– Какой… знак?
– Ну… типа… что мы сегодня встретимся.
– А… Да?
– Ну да. И он сбылся, прикинь!? Знак-то. Я так обрадовался, когда пакетик увидел.
– Да ты выдумываешь, наверное? – не очень-то поверив, махнула рукой Рыжая. – А какие там слова-то были?
– Ну… какие? – задумался юноша. – Там, типа: «Как шоколад стекло я ломал в руке!.. На-най! На-на-найна! На-най! На-на-най! На-на-на-а-а…» – напел мелодию он. – И вот ещё: «… Врач пьяный там сказал, что нет больше её…»
А последнюю строчку куплета про справку от пожарного о сгоревшем доме Рая мелодично подхватила и пропела под голосовой аккомпанемент своего кавалера.
– Ну да. Правда, эта песня. Прикольно! – одобрила она.
– Кстати! Я кассету у дядьки взял, с этим: «Город Золотой».
Девушка улыбнулась и одобрительно покивала. Потом взяла Пономарёва под руку и прижала свою голову к его плечу. Её длинные волосы упали на грудь и спину Дмитрия, и он почувствовал исходившее от её волос тепло.
– Я скучала, – сказала она, вздохнув.
– Я тоже, – сказал Дима. – А в прошлый раз колодец этот. Я тоже думал, что это знак. Что не надо нам с тобой встречаться. Или… что ты не придёшь. Но ты пришла!
Раиса шла, молча, умилённо улыбаясь. Она положила голову на плечо Пономарёву, нежно поглаживая его руку.
– Осторожно! – цыкнул Дима, показывая на пластырь. – У меня там болит.
– Да? – сделала жалостное лицо Рая. – Прости, пожалуйста.
– А я тебя вчера видел, – похвастался Пономарёв.
– Да? Где? – встрепенулась девушка.
– На балконе.
– Да? – грустно задумалась она. – А я тебя не видела.
Она снова положила голову ему на плечо. Они помолчали немного.
– А у меня вчера день рождения был, – похвасталась и Рая.
– Да? Блин! Точно! – хлопнул себя по лбу Дима. – Прости. Я забыл совсем. С меня подарок.
– Да ладно тебе, – парировала девушка. – Подарок… Ты мне сам, как подарок.
На брёвнышке Дима уже не скромничал. Он целовал её и даже не стеснялся исследовать руками её стройное и упругое тело. Наслаждался запахом её гладкой кожи.
«У многих людей есть свой запах тела, – думал он. – Вот и у неё тоже свой есть».
Приятный пьянящий аромат, излучаемый её кожей, который Пономарёв полюбил с той первой секунды, как только почувствовал его, он вдыхал полной грудью, не в силах насладиться им сполна.
Они посидели ещё какое-то время на бревне. А потом Рая предложила:
– Давай просто погуляем?
Возбуждение Пономарёва было очень сильным, и ему совсем не хотелось вставать и куда-то идти, но спорить он не стал.
Они просто бродили по улицам. Очень медленно. В обнимочку.
– А Серёга опять сейчас у Марго, – вдруг пожаловалась Раиса.
– Да? А я думал – на рыбалке. А чего он у неё? – сделав вид, что ничего не знает, сказал Дмитрий.
– Нет, не на рыбалке, – горько выдохнула Рыжая. – Они любовники.
– Да?! – возмущённо удивился Пономарь. – И ты так спокойно об этом говоришь?!
Теперь Дима искренне ей сочувствовал, но не знал, как помочь или что посоветовать.
– Дим, мы с тобой уже третий раз видимся, – перевела красавица тему, – а я до сих пор не знаю, где ты живёшь.
«Третий? Ну да, третий, – подумал Пономарёв. – Первый раз – это в день знакомства, на шашлыках, и ещё два раза на свидании: в прошлый раз и сегодня. Умеет же она убить наповал!»
Дима не знал, что и ответить.
Рая чувствовала напряжение, которое росло внутри Пономарёва, и как ему больно терпеть это давление в паху и в самих «помидорках» на каждом их свидании, вот и хотела уже дать этому напряжению выход. Кроме того, она и сама хотела близости.
– Я вообще не против, – сказал Дмитрий. – Только родители, скорее всего, сейчас дома. Поехали, если хочешь. Покажу тебе, где я живу. О! Стихи получились! «Покажу, где живу».
Его одновременно переполняли два чувства: беспредельная радость и горечь. Первое – оттого что она – его рыжая мечта, будет у него дома, в его комнате, на его диване. А второе – оттого что его родители тоже могут быть дома, и, естественно, совесть не позволит ему крутить в их присутствии шуры-муры.
…
Они вошли в квартиру. Пономарёв заглянул в большую комнату. Там никого не было.
– Ща! Погодь пока тут, – сказал он и пошёл обследовать жилище.
В квартире никого не оказалось.
– Странно! – удивлённо и одновременно радостно воскликнул Дима. – Нет никого. Пошли ко мне.
Они прошли из прихожей в маленькую комнату.
– Садись на диван, – показал он рукой. – Надо, то-сё, дверь как-то заблокировать.
Пономарёв подставил к двери стул, спинкой под ручку. Ручка спокойно нажималась, чуть дотрагиваясь до спинки стула. Потом он достал из шкафа жестяную коробочку из-под конфет и положил её на спинку стула, между самой спинкой и ручкой двери. Теперь ручка лежала на коробочке. Дима попробовал надавить на рычаг ручки пальцами. Коробочка проминалась, и, если надавить на ручку посильнее, то дверь можно было открыть. Тогда он взял металлическую палочку, это была складная расчёска, похожая на перочинный нож или на опасную бритву, и подсунул её под ручку перпендикулярно последней. Теперь ручка плотно прилегала к корпусу «бритвы-опаски», и нажать её было невозможно.
– Всё! – с какой-то детской радостью сказал Дима. – Не войдут теперь.
