ИНЖЕНЕР

– Ну, я не знаю, если у парня еще и зрение никуда, тут поздно пить «боржоми», тут уже надо место на кладбище подыскивать!

– Так, ладно, шутник, давай дальше, что у них тут? Как утверждается из экспериментов, основным инструментом ориентации кротов является объемно-обонятельная система. 3D изображение создается на базе запахов.

Хм, интересно! Никогда бы не подумал. У меня на даче кроты всю поляну для гольфа изрыли – там сейчас сплошные бугорки с дырками. Елы-палы… точно! Эту же площадку мы у детского лагеря отжали и на этом месте стояла столовая. Точно! Вот почему ко мне на эту площадку кроты со всего дачного поселка сбежались! А я-то думаю, чего это они все роют и роют. Все… молодец «Кот» – на следующий год я на этом месте бассейн вырою. Так, давай дальше:

Нам это трудно представить, но это примерно, как у собаки, которая по запаху вполне представляет, кто здесь прошел – в виде картинки в мозгу. Причем, это опять мое предположение, по запаху не только на земле, но и в воздухе, при условии отсутствия ветра и относительно коротком времени.

– Да все ясно, товарищ полковник – у человека похоже и с обонянием проблемы!

– Он что… насквозь больной что ли? Ты не узнавал случаем, может, они там с ядерными материалами дело имеют?

– Точно, как же я сразу-то не догадался… остолоп! – Майор хлопнул себя по лбу, – У них же вся лаборатория всякой электроникой забита. Все! Готово! Облучились ребята!

– Так это что получается… к Рите теперь тоже прикасаться нельзя?

– Вы – меня об этом спрашиваете?

Ты… Ты вот что, майор – лейтенанта надо проверить… не фонит ли? Понял меня? Только осторожно, осторожно! Мы не должны раньше времени нервировать наших сотрудников – все-таки она наш товарищ по работе.

– Сделаем, товарищ полковник.

– Нет… Отставить! Фонит, или не фонит товарищ лейтенант – я сам проверю!

Слушаюсь!

– Так, читаем дальше: Существует такой факт, проверенный опытами, что крот замечательно ориентируется в магнитных полях земли…

– Ну точно, они там все засвечены!

– Подожди. Обладают кроты и ультразвуковой эхолокацией, но, видимо, в гораздо меньшей степени, чем летучие мыши. По моему мнению, просто из-за значительно более низкой скорости перемещения. И внизу… С уважением, профессор С.

– Интересные бумажечки они там почитывают в рабочее время! Чем же они все-таки там занимаются? – хмуро спросил Полковник задумчиво почесав листками бровь, – Это что за такие научные изыскания о жизни кротов, за государственный, между прочим, счет? Он не огородник, значит, тут дачного интереса нет. Тогда получается одно из двух: либо мы с тобой правы и парень безнадежно болен, судя по количеству симптомов – и занимается самолечением, либо ими ведутся работы по зрению кого-то, обонянию кого-то, эхолокации кого-то.

– Бред! Ну, бред, говорю. Причем здесь тогда магнитные поля, любовь к арбузам и чистота барсуков?

– Вообще, действительно безобразие, куда страна катится? Ты тут света белого не видишь на государственной службе. Жены месяцами не осязаешь, не обоняешь, ни магнитно, ни ультразвуком – никак! ( Это была истинная правда – его жена месяцами жила в Италии и Полковник поневоле был вынужден проводить время в обществе Маргариты ). А тут, в оборонном НИИ, посреди бела дня, люди занимаются изучением того, как кроты и барсуки в туалет ходят. Ну ни стыда у людей, ни совести. Хотя… Это не наше дело!

– Есть еще версия, товарищ полковник, разрешите?

– Валяй!

– Записка какая-то странная конечно. Но я вот на что еще обратил внимание. Ведь на нашем языке крот обозначает чужого рядом с тобой.

Полковник с удивлением взглянул на своего сотрудника, задумчиво пожевал губами, погладил затылок, пару раз дернул головой и, наконец, решился, усаживаясь поудобнее.

– Давай майор… жги!

