Хранители мира Эа. Книга вторая: Новые хранители

Глава 8: Лантан

Аирвель вышла на улицу и бросила долгий задумчивый взгляд в сторону выхода из города. Внушительного размера деревянные врата пристально охранялись стражей. Сейчас их открывали лишь для разведчиков и редких торговцев, что всё реже и реже приезжали из Белора. После войны на севере, многое изменилось. Дороги стали опаснее, люди недоверчивее. Эльфийка надеялась, что это всё временно, но что-то внутри неё подсказывало обратное, что это всего лишь начало. Начало чего-то поистине ужасного и страшного. Именно поэтому она должна довести задуманное до конца.

Недалеко от ворот девушка приметила маленькую торговую лавку мастера Фануила. Тревожность немного отступила, позволив редкой улыбке украсить лицо светловолосой эльфийки. Как же давно она не навещала старика. Нужно будет обязательно исправиться. Он будет рад увидеть её, да и ей не помешает отвлечься, вспомнить старые времена, поглядеть на новинки…

Дело в том, что Аирвель больше не ходила в разведку и на охоту. С того самого дня, как она вернулась из Белора – она больше не покидала Лантан. Всё её общение с внешним миром ограничивалось редкими разговорами по переговорному камню с Дамианом, пока тот не пропал.

Воспоминания о Белоре бросили тень на её лик, и девушка решила выбросить все мысли из головы, пока они не довели её до слёз.

Эльфийка тяжело выдохнула, развернулась спиной к вратам и пошла по главной улице в сторону центра города. Она договорилась о встрече и не хотела опаздывать.

Тёмно-зелёное платье, расшитое серебром, переливалось на солнце, привлекая к ней излишнее внимание. Она любила зелёную одежду, под цвет её глаз, но настолько броские платья обычно не носила. Однако кое для кого делала исключения. Она будет рада увидеть подругу в чём-то помимо штанов и камзола, а Аирвель будет рада, что обрадовала её.

Лантан, как и всегда, кипел жизнью. Эльфы, с важным видом, сновали туда и сюда, каждый занятый своим делом; кто-то зазывал посмотреть на его, естественно самые лучшие, товары; где-то на площади кричала детвора; многие прохожие здоровались с девушкой, что когда-то наделала шума, сбежав с искателями приключений и эльфийка отвечала им тем же.

Жалела ли Аирвель о своей дурной славе? Нисколько. Она мечтала путешествовать, и мечта её сбылась. Она многому научилась, завела друзей и предупредила свою родину об опасности. Она сделала то, что хотела и не собиралась жалеть о сделанном.

Она часто вспоминала то их приключение два года назад. Вспоминала всех тех эани, что они встретили во время своих странствий. Часто она задумывалась над тем, как у них всех сейчас дела? Чем они живут и живы ли вообще? Она не могла с ними связаться, и навестить их не могла. Больше у неё не получится сбежать, да и желания такого у неё более не возникало. Многое изменилось. Она изменилась. Сейчас она тень той Аирвель, что была два года назад. После того случая с Аленом она будто усохла, а известия о северной войне, о том, что Ален теперь на стороне врага… это уничтожило её окончательно. Теперь она хотела лишь спокойствия.

Эльфийка отвела волос назад, закрыла глаза, выдохнула, отпустила волосы, поправила причёску. Привычка. Столько лет она заплетала себе косички и собирала волосы в хвост, чтобы они не мешали; казалось бы, она ходила с распущенными волосами уже несколько месяцев, но всё не могла к этому привыкнуть. Иногда она смотрела на себя в зеркало и от своего нынешнего вида даже глаз начинал подёргиваться. Будто перед ней стояла какая-то незнакомка. Ничего. Пройдёт несколько лет, и она будет со смехом вспоминать себя прежнюю. Нужно просто подождать. Ещё немного.

Зато она стала намного спокойнее и рассудительнее. Даже отец заметил, что она перестала вести себя, как ребёнок. Бедный Эйлас… он уже было поставил на ней крест, думая, что она так и будет скакать по всему зелёному лесу. Сейчас он выжидает, но она уже знает о его намерениях. Ей всегда было легко прочитывать отца. Он всегда хотел ей добра, по-своему, конечно, но всё же. Каждый отец хочет добра своим детям. Хотя бы в мыслях. Отец хотел подыскать ей достойную партию, но понимал, что пока не самое подходящее для этого время. Аирвель считала, что он заведёт с ней этот разговор через пару лет, и она просто обязана быть к нему готова. Времени немного, но и не мало. Главное – оно есть.

Эльфийка шагнула в тёмный проём двери и оказалась в небольшом помещение с парой десятков деревянных ветвистых столов, будто выросших прямо из пола. Стулья из крупных веток, множество цветов по стенам, свисающие с потолка кристаллы. Трактир «Ветвистый Боб» был любимым местом отдыха её лучшей подруги и чаще всего они встречались именно здесь.

Многих из вас может удивить такое название трактира, с учётом его месторасположения. Ветвистый Боб? В столице Таурвина? Если честно, даже Аирвель, впервые завидев это заведение на несколько секунд встала в ступор, не веря собственным глазам. Слишком уж сильно данный трактир отличался от остальных в Лантане. Но именно это и подкупало. Именно это и подарило Бобу такое обилие клиентов. Именно необычность.

– Леди Аирвель, – поклонился подошедший мужчина в белом фартуке на зелёную рубаху. – Прошу за ваш столик.

Тонкий светловолосый эльф повёл её между столами в самый дальний конец. Зал был забит до отказа и лишь один единственный стол стоял свободным. Их стол. Они всегда сидели в одном и том же месте, в самом углу, там, где их никто не будет беспокоить. Место всегда бронировали заранее, Лантиэль никогда не ставила местного трактирщика в неловкое положение внезапными визитами.

Подруги ещё не было, поэтому Аирвель заказала эля и устроилась поудобнее.

Лантиэль не заставила себя долго ждать. Сначала в зал вошли двое стражников в белом. Трактирщик тут же засуетился, а завсегдатаи положили руки на стол, ладонями вниз, показывая, что они не опасны и ничего такого не задумали. После краткого осмотра зала, внутрь вошла сама Лантиэль. Золотоволосая красавица с большими голубыми глазами повергала все мужские сердца ниц, а слегка приподнятый носик и тонкие губы указывали, что девушка была не так проста, как могло показаться. Пышное бело-зелёное платье, расшитое золотом, выделяло её не только в этом трактире, но и во всём Лантане. Ни у кого в столице не было таких прекрасных платьев, как у принцессы Лантиэль. Чудесное создание сразу же метнуло взгляд к их столику и широкая улыбка, озарившая присутствующих, приоткрыла ровные белоснежные зубки красавицы. Принцесса быстро протиснулась к подруге и, тяжело выдохнув, упала напротив Аирвель. Двое стражников тут же встали подле стола, спиной к девушкам.

– Как добралась? – шутливо спросила Аирвель, отчего левый глаз подруги тут же дёрнулся.

– Я думала у меня скулы сведёт, столько улыбаться, – вымученно призналась принцесса. – Я хочу выпить.

– Сию минуту, – ответил кто-то из-за стражников и Лантиэль удивлённо посмотрела в ту сторону, заметив лишь удаляющийся силуэт трактирщика. Девушки переглянулись и засмеялись.

Бывшая охотница любила встречаться с Лантиэль. Принцесса и раньше была одной из немногих, кто её понимал, а сейчас, вероятно, была и вовсе единственной.

