Бред

– Почему бы и нет? В принципе, мне самому особо дома нечего делать. Могу приехать днем, вечером, ночью. Без разницы. А еще я напоминаю тебе, что мы второй день только знакомы, а говорим иначе… – у меня было четкое ощущение того, что я вру ей, будто мы знакомы не два дня, а целую вечность. Будто я уже раньше встречал такого же человека, как она.

– Да… безумно хочу выползти из дома куда-нибудь не в клуб с подругой. В кино я давно не была… а еще знаю одно красивое место в центре, можем и туда пойти. Вроде бы не так далеко от твоей общаги находится. О, погоди… кажется, качество видео стало получше. Из-за хороших слов о том, что встретимся!! – Жанна заулыбалась в камеру, отчего мне стало очень неловко. – Тебя встретить на автовокзале?

– Нет, не встречай. Мне в пару магазинов еще надо будет зайти. А что ты любишь? Вот подкатить к тебе еще раз хочу, думаю, с чего бы в этот раз начать, – я попытался заигрывать голосом, но он мне показался противным.

– Боже… не делай больше так, – засмеялась она. – Обожаю все кислое. Чем кислее, тем лучше. Но только ты мне ничего не покупай! Я против! Ты почему вообще не дома? В подъезде, что ли, сидишь? – она прищурилась и приблизила лицо к телефону, – качество снова просто ужасное, плохо видно… да, ты на лестнице… подъездный шакал, так и запишем тебя в телефоне. Почему ты не в своей комнате?

– Да мне неудобно говорить дома, мама спит, незачем ее лишний раз будить. Время-то не детское уже, не пора ли и тебе спать уже ложиться? – никогда раньше не задавал таких вопросов никому. Это выглядело некоторой заботой о человеке. Если я и пробовал давать эту заботу кому-то, то мне всегда казалось, что я перегибаю палку, давлю на человека, навязываюсь. От этих мыслей мне становилось некомфортно.

– Я как раз собираюсь спать в отличие от некоторых, просто решила перед сном тебе позвонить, пожелать доброй ночи, а ты меня гонишь, – она сделала обиженный вид и увела взгляд, – ну и ладно…

– Да не гоню я тебя, не придумывай.

– Мда-а, видимо, ты вообще не понимаешь шуток… надо будет это все исправлять! Ладно, я правда пойду, а то уже засыпаю на ходу. Сладких снов!

– Доброй ночи! – сказав это, я увидел, как она потянулась пальцем к кнопке сброса вызова, и через секунду передо мной снова был рабочий стол моего телефона с ярлыками приложений.

Я залип на него на несколько секунд, думая, что это сейчас было. Для меня такие созвоны с людьми были чем-то новым, я не знал, что делать дальше и как поступать. Мне каждое знакомство с человеком казалось вступлением на неизведанные земли, но при этом я сейчас испытал некоторое чувство дежавю. Будто бы в моей жизни такое уже происходило. Не звонки, а чувства. В основном от собеседника я всегда получал холод, не чувствовал никакой отдачи, все это казалось обычным диалогом по типу «да – нет». Сейчас же не было этого холода, ощущалась искренность, тепло со стороны Жанны. Мне это безумно нравилось, настолько, что я был готов отдать все за то, чтобы это длилось вечно. Когда я вернулся домой, мама стояла в коридоре и ехидно улыбалась, показывая тем, что она слышала наш разговор.

– С кем ты там общался? Я слышала женский голос. Хотя скорее девичий. Нежностями там обменивались… – глаза у мамы горели, в них виднелась надежда.

– С Савой, мам, я говорил. Не может без меня и ночи спокойно провести, вот и позвонил.

– Тьфу ты, Никита. Не шути так, иначе я стану нервничать, – мама закатила глаза, – ведь я знаю, что твой сосед гей.

