Адриатика (Собрание сочинений)

– Видать припекло союзничков, коль на свои же вековые традиции плюют! – смеялись наши.

Приняв все меры предосторожности, эскадра со свежим попутным ветром прошла мимо Карфагена. В предметном стекле зрительных труб виднелись белые паруса корабли Дукворта. С ним у Сенявина еще будет своя встреча. Увы, не столь радостная, как с Коллингвудом.

По расставание с англичанами, Сенявин велел перестроить эскадру из кильватера в строй фронта. По левому борту от флагманского "Ярослава" на пределе видимости разместился "Святой Петр" и далее "Уриил". Справа от "Ярослава" "Селафаил" и "Москва". Впереди флагмана в качестве передового дозора "Кильдюин", а по корме концевым бриг "Феникс". Теперь российская эскадра, словно гигантская гребенка, причесывала средиземные воды, разыскивая своих и чужих.

27 декабря, в канун католического рождества эскадра была уже у Сардинии, а еще спустя два дня лавируя при крепком северном ветре, встала на якоря у Калиари.

Калиари – нищая столица нищего Сардинского королевства. Самого короля, однако, здесь не было. Он предпочитал проживать в Риме, здесь же управлялся его брат герцог Женевский. Сам город был расположен на крутой горе и обнесен полуразвалившейся стеной. За городом бесконечные болота. Гавань мала, но илистый грунт хорош. Вдалеке маячили две старые галеры – флот сардинского короля. Корабельные штурмана, заглядывая в рукописные лоции, говорили капитанам:

– Для фертоинга лучше один из якорей класть на норд-вест, а другой на нордост!

– Каковы здесь глубины!

– От четырех до восемнадцати саженей!

– Подходяще!

А к кораблям уже на всех веслах спешили десятки обшарпанных лодок- скопомаре.

– Может, как и в Портсмуте, торговцы! – оживились наши, но они ошиблись.

Лодки были заполнены музыкантами и нищими. Все почему-то в красных колпаках. Первые тут же запиликали на скрипках, вторые начали громко кричать милостыню. Вид оборванных и завшивленных сардинцев привел в изумление российские команды.

– Попрошаек нам еще не хватало! – расстроились они.

– Это оркестранты и солдаты короля! – разъяснили им.

– Не дай Бог так служить! – крестились матросы.

– На борт не пускать, чтоб заразы никакой не получить! Трехдневный карантин!

– передали с "Ярослава" приказ командующего.

Сенявин был раздосадован. Не повидавшись с королевским братом, он не мог покинуть Калиари. Таковыми были императорские инструкции. Но герцог Карл Фелиций мог прибыть только через несколько дней, так как отдыхал сейчас на загородной вилле.

Через три дня к кораблям подошли лодки торговцев, и разрешено было покупать фрукты, предварительно тщательно их обмывая. На эскадре повеселели, тем более что дешевизна была потрясающая. За десять апельсинов платили копейку, а за два пуда миндаля – талер.

После окончания карантина начались съезды на берег. Однако желающих было немного. Отправились лишь любознательные. Впрочем, о своей прогулке они не пожалели. Прекрасные цветочные клумбы и горы нечистот, красивые дома и толпы нищих ланцирони – казалось, все слилось воедино. Работающих видно не было: все отдыхали. Зажиточные отсиживались по своим домам, ланцирони спали прямо посреди дороги. В центральной церкви толстые монахи- францисканцы показывали в золотом ковчеге голову святого Сантурина, а потом за тот показ нагло вымогали пару монет. На единственной городской фабрике крутили щелк, но не люди, а индейки, петухи и куры. Падавших от бессилия, тут же волокли в трактиры. Но обедать там могли лишь самые небрезгливые.