Король Ферендил поначалу не разрешал им покидать территорию дворца, но после просьбы Эйласа дал добро гулять по городу днём в присутствии стражи. Тогда-то они и облюбовали это местечко, сделав его своим местом сбора. Только здесь Лантиэль позволяла себе по-настоящему расслабиться и переставала вести себя, как принцесса. Конечно, им всё ещё было запрещено покидать территорию столицы, но Аирвель надеялась, что уговорит отца ещё раз поговорить с братом, и тогда она сможет показать принцессе окрестности города.

Да, вы не ошиблись. Отец Аирвель, главнокомандующий армии Таурвина, Эйлас, брат короля Ферендила, а Лантиэль, по сути, кузина Аирвель. Но чаще всего они называют себя подругами, нежели сёстрами.

– Ты обдумала мою просьбу? – спросила Аирвель, когда смех утих, а выпивка была разлита по бокалам.

– Сразу переходишь к главному блюду? – сузила свои голубые глазки принцесса. – Даже не дашь мне себя помучить?

– Лана, – умоляюще протянула Аирвель. – Не издевайся.

– Я помогу, – серьёзно кивнула Лантиэль. – Но как же дядя Эйлас? Он так привязался к нему… думаешь, всё пройдёт гладко?

– Я поговорю с ним завтра, – заверила подругу Аирвель. – Он поймёт меня, я уверена.

– Ну, – сомнительно потянула принцесса, – надеюсь, что у тебя всё получится.

***

Домой она пришла лишь под вечер. Едва переступив порог, она почувствовала чужое присутствие и шёпотом сказала:

– Привет, папа.

Тень отделилась от стены, сделав шаг вперёд. Великий повелитель зеркал Эйлас. Высокий, выше любого другого эльфа, он всегда приводил других в трепет, даже не показывая своей истинной силы. Зелёные глаза горели огнём, а некогда золотые волосы стали белыми после войны на севере. Отец многое не рассказывал ей о войне. После их единственного разговора, когда он рассказал ей про Алена и Дамиана, он больше не хотел говорить о войне, а Аирвель, чувствуя его неохоту, не настаивала.

– Как Лантиэль? – так же шёпотом спросил отец, жестом приглашая её на кухню.

– Хочет посмотреть окрестности Лантана, – решила прощупать почву девушка. Ферендил разрешил им выходить за пределы дворца уже довольно давно, пора было делать следующий шаг.

– Король об этом и слушать не хочет, – поморщился Эйлас.

– Принцессе нужно знать, как выглядит её королевство, – не сдавалась эльфийка. – Она и наших цветочных полян на Скворке не видела. А там даже дети играют.

– Хорошо, – сдался отец. – Я попробую.

После его возвращения с севера он изменился, стал более мягким что ли. Она тоже изменилась. Именно тогда они нашли общий язык и больше не спорили друг с другом, став много дружнее. Эйлас боялся потерять ту Аирвель, что имел сейчас, и это позволяло ей немного управлять им. Раньше она ненавидела своего отца. Сейчас же корила себя за то, что вообще могла когда-то испытывать к нему ненависть. Всё, что он делал, было направлено на её защиту, не более. Но потребовались годы, чтобы понять эту элементарную истину.

– Он спит? – спросила эльфийка, глядя в сторону лестницы на второй этаж.

– Да, – кивнул отец.

Она не стала ничего говорить, а просто направилась наверх. Эйлас тоже не стал ничего говорить, а просто остался на кухне. Он поддерживает её. Помогает. И она ему за это благодарна. И как она не замечала раньше? Неужели все дети такие неблагодарные, пока не вырастут?

Эльфийка зашла в его комнату, закрыв за собой дверь, и остановилась подле кроватки. Белокурый, голубоглазый малыш спал, посасывая большой палец. Его уши несколько отличались от ушей других эльфов, выдавая его происхождение. Вот она, причина её перемен. Точнее, он, так как это был мальчик. Арвин. Маленький полуэльф. За пределами Лантана лишь Дамиан знал о его существовании. Она хотела сказать Алену, ещё тогда, в Белоре, она и приехала-то туда только ради этого, но то, как он себя повёл… он сильно изменился. Слишком сильно. Она не смогла ему сказать. Не захотела. Она и Дамиану сказала не сразу. Тёмный эльф уже прибыл на север тогда, и она рассказала ему по переговорному камню. Выложила всё, как на духу. Он не укорил её, а наоборот, встал на её сторону, подбодрил, утешил. Тогда она даже пожалела, что не сказала ему сразу. Боялась. Он понял и это. А теперь Дамиан пропал и у неё никого не осталось кроме Ланы и отца. А ещё она боялась. Боялась, что Ален узнает о нём. И придёт. Он часто снится ей. Как забирает у неё Арвина. Как уничтожает Лантан. Как снова и снова ударяет её и называет… Она больше так не может. Не может больше жить в страхе.

Аирвель грустно посмотрела на сына и поправила ему одеяло. Глаза увлажнились, губы предательски задрожали.

– Прости, малыш, но так надо…

Глава 9: Игры разума

Мартин стоял в своей комнате, боязливо озираясь по сторонам и продолжая сжимать таинственную книгу в руках. Жгучее желание подмывало его открыть книгу и посмотреть, что же там такого кроится, что ради неё такой сыр бор. Он уже было положил руку на уголок чёрной обложки, но тут же одёрнул её. Нет, без разрешения мастера он не станет этого делать. Фламм положил книгу на прикроватную тумбочку и, опёршись на неё же, тяжело выдохнул.

Он оставил Лирту в Сером доле. Он не ставил на ней печатей и, если этого не сделал и Гораций, можно было забыть про лошадь. Он не сможет телепортироваться так далеко без сторонних предметов, а их у него не было.

Чародей выглянул в маленькое окошко, выходящее на задний двор. Тихо. Темно. Уже почти наступила ночь.

Нужно было скорее рассказать всё мастеру; кто знает, сколько времени понадобится тому самозванцу, чтобы добраться до Виндула. Он точно владеет магией, судя по тому фокусу с всадниками. Если он и телепортироваться умеет, то, использовав лошадь Мартина…

Догадка заставила юного чародея побледнеть и тот, схватив книгу в охапку, выскочил из комнаты, бросившись вниз, в лабораторию. Старик, скорее всего, как и обычно, сидел там.

– Мастер! – крикнул Фламм, перепрыгивая через две ступеньки. – Мастер!

Дверь в лабораторию оказалась закрытой, а старик Гораций не отзывался.

Мартин требовательно постучал в дверь, но ответа не последовало. Тогда он сделал то, чего не позволял себе ещё никогда. Вместо того, чтобы сходить к мастеру в комнату и посмотреть, не спит ли тот, юный чародей потянулся к ручке двери. Он почему-то был уверен, что его учитель именно в лаборатории, а не где-то ещё. Он не мог объяснить это, он просто знал.

Повернув ручку, Мартин потянул тяжёлую дверь на себя и тут же отпрянул, закрыв рукавом мантии рот и нос. В лицо ударил ужасный, едкий, тошнотворный, сладковатый запах разлагающегося тела. В комнате было темно, но Фламм видел тело старика, лежавшего на полу, поперёк лаборатории. Он был мёртв. И мёртвым он был уже давно.

Глаза заволокло влагой, и чародей тихо всхлипнул, удерживая себя от рыданий. Он любил своего учителя. Гораций стал ему вторым отцом. Он был всем обязан старику, и теперь не знал, что делать дальше. Зачем ему теперь эта книга, которую он всё ещё удерживал в руках? Да пропади она пропадом!

Мартин замахнулся, но тут же остановился и руки его обмякли. Нет. Эта книга слишком дорого ему далась, чтобы он так просто от неё теперь отказался.

