Район на район, или хаос юго-востока

Внутри была приятная обстановка: многие танцевали, играла музыка, Игорь Селивёрстов исполнял песню в модном стиле «рэп». В куплетах он выдавал речитатив, а в припеве очень приятно для слуха звучал высокий женский вокал, призывающий Санту Лючию быть снисходительнее к бедному музыканту.

Многие танцующие во время припева начинали двигаться следующим образом: в ритм музыке они энергично выставляли вперёд поочерёдно то одни ногу и руку, то другие, делая широкий шаг и при этом разворачивая корпус на пол-оборота. Это было очень модным веянием и доставляло массу эмоций и удовольствия как танцующим, так и созерцающим это действо.

– Пацаны! Пономарь! – перекрикивая музыку, обратился к ближайшим соратникам Автократов, – Смотрите этих чуваков, которые в «Молоке» были. Кто увидит, сразу «цинк» мне и остальным!

Местные веселились и танцевали, ничего не подозревая. Жуковские ребята, чтобы не особенно выделяться из толпы, тоже стали вливаться в группы танцующих. Одни девушки, увидев незнакомцев, подавали себя с лучшей стороны, другие наоборот горделиво воротили носы. Молодых людей из местных тоже было порядком. Заметив, что на дискотеке необычно много чужих, некоторые из них начали шушукаться по углам, но никаких активных действий не предпринималось.

Заиграла песня про лебедей синего цвета в исполнении молодой певицы Натальи Королёвой, которая стала безумно популярной после выступления в «Песне года – 90».

– Вон этот… как его? Казак! – сказал Кислый на ухо Пономарю-младшему, показывая на вошедших. – И «длинный» вон тоже там.

Дима Пономарёв передал информацию брату, и старшие из «Птиц», а с ними и Пономарёв-младший, пошли в сторону, где находились Казак с «высоким» и ещё несколько человек.

– Ну и чего, длинный! – провокационно заговорил подошедший Автократов. – Кто тут теперь ссаный мудак? Кого вы там мочить собирались?

Удельнинские, находившиеся в том углу, сразу же всполошились, когда к ним подвалило с десяток агрессивно настроенных парней.

Вокруг всё так же безмятежно продолжали танцевать и веселиться под пение Наташи Королёвой. Но в других углах зала уже начали кучковаться местные, присматриваясь за подозрительной «движухой» и готовясь к возможной агрессии со стороны чужаков.

Жуковские ребята тоже танцевали и веселились, но стали потихоньку оставлять танцпол и неспешно стекаться в угол, где происходило что-то пока непонятное.

– Димон, а где тот «петух», что тебя бил? – спросил Пономарь-старший младшего брата.

– Да я пока его не видел ещё, – ответил Дмитрий. – Он здоровый вообще такой.

– Где этот хрен ваш – Дарэ́н? – поинтересовался Михаил Пономарёв у «высокого».

– Не знаю я! – возмущённо и испуганно ответил тот. – Где-то тут был.

– Знаешь, кто мы? – спросил Миша у этого любителя ножей.

«Высокий» отрицательно покачал головой.

– Про «Птиц» жуковских слышал что-нибудь?

– Нет…

– А вы чего-нибудь слышали про «Птиц»? – обратился Пономарь-старший к другим удельнинским ребятам.

Те тоже отрицательно покачали головами.

– Это самая известная жуковская мафия! – громко провозгласил Михаил. – Это – мы!

Прорычав это, он поднял крепко сжатые кулаки, сделал небольшую паузу, убеждаясь, что до всех дошло значение его слов.

– Ты трогал этого пацана? – с угрозой спросил Миша у «высокого», показывая на своего брата.

– Ничего я его не трогал… – стал оправдываться «высокий».

– Чё ты пиздишь? – возразил Михаил. – А кто ему руку порезал?

– Да он сам на нож тогда напоролся!

– А хер ли ты ему по карманам лазил?! – Пономарь-старший грозно навис над противником. – Ты вообще знаешь, кто он?!

«Высокий», который по сравнению с Михаилом оказался не такой уж и высокий, в испуге застыл под его натиском и молчал.

– Ну?! Знаешь?! – прорычал Миша. – Это братан мой! Я тебя за него порву, урод! – прорычал он. – Второй кто?

– Вот он, – показал на Казака Дима.

– Я вас порешу ща ващще! – крикнул Михаил и с размаху ударил «высокого» по челюсти.

Все старшие из жуковских – человек десять или немногим больше – встрепенулись и, приготовившись к драке, наблюдали расправу старшего Пономаря над «высоким». Остальные жуковские тоже подтянулись к своим. Удельнинские, что были в углу с Казаком и «высоким», стали оттуда прорываться. Музыка вдруг резко оборвалась. Неожиданно ярко вспыхнувший свет резанул по глазам. Крик Автократова: «Погнали!» в наступившей тишине прозвучал пугающе громко. Девушки мгновенно прижались к стенам, а парни, толпу которых будто ножом разрезало на две части, ринулись друг на друга.

Образовавшийся в центре зала клубок из тел начал медленно откатываться к выходу, сметая всё на своём пути. Дверь была вырвана «с мясом». Участники драки вывалились на улицу. Мирная полянка перед клубом превратилась в «лобное место». Здесь же добивали лежачих. Били и руками, и ногами, и по лицу, и по корпусу, и в живот. Все перемешались, и отличить своих от чужих было уже проблематично. Драка получилась почти на равных, хотя жуковские парни надеялись, что такой толпой, какой они приехали, «поставят на колени» своих противников.

