Джентльмен-разбойник
– Тиа, подайте мисс Чегуидден завтрак, – отмахнулась леди Фанчер.
Горничная сначала высоко взбила подушки у Эммы за спиной, потом поставила поднос ей на колени.
От запаха свежего хлеба голодная Эмма едва сознание не потеряла, но есть в присутствии знатной дамы не могла.
Леди Фанчер, должно быть, умела читать мысли, поскольку сказала:
– Я приказала принести завтрак не для того, чтобы мучить вас, мисс Чегуидден, или проверить вашу выдержку. Я не морю людей голодом. Ешьте, а потом мы поговорим. – Подойдя к окну, она выглянула в сад.
Дрожащими руками Эмма взяла ломтик хлеба и откусила. Хрустящая рассыпчатая корочка, вкус белого мякиша с чуть заметной кислинкой. Хлеб был намазан лавандовым медом.
Каждый кусочек был подлинным наслаждением. Она съела хлеб, тонко нарезанную ветчину, потом дольку дыни и вытерла губы салфеткой. Тиа налила ей чашку сладкого чая со сливками, и Эмма принялась смаковать этот типично английский напиток.
Подняв глаза, она увидела, что леди Фанчер обернулась и с улыбкой смотрит на нее. С интуицией, натренированной на службе, Эмма решила, что леди Фанчер любит заботиться о других. Допив чай, Эмма поставила чашку и сложила руки на коленях.
– Спасибо, леди Фанчер. Эта еда меня воскресила.
Хозяйка дома кивнула Тиа, и та подвинула к кровати стул. Усевшись, леди Фанчер сказала:
– Тиа, пожалуйста, уберите все и принесите нам еще чаю.
Добродушное лицо Тиа помрачнело, но она взяла поднос, сделала реверанс и стремительно вышла из комнаты.
Леди Фанчер подождала, когда дверь за горничной закроется, и спросила:
– Вы могли бы ответить на несколько вопросов, мисс Чегуидден?
– Конечно. С удовольствием.
– Вы помните, как добрались сюда?
– Нет, к сожалению. Я… я помню часть прошлой ночи, но потом…
– Волк?
– Да. – Воспоминания о ярко пылающих глазах вспыхнули в ее уме. – Был волк!
– В Пиренеях осталось мало волков, да и те в отдаленных от города местах.
– Я там и была! – Заметив поднятую бровь леди Фанчер, Эмма неуверенно добавила: – Мне так кажется.
– Расскажите все, начиная с… – на щеке леди Фанчер вдруг появилась ямочка, – с рыбки.
Испуганная Эмма прижала пальцы к виску.
– Рыбки? На балу?
– Именно.
– Надеюсь, вы не думаете обо мне дурно. Видите ли, леди Леттис хотела, чтобы ее носовой платок был холодный и влажный, и я по пути в дамскую комнату заблудилась. Я попала в сад, где было очень темно… Вот и намочила платок в фонтане…
Леди Фанчер весело фыркнула.
– …и, видимо, маленькая, очень маленькая рыбка запуталась в ткани. Я, конечно, не заметила ее, когда отжимала воду. Я вручила леди Леттис носовой платок, не зная…
Леди Фанчер смеялась чуть ли не над каждым ее словом.
– Леди Фанчер, пожалуйста, поверьте мне, – встревожилась Эмма. – Это вышло не нарочно. Я не настолько глупа, чтобы рисковать своей единственной работой на чужой земле!
– Ах да. Вы, английские девушки, слишком благоразумны для этого. – Леди Фанчер подалась вперед, глаза ее искрились. – Но это правда, что рыбка угодила в декольте леди Леттис?
– Да, и потом… – Эпизод, когда леди Леттис пыталась избавиться от рыбки, всплыл в памяти Эммы и развеселил ее. Она сдержанно рассмеялась, потом попыталась извиниться и снова хихикнула.
Леди Фанчер жестом призвала ее к тишине.