Фламм скинул с плеч свою сумку и убрал книгу туда, до поры до времени. Когда всё это закончится – он обязательно исследует её и попытается понять, что же такого в ней важного запрятано, что ради неё готовы убивать стольких невинных людей.

Но что ему делать теперь? Бежать к страже? И что он им скажет? Он ведь не знает точно, кто убил мастера и что вообще происходит.

Фламм начал перебирать в голове всё, что с ним произошло. Последний раз он видел старика здравствующим двое суток назад. Судя по запаху, он был мёртв уже больше суток, то есть его убили в день отъезда Мартина. В день отъезда…

– В день твоего отъезда старик был уже мёртв, – поделился с ним Джон и Фламм резко обернулся, чуть не ввалившись в лабораторию.

Самозванец стоял прямо перед ним, ехидно улыбаясь. На первый взгляд он казался безоружным, но уверенный взгляд наёмника и то, что он сделал в Сером доле… Нет, такого противника нельзя недооценивать.

– Я пытал его всю ночь, пока ты спал, – продолжал говорить двойник Джона. – Он мало знал про книгу, но был уверен, что ты её обязательно найдёшь. Тогда-то я и наложил на тебя своё заклинание. Заодно я уверил тебя, чтобы ты не заходил в лабораторию утром. А после оставалось лишь последовать за тобой. И вот мы здесь, – сложил ладони вместе самозванец. – Отдай мне книгу, Мартин, и я пощажу тебя.

– Кто ты такой и где настоящий Джон? Что ты с ним сделал? – спросил Фламм. Злость уже начинала нарастать в нём, но спускать её с поводка он не имел права. Он не удержит магию огня в узде. Никогда не мог. Нужно придумать что-то другое, пока есть время.

– Кто я такой не имеет никакого значения, – отмахнулся двойник. – Отдай мне книгу и больше никогда меня не увидишь, обещаю, – зловеще ухмыльнулся самозванец.

– Что ты сделал с Джоном? – повторил вопрос чародей. Он тянул время, перебирая в уме варианты, но ничего не приходило в голову. Слишком много неизвестных.

– А что я с ним сделал, а, Мартин? – ответил вопросом на вопрос двойник. – Скажи мне, пожалуйста, когда ты видел Джона в последний раз?

В этот момент что-то щёлкнуло в чародее, отчего он даже перестал думать о контратаках. Джон? Когда же они с наёмником виделись в последний раз? Чем больше он думал об этом, тем сильнее раскалывалась его голова.

– Ну давай же, Мартин, скажи мне, что вы делали, когда в последний раз виделись? Где это было? – продолжал самозванец, повышая голос.

«Что делали? Они же… навещали детей? Нет. Что же они делали? Боги, как же болит голова…»

– Хочешь, я раскрою тебе маленькую тайну, Мартин? – широко улыбнулся двойник, выпрямившись и задрав подбородок вверх.

– Тайну? – совсем запутавшись в своих мыслях, пытаясь перебороть жуткую головную боль, повторил за ним Фламм.

– Никакого Джона никогда не существовало; он плод твоего воображения.

«Что? Что он такое несёт? Джон ведь… они же с самого детства вместе. Они же… а что они? И где? И когда?»

Мартин пытался вспомнить хоть один единственный раз, когда они с Джоном что-то делали вместе, но все эти воспоминания будто бы танцевали где-то на границах сознания, исчезая в тот самый миг, когда ты начинал концентрировать на них своё внимание.

– Но всё это теперь не важно, – успокаивающе продолжал самозванец.

Джон Фраус, настоящий или нет, вдруг выпрямился и широко раскрыл глаза. На Марина снова, как тогда, в Сером доле, обрушился целый шквал энергии. В голове зазвенело так сильно, что чародей даже закричал; ноги подкашивались, не в силах выдерживать давления; глаза не могли сконцентрироваться ни на чём конкретном. Он упал, с криком схватившись за уши. Всё. Ему конец. Он больше не мог сдерживать её.

Фламм отпустил те ментальные поводья, что удерживали его силу в узде, и всё вокруг погрузилось в хаос. Давление на его разум ослабло; стало душно и жарко; глаза болели, ничего не было видно; кто-то кричал, но Мартин не понимал ни слова; голова сильно болела; в ушах стучало.

Когда зрение прояснилось, а головная боль немного отступила, весь первый этаж резиденции уже пылал.

Юный чародей подался назад, подальше от огня, и наткнулся на что-то мягкое. Он медленно повернул голову и посмотрел прямо в мёртвое высохшее лицо своего бывшего мастера. К горлу подступила тошнота, к глазам слёзы.

Стараясь собраться с мыслями, Мартин резко вскочил на ноги и бегло оценил обстановку. Затем, сосредоточившись, он прочитал заклинание вакуума и, набрав в лёгкие побольше воздуха, выпустил его. По ушам сильно ударило, голова снова заболела, но это дало результат: пламя, практически испепелившее весь первый этаж резиденции, сразу же потухло, лишившись кислорода.

Фламм сделал несколько шагов вперёд, выйдя на середину первого этажа. Вырвавшийся из него огонь оплавил даже камень стен и перекрытий, уничтожив все предметы мебели, обратив их в пепел. Лишь лаборатория старика осталась нетронутой, по непонятным Мартину причинам.

Неизвестный маг, выдававший себя за Джона Фрауса, лежал прямо перед ним. Обугленные вещи срослись с кожей, лицо стало совершенно неузнаваемым. Пальцы, изломанными крючьями, застыли возле лица. Обыскивать его чародей не решился.

Не зная, что делать дальше, осторожно обойдя труп колдуна, Мартин вышел на улицу, подышать свежим воздухом. Вечерняя прохлада тут же обволокла всего его, радуя, успокаивая, остужая.

Справа от него послышалось тихое ржание и Фламм уставился на свою кобылу Лирту. Та, судя по её возбуждению, явно была рада его видеть. Зато теперь было понятно, как тот маг так быстро попал в Виндул. Решил телепортироваться через лошадь к её хозяину. Перенял его же трюк. Умно. Видно хороший был заклинатель. Правда человек паршивый.

Едва чародей присел на нижнюю ступеньку перед входом в резиденцию, как к нему вышли трое стражей в красном. У одного из них, шедшего по центру здорового красноволосого мужика под сорок, были лычки капитана.

– Добрый вечер, – поздоровался капитан. – Мы слышали шум.

Стоит ли сказать им правду? Что Горация убил странный маг, пытаясь украсть древнюю книгу, а шум, который они услышали, устроил сам Мартин, пытаясь его остановить. Он, кстати, там лежит, в доме, точнее его обугленные останки, недалеко от тела самого мастера. Поверят ли ему? Ведь он убил человека и только он один знает, что тот был плохим. А потом выяснится, что Гораций уже давно мёртв и время его смерти совпадает с тем временем, когда Фламм в спешке покидал город. Нет. Его бредовый рассказ с магом разума даже слушать не станут. Но что тогда делать?

– Господин Фламм? – не услышав ответа, снова обратился к нему стражник. По имени обратился, значит знает кто он, это уже что-то.

– Гораций проводил один эксперимент, не очень удачный, – попытался выкрутиться чародей. – Вот, проветриваем теперь, – указал он рукой на полуоткрытую дверь, искренне надеясь, что стражники не станут заглядывать внутрь.

Троица продолжала стоять у него над душой, а капитан продолжал сверлить его скептическим взглядом. Неужто Мартин сказал какую-нибудь глупость? Или его выдавало излишнее возбуждение и нервозность? Хотя, если подумать, он никогда не умел врать…

– Мы можем поговорить с мастером Инсерди? – спросил вдруг капитан, отчего Фламм даже передёрнулся. – Всё в порядке? – спросил капитан, заметив реакцию юного чародея.