Берлинская фрустрация

Уже спустя пару недель нашего общения я поняла, что влюбилась. Да, это вполне свойственно мне, но в этот раз всё было по-другому. Я не чувствовала необходимости мотивировать своего мужчину, скорее наоборот – мне приходилось поспевать за его ритмом жизни. Штефан был крайне внимателен к переменам моего настроения и, как настоящий мужчина, знал, когда подставить своё сильное плечо. По его взгляду, по отношению было видно, что он тоже влюблён, хоть и не говорил этого прямо.

Я любила наблюдать за закатами в Берлине, поэтому часто приходила в кофейню на Карл-Либкнехт-штрассе, из которой открывался вид на Берлинский собор и набережную Шпрее. Здесь можно было наблюдать, как солнце постепенно прячется за собором. Очередной вечер мы проводили в моей любимой кофейне, попивая мятный раф. Штефан предложил мне отправиться в Швейцарию на выходных и принёс путеводители. Но ему позвонили по работе, и он, попрощавшись, быстро ушёл. Я осталась одна за столиком, но сейчас я, как никогда, наслаждалась своим одиночеством. Закрыв глаза от блаженства и вдыхая сладкий аромат кофе, я ловила тепло последних солнечных лучей. «Как же прекрасна жизнь!» – думала я.

– Кхм, кхм, – услышала я и вернулась в реальность.

На стул напротив меня бесцеремонно уселся Уилл.

– Какого чёрта? – возмутилась я. – Хоть бы разрешения спросил!

– Я покашлял, чтобы привлечь внимание, – устроился он поудобнее, закинув ногу на ногу, и отпил свой кофе.

– Вообще-то, это разные вещи, – упрекнула я. – Что тебе надо? Мне уже начинает казаться, что ты меня преследуешь!

– Возможно, и преследую. – Его лицо было невозмутимым. – Нужно поговорить.

– Что я слышу! – показательно вскинула я руки к небу. – Знаешь, уже не надо. У меня в жизни достаточно друзей, подруг, и ты последний человек, с кем теперь мне хотелось бы разговаривать!

– А раньше было надо? – вскинул он бровь.

– Да что ты цепляешься к словам?! Я имела в виду другое!

– Не съезжай с вопроса.

– Ну, конечно, надо было! Я была одна в чужом городе, а ты даже не соизволил подсказать мне, как дойти до университета! – всплеснула я руками. – Но это в прошлом. Сейчас я хорошо знаю тебя и не хочу дружить с человеком, который ходит по квартире в растянутой майке с портретом какого-то усатого чувака!

– Это Фредди Меркьюри, господи, – закрыл Уилл глаза рукой. Его жест подразумевал, что мне должно стать стыдно за моё незнание каких-то усатых мужиков. – Ладно, разговор сейчас не об этом.

– Как же ты меня бесишь, – обречённо подпёрла я рукой голову.

– Подожди, умерь свой пыл, я на самом деле хочу поговорить…

Теперь я вопросительно посмотрела на него: видеть такой настрой у него было странно.

– Мне стоило бы сказать помягче и поделикатнее, чтобы ты услышала меня, но я совершенно не хочу утруждать себя подбором слов, поэтому скажу прямо: этот мужчина, с которым ты встречаешься, – не твой вариант.

– Пф-ф-ф, – закатила я глаза. – Это всё, что ты хотел сказать?

– Послушай, да я ведь серьёзно! На сколько лет он старше тебя? Пятнадцать? Семнадцать?

– Двадцать три.

– Что? Джонс, ты совсем спятила? Двадцать три? – повысив голос, переспросил он. – Двадцать три?

– Тебе-то какое дело? – подначивала его я. – Штефан очень разносторонний человек, он много путешествует, много читает, очень образован, и мне всегда интересно слушать его, не то что некоторых ограниченных, – сделала я не тонкий намёк в адрес Уилла, но он пропустил это мимо ушей. – И вообще, я считаю, что возраст не имеет значения, когда дело касается любви.

– Я согласен, что возраст не важен, когда дело касается именно любви, – сделал он акцент на последнем слове, – но… Он же просто использует тебя! – С вызовом Уилл смотрел на меня.

– Пф, с чего такие выводы? Снова строишь из себя всезнайку, основываясь на догадках и стереотипах? – парировала я. – А кто же это меня учил, что по первому впечатлению людей не судят, м? Так вот, спешу огорчить тебя – ты не прав, как обычно!

– Хочешь правды? Тогда слушай. Он археолог, и у него двое детей. Близнецы. Его жена преподавала у меня историю в прошлом году. И сейчас иногда я пересекаюсь с ней и вижу, как он забирает её с работы, выглядит она при этом очень даже хорошо, не угнетённая бытом и вымышленным разводом. Да, это я тоже знаю, потому что тебе бы стоило тише говорить по телефону. У нас хорошая слышимость в квартире, если ты не знала. Он не собирается с ней разводиться, как бы ты этого ни хотела. А ты просто его увлечение, и тебе придётся принять этот факт!

– А это уже не твоё дело, – сквозь зубы прошипела я. – Беккер, я не могу понять, какого чёрта ты лезешь в мою жизнь? Объясни мне. К чему эти нравоучения? Чего ты хочешь добиться? Ты хочешь добиться моего внимания и поэтому разрушаешь мои отношения? Это так низко!

Он опустил глаза и разочарованно поджал губы. Было заметно, что я задела какую-то болезненную струну. И уже через пару секунд он оставил меня наедине со своими мыслями. Как жаль, что такой прекрасный вечер был испорчен. Еле сдерживая слёзы, я схватила сумку и поторопилась домой.

Вечером я долго размышляла. Двадцать три года – это на самом деле много. Что ждёт меня дальше в этих отношениях? Я мечтаю отправиться со Штефаном путешествовать, чтобы он показал мне мир, но Штефан-то этого не предлагает. Да и вообще все его слова бессмысленны, если он счастлив в браке. Но зачем тогда пудрить мне мозги? Он же знает, что я верю ему и с надеждой смотрю в будущее. В совместное будущее! Я жду его развода, жду, пока он найдёт жильё, но он совсем ничего не предпринимает, постоянно ссылаясь на обстоятельства или финансы. При этом за вечер может потратить на одежду мне сумму, которой хватило бы, чтобы оплатить месяц аренды квартиры. Господи, какая же я глупая! Как я могла не обращать внимания на это раньше? Как можно так безоговорочно верить словам? Ведь он даже не скрывает, что у него есть жена, и открыто говорит со мной о ней, причём постоянно выставляя её истеричной, неухоженной, закомплексованной дурой. Как же это некрасиво с его стороны… Даже если мы начнём жить вместе, как я могу быть уверена, что со временем он не найдёт себе новую пассию и не будет так же говорить обо мне? Нет никакой уверенности. Как больше нет и доверия к нему.