– Так вот, а если это донесение нашему «Коту» от какого-то человека, работающего на него, а нам неизвестного. Что это, за таинственный профессор С.? Если предположить, что они обнаружили нас, то это означает, что они его предупреждают на их языке, впрочем, довольно понятном! Ведь фактически они предупреждают: обоняние крота – значит те, кто рядом с тобой, все вынюхивают, магнитные поля и хороший слух у крота – ведь это предупреждение о прослушке. И этот профессор С. совершенно правильно говорит, что кроты слепы – ведь рядом с ним у нас действительно никого нет! Отсюда вывод-то один – не мы одни ведем его. И эти таинственные профессора, возможно, нас вычислили!

Полковник медленно встал и также медленно подошел к окну. На этот раз было тихо, и никто ничего во дворе не выгружал. Минуты три длилось молчание. Полковник быстро соображал и вспомнил вдруг одну замечательную фразу из кинофильма «Семнадцать мгновений весны» и она показалась ему идеально подходящей в данной ситуации.

– Вот что, Майор! Найди мне этого профессора! Но так, чтобы об этом знали три человека – я, ты, и он!

ГЛАВА 20

Чем более интересных результатов добивалась группа Рукалова, тем все более непроходимые препятствия возникали на пути. Он физически стал ощущать усталость и все чаще настигающую его раздражительность.

« Старею! Старею – жизнь прошла! Накопившийся груз переживаний, конфликтов и неудач, неуклонно тянет вниз, – думал он все чаще и чаще».

Сегодня утром его опять то ли обворовали в трамвае, то ли он сам деньги дома забыл, то ли вчера их и не клал. Вообще с этими деньгами творилось что-то непонятное: они постоянно исчезали, потом опять появлялись из ниоткуда – в основном, в разных местах в подъезде. Последний раз, тысячная купюра, пропавшая утром, спокойненько лежала в подъезде на подоконнике, когда он усталый поднимался на свой этаж после работы.

« Та-ак, сегодня опять в столовую не пойду, потому что не с чем идти. Надо будет со следующей зарплаты часть отложить – пусть лучше здесь лежат. Можно конечно с собой бутерброды мамины возить – только я не уверен, что и их тоже не вытащат. Откуда я знаю, может у них задача, чтобы я от голода умер? – думал Сергей, открывая холодильник».

Холодильник, конечно, оказался пуст. Там стояла бутылка кефира Дмитрия Николаевича и мясо для Шустрика – и все.

« Не густо,– опять подумал он, – Дмитрия Николаевича утром не будет: он с Ильей обходит помойки с целью добычи радиодеталей. Поэтому кефир можно выпить. Шустрик придет только под вечер, т.к. я его только что выпустил – поэтому можно отварить и съесть его мясо. А вечером подойдет Дмитрий Николаевич и купит что-нибудь для Шустрика. Ничего, еще чай есть; как-нибудь перебьемся!»

Он налил горячей воды – из старого, потрескавшегося заварочного чайника добавил заварки. Взял банку с сахарным песком, на которой еще осталась этикетка « малосольные огурцы» и, высыпав три чайные ложки, задумчиво перемешал. Полез в сумку, стал вынимать бумаги – из бумаг выпала пятисотенная купюра. Он поднял ее, сел и некоторое время тупо смотрел в окно, вспоминая – когда это он ее умудрился туда засунуть? Потом взял уже теплую чашку чая, отхлебнул, с отвращением сморщился, и вылил остатки в раковину. Чай был соленый! Настроение начало портится! Сергей взял маленькую ложечку, набрал на кончик из банки и высыпал на язык. Да, сомнений быть не могло – в банке оказалась соль. Он раздраженно посмотрел на полку – других банок там отродясь не было, а соль всегда стояла в маленькой баночке на столе, с этикеткой «хрен столовый». Неожиданно в нем заговорило любопытство исследователя: он достал из этой баночки той же ложкой немного и отправил в рот. Любопытство было вознаграждено – это был сахар.

« Кто-то из наших балбесов перепутал, – успокоился он».

Сергей уже переодевался в рабочую одежду и мысли его были заняты предстоящей работой.

ГЛАВА 21

–Здорово Никитич!

– Здравствуй Майор!

Два ФСБэшника сидели напротив друг друга в маленьком кабинете начальника первого отдела института. Им приходилось сталкиваться друг с другом, в основном, на всяких совещаниях: по улучшению, недопущению, координации и т.д. Никитич был старый сотрудник, как про него говорили: «он еще Ленина помнил». А сейчас этот уютный, хоть и маленький кабинетик, оказался хорошим местом, для старого, проверенного кадра на пенсии. Никто не хотел идти сюда, просиживать штаны и жизнь в захолустье, без всяких перспектив, на мизерную зарплату – а он согласился. С утра он делал утренний обход своего хозяйства – внимательно осматривал покосившийся забор, все дыры в нем, которые он знал наперечет, сокрушенно качал головой и шел в свое гнездышко. Больше его в течение дня никто нигде не видел. Кто бы к нему не заходил, он всегда пил чай, либо читал газету – и все привыкли заскакивать к нему: тоже почаевничать, посплетничать, даже поплакаться на свою жизнь. Все считали Никитича за своего мужика, абсолютно ничего не знающего, ни на что не годного и никому не нужного в этом своем маленьком кабинете. О-о! Как же они ошибались, эти простаки, ничего не понимающие в работе спецслужб! Именно благодаря своей простоватости, Никитич все слышал, все видел и все обо всех знал. Другое дело, что применить свои знания он не мог, потому что, в действительности, институт был особо никому не нужен: ни его обитатели, ни Никитич, ни даже сам директор. Поэтому, когда майор пожаловал к нему в гости, он сначала немного испугался. Не замену ли ему прислали?

– Ну, Никитич, как тут у тебя дела с госбезопасностью? – натянуто улыбаясь спросил Майор.

– Госбезопасность на уровне! – сдержанно отвечал тот.

– Много ли шпионов поймал?

– Да, Бог пока миловал!

– Может, проблемы какие есть? Так ты говори, не стесняйся!

– Да нет, все вроде нормально.

« А зачем тебя черт принес, поросенка? – думал меж тем про себя Никитич нервно теребя платок».

– А у нас до тебя дело появилось, – чуть наклонился к нему Майор и почему-то прошептал, – важное!

– Я слушаю, – приглушил голос и тот.

Никитич был тертый калач. Таких майоров он на своем веку насмотрелся как мух летом. И если пошла такая игра с шепотками и подмигиваниями, значит надо тоже шептать и подмигивать, можно даже обоими глазами.

« Не иначе, без баб не обойтись, – подумал он»

– Нет ли у тебя здесь Никитич, молодой бабенки на примете, лучше не замужем и лучше с высшим образованием. Надо тут одного человечка прощупать.

– Ну почему не быть – есть. Если честно, у нас тут кроме баб никого, считай, и нет. И что характерно, кроме уборщицы – все с высшим образованием.

– Ну что, найдешь, кому можно доверить это ответственное задание?

– Щупать-то? Ну на это они всегда согласные. А кого щупать-то? У нас, почитай, здесь из мужиков одни старики остались. Из молодых – так, несколько бродят каких-то. Так они и без того все ощупанные.

Если бы по такому поводу встретились два обыкновенных мужика, то за пять минут бы все обговорили и разъехались бы, каждый по своим делам. Но здесь было не так – в разведке дела делаются неторопливо и обстоятельно! Они еще минут пять, как коты при встрече обнюхиваются, таким образом разговаривали, соблюдая правила игры. И если Никитич мог таким образом, подмигивая двумя глазами, разговаривать часами – старая школа. То майору это быстро надоело и с одним глазом, и он стал посматривать на собеседника с некоторым раздражением. Пора было переходить к делу!

– Так вот, Никитич! Есть у вас человечек. Очень он нас интересует!

Никитич склонил голову – как бы весь внимание. Ничего не дождавшись более в ответ, майор с досадой решил бухнуть сразу – иначе, понял он, отсюда до ночи не выберешься.

– Сергей… Рукалов!

Никитич опять склонил голову, весь его вид говорил:

« Серегу что ли? А кто ж его не знает?»

– Так вот, что можешь сказать о нем?

– О Сереге? Ничего особенного.

– Нет, ты подробнее Никитич, – разверни.

– Да разворачивать то нечего! Мужик хороший! Никогда не хулиганил, чтобы когда бранное слово сказать – никогда. Не пьет – фактически! Не курит – фактически! За бабами не бегает…

– Фактически? – насмешливо передразнил Майор. – Ты подробнее давай!

– А что подробнее? Серая мышь он. Забьется в свою лабораторию – и сидит там, как мышь. Чем он там занимается – никто не знает, по – моему, даже директор не знает! Но ходит в передовиках! И сотрудников таких же подобрал – нелюдимы! Его сколько раз наши женщины женить хотели: на себе, на своих дочерях, на племянницах, на дальних родственницах, даже на знакомых – уперся и ни в какую!

– Вот, кстати о ваших женщинах. Я за этим и пришел! Получается так, Никитич, если не хочет на ихних дочерях, то надо начинать женить на внучках.

– Это что же, установка такая сейчас вышла?

– Да дед, установка! Надо на него женщин напустить. Либо женить, либо так. В общем, очень он ценным кадром оказался, поэтому за ним глаз да глаз нужен. Сам понимаешь, что лучше женского глаза никто за ним не уследит. Поэтому, если сумеешь его женить – жени. А пока будешь женить пристегни к нему, для верности, чтобы не сбежал, еще парочку. Только Никитич – не жмись – найди самых молоденьких и самых симпатичных.

– То есть как это – жени?! Он что, ребенок малый что ли? Мужику скоро шестьдесят стукнет! Может, конечно, и найдется какая-нибудь завалященькая, которая за него выйти согласится – но, его то я как уломаю, если он сам не хочет?

– Слушай, Никитич, ты здесь сидишь, как у Христа за пазухой, тебя кто-нибудь трогал все эти годы? Нет! А теперь, родина тебе говорит – надо! Надо… майор!

Когда старому КГБэшнику сказали про Родину, он понял, что не отвертеться. Родина – это святое. Он задумался. Думал он минут пять, пока майору не надоело.

– Ну, чего молчишь-то?

– Думаю!

– Надумал что-нибудь, аль нет?

– Пока нет.

– Гениально!

Когда Майор возвращался к себе домой – был уже вечер, на работу возвращаться не было смысла. Только прошел дождь: все было сырое, кругом стояли лужи. По ним бегали мальчишки, нарочно топая – и брызги летели в разные стороны, сверкая в лучах заходящего солнца.

« Как хороша жизнь, – думал майор, – что нам не живется просто и покойно – вот, как этим мальчишкам? Может, я тоже хочу бегать вместе с ними и топать по лужам; и чтобы брызги летели во все стороны, – и на прохожих. И чтобы прохожие улыбались мне в ответ и тоже топали, и обрызгивали меня, а не гонялись за мной по всему городу с палками. Как скучно мы живем! Чем мы только не занимаемся! Вернее… не так – мы занимаемся всем, чем угодно, только бы не заниматься тем, чем нужно, я бы даже сказал – чем необходимо. Мы, два взрослых мужика, на что мы потратили сегодняшний день? На то, чтобы охомутать человека и испортить ему жизнь. Человек счастлив: занимается любимым делом, приносит всем нам пользу, ни к кому не лезет! Почему мы вечно лезем, куда нас не просят? Живи – как все! Да он именно и наизобретал там чего-то, потому что он не такой, как все! Вон Тэсла – тоже не был женат, и от женщин шарахался, как черт от ладана. Хотя здесь я не прав. Не прав, – в отеле, в котором он жил, за ним так наблюдали, что это, может, было хуже любой тюрьмы! Так, ладно, это все лирика. С возрастом я становлюсь брюзгой – это, кажется, из любимого фильма шефа «Семнадцать мгновений весны». Подведем неутешительный итог: дело моими стараниями разбухает, от увеличивающегося количества людей и средств, а с места не трогается. Ладно, Рукалов – посмотрим, как ты отобьешься от слабого пола. Мой тебе совет «Кот» – беги «Кот», беги!»