А после начался какой-то цирк. Адвокаты. Поверенные. Личные помощники. Какие-то специалисты по недвижимости. Все эти люди смешались для меня в толпу, я почти не понимала, что происходит. Кто-то приходил, другие звонили или присылали километровые сообщения на почту.
А потом был долгий и утомительный разговор с адвокатом, приятным, симпатичным мужчиной средних лет. Он мягко пытался объяснить правила совместной опеки, как и сколько Егор собирается тратить на нас денег, когда будет встречаться с дочерью, что будет участвовать в выборе няни и другой полный бред.
Единственно, что удалось, отстоять так имя своей дочки. Здесь я постаралась быть твёрдой. Сложно представить, но этот сноб взял и прислал список имён, которые нравятся нашему молодому папаше. Список!! От такой наглости я аж обомлела. Хорошо, адвокат попался не глупый, сразу понял, что в этом вопросе я не уступлю. Мою дочь зовут Соня! А вот с фамилией я проиграла. Даже не знаю, почему я так упорствовала. Просто это было странно. Понимаю, если бы мы были женаты, а потом развелись, как мои родители. Но мы то никто друг другу! Так или иначе, по итогу в свидетельстве о рождении значилась Софья Егоровна Борзаева.
Все эти бюрократические процедуры вымотали ужасно. Ждала просто покоя, И вот, я наконец оказалась дома. Хотела отдохнуть и, наконец, понять, каково это быть матерью. Но нет. Является Егор и заявляет, мол, он очень занятый человек и некогда ему разъезжать по периферии, а потому мы вроде как с Соней должны переехать к нему в Москву. Аж дар речи потеряла от этого заявления.
– Егор, – я поняла, что крики на него не действуют вообще никак, присела напротив и постаралась быть более сдержанной и логичной, – То, что ты просишь, нереально. Мой дом здесь. Да, я планировала съехать от мамы в будущем. Нет, мама, не возражай, не сейчас, – мама, подорвавшийся было на моей последней фразе, закрыла рот и села обратно, – Но не в Москве и уж точно не с тобой.
Да, да, перегибаю палку, но до чёртиков надоел его высокомерный вид. Егор оторвал спину от кресла и сел, уперевшись локтями в колени.
– Настя, – голос мужчины звучал мягко, но иронию я уловила, – Я, наверно, неправильно выразился, ты и Соня будете жить не со мной. Я куплю вам дом близко к городу. Дом ты выберешь сама. Вот и все.
Он разводит руками с таким видом, будто бы ну очевидные же вещи, и только такая глупышка, как я, могла не понять этого. А на моих щеках выступили все краски мира. Блин, вот гад! Ведь специально не договаривал, чтобы поставить меня в неловкое положение. Я прикрыла глаза и выдохнула. Он этого и ждёт, что я выйду из себя. Может он решил так сделать из меня недееспособную мать? Сколько ты таких случаев видела по ТВ? Немного, но прецедент есть. А я его не знаю. Не знаю, что у него на уме.
Поэтому собрала все силы, данные природой, и ответила максимально уверенно:
– Да. Ты, действительно, не все договорил. Но это ничего не меняет. Мы не переедем в Москву только из-за твоего удобства. Нет.
Егор внимательно прошёлся взглядом от моего пояса до глаз. Медленно, изучающе. Казалось, он был удивлён моему сопротивлению.
– Дело не только в моём удобстве. Я переживаю за вашу безопасность. Гораздо лучше, если вы будете находиться рядом со мной.
– Причём тут наша безопасность? – недоумеваю я, – Что за бред?
– Настя, ты малость оторвана от мира. У тебя есть Инстаграм?
– Нет. И что?
– Ну так вот если бы ты была более активной в плане соцсетей, то знала бы какой ажиотаж вызвала новость о моём отцовстве. Очень скоро сюда нагрянут толпы журналистов, потом долбанутые фанаты, и напоследок извращенцы. Тебе это надо?
Мне поплохело.
– Ты рассказал о нас?? Всем твоим подписчикам?? Зачем?
– Нет. Я сделал краткий пост о появлении дочери. Лучше я, чем «желтые» журналисты. Тебя я не упоминал, если что.
– Спасибо. – без сил падаю на диван.
– Насть, – обнимает и шепчет мне мама. – Егор вроде не плохой, может..
– Не может! Я никуда не поеду! Мам, ты что, на его стороне??
Егор вздохнул и встал с кресла.
– Я не тороплю. У тебя есть время подумать. Да, сейчас я давно не выступаю, но любопытствующих меньше не стало. И тебе тоже придётся столкнуться со всем этим вниманием общества. Поверь, это не просто.
– И что мне делать? – спрашиваю почти обреченно.
– Довериться мне. – вижу протянутую руку, но демонстративно отстраняюсь. Ага, уже один раз доверилась, теперь вот груди болят от прилива молока, а за стенкой сопит дочурка.
– Ну как хочешь. Если что, звони. – Егор прощается с моей мамой и выходит из комнаты. Если бы он так же легко ушёл из моей жизни. Но теперь у нас связь на долгие годы. И от этого не отвертеться.
Егор
Ну да, обойдешься ты без меня, конечно. Упрямишься? Тогда поиграем. Беру телефон, набираю номер, который обещал себе удалить из контактов. И хорошо, что не сделал.
– Ильяз? Привет. Да, все хорошо, нужны твои ребята. Работа творческая. Да можно прямо сейчас. Хорошо, высылаю адрес.
Ну хорошо, малышка, теперь посмотрим, насколько ты самостоятельная.
Глава 15
– И всё таки я думаю ты зря с ним так резко, – мы с мамой только что с огромным трудом уложили мою Соню спать и теперь сидели в креслах на небольшой террасе нашего таунхауса. Я любила этот дом. Это был папин подарок. Не мне, маме. Так он выразил свою признательность за 10 лет счастливой жизни, ну и за мое рождение, конечно.
Мой маленький братик, Саша, спал целыми днями и почти не доставлял проблем своим родителям. А вот с Соней была беда. Оказывается, в роддоме моя доча умело притворялась. Как только нас выписали, начался мой личный хаос. Спала она урывками, по 30-40 минут. И только ночью, и то иногда, сон длился до 3-4 часов. Нет, с ней все было в порядке, мы прошли все мыслимые диагностики, малышка была абсолютно здорова. Просто такой у неё характер.
Я сильно устала за эти полтора месяца, вымоталась. Мама, конечно, помогала, но ведь и у нее был ребенок, а еще муж и немаленький дом. С каждым днём все больше и больше одолевала мысль, что я здесь лишняя. Нет, никто так не говорил, конечно, но я и сама это понимала.
И плюс еще этот Егор. Вот и угораздило ж меня родить от переполненного тестореном самоуверенного жеребца! За эти недели он не только не забыл о своем предложении про переезд в Москву, а, наоборот, почти каждый день продолжал капать на мозги, что мы должны жить рядом с ним. Ну вот зачем?
Чем больше я узнавала Борзаева, тем больше понимала, что лучше держаться от него на расстоянии. А я узнавала. Прошерстила всю сеть в поисках информации о нем, но объективного было мало. Стал читать рэп очень рано, в 17 лет вступил в один из самых известных лейблов страны, со скандалом ушел из него через пять лет и основал свой, который сейчас и раскручивал. Настоящей биографии его никто не знал, одни отрывки о рано погибшем отце, проблемах с матерью и еще куча всего. И то это были предположения фанатов, взятые из его песен.
Песни. В перерывах между плачем дочери, укачиваниями и редким сном, я умудрилась переслушать все альбомы Фреса. Первые не понравились абсолютно. Мат, насилие, бабы резкая музыка. А вот последний зацепил, особенно одна песня, более лирическая, даже грустная. Потом узнала, что это был его последний трек перед уходом со сцены. И что бы вы думали? Теперь я не могу отделаться от вопроса, что же случилось такого с этим бугаем, что он от «титек» и «жоп» перешел на мягкие метафоры.
Егор был для меня загадкой. И сейчас даже больше, чем в начале. Кажется, он с нежностью относился к дочери, во всяком случае, когда был здесь, часами возился с ней, сам купал и даже менял памперсы.
А вот со мной вёл себя странно. То был приветлив, улыбался так, что тоже хотелось, то смотрел холодно и как-будто с претензиями. Чего он от меня хотел? Зачем я нужна там, в Москве?
Он то аргументировал это просто, мол, он публичная личность и очень скоро и мне с дочкой придётся ощутить все «прелести» известности. Я не верила. А зря.
Сначала это был просто вежливый звонок. Девушка с милым голосом на том конце просто попросила прокомментировать, кем мне приходится Егор Фрес и правда ли я мать его ребенка. Я также вежливо отрезала «нет» и занесла номер в чёрный список.
Но если бы всё было так просто. Звонки не прекращались. Моя страница в соцсетях уже глючила из-за количества заявок в друзья. Даже подумывала удалить её на время.
Но больший треш начался два дня назад. Когда за забором материализовался черный фургон, из него вышли парни с камерами и просто стали снимать дом. На протяжении нескольких часов! Потом пошли по соседям и даже пытались перелезть через забор. Благо Андрей был дома. С крыльца он продемонстрировал сумасшедшим журналюгам свою любимую биту и указал на вольер, где мирно спал наш любимый охранник, алабай Семён. Пока этого хватило. Но что будет дальше?
Так что я понимаю, почему мама завела эту беседу. Она, как и я запутались во всех этих событиях, и просто хотела покоя.
– Я серьёзно, Насть, ты опять отказала Егору, в который раз? Он же помочь хочет. Пойми, ятебя не гоню, но..
– Мам, я прекрасно все понимаю. Но и ты пойми меня. Я боюсь. Он мне чужой, а там я буду полностью под его контролем!
– Иногда в этом нет ничего плохого.. – но я так зыркнула на маму, что она осеклась. После рождения дочери во мне много что изменилось, и сейчас я почему-то чувствовала себя взрослее мамы. Я внезапно, пока только мысленно, стала судить ее за то, что всю жизнь она зависела от мужчин. А они и рады были за ней ухаживать и обеспечивать. А вот мне так не хотелось. Не знаю почему, но не хотелось.
– Мам, давай потом, не хочу об этом говорить. Давай просто попьем чай.
– Ну давай. Какая грозная у меня доченька стала, – полушутя, через улыбку, сказала она.
