Негожие

Глава 5

С момента бегства из школы прошёл целый месяц. Рэм и Дир не спеша пробирались через всю страну к Демьякской губернии. И были уже совсем близко к цели – в небольшом городке Дормут, расположенном всего-то в двух десятках миль от Демьяка. И вот уже полчаса слушали в харчевне хвастливые рассказы центуриона Лео Герца о его бесстрашии, силе и мощи. Этот центурион с пятью легионерами прибыли сюда для того, чтобы искать новых рекрутов в армию короля Михо Первого. Легионеры разбили палатку в центре городка и агитировали местных, рассказывая о благах для новых солдат. А центурион хлебал пиво, и чем больше пил, тем громче становились его рассказы.

Рэм и Дир скромно сидели в углу, за самым неприметным столиком, и тихо переговаривались. Легенду для своего путешествия они придумали сразу: двое сыновей торговца отправлены из столицы в губернский Демьяк для обучения у друга отца – тамошнего купца. Даже имя купца услышали случайно по дороге, и называли его, не стесняясь. Обучение в школе не прошло даром. Риторика, эстетика, манеры и психология, которые казались им чем-то абсолютно не нужным, теперь выручали невероятно. Оба парня поняли, что с лёгкостью вызывают доверие всех и каждого. Вот и здесь хозяин постоялого двора сразу поверил подросткам, выделил им самую дешёвую комнату и даже пообещал узнать насчёт почтовой кареты до Демьяка. А Рэм и Дир поблагодарили и спустились в зал пообедать. Тут и услышали центуриона Лео, повествующего о жарких схватках. А одна из речей заставила застыть и внимательно вслушиваться в каждое слово.

– Мы, Орлиный Легион – самые жестокие, умелые и беспощадные воины Рои! – центурион отхлебнул пива и обвёл взглядом двух мастеровых, с которыми сидел за одним столиком: – Да что Рои? Всего континента! Недавно мы сражались с самими демонами Рурха, и одержали верх! Хотя демоны эти приняли обличие детей!

Крепыш Дир хотел было вскочить из-за стола, но Рэм наставил на него палец и покачал головой. Дир, привыкший к дисциплине, тут же сел на место. Рэм показал на полную тарелку бобов с овощами и шёпотом сказал:

– Ешь! Ешь и слушай!

Дир одеревеневшей рукой взял в руки ложку и слушал, закаменев лицом, разглагольствования центуриона:

– Бывший король приютил возле себя колдуна Толлена, слава богам голова колдуна уже торчит на шесте! А нам пришлось разгребать последствия!

Мастеровые смотрели на центуриона с плохо скрытой неприязнью, и будь Лео трезвее, он бы заметил, что его слова вызывают неудовольствие у слушателей. Здесь, в Демьякской губернии, семейство Толленов пользовалось огромным уважением. Но Лео слишком много выхлебал пива и не понимал, что двоих мастеровых, выбранных им в качестве собутыльников, от ухода, а то и чего хуже удерживает лишь страх перед легионом. Впрочем, один из мастеровых не выдержал и спросил:

– А какие последствия пришлось разгребать? Построенные графом мосты и вспаханные поля? Или то, что народ стал лучше жить? А с приходом нового короля, наоборот, хуже?

– Последнее мы уже почувствовали, – буркнул второй.

Центурион вдруг внимательно смотрел обоих мастеровых и спросил, гнусно улыбаясь:

– Как вас зовут? А то забыл я. Память уже не та становится.

Мастеровые побледнели. Тот, что буркнул, сразу же сказал:

– Шутим мы, господин центурион! Шутим! Это мы так, для поддержания беседы.

– Шутите? – осклабился Лео Герц, сжал в кулак руку и поднёс к лицам мужиков: – Ну-ну! Смотрите! Вы у меня вот где, падлы! Думаете, не знаю, что тут Толленов в задницу целуют? Да только я скажу – недолго им осталось! Всему выводку!

У мастерового помладше заходили на скулах желваки, но он сдержался, наклонил голову и начал хлебать из бокала пиво. А второй, видимо, чтобы тему перевести, спросил вдруг:

– Так какие последствия разгребать пришлось?

Герц в это время тоже пил пиво. Бахнул кружку об стол и заговорил вальяжно, отрыгнув:

– Я же сказал – демонов убивать, которых Толлен вызвал из преисподней!

– И что ж это за демоны были?

– Что за демоны? – пьяно икнул центурион: – Обыкновенные, только в детей превратившиеся! Несколько тысяч демонов, ставших детьми! Мы сошлись с ними в битве в Кривой долине и сражение длилось целый день! И я вот этими руками!!!

Лео стал тыкать свои кулаки в лица мастеровых, а те старательно отодвигались.

– Этими руками убил десятки демонов! – центурион грохнул кулаками по столу и заорал гневно: – Хозяин! Пива нам ещё!

Хозяин постоялого двора достопочтимый Берни налепил на лицо неживую улыбку и понёс кувшин с пивом на стол к центуриону. Тот сгрёб посудину, сам налил себе в металлическую кружку и заговорил, растягивая слова:

– Мы сражались весь день и победили, хвала Доору создателю! А исчадия ада отправились назад в преисподнюю!

Мастеровые переглянулись, и Рэм мог поклясться, что ни один из местных не поверил легионеру. Почти сразу после сражения в школе по стране поползла молва о побоище в Кривой долине. И о том, что по приказу Михо Первого и его главного советника герцога Виго были изрублены тысячи сирот. И вряд ли кто в Рое верил, что это демоны приняли обличие детей и сидели покорно дожидались прибытия целого легиона…

Впрочем, Рэм и Дир уже не слушали. Они узнали всё, что хотели, и теперь оставалось решить, что делать. Пацаны выскользнули на улицу и быстро пошли в сторону мастеровых кварталов. Именно там вчера они увидели в первый раз легионеров из Орлиного легиона. И теперь нужно было узнать, где остановились на постой те, кто убил их друзей и побратимов. Рэм, всегда весёлый, улыбчивый, теперь шёл с невероятно серьёзным и задумчивым лицом. Дир и вовсе зло сопел, а после не выдержал и спросил:

– Зачем ты меня остановил? Я бы эту тварь голыми руками задушил! А местные, уверен бы, не выдали.

– Выдали бы, – спокойно ответил Рэм, – Подумай сам. Легионеры сообщили бы, что их центурион пошёл в таверну и не вернулся. Взяли бы за глотку хозяина, милейшего мистера Берни, и начали пытать. Как думаешь, долго бы он молчал?

Берни засопел сердито и сказал:

– Вечно ты своим думанием всё усложняешь! Не пробовал не думать?

– Пробовал, – честно ответил Рэм, – Не получается. Но если бы я не думал, сколько раз нас с тобой могли бы уже за время путешествия на тот свет отправить?

Берни вновь засопел, в этот раз уже не так сердито. Скорее, согласно. И проговорил примиряюще:

– Ладно, чего уж, думай! У тебя это хорошо получается.

– Ты тоже думай, хотя бы иногда, – хмыкнул Рэм, – Иногда это очень полезно.

– Вот ещё, – крепыш Дир, взъерошил свои белобрысые патлы и посмотрел на друга: – Ты и думай, а я буду делать!

Навстречу по улице шла какая-то девица, и Рэм выпрямился, пропала задумчивость и хмурость, лицо преобразилось вдруг в невероятно добродушную, улыбчивую физиономию. И Дир очередной раз поразился этому свойству друга вешать будто маску на лицо любое выражение.

– Красавица, – Рэм галантно поклонился девушке, отчего та вспыхнула вся, залилась красным и остановилась испуганно. А Рэм глядел на неё своими чёрными глазами и говорил, будто патоку лил в кружку: – Я понял вдруг, что город ваш Дормут намного краше и лучше столицы, потому как здесь живут такой невиданной красоты девушки! Клянусь, даже в столице я не видал подобного великолепия и столь изящных черт лица!

Дир лишь восхищённо мотнул головой и приготовился слушать. А Рэм заливался соловьём, выспрашивая девушку о том, о сём. Уже через пять минут друзья шли дальше, зная, что легионеры остановились на постой у бабки Прасковьи в портняжьем проезде, той самой, у которой петушок на флюгере, а возле забора кривой орех стоит…

Глава 6

Ночь выдалась безлунной, за что Рэм и Дир были ей благодарны. И даже вознесли хвалу Кае – богине ночи. Тем более, даже звёзд на небе практически не было, будто Кая самолично сошла на землю и накрыла её своим тёмным плащом. На дело пацаны вооружились лишь короткими клинками и двинулись аккуратно к портняжьему переулку. Дом бабки Прасковьи нашли быстро, переглянулись и скользнули вдоль забора, чтобы зайти со стороны небольшого огорода. Бойцы уже знали, что легионеры бабку отселили в небольшой флигель, а сами заняли весь дом. Рэм и Дир, как учили их в школе, сделали и надели на ноги специальные мягкие чуни, оберегающие ноги, но при этом скрадывающие каждый шаг. Чёрной одежды, к сожалению, найти здесь не удалось, потому пришлось обходиться повседневными штанами и сюртуками. Впрочем, подростков это ничуть не смущало – во время учёбы в чём только не приходилось драться.

Ученики школы Кривой долины почти не имели магических сил, так, зачатки, которые никогда не позволят им стать полноценными магами. Зато даже эти зачатки несли огромный потенциал, открывая другие возможности. И этот потенциал развивал в детях гур Масим. Бойцы школы умели надолго задерживать дыхание, замедлять либо ускорять жизненные процессы, ускорять все свои движения и даже заживлять на себе несложные раны. А ещё они могли видеть в темноте. Пусть не так хорошо, как кошки, но вполне себе сносно. Все эти возможности, оказывается, были давно утерянным знанием некогда могущественного клана волков – убийц магов. И гур Масим, много лет работавший в столичном магическом университете, нашёл манускрипт по развитию этих способностей. Запрятал его, да так и не вспоминал много лет. Пока граф Толлен не позвал его преподавать в школу для негожих, отбракованных магическими школами безродных детей. Там учитель и взялся за развитие способностей негожих, делая из них, по сути, тех самых убийц магов. И вот сейчас ребята, крадясь по огороду к невысокому заборчику зорко оглядывались по сторонам и благодарили учителя за дарованные возможности.

Первым через забор перемахнул Дир, задержал дыхание, внимательно огляделся, осторожно прошёл вглубь двора и замер, увидев, что на крыльце сидит один из легионеров. В это время забор перемахнул и Рэм, тоже бесшумно, будто бесплотный дух. Подошёл к Диру и тот показал один палец, а после ткнул на крыльцо. Рэм кивнул, и шепнул еле различимо:

– Спит!

Дир присмотрелся, кивнул согласно и вопросительно посмотрел на друга. Тот махнул рукой и Дир, хищно осклабившись и бесшумно ступая, пошёл вперёд. Перед ним был один из убийц. Тех, кто убивал его друзей, братьев, там, в Кривой долине. Один из тех, кто презрел все законы – людские и божеские, и пошёл убивать детей за мзду от короля. Дир достал тонкий стилет, подошёл вплотную к легионеру и ударил в ухо, как учили, с наклоном, чтобы поразить нужную часть мозга, и убитый не смог ни вскрикнуть, ни позвать на помощь, ни проснуться… Дир впервые делал это с живым человеком, но всё прошло чётко, на рефлексах. Шесть лет ежедневных тренировок будто намертво вбили в мышечную память эти действия, которым учили мудрые гуры. Легионер даже не вздохнул, просто завалился набок и застыл, вытянувшись в струнку.

Рэм тихо попробовал отворить дверь, и та подалась. Парни вошли внутрь и увидели в коридоре ещё двоих спящих легионеров. Видимо, центурион Лео Герц очень дорожил своей жизнью, так, что на пути поставил сразу два поста. Впрочем, второй пост спал так же бессовестно, как и первый. Парни переглянулись, Рэм тоже достал стилет и склонился над одним из легионеров. Дир присел над вторым, и когда друг кивнул, уже заучено вонзил стилет под нужным углом. И снова два тела лишь вздохнули и вытянулись в струнку, застыв в своей последней агонии.

Вход в основную комнату отделялся уже не дверью, а обычной матерчатой занавеской. Рэм кончиком стилета отодвинул край и заглянул внутрь. Быстро осмотрел комнату и прошептал еле тихо:

– Легионеры слева, на полу, оба. Центурион справа на кровати. Его брать живым!

Через полминуты ещё два легионера были заколоты во сне и отправились прямиком к богу смерти Рурху в его подземную обитель. А парни остановились над центурионом. От спящего командира разило перегаром и пóтом так, что Дир даже поморщился. Рэм быстренько забрал меч центуриона, висящий у изголовья кровати, и сказал уже в полный голос Диру:

– Буди!

– Понял, – ответил Дир, и влепил спящему центуриону такую пощёчину, что аж ладонь онемела. Зато и Лео Герц от этой пощёчины проснулся быстро, несмотря на тяжёлое опьянение. Он спросонья завизжал вдруг и стал укрывать руками голову, не понимая, откуда прилетела плюха. Дир понаблюдал полминуты и ударил резко под рёбра, как учил гур Дави, убитый легионерами в Кривой Долине. Центурион задохнулся от боли, упал с кровати на пол, встал на четвереньки и стал хватать ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег. Дир размахнулся было ногой, но Рэм остановил его:

– Погоди! Вначале надо допросить! Вяжи эту тварь!

Когда пацаны связали руки и ноги центуриону он, наконец, более-менее пришёл в себя и даже пытался надавить:

– Вы кто, падлы? Да вы знаете, на кого посмели руку поднять? Солдаты!

– Заткнись, – буднично обронил Рэм, – Солдаты твои все мертвы, и если будешь шуметь – и ты сдохнешь раньше времени.

И от этой будничности, от этого безразличия, с которым неизвестный произнёс фразу, центурион вдруг сразу поверил каждому слову. И ужас сдавил его горло тисками. Бывалый вояка, в отличие от учеников, плохо видел в темноте. Для него подростки были тёмными, размытыми силуэтами. И это страшило ещё больше. Лео жалобно застонал и произнёс:

– Если вы грабители, то забирайте всё! Я вас не видел и никому ничего не расскажу! Деньги все в мешочке на печи! И я обещаю, что стража ничего не узнает! Я вас не видел, не видел!!!

На последних словах такой храбрый в таверне центурион вдруг сорвался на всхлип и пронзительно остро понял, как хочет ещё пожить. Ведь одно дело идти на смерть белым днём, в строю, и другое – умирать так, в тёмном доме в каком-то «задрюпинске» от рук грабителей. Правда, грабители его почти не слушали. Пока не привязали к спинке кровати. И только тогда тот силуэт, что повыше, произнёс:

– Сейчас, центурион Лео Герц, ты расскажешь нам всё, что знаешь о нападении на школу в Кривой долине, и о том, кто дал такой приказ. Назовёшь все имена и должности руководства твоего сраного легиона. И не будешь врать. Видишь ли, у нас есть шикарная возможность определять, когда нам врут. И за каждую ложь ты будешь наказан болью.

Центуриона захлестнул дикий ужас, а более высокий силуэт спросил у того, кто пониже и пошире:

– Дир, ты готов?

– Да, командир, – ответил тот.

– Отлично! – высокий силуэт смазался, и центурион понял, что парень присел перед ним: – Называй имена легата, трибунов, примпилов и центурионов!

Лео, не понимая, что происходит, стал лихорадочно называть всех командиров от Веслава Шорца до своих коллег центурионов.

– Что вы делаете здесь? – буднично спросил высокий, и центурион заговорил взахлёб, с каждой минутой всё больше надеясь, что это ошибка и его просто отпустят:

– Мы получили приказ произвести набор по всей стране, потому что в Кривой долине погибли две трети легиона! Вот и отправили команды. Нам вот и ещё одной команде выпало собирать рекрутов в Демьякской губернии!

– Ты убивал детей? Там, в Кривой долине? – деревянным голосом спросил длинный, и центурион, почуяв что-то страшное, чуть ли не взвизгнул:

– Нет! Нет! Клянусь! – и услышал произнесённый хором приговор силуэтов «врёшь!».

Глава 7

Рано утром уйти из города не удалось. На воротах стояли охранники и не выпускали никого. Сказали, что из Демьяка уже мчит команда дознавателей, чтобы расследовать пожар, в котором погибли центурион и пять легионеров. Рэм и Дир, впрочем, совершенно спокойно отнеслись к этому известию. Следы они уничтожили тщательно, все трупы внесли в дом, там поставили стол, на который сгрузили несколько кувшинов и металлические кружки и лишь после этого всё подожгли. Дом полыхал ярко и красиво. Так что, если под обрушившейся сгоревшей крышей что и найдут – останутся при единственном мнении – легионеры напились, да пьяные и сгорели по собственной неосторожности!

Правда, к обеду уверенности поубавилось. Хозяин постоялого двора с утра бурно радовался смерти легионеров, сообщив, что не иначе их Агир – бог огня покарал. А в обед ходил хмурый, и ребятам, которые с ним заговорили насчёт почтовой кареты, шепнул по секрету, что из Демьяка прибыл маг третьей ступени Дофе – столичный придворный волшебник, волею судеб оказавшийся здесь, на востоке страны. Якобы, губернатор лично попросил мага осмотреть место и дать своё заключение. Видимо, перестраховаться хотел перед королём, что вот, мол, случайность приключилась! Рэм и Дир переглянулись, быстро отобедали и поднялись к себе.

– Что делать будем, Рэм? – спросил Дир.

– Если учителя правы, – Рэм судорожно размышлял, – То маг третьей ступени может определить события и эманации спустя двое суток. Эманации мы с тобой не скрывали, хотя нас учили, как это делать. Вывод – нас рано или поздно найдут! Как только маг установит, что легионеров убили, город начнут обыскивать. И начнут…

– С постоялых дворов, конечно, – глухо произнёс Дир. Посмотрел в окно и добавил: – Вот ведь влипли!

– Да, – кивнул Рэм, – Сразу две ошибки большие совершили. Первая – эманации не скрыли, а вторая – сами не скрылись ночью из города!

– Но тогда сразу бы на нас подумали, ты же сам так сказал!

– Сказал, – с досадой ответил Рэм, – Да только кто бы стал искать двух подростков? Были и были. Куда-то сбежали. Может, испугались, может, просто играются. А вот теперь волшебник нас вычислит сразу же. И что делать, я пока не знаю.

– А сбежать сейчас? – Дир покидал скудный скарб в вещмешки и глянул на друга.

– Выходит, это для нас единственный выход! – решительно сказал Рэм и шагнул к двери.

Уйти ребята не успели. Как раз, когда начали спускаться по лестнице со второго этажа, в зал постоялого двора вошёл маг в сопровождении двух легионеров. Выглядел Дофе эффектно. Высокий, здоровый мужик, с чёрными кудрями и щегольской бородкой. Сюртук – с иголочки, с золотыми позументами. Такого встретишь на улице – никогда не подумаешь, что маг, да ещё и третьей ступени. А это значит, что живёт уже давно, искусство изучает несколько десятков лет. Что не одну битву прошёл. Кучу заговоров и интриг пережил. И только с виду – эдакий сердцеед и пижон. Только взгляд волшебника выдавал. Был он холодным и жёстким. Этот взгляд маг и остановил на ребятах, так не вовремя оказавшихся на лестнице. И когда маг вздрогнул от неожиданности, Рэм понял, что их узнали и бежать бесполезно. Как убежать от колдуна, владеющего огромным количеством заклинаний? Могущим спалить или заморозить если и не весь городок, то половину его? И тут же включились наработки Мáсима и других гуров, готовивших их к таким встречам. Рэм прыгнул через перила в зал и заорал:

– Бой!

Дир щучкой нырнул по ступеням вниз, выхватывая стилет и кидая его в мага. Второй стилет метнул в прыжке Рэм. Главное в битве с магами, учил их Масим, не попасть под действие заклинаний, подойти на максимально близкое расстояние и ударить. Маги тоже люди, и чтобы им поднять свою скорость – нужно время. И только от учеников зависит, будет ли у них это время. У Дофе времени не оказалось. Хотя он, несмотря на растерянность, даже среагировать успел. Видимо, сказались десятилетия тренировок. С другой стороны и жизнь придворного волшебника расслабила щегольского сердцееда. Стилеты он отбил, и от неожиданности поставил перед собой стену огня, отчего вспыхнули занавески на окнах, да полыхнули пол и мебель в месте соприкосновения с магическим огнём. Зал моментально заволокло едким дымом, от которого закашлялся сам маг. Это стало его роковой ошибкой. Сам себя задымил, лишил пространственной ориентации маг третьей ступени Дофе. И когда из едкого дыма на огромной скорости параллельно полу вылетел Рэм с клинком в руке, волшебник растерялся, отмахнулся от подростка, чувствуя панику. Но подростку хватило, его снесло силовой волной, протащив по залу два десятка шагов так, что парень сбил несколько столов. Но слева вдруг возник Дир и рубанул клинком мага. Меч перебил шею волшебника, и кучерявая голова подпрыгнула над плечами и покатилась по залу. А тело мага почему-то встало на колени и только потом рухнуло вперёд, прямо в пламя. Легионеры даже опомниться не успели, как были зарублены Диром и вскочившим и вновь ринувшимся в бой Рэмом. От начала схватки до её завершения прошло всего-то несколько секунд, и результат был более чем очевиден – обезглавленное тело мага Дофе и два зарубленных легионера.

Хозяин постоялого двора Берни, который стал невольным свидетелем боя, смотрел из-за стойки и читал молитву Доору – главному защитнику людей. Пламя спало, дым едко чадил, но в главном зале уже ничего не горело. Дир выглянул на улицу и тут же отпрянул:

– Сюда идёт десяток легионеров!

Рэм посмотрел на Берни и спросил хозяина постоялого двора:

– Другой выход есть?

– За стойкой, – лязгнул зубами хозяин постоялого двора, – Не убивайте!

– Даже не собираемся, – на ходу проговорил Рэм, вслед за Диром перепрыгивая через барную стойку, – Легионеры сдохли за убийство детей!

Оба парня выскочили в чёрных ход, а хозяин постоялого двора потеряно смотрел на закопчённые стены и три трупа на полу. Когда к нему вошли легионеры и увидели место побоища, то сразу же отправили двоих бойцов за мэром и дознавателем.

– Убийцы туда побежали – жалобно сказал Берни и показал пальцем на запасной выход.

– И? – флегматично спросил седоватый кривоногий десятник, оглядывая голову мага, откатившуюся под стол.

– Догонять не будете? – распахнул от удивления глаза хозяин постоялого двора.

– Догонять? Убийц мага третьей ступени? – десятник глянул на Берни, как на сумасшедшего, – Ты, дядя, совсем дурак? Я свой десяток класть не собираюсь!

– Если они господина Дофе уложили, – встрял в разговор один из легионеров, молодой, немного дёрганный, и весь какой-то нервный, – Я даже знать не хочу, в какую сторону они побежали! А если ты скажешь, что нам эту сторону показал…

– И если ты, требуха, – десятник вдруг подгрёб Берни к себе за шкирку, – Скажешь, что они перед нашим приходом убежали, а не за полчаса, то…

Десятник красноречиво промолчал, но хозяин постоялого двора и так всё понял. Слишком долго он был в бизнесе, чтобы не понимать, чем закончится ссора с легионерами. Потому закивал мелко и сказал:

– Конечно за полчаса! Их и верхом теперь не догнать!

– А выглядели хоть как? – спросил всё тот же дёрганный легионер.

– Какая тебе разница? – вместо Берни ответил десятник. Выразительно посмотрел на молодого и добавил: – Лучше даже не знать! Крепче спать будешь и спокойнее жить! Объявят в розыск, потом уже ходи, выясняй. А пока не суй нос туда, где прищемить могут!

– Да я же так, просто, из любопытства, – принялся оправдываться молодой.