Наконец, прибыл и вице-король Сардинии герцог Карл Фелиций. Гвардейцы его одеты были поприличнее простых солдат, однако, судя по худобе и голодным глазам, тоже давно не кормлены. Аудиенция Сенявина продолжалась недолго, ровно столько, чтобы, поздоровавшись и справившись о здоровье королевской семьи, предложить им от имени Александра Первого защиту российского флота, а затем, выслушав слова благодарности и выпив чашечку кофе, попрощался.

В полдень 7-го января, когда солнце было в самом зените, эскадра продолжила свой путь. Корабли один за другим преодолевали коварный риф на выходе из бухты и выбирались на чистую воду. Было Рождество, а потому все работы и учения отменялись. Свободные от вахт пели песни и отдыхали, а к обеду на палубу вытащили двойную ендову с хорошим сардинским вином.

К неудовольствию Сенявина все время отставала от остальных "Москва". Там никак не могли поймать ветер.

– Прикажите поднять Гетцену выговор? – подошел к командующему командир "Ярослава" капитан 2 ранга Митьков.

– Не надо! – мотнул головой тот. – Он и так сейчас переживает, и прилагает все меры для исправления!

Но вот на "Москва" все же разобрались что к чему и она, прибавив хода, заняла свое место в походном ордере.

Сенявин с удовольствием поглядел на передовой "Кильдюин". Его командир капитан-лейтенант Развозов всегда содержал свой транспортный фрегат в немедленной готовности к плаванию, умудряясь притом поддерживать его почти в праздничном виде с блестящими свежей краской бортами, наклоненными в нос мачтами и туго обтянутым такелажем. Вот и теперь "Кильдюин" ходко резал пологие волны, выжимая из слабого ветра все, что только возможно.

– А Развозов-то наш молодцом! – сорвалось с уст вице-адмирала. – Лихо правит! На следующий день перед россиянами открылась изумрудная Сицилия, за ней и острова Липарские. Над вулканами Стромболи курились дымы, время от времени извергаясь столбами пламени.

Глава седьмая

Здравствй, Корфу!

Пролив Фаро-ди-Мессина, что отделяет Сицилию и материковой Италии, проходили ночью. Места эти из-за многочисленных мелей и камней, во все времена пользовались среди моряков дурной репутацией. Даже в тихую погоду вода в проливе кипит, ибо здесь сталкиваются два встречных течения, много неприятностей доставляют и сумбурные приливы. Кто-то советовал вицеадмиралу подождать с проходом до утра. В этом был свой резон. Но командующий был уверен в себе и велел форсировать Мессинский пролив с хода. Капитаны и штурмана вглядывались в темноту калабрийского берега. Где- то там должен был вот-вот открыться маяк Фаре. Наконец блеснул огонь.

– Класть пеленг немедля, пока виден сей фарос! – кричали капитаны.

– Пеленг положен! – докладывали штурмана.

– Полдела сделано! – переводили дух капитаны. – Наносите на карту!

Теперь уже можно смело рассчитывать по карте свой курс и, не боясь неожиданностей, идти вперед. "Вероятно, сим решительным и искусным маневром Сенявин хотел познакомить себя с теми моряками, кои мало его знали" – скажет о нем современник. По сигналу командующего корабли сомкнули кильватерную линию и, следуя за передовым "Ярославом", успешно прошли мимо всех подстерегавших опасностей. Курс был проложен на Мессину.

Мессина

Крупнейший из городов Сицилии встретил наших моряков громом пушек. То палили, не переставая, транспорта эскадр командоров Грейга и Сорокина, возвращавшиеся с 13-м егерским полком из Неаполя на Корфу, сопровождавший их черноморский фрегат "Назарет" и недавно купленный Грейгом на Мальте бриг "Летун".

– Ну вот, кажется, и до своих добрались! – облегченно крестились на российских кораблях.

Причиной появления в сицилийских водах отряда грейговой эскадры было то, что намечавшееся совместное англо-русско-неаполитанское наступление в южной Италии было отменено в самый последний момент и теперь наши войска, так и не успев сделать ни одного выстрела по врагу, возвращались обратно на Корфу.