко добавила Волика. Она не знала, было ли это столь важно, но если проводница действительно могла избавить Ворину от мучений, то ей стоило знать всё!
Келуни ещё какое-то время вглядывалась в лицо черноволосой девушки. Зелёные глаза сверкнули внезапной догадкой.
– Становится всё интереснее.
Проводница рывками двинулась к бьющейся с незримым врагом Ворине, мягко коснувшись её горячего лба загрубевшей ладонью. Девочка измученно застонала, резко всплеснув правой рукой колдунья успела перехватить удар. Келуни глухо усмехнулась, казалось, довольная произошедшим: улыбка показалась Волике хищной, будто бы немного злорадной, хотя, быть может, ей просто хотелось защитить младшую сестру от чужого человека.
Келуни с любопытством изучала лицо измученной девушки, склонившись над ней горбатой чёрной тенью. Чем-то в тот момент она напоминала ворона, играющего со своей добычей. Проводница вновь протянула руку к Ворине, тонкими, как веточки, пальцами коснувшись её горящей ладони. Девушка отдёрнула руку, жалобно протянув:
– Не трогайте меня, прошу, не трогайте!
Келуни пробормотала что-то самой себе одними только губами, а после резко развернулась к Воноле и Волике.
– Сколько ей зим? – проводница указала на Ворину.
– Недавно исполнилось четырнадцать.
– Четырнадцать, значит… – Келуни тяжело вздохнула. Волика видела в этих зелёных глазах тревогу. Проводница умалчивала нечто значимое о Ворине, но зачем? Они с Вонолой хотели знать причину, избавить её от приступов и нескончаемых ночных кошмаров! Приходившие врачеватели могли лишь единожды прервать мрачный сон, но что потом? Кошмар возвращался из раза в раз, преследовал Ворину, но у неё уже не осталось сил убегать.
Неужто такая «великая» и «могучая» проводница ничем не сможет помочь?
– Что это значит? – не выдержала Волика, смело шагнув навстречу немало поражённой Келуни. – Вы знаете что-то, чего не знаем мы? Но ведь это так важно! Можете ли вы ей помочь, избавить мою сестру от кошмаров раз и навсегда?
Келуни задумчиво усмехнулась, пристально всматриваясь в голубые глаза храбрившейся Волики. Что она там искала? Ладони девушки сжались в кулаки; она непременно добьётся правды!
Волика уже чувствовала на себе суровый взгляд тёти, но отступать не собиралась. Она выяснит всё.
– Храбрая птичка, – отчуждённо пробормотала проводница. Она хотела добавить что-то ещё, но опомнилась и продолжила: – Милая, у меня есть предположение, что происходит с твоей сестрой. Вот только боюсь, что правда вам не очень понравится… однако я должна убедиться лишний раз в своей догадке. – Келуни перевела взгляд на Вонолу. – Позволите ли вы провести один небольшой ритуал? В случае успеха мы не только вернём вашу племянницу в сознание, но и выясним, кто же её так пугает. Ведь обычно она забывает об этом, я права?
– Да, именно, – тяжело вздохнула тётя. – Делайте так, как считаете нужным. Только помогите ей, прошу!
Проводница коротко кивнула, скинув плащ с хрупких плеч. Она осталась в привычной для Пернатых тёплой верхней одежде.
Келуни примостилась на деревянном полу около раскинутого плаща. Она вынула из карманов несколько гладких цветастых камней, два пучка сушёных трав, а также маленький кожаный мешочек с загадочным содержимым.
Проводница лёгким движением руки раскинула горсть камней по полу – в тот момент Волика забыла, что вообще означало «дышать» и почему для людей это было так важно. Грудь её замерла вместе с глухо упавшими меж камнями травами, которые Келуни принялась суетливо отделять одну от другой. Ловко и умело толстый пучок был превращён в отдельные шелковистые ниточки, которые в пламени тусклых свеч напоминали вспыхнувшие лучики света. Они заструились между ритуальными камнями.
Зелёные глаза наполнялись азартом, нетерпеливым ожиданием свершения обряда, словно это означало бы нечто важное лично для проводницы. Однако Волика сразу отбросила эту мысль – кому в деревне было дело до дочери сумасшедшего Пернатого?
По комнате пронёсся новый звук – не то скрип, не то басовитые вопли. Келуни тихо запевала ритуальную песнь, в которой сливалось и журчание горной реки, и шёпот вольного ветра, и движение непоколебимых гор. Этот голос не был похож на человеческий. То был даже не птичий свист, скорее утробный рёв пробудившейся ото сна медведицы. Он угнетал, но в то же время пленял загадкой, мраком и свободой, которой был пропитан. Всё сливалось в приглушённом пении проводницы. Слов в череде клокочущих звуков разобрать не получалось, скорее всего, их там попросту не было. Или же простым Пернатым не суждено понять их смысл.
Не прекращая петь, женщина раскрыла мешочек и волнами разбросала его содержимое по камням и травам. Проявился некий рисунок. Белый порошок напоминал рыхлый снег, а по форме проложенные «тропы» являли собой раскрывшие крылья птицу – это Волика сумела понять лишь когда проводница закончила рисунок, отбросив кожаный мешочек к своему плащу.
Песня становилась громче. Она накатывала неконтролируемыми импульсами, заставляя тело то и дело содрогаться в необъяснимых приступах паники. Келуни крадучись вышагивала вокруг камней, трав и светлых тропинок между ними. Она нагибалась к полу, будто бы старалась оказаться ближе к ритуальному рисунку.
Проводница закрыла глаза, и в ту же секунду остановилась. Вместе с ней затихла и песнь, прежде лившаяся беспрерывно. Келуни замерла. Она прислушивалась к чему-то, однако Волика не могла уловить источник встревожившего проводницу звука. Можно было услышать лишь ветер, разгуливавший за окном на рассвете нового дня.
Повисшая тишина продолжалась какое-то время. Что удивительно, даже Ворина, до этого змеёй изворачивавшаяся в судорожных припадках, успокоилась и почти перестала дышать.
Келуни сорвалась с места. Она не глядя вынула короткий острый меч из кожаных ножен, после раскрыла глаза, и, сдержанно выдохнув, скользнула остриём оружия по бледной руке Ворины. Разлилась кровь. Тёмная струйка побежала по белёсой коже девушки.
Волика ахнула в ужасе – да как она посмела! Как она посмела нанести вред её сестре, кто она такая, чтобы вонзать меч в больного человека… даже Барсы, и у тех была честь – у диких, неразумных монстров, убивавших спящих людей по ночам. Но они не трогали больных, не трогали детей, а проводница! Волика готова была броситься на неё – да, возможно, поступок был бы и необдуманным, но эту жестокую женщину нужно было срочно отвести подальше! – если бы не одно маленькое обстоятельство.