– Прошу вас, только не говорите, что сожалеете. Это было главным событием самого унылого вечера скучнейшего сезона! Я думала, что умру от смеха. Леди Леттис стоит на стуле, без волос… вы меня понимаете. Я не из тех, кто судит людей по уму. Одна из моих ближайших подруг, Эмея де Гиньяр, дурочка, каких свет не видывал, но нельзя сказать того же о леди Леттис. Эта женщина корыстна в своих замыслах и расчетливо-жестока. Ее не приняли бы в обществе, но в Морикадии нужно лишь быть лучшим другом принца Сандре. – Она прикусила нижнюю губу, будто сожалея о последнем замечании. С восхитившей Эмму решительностью леди Фанчер сменила тему: – А теперь расскажите, что случилось после того, как вы оставили бал.
– После того как меня выгнали? – Обида придала тону Эммы заметную горечь. – Я шла, шла. Было холодно. Я боялась, что заблудилась, боялась, что встречу кого-нибудь, а потом на дорогу выскочил волк. Это был волк. Да! Я уверена.
– Хорошо. Я верю вам, – успокаивающе сказала леди Фанчер. – Как вы спаслись?
– Я повернулась, побежала. А потом…
– Что потом?
– Я не знаю. Не знаю! – Эмма обхватила голову руками, пытаясь вспомнить. – Нет. Ума не приложу, как я не угодила волку на ужин. И конечно же, понятия не имею, как добралась сюда.
– У вас след от ушиба на затылке. Как это случилось?
Эмма осторожно ощупала голову и вздрогнула, наткнувшись на шишку.
– Я, должно быть, упала. Меня нашли в лесу?
– Вы лежали без сознания у нашей двери словно подкидыш. – Леди Фанчер наблюдала, как Эмма восприняла новость. – Вы действительно ничего больше не помните?
Эмма в замешательстве покачала головой.
– Вы никого не встретили в пути?
Эмма нахмурилась. Что-то промелькнуло в ее памяти. Смутное воспоминание о руках, поднявших ее…
Резкий запах привел Эмму в чувство. Открыв глаза, она увидела склонившуюся над ней встревоженную леди Фанчер.
– Слава Богу! Мне не приходилось сталкиваться с тем, что люди теряют сознание при разговоре.
– Простите. – Эмма попыталась сесть.
– Пожалуйста, лежите. – Леди Фанчер села и поднесла ей к носу флакончик с нюхательной солью. – Мы обе взволнованы. Давайте успокоимся, чтобы это не повторилось.
Эмма опустилась на подушки.
– Должно быть, я ударилась головой довольно сильно.
– Полагаю, вы правы. – Леди Фанчер положила руку на талию, над выпуклостью живота. – Хорошо! Вы, возможно, знаете, что англичанин Майкл Дьюрант живет у нас?
– Да. Я слышала об этом на балу.
– Он сказал, что вы познакомились.
– Сэр Дьюрант имеет какое-то отношение к моему появлению здесь? – Если это так, она у него в большом долгу.
Но леди Фанчер опровергла это предположение.
– Никакого. Вчера, я устала, так что мы рано вернулись с бала. Как вам известно, Майкл находится под домашним арестом, и мы отвечаем за него. Ночью он отправился в свою спальню во вдовьем доме, – она махнула рукой за окно, – который, уверяю вас, комфортабелен и приличествует его титулу, несмотря на решетки на окнах, и мы заперли его.
– Ах. – С ее стороны глупо презирать Дьюранта за то, что он так легко мирится с заключением. Очевидно, любое сопротивление бесполезно и приведет к беде. Но идти как ягненок на заклание…
– Утром мы обнаружили вас на пороге и выяснили, что вы компаньонка леди Леттис. Майкл предложил, и мой муж согласился, что мне тоже нужна компаньонка. – Ямочки заиграли на щеках леди Фанчер. – Все светские дамы имеют их.
