Кого не жалко. Потеря

Сте… Ведьма нацепила знакомую Тибру улыбку.

Перед Советом девчонка предстала в купленном вчера костюмчике и на высоком каблуке. Арисима дружески ей улыбалась, Ведьма отвечала тем же.

– По поводу ваших требований, – тяжеловесно пробасил Арою после утренних формальностей, – мы обдумали их и можем предложить следующее. По первому пункту: шпионов отменяем до возникновения прецедента с вашим возможным участием.

Стер… Ведьма внимательно слушала.

– По второму пункту – полное согласие. Награда за поимку будет снята. Третье – архив вы получите, если должным образом утилизируете его по истечении сорока пяти суток от сегодняшнего дня или поручите его на утилизацию нам в течение заявленного периода. Что до послушания «чистых»…

Воины насторожились. Пока Совет весьма трепетно рассматривал требования в сторону Сте… Ведьмы.

– Я не могу себе позволить такой вольности в отношении истинных воинов, – развёл тяжёлыми руками Арою.

Трур с облегчением выдохнул.

– Учитывая случай с ванной… я могу лишь потребовать, чтобы они относились к вам, как к становящимся воинам… этот статус довольно уважаемый и имеет необходимые режимные поблажки, учитывающие особенности ускоренного метаболизма и тренировки… Пятое – самое простое… пожалуйста…

Арою поднял тонкий белый браслетик стандартного накопителя платёжных единиц. Обеспеченные девушки предпочитали более стильные модификации.

– Такие условия… – медленно проговорила Ведьма с непроницаемым лицом, – я готова принять.

– Как насчёт молодого человека? – Арою будто впервые осознал смысловую составляющую Ферзя.

– Его не учили говорить, – вынужденно повторилась Ведьма. – Он доверяет мне.

– Трур! – вдруг вступила Арисима. – Если не ошибаюсь, этот молодой человек носит ваши гены? Я возлагаю на вас требование Совета заняться его развитием! С сегодняшнего дня ответственность за его продвижение возлагается всецело на вас!

Надевающая на запястье браслетик Ведьма забила в гроб Трура ещё горсть гвоздей, причмокнув губами и сказав:

– Пойдём, Мальчик…

Арисима и Арою побледнели, только Ирманьо непредвзято загорелся профессиональным интересом.

– Ко мне, Мальчик… – приговаривала Ведьма, спускаясь по лестнице.

Тибр приобнял старого друга за плечи:

– Ну-ну, Трур…

– Ещё скажи «но-нно», – не повеселел воин.

– Он ведь твой сын, – неожиданно вступил Илан. – Кто вчера кричал: «Ферзь, пойдём со мной, сынок»?

– Ты бы слышал, что говорила эта стерва! – сорвался Трур, не придавая значения чутким ушам последней.

Илан тоже не отвлёкся.

– Он твой сын! Ты вчера Ведьме книжки принёс, почему ты о своём сыне не подумал? Почему ты принёс нашей девочке ту развязную тряпку, а своему сыну ничего?

– Вообще-то, – стал защищаться Трур, – если подумать, Ферзю та тряпка должна была принести больше удовольствия…

Тибр удержал Илана.

– Правильно тебя Арисима взгрела! – покраснел Илан. – О чём ты думаешь? Чего ты пытаешься сделать с нашими детьми? Жаждешь продолжения эксперимента? Нет повести себя по-человечески, по-взрослому, не играть ими как куклами, как генетики, как эти изверги играли, а решать проблемы!.. они ведь дети, они не понимают, что у них проблемы… они считают их частями своих личностей и упираются, не хотят меняться! Им надо помочь! А что делаешь ты?

Тибр отпустил Илана. Воин прерывисто гневно дышал, Трур смотрел на него недоверчиво. Ведьма с интересом ждала развязки, потому что за разговором они успели спуститься и уже какое-то время шли по улице, привлекая внимание прохожих криками.

Тибр прошёл вперёд, приобнимая Ведьму и Мальчика за плечи.

– Сейчас прихватим спортивные костюмы и пойдём потренируемся. Не думаю, что у вас были залы, положенные воинам для тренировок…

Девчонка сосредоточилась и в последовавший час с небольшим составила своему молчаливому другу достойную компанию. Причины такого тихого поведения Тибр стал осознавать только в виду сверкающего на солнце, похожего на переселенческий космический корабль стадиона, созданного для занятий воинов. Что для неё значило слово «тренировки»? С чем ассоциировалось? Чего она ждала, пока они шли, как сказал Тибр, разминаясь перед настоящим делом?

Силы небесные… лучше бы они поехали… меньше бы она шла, вспоминая свои ужасы…

– Детка… – Тибр утешительно провёл пальцем по подбородку, – можете не заниматься сегодня… просто посмотрите…

Ведьма кивнула. Тибру показалось, что в губах её стало больше цвета.

В вестибюле Тибр отправил их переодеваться. Женской раздевалки на стадионе не было, как и не было в принципе женщин-истинных воинов. Воины обыкновенно переменялись в небольшом простенке, опоясывающем стадион по кругу. Девчонку отправили за дверцу душевой, которой не давал до конца сомкнуться всегда бдительный Ферзь. Ведьма осмелела и стала задавать вопросы из своего угла:

– А зачем другая одежда?

– Для удобства.

– А зачем неудобная одежда?

Ведьма уже вышла, ставя в неудобное положение Илана в одной штанине и совершенно бесштанного Трура. На ней было плотное чёрное трико. Женщин-воинов не было, пришлось купить тренировочный костюм, заявленный для гимнасток.

Заданные прежде по-детски наивные вопросы резко контрастировали последовавшему риторическому:

– Чего стоит воин, которому может помешать его одежда?

В зал Тибр зашёл первым. На лице его проступила отеческая улыбка:

– Приветствую, Тиксай.

– Добрый день, Тибр!

Старший из истинных воинов мира питал к мальчишке родительскую симпатию.

Ведьма удивлённо выступила из-за плеча. Тиксай был высокий, ладный, русый и ясноглазый, свежий особой свежестью, присущей становящимся воинам. Он дружелюбно подбежал ко входу, только завидев Тибра, и теперь улыбался ему, Ведьме и остальным.

– Это Тиксай, – представил Тибр.

– В первый раз слышала, – Ведьма не стала баловать благодушием. Обернулась через плечо, глянула на Илана, сравнивая.

– Не одинаковые…

– Я не имею чести быть сыном уважаемого Илана, – распознал её замешательство Тиксай.

– Тиксай с Ангалина, – пояснил Тибр. – Его отец ушёл какое-то время назад, посчитав его самостоятельным. Тиксай покинул мир, забрав с собой мать.

– Чего не остался? – буркнула Ведьма.

Тиксай не растерялся, только побледнел на тон.

– А вы бы остались?

– Чего по мне-то ориентироваться? – без заминки фыркнула девчонка. – Мне мораль не навязывали. Приказали бы – и осталась бы. Приказали бы – и ушла бы. Приказали бы – и перебила бы всех, чтоб не мучились. Приказали бы – и перетаскивала бы по одному…

– Это чревато истощением сил, – заметил Тиксай.

– Размышлять было не моё дело. Моё дело было выполнять приказы.

– Ты будешь тренироваться? – не выдержал Трур.