Сказав маме, что на самом деле говорил с одногруппницей по поводу проекта, я прошел в свою комнату. В моей голове все еще царил диссонанс по поводу тех слов, что сказала она мне, что сказал я, и мысли об этом кружились вихрем в голове. Одно я знал точно: мое желание приезжать в этот город, домой, пропало напрочь. Пролежав некоторое время и смотря в потолок, я пришел к выводу, что меня ничего не держит в этом городе, кроме личного чувства ответственности перед матерью. Что тут вообще можно делать? Либо спиться, скуриться, либо вкалывать на заводе, так и сидя на шее у родителей. С другой стороны, людям в том же положении, что и я, приходится приезжать сюда, чтобы помогать родителям. Каким угодно способом. Мое желание точно такое же – помочь своей матери всем, что в моих силах при моих способностях.

На следующий день с утра мы с мамой позавтракали, прошлись по магазинам, и я ушел на автовокзал. Рука опухла и болела немного, но боль была терпимой. Я понимал, что это скорее всего обычный ушиб и переживать не стоит. Да, то был необдуманный поступок, я тогда растерял все свое самообладание и хладнокровность, такого я никогда не любил, но иногда давал эмоциям волю. На вокзале купил билет и вышел на улицу. В самом здании делать было нечего. Хоть и выглядело оно чисто, более-менее прилично, но запах из туалета распространялся до самых касс. Если бы у нас можно было заказывать онлайн билеты, я бы так и делал, но, к сожалению, такие технологии до моего родного городка еще не дошли.

Проснувшись уже когда все выходили из автобуса в пункте назначения, я сразу зашел в магазин. Для меня было непростительным игнорировать любовь Жанны к кислому, поэтому купил ей якобы самые кислые конфеты в упаковке, похожей на небольшую бочку. Хоть мы и были знакомы всего два дня, но я чувствовал, что готов провести с ней все свое время, всю жизнь, потратить на нее все свои деньги и силы. Даже если я ничего и не получу взамен, то порадуюсь тому, что могу хоть кому-то поднять настроение. Если же мои желания в итоге останутся мечтами, то я просто продолжу жить так же, как жил до встречи с ней. Я прекрасно понимаю, что если на данном этапе наших отношений она пропадет из моей жизни, то ничего не изменится, но если со временем станет для меня чем-то большим, нежели сейчас, то даром это для меня не пройдет. Никогда раньше не сожалел о потере людей, но в данном случае я испытываю что-то новое, ранее мне неизвестное к этому человеку.

С Жанной мы списались и договорились о месте и времени встречи. В общежитии мне нечего было делать, поэтому я вышел заранее и побрел в нужном направлении. На улице было достаточно свежо. Проходя мимо парка, я закурил и, сев на скамейку, наблюдал, как гуляют парочки, держась за руки, молодые семьи с маленькими детьми, играя с ними, смеясь и радуясь каждому моменту, проведенному вместе. Задумался, возможно ли и мне будет когда-нибудь так же наслаждаться жизнью. Для меня это всегда казалось очень странным. Сейчас же я был максимально близок к пониманию чувств окружающих.

– Ого, так мы еще по пути встретились! – вдруг раздался голос Жанны в метре от меня. – Как прекрасно! Сигареткой не угостишь? – я автоматически, не глядя на нее, протянул ей сигарету и продолжал созерцать гуляющих. – Ты чего? Даже не посмотришь на меня?

– Хорошо выглядишь, – попробовал я сделать комплимент, поднимая взгляд на Жанну, – присаживайся, покурим тут.

– Спасибо, ты тоже вроде ничего, – на ее лице была улыбка, а голос отдавал радостью, – не хочу сидеть, пойдем гулять. Хочу ходить, двигаться. Движение – жизнь.

Встав со скамейки, я машинально обнял ее, так, как делал это со своими одногруппницами, когда заявлялся в нашу шарагу. Когда же я осознал, что сделал, Жанна уже сама обняла меня гораздо крепче. В голове моей все перемешалось. После этих объятий Жанна посмотрела мне в глаза, взяла за руку и потянула за собой:

– Пойдем, тут недалеко, – не понимая, о чем она говорит, я двинулся за ней, – тебе там понравится, я думаю.