– Спасибо, миледи. – От мысли о безопасном будущем рядом с этой женщиной у Эммы выступили слезы. Но… – Если позволите сказать, вы, кажется, не из тех… э-э-э…
– Кто стремится не отстать от светских дам? – перебила леди Фанчер. – Нет, меня это не заботит. Но лорда Фанчера, чье происхождение не такое высокое, как мое, это беспокоит. И я ему в этом потакаю.
Эмма в ответ благодарно склонила голову.
– В таком случае позвольте заверить, что я хорошо знаю обязанности компаньонки и весьма опытна в медицине.
– Правда? – подняла брови леди Фанчер. – Где вы этому научились?
– У моего отца был бедный приход, недостойный внимания врачей, а отворяющий кровь брадобрей в нашем маленьком городке был пьяницей. Так что отец был и священником, и врачом, а я стала его ассистенткой. Когда я выросла, оказалось, что женщины предпочитают обсуждать свои проблемы со мной и лечиться у меня. Так что я очень хорошо умею снимать боль в спине, облегчаю мигрени, боли в ногах. По этим причинам леди Леттис взяла меня к себе на службу. – Эмма почувствовала глубокое удовлетворение от того, что леди Леттис останется теперь без массажа. – Хотя моя медицинская сумка осталась у леди Леттис, и, боюсь, безвозвратно, позвольте заверить, что особенно хорошо я умею обращаться с дамами в положении, так что могу и вам оказать помощь.
Леди Фанчер откинулась на спинку стула и удивленно спросила:
– Как вы узнали?
О Господи! Опять неверный шаг?
– Простите, миледи. Я высказалась неуместно?
Леди Фанчер встала, подошла к окну и долго смотрела в сад. Наконец она повернулась к Эмме.
– Я замужем почти двадцать лет и все это время не могла забеременеть. Я была на курортах, молилась в святых местах. Я испробовала все, что предлагали медицина и Церковь. И наконец наше самое сокровенное желание осуществилось, но я…
– Вы боитесь поведать миру о своей радости прежде, чем родится ребенок?
– Верно. Я не могу держать это в тайне вечно, но пока не уверюсь, что опасные сроки миновали, буду крайне осторожна. Поэтому снова спрашиваю: как вы узнали?
– Как и все носящие под сердцем дитя женщины, вы просто светитесь изнутри, – улыбнулась Эмма. – По своему прошлому опыту могу сказать, что, если женщина не сразу забеременела, это не означает, что она не сможет родить здорового ребенка.
– Спасибо, – кивнула леди Фанчер. – Думаю, мы с вами поладим, Эмма Чегуидден.
Послышался стук, и, прежде чем леди Фанчер успела ответить, дверь открылась. Появился мужчина, высокий, лысый, важный. Эмма подтянула покрывало повыше, но судя по тому вниманию, которое он ей уделил, ее вообще могло не быть в комнате. Лорд протянул руку жене.
– Дорогая, я принес печальные новости.
Поднявшись, леди Фанчер поспешила к мужу.
– Что случилось?
Лорд Фанчер обнял ее за талию, притянул к себе и с глубоким беспокойством заглянул ей в глаза.
– Твой кузен Рики убит вчера вечером… Мстителем.
Глава 7
– Еще раз, Эмея. Расскажи, что случилось с кузеном Рики.
– Я уже десять раз это повторила, ваше высочество. – Эмея, сидя на стуле с прямой спинкой в центре зала в королевском дворце, плакала от страха и усталости. – Почему вы мне не верите?
– Потому что все, что ты говоришь, абсурд. – Принц Сандре едва сдерживал ярость. Эмея всегда была глупенькой; Рики женился на ней ради ее денег и ее тела, а потом поговаривал об убийстве, чтобы избавить мир от этого неприятного высокого голоса.
Принц Сандре всегда останавливал его: в несчастный случай никто не поверит, а у де Гиньяров и без того дурная репутация. Но по иронии судьбы Эмея пережила Рики.
Сандре знал, что, если прикрикнет на нее или пригрозит, она закатит истерику, и он никогда не получит нужных сведений. Поэтому тихим и добрым голосом сказал:
– Ну же, Эмея. Вы возвращались домой с бала.
– Я спрашивала Рики о Мстителе. – Впервые на памяти Сандре великолепные темно-рыжие волосы Эмеи были растрепаны, пухлые щеки обвисли, лицо покрылось красными пятнами.
– Он сказал тебе, что никакого Мстителя нет.
– Да, так и было. Но я понимала, что он не прав, и случившееся доказывает это. – Она подняла голову и жалобно посмотрела на Сандре. – Вы думаете, отрицая существование Мстителя, Рики разгневал его?
– Если Мститель и есть, то это человек в дурацком маскарадном костюме. Я найду его и заставлю пожалеть о том, что он встал у меня на пути и убил моего кузена.
– Рики говорил то же самое.
– Что именно?
– Что Мститель – это человек. Но этого не может быть. Простой смертный не отважился бы казнить моего мужа.
Она права. У кого в Морикадии хватит духу выманить Рики де Гиньяра, высокого, сильного, беспощадного, из кареты и повесить?
Сандре намеревался это выяснить.
– Интересно, а как призрак смог завязать петлю и вздернуть Рики?
– Наверное, он так испугал Рики, что тот совершил самоубийство.
Сандре захотелось расколоть голову Эмеи как орех и посмотреть, есть ли там мозги или только болтливый колокольчик.
Леди де Гиньяр продолжила:
– Я видела тело мужа. Единственный синяк вокруг шеи. Как еще объяснить его гибель?
Сандре взглянул на охранников. Два морикадийца с заткнутыми за пояс заряженными пистолетами неподвижно стояли у двери, сжимая шпаги. Они были с принцем всюду. Их работа – обеспечивать его безопасность. Их преданность держалась на том, что семьи стражников жили и работали во дворце, поэтому жены и дети солдат всегда были в пределах досягаемости принца. Сандре никогда не сомневался, что охрана будет защищать его, не жалея себя. И все же он не допустит, чтобы за его спиной верные ему люди шептали, что Мститель – призрак старого короля и предвестник появления нового, что Мститель объявил вендетту де Гиньярам… и убил самого жестокого из них.
«Ох, Рики. Мы с тобой так забавлялись…»
У принца было ощущение, что земная ось дрогнула и накренилась. Но Сандре не из тех, кто позволит какому-то шуту свергнуть его. Поглаживая повязку на ладони, Сандре промурлыкал:
– Итак, что же случилось?
– Вы уже все слышали. – Новоиспеченная вдова была в черном. Она приложила к синим глазам кружевной платочек. И все-таки траур не мог убедить Сандре, что она не имела никакого отношения к смерти Рики. Не преднамеренно, конечно: она для этого слишком глупа, – но ее могли использовать, чтобы запугать де Гиньяров.
При Сандре этого не случится!
– Попробуй восстановить события с самого начала. – Он расхаживал по комнате.
– Мы сели в экипаж. Гости разъезжались с бала.
– Кто-нибудь видел, что вы покинули дворец?
– Конечно! Главная дорога была запружена каретами. Так было, пока мы не свернули, и стало тихо… и темно. Это заставило меня вспомнить, что леди Леттис говорила о призраке. Так что я поделилась с Рики, что у меня дурное предчувствие – произойдет нечто ужасное. – Эмея вздохнула и огляделась, явно взволнованная тем, что Сандре ей не верит.
Принц щелкнул пальцами.
– Продолжай.
– Карета остановилась. Рики потерял терпение – вы же знаете, какой он, – и вышел.
Она говорила о муже как о живом.
– Мое предчувствие беды становилось все сильнее. Я просила Рики не уходить. – Ее мелодраматизм тоже нарастал. – Но он настоял на своем и исчез в темноте. Я осталась одна и дрожала от страха за его жизнь.
– Когда ты в первый раз рассказывала мне эту историю, то сказала, что заснула.
Забеспокоившись, что принц уличил ее во лжи, Эмея отметила:
– Я могла задремать… ненадолго. Но я знала, что надвигается что-то ужасное; это ощущение преследовало меня даже во сне! – Она уже завладела вниманием Сандре. – Когда лошади тронулись, я пробудилась и позвала Рики. Но его рядом не было, поэтому я выглянула из окна и…
Сандре увидел, что она снова переживает события минувшей ночи.
Леди де Гиньяр побледнела, осела на стуле и прошептала:
– Я увидела на холме Мстителя, его одежда развевалась на ветру. Он смотрел на меня… Я отпрянула назад и закричала… Когда я выглянула снова, его не было, а Рики висел на дереве.
– Он был жив?
– Нет. Он висел на дереве, – повторила Эмея, как будто Сандре мог этого не понять.
– Когда людей вешают, они не сразу умирают. Некоторые долго болтаются, пока у них не сломается шея.
– Откуда мне это знать?
– В этой стране существуют публичные казни. – Трупы непокорных морикадийцев украшали долины, где жили крестьяне. Им полезно напомнить, как внезапно и мучительно может окончиться жизнь. – Так ты ничего не сделала, чтобы помочь Рики?
– Он был мертв! Я уверена. У него голова была набок. Я постучала в потолок кареты, кучер хлестнул лошадей, и мы помчались домой.
– В прошлый раз ты говорила, что сначала он хлестнул лошадей, а потом ты постучала в потолок кареты.
– Я не помню, что было сначала! – закричала Эмея.
Один из стражников шумно выдохнул.
Это привлекло внимание Эмеи, заставив понять, что она нарушила этикет, и мягким, примирительным тоном леди де Гиньяр сказала:
– Прошу меня извинить, ваше высочество. Я совсем разум потеряла. Но я в самом деле забыла, что было сначала. Знаю только, что Рики мертв и убил его Мститель.
Краем глаза Сандре заметил, как охранники переглянулись. Твердым холодным тоном он отчеканил:
– Я велел допросить вашего кучера, и знаешь что? Его нашли связанным, с кляпом во рту, на сеновале у Тиболтов сегодня утром. Что, по-твоему, это значит?
Эмея задыхалась, словно вытащенная из воды рыба.
– Карета ехала сама по приказу Мстителя? – воскликнула она.
Женщина не может быть настолько безмозглой.
Но Эмея была именно такой. Сандре это знал, и ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы обуздать гнев.
– Нет. Кто-то напал на него, связал, занял его место и повез вас домой, чтобы «призрак» мог убить Рики. – Пока Эмея не успела придумать очередное дурацкое объяснение, принц добавил: – У твоего призрака есть сообщники, которые принимают участие в убийствах.
– Ох! – Леди де Гиньяр сжала руки под подбородком, ее синие глаза от волнения широко распахнулись. – Призрак еще кого-нибудь убил?
– Нет. – Тон Сандре был резким от раздражения. – Пока он главным образом только позирует в своем этом жутком костюме, чтобы напугать доверчивых и легковерных обывателей. Но вчера ночью он преступил закон, и я обещаю тебе, что разоблачу и повешу его и тех, кто ему помогает.
– Вы не можете повесить Мстителя. Он уже мертв, – сказала Эмея.
– Я найду человека, который напал на вашего кучера, и предам медленной мучительной смерти, пока он не откроет все, что знает. – Сандре говорил это для стражников.
Эмея была не слишком сообразительна, чтобы понять это, и со своей нелепой логикой ответила:
– Слуги короля Ринальдо тоже давно мертвы.
– Они живы! Мститель и его помощники живые люди! – Чтобы Эмея не наплела еще какой-нибудь чепухи, Сандре отрезал: – В знак моей привязанности завтра мы похороним Рики в королевском склепе де Гиньяров.
– Я ненавижу это кладбище. Оно производит жуткое впечатление!
– Рики хотел упокоиться именно там.
– Да. Это место ему подходит, правда? – Эмея, сообразив, что ляпнула лишнее, прикусила нижнюю губу. – Я прошу у вас защиты!
– От кого? – резко спросил Сандре. Он никогда не подумал бы, что Эмея настолько умна и понимает, что дни ее сочтены.
– Мститель убьет меня – ведь я осмелилась рассказывать о нем.
Эта женщина никогда не слушает? Ее не волнует собственная безопасность? Она, возможно, спасла бы себе жизнь, если бы согласилась, что Мститель просто человек, наряженный призраком. Но убежденность Эмеи в его сверхъестественных возможностях подпитывала надежды крестьян на перемены в стране и… обрекала ее на погибель.
– Я поймаю Мстителя раньше, чем он сможет повредить тебе.
Эмея обхватила себя руками.
– Я могу теперь уехать из дворца? Мне нужно домой, забрать горничную.
– И куда ты отправишься? – участливо поинтересовался Сандре, задаваясь вопросом, не собирается ли леди де Гиньяр покинуть Морикадию.
– К леди Фанчер. Элеонора – моя лучшая подруга. И ваша кузина. Она поможет мне. – Голос Эмеи трогательно дрогнул.
Лорд и леди Фанчер вполне благонадежны. Элеонора была спутницей детских игр Сандре и все еще полагала, что он сохранил свои юношеские идеалы. Фанчер не настолько слеп, но знает, откуда у него на хлебе масло.
Итак, Эмея отправится к ним и поведает свою фантастическую историю. Элеонора весело над ней посмеется, и делу конец. Кроме того, полезно, чтобы Эмею увидели в их обществе после визита к Сандре.
– Тогда ты обязательно должна поехать к ним. – Он поглядел на окно. – Но дорога длинная, и уже поздно. Останься здесь до утра.
– Нет! Я… – Эмея дико озиралась. – Я не могу. У меня нет горничной. Одежды…
Сандре едва не улыбнулся, видя, как она изворачивается, словно червяк на крючке.
– Чепуха. Это дворец. Тут сотни комнат, дамское платье всех размеров, швеи и служанки. Жена Квико – одна из наших горничных. Так, Квико?
Один из стражников натянуто кивнул.
– Ее зовут Бетания. Прекрасная женщина. Очень почтительная, ответственная. Она живет, чтобы угождать. Верно?
Квико снова кивнул, его лицо побелело.
– Видишь? У тебя здесь будет даже личная охрана. Ты должна понимать, что опасно путешествовать в темноте.
– Я не боюсь. Правда.
– А как же Мститель? – напомнил принц.
– Да, но…
Леди де Гиньяр не столь глупа, как ему раньше казалось.
Взяв Эмею за плечи, Сандре помог ей подняться на ноги. Поцеловал в лоб.
– Завтра можешь ехать к Элеоноре. Но я настаиваю, чтобы сегодня ты осталась здесь. Я не вынесу, если позволю тебе уехать, а тебя тоже убьют.
Эмея не мигая смотрела на него округлившимися от ужаса глазами.
– Так что ты переночуешь во дворце. Это мой приказ. – Принц махнул рукой, и Квико распахнул дверь. Когда Эмея, шатаясь, выходила из комнаты, Сандре сказал: – Можешь быть спокойна, в память Рики я отдам этого Мстителя под суд.
Эмея бросила на него последний отчаянный взгляд и исчезла в коридоре. Квико следовал за ней по пятам.
Другой стражник мгновенно занял место Квико.
Любезная улыбка Сандре исчезла. Он не убьет Эмею сегодня вечером. Это было бы слишком очевидно. Он вызвал Жан-Пьера де Гиньяра, недавно назначенного ближайшим помощником.
– Чем могу служить, ваше высочество? – Жан-Пьер был его кузеном, сыном алкоголика, который свернул себе шею, свалившись пьяным с лошади на самой ровной улице столицы, и дворянки, знаменитой своими навыками во французской любви и готовностью практиковаться в ней. И хотя Жан-Пьер был умен, начитан и ловок, в лучших домах Морикадии его не принимали. Даже его родственники, де Гиньяры, не признавали Жан-Пьера.
По одной этой причине Сандре был уверен, что Жан-Пьер сделает все, чтобы оказаться достойным его доверия.
Кроме того, Жан-Пьер обладал фамильной внешностью де Гиньяров – темные волосы, красивое лицо, мускулистое тело, – хотя глаза у него были на удивление светло-голубые. Ходили слухи о том, почему они такого цвета; большинство из них касалось его матери и ее распущенности. Но Сандре имел собственное мнение. Он считал, что Жан-Пьер похож на собаку на грани бешенства, и цвет его глаз был предупреждением природы. Принц был уверен, что из Жан-Пьера можно сделать самую бесчеловечную личность. Пока цепь у Сандре, он будет рад провести обучение.
Жан-Пьер низко поклонился, несколько ошеломленный продвижением по службе. Этот подобострастный сын шлюхи понимал сомнительность своего положения и намеревался сделать все, что потребуется, чтобы укрепить его.
Сандре любил подданных с амбициями, испытывающих страх и зависимых от двора. Принц всегда мог извлечь из этого пользу.
Тихо, но так, чтобы слышала стража, Сандре сказал:
– Я не допущу, чтобы кто-нибудь распространял слухи о Мстителе и его успехах. Тщательно, но аккуратно утихомирь Эмею.
– Так, как обычно? – спросил Жан-Пьер.
Сандре подумал об Элеоноре и покачал головой:
– Мне не нужны неприятности в семействе. Но это должно стать уроком другим возлагающим надежды на королевскую семью, которую де Гиньяры давно победили. – Он пристально посмотрел на стражников, передавая безмолвное послание им, их семьям, их друзьям.
Они не дрогнули, стоически выдержав его взгляд.
У них была надежда, и эту надежду надо отнять.
Если он не ошибается, Жан-Пьер именно тот, кто сделает это.
Глава 8
На следующее утро Эмма пробудилась от испуга. Сердце билось учащенно, дыхание шумно вырывалось из легких, она запуталась в сбитых простынях, влажных от испарины.
Эмме приснился Мститель. Все смешалось в ночном кошмаре: ветки деревьев, хватавшие ее словно цепкие пальцы, волк с горящими зелеными глазами и призрак с черными провалами глазниц. Дурное предчувствие, боль и… и что-то еще. Что именно, она не знала.
Медленно сев, Эмма постаралась прогнать панику.
Жуткий сон, должно быть, привиделся из-за подслушанного вчера разговора между хозяевами дома. Мститель убил кузена леди Фанчер – повесил.
Бедная леди Фанчер была потрясена, но не забыла свои обязанности. Она приказала Эмме оставаться в постели, велела Тиа присматривать за ней, и всякий раз, когда Эмма просыпалась, ей подавали превосходную еду.
Так что вчерашнее недомогание было побеждено. Постоянно бояться чего-либо неумно, а Эмма не глупа. Ей дали шанс изменить жизнь, и она его не упустит. Все будет не так, как в прошлый раз, когда она покинула Англию компаньонкой леди Леттис, наивно предвкушая встречу с чужими странами и историческими памятниками. Вместо этого она сидела в гостиничных номерах и в страхе ждала возвращения истязательницы.
Эмма знала, что сумеет безупречно служить леди Фанчер. Она поднялась с кровати и огляделась.
Был уже предполуденный час, светило солнце, и сегодня Эмма увидела то, что вчера ускользнуло от ее внимания.
Комната была большая для жилища прислуги и слишком хорошо обставленная. Эмма задавалась вопросом, не придется ли ей теперь, когда она оправилась, делить эту комнату еще с кем-то. Подойдя к окну, она выглянула и осмотрела все вокруг. Ухоженная лужайка спускалась к опасным скалам, где, почти нависая над бездной, стоял маленький старый замок – вдовий дом, служивший тюрьмой для Майкла Дьюранта. С виду казалось, что там всегда холодно, но Эмма не сомневалась, что леди Фанчер устроила Дьюранта удобно.