Через несколько минут после начала потасовки некоторые парни, видимо из более трезвых, сообразили, что пора бы и заканчивать эту жесть, и принялись разнимать дерущихся. Почти сразу после этого подоспел милицейский УАЗик. Жуковские, кто ещё был на своих ногах, стали ретироваться по кустам. А кто уже не мог убежать или кому помогали подниматься с земли сотрудники МВД, остановившие их избиение местными, уходили уже в сопровождении милиции.

Жуковские ушли злые и оскорблённые. Не получившие ожидаемого удовлетворения.

Дискотека продолжилась. В зале погасло основное освещение, вновь заиграла музыка, включилось мерцание цветных фонарей светомузыки, девушки продолжили беззаботно танцевать.

Большинство местных участников драки стояли у клуба и вспоминали подробности:

– Хорошо мы им дали! Будут теперь знать! – говорил Дарэн. – Москвичи хреновы. Из Раменского! – пошутил он и громко захохотал. Толпа подхватила смех.

– Ну да, ништяк мы им нарезали! – вторили ему одни.

– А ты видел, как я ему всандалил? – хвалились другие.

– Не хер сюда ездить! – грозили третьи.

Начались шутки, оскорбления врагов. Постоянно звучал смех. Но вдруг из темноты вынырнул парень. Его лицо было в кровоподтёках и ссадинах, одежда порвана. Смех оборвался.

– Мужики, наших бьют, – прохрипел побитый и повалился на руки стоящих вокруг него ребят.

– Суки! – возмутился Дарэн. – Я думал, что менты их до станции проводят! Педрилы! Походу, мусора просто свалили.

Все поняли, что уходящая толпа жуковских избивает всех на своём пути.

Через некоторое время появились ещё избитые.

…

– Давай мочи всех подряд! – прокричал Автократов, когда милицейский «бобик» скрылся за изгибом дороги.

«Птицы» бросились избивать ни в чём не повинных прохожих. Под раздачу попал даже старик, который шёл со своим сыном: стали бить сына, заодно и отцу досталось.

Один молодой человек, который только что «познакомился» с кулаками жуковских парней, пришёл в себя, поднялся на ноги и побежал через кусты на другую улицу. Пытался остановить проезжающие машины, но никто не остановился. И вдруг он увидел патрульный уазик. Он стал кричать и размахивать руками, привлекая к себе внимание. На милицейской машине включили мигалку, и она сразу же направилась к пострадавшему.

– Серёг, ты, что ль? – улыбаясь, спросил милиционер, открывая дверь пассажирского сиденья, когда «бобик» подъехал к избитому парню. – Чего такое?

– Давай к станции! – скомандовал Серёга, садясь в машину. – Там толпа отморозков бьёт всех подряд!

Уазик рванул с места в сторону станции.

– Эти, с дискотеки в «Победе», снова активизировались! – доложил патрульный милиционер с переднего пассажирского сидения в рацию. – Едем к станции!

Подъехав к разъярённой толпе жуковских, двое милиционеров – водитель и патрульный, а также их новый пассажир ринулись к хулиганам.

Толпа начала разбегаться в разные стороны. Задержать удалось только троих: братьев Пономарёвых и их приятеля – Костю Ерохина. Всех поместили в КПЗ.

…

После дискотеки, друзья пошли провожать девушек.

Та, что была с Сальминым, жила недалеко от клуба, а вторая – на довольно ощутимом расстоянии, у церкви Владимирской иконы Божией Матери – красивейшей белокаменной постройки с куполами-шпилями, в готическом стиле, похожей больше на древний замок, чем на храм. Он был построен по проекту великого русского архитектора XVIII века Василия Ивановича Баженова, в честь которого названа одна из улиц Лацковского микрорайона. Храм расположен по соседству с Воронцовским парком. И парк-усадьба, и храм когда-то принадлежали древнему дворянскому роду Воронцовых.

– Ну ты давай иди провожай свою, а я пока тут останусь, – подмигнул приятелю Сало. – Встретимся у верхнего выхода.

В село Быко́во и конкретно к упомянутым выше церкви и «Воронцовскому парку» из городской черты Жуковского с высотной застройкой можно было попасть двумя путями: «верхним» или «нижним». Между этими дорожками, в самом их начале, был огромный котлован – городская свалка, которую называли «быко́вской». Между свалкой и школой № 12 пролегала дорога – улица Келдыша, которая являлась границей между городом Жуковским и селом Быково. Ближайшие к этой улице дома, относящиеся к Жуковскому, в обиходе называли «ни к селу ни к городу». «Понизу», вдоль свалки (слева от неё), можно было пройти по грунтовой автомобильной дороге, которая была вся в ямах и ухабах и уходила у тыльной границы свалки левее на бетонный мосток через реку Быко́вку. А прямо от этой грунтовки к Владимирскому храму вела тропинка вдоль реки, мимо родника, у подножия довольно высокого и крутого склона. «Поверху», над склоном, справа от свалки, вдоль деревенских домов, также шла грунтовая дорога. Зимой этот склон, что располагался за свалкой, был облюбован детворой с санками, ледянками и лыжами. На городской свалке пацанва постоянно жгла костры, плавила свинец и взрывала шифер, стреляла из рогаток и самодельных духовушек по воронам и крысам, находила там для себя и множество других интересных занятий.

Была ещё и третья дорога из города в село – асфальтированная, которая вела через всё село в соседний посёлок Верею́. Она пролегала правее, между «верхней» дорожкой и Быко́вским шоссе – основной магистралью, ведущей из Жуковского в сторону Москвы, по другую сторону которой располагался Быко́вский аэропорт. Чтобы попасть к церкви от этой, третьей дороги, нужно было повернуть налево у самого клуба и пройти ещё метров двести – получалось, в обход. Поэтому таким кружны́м путём к церкви пользовались крайне редко.

Примечания