Я поморщился от того, что Жанна сжимала мне больную руку, но в то же время было приятно, что это делает она, а не кто-то другой. Она вела меня за собой, игнорируя все мои вопросы. Мы шли быстро, и я не хотел ее останавливать. Если человек так воодушевлен, то не стоит ему возражать, нужно позволить человеку насладиться моментом.

– Вот мы и на месте, – Жанна остановилась, у какой-то высотки. Я подумал, что мы пришли к ней домой, но вспомнил, что у нее был другой адрес, ведь сам заказывал ей такси. – Только дождемся, пока кто-то выйдет, чтобы попасть внутрь, – эти слова подтвердили мое предположение.

Подойдя к двери подъезда с домофоном, я упер ногу в стену и обеими руками сильно дернул ручку двери. Та поддалась. Жанна посмотрела на меня, как на идиота, и назвала дикарем. Зайдя в лифт, мы ехали молча, слышались лишь звуки механизмов, поднимающих нас. Вышли на последнем этаже, перед нами была лестничная площадка и решетка, не позволяющая подняться на крышу.

– Подожди тут секунду, – она вышла на общий балкон и вернулась с каким-то ключом в руках. Как оказалось, от замка решетки. Жанна открыла ее, и мы вышли на крышу.

– Ты только посмотри на город. Вид отсюда просто потрясающий! – она потянула меня на другой конец крыши. – Ну скажи уже что-нибудь! Как тебе?

– Так а что говорить? Да, тут действительно красиво, – у меня не было слов, чтобы сказать что-то больше. Нет, не настолько перехватило дыхание, просто я не знал, что говорить, не мог подобрать нужных слов.

– М-да… красноречие – это явно не про тебя. Ну главное все же то, что ты чувствуешь, а не то, что говоришь. Как раз вот и закат, что может быть чудеснее?

Трудно было не согласиться с ее словами. Посмотрев на Жанну, я понял, что это один из лучших моментов в моей жизни. Ее улыбка, обращенная в небо, прищуренный взгляд сводили меня с ума. Было видно, как ей хорошо, как она наслаждается тем, что находится здесь.

– Что тебе тут так нравится? – спросил я у нее.

– Не знаю. Чувство свободы, наверное. Настоящей свободы. Я сюда прибегаю довольно часто, чтобы забыть о проблемах.

– Свободы? Не боишься, что нас здесь засекут и вызовут тех, кого очень не хотелось бы видеть. Ментов там, например? – я посмотрел вниз.

– Душнила… – вздохнула Жанна. – Людям все равно, что здесь происходит. Правда, ровно до того момента, пока отсюда кто-нибудь не упадет… так мы вроде и не собираемся прыгать. Ведь так?

Промолчав в ответ, я сел на край крыши и наблюдал за тем, как Жанна наслаждается видами. Вдруг она стала серьезной и села рядом. В ее искрящемся взгляде читалось желание, чтобы я попробовал насладиться моментом. У меня складывалось ощущение, что глоток свежего воздуха на крыше должен обозначать начало новой главы моей жизни. Сделав самый глубокий вдох носом, насколько это было возможно, я опрокинул голову назад и начал медленно выпускать воздух через губы, сложенные трубочкой. После того, как мои глаза открылись, перед ними виднелось чистое небо, на котором виднелось лишь несколько маленьких облачков.

– Ты улыбнулся, я видела! – Жанна закричала, вскочила и показала на меня пальцем. – Чувствуешь же этот момент?

И вправду, я улыбнулся. Сам не заметил как. Внутри меня было какое-то теплое чувство, которое и заставило меня непроизвольно улыбнуться. В голове не было ничего, кроме мысли о том, какой чудесный момент я сейчас переживаю. Мне было хорошо от того, как радуется, наслаждается моментом Жанна. Она стояла так, что заходящее за горизонт солнце находилось ровно за ней. И я видел только темный силуэт.

– Знаешь… я всегда мечтала тут провожать закат с кем-нибудь, кто для меня что-то значит. Даже если я с этим человеком знакома совсем недолго. Запомни это, ты особенный, – для меня эта фраза стала неожиданной, я не знал, как на нее реагировать, Жанна повернулась к солнцу. – Не думаешь, что у нас как-то быстро все закрутилось? Вот мы только познакомились, и в тот же вечер уже укуренные гуляем под руку и целуемся в магазине, а сегодня я тебя привожу на свое самое любимое место. А главное, почему все так произошло, я понять не могу, – ее голос немного потускнел, а этот вопрос она будто прочитала у меня в голове, – ты не подумай, я не из тех, кто при первой возможности прыгает в постель к человеку, который меня чем-то зацепил. Просто я слишком эмпатичная в этом плане, и если человек мне искренне понравился, то я сразу считаю его своим. К сожалению, многие люди, которые начинают мне нравиться, видят во мне легкую добычу, которой можно попользоваться и выбросить. Не знаю, может, сам мир так испортился, а может, и люди злыми стали, – по голосу я понимал, что она на пределе своих эмоций, что сейчас наверняка заплачет, – я не знаю, что с этим делать, – она села на крышу, приобняв колени, – не хочу, чтобы меня воспринимали так. Иногда закрадывается мысль, что я сама в этом виновата, но что поделать с чувствами? Да и как-то… я не могу взять и оборвать связь с другим человеком сразу. Нужно как-то подступиться к этому, подготовиться. Мне тяжело терять людей, даже малознакомых. Сейчас я вроде бы все тебе выговорила… извини, что загрузила. Но стоило, наверное, предупредить тебя хотя бы так, что я нестабильна. Извини, пожалуйста, – она опустила голову на колени, – если ты не готов к такому, то, прошу, не говори ничего, просто встань и уйди. Я немного поплачу, но хотя бы не привяжусь к тебе настолько, чтобы позже было еще больнее отпускать тебя.

Повисло молчание. Были слышны лишь ее всхлипы и мои шаги по крыше. Камешки, непонятно откуда взявшиеся тут, перекатывались под моей подошвой. Остановившись рядом с ней, я достал из кармана куртки кисет с табаком, бумажку и фильтр, чтобы скрутить сигарету. Заметил при этом, что руки мои слегка трясутся. Закурил и сел рядом с Жанной, смотря на небо.

– Небо сегодня красивое, – я залюбовался облаками на фоне темно-оранжевого неба, – вон, видишь? Вон то облако похоже на змея… или дракона какого-то. Еще и пасть открыл, будто хочет укусить… не настолько глубоко задумывайся об этом… ой, мрачняк пошел.

– А? – Жанна посмотрела на меня недоуменно глазами, полными слез.

– Бэ. Я раньше никогда не задумался о том, что сейчас сказал. Небо же и вправду красивое, только до этого оно воспринималось мной обычным. Ничего такого.

– Ты к чему клонишь?

– К тому, что, Жанна, я не уйду и не отвернусь. То, что ты сейчас сказала и задала этот вопрос – для меня весьма важно. Может, из меня и такой себе собеседник, который может сказать что-то адекватное и правильное, но я все же попробую, – я действительно не знал, что говорить, – понимаешь, просто каждый человек чувствует мир, людей по-своему. Кому-то тяжело проявлять к другим хоть что-то, а кому-то, как вот тебе, это удается легко, как я понимаю. Но каждый чувствует что-то. Людям суждено чувствовать – и этого никак изменить нельзя. Ненависть, любовь, симпатию, пренебрежение, не важно. В твоем же случае эта чувствительность выше, чем, допустим, у меня. В том плане, что мне достаточно тяжело что-то испытывать к человеку, будь то ненависть или любовь. Если я хорошо провел время с человеком, то почему бы нам и не продолжить общение. Может, я что-то не так говорю и думаю что-то не так, но уж как есть.

– Это самое большое количество слов зараз, которое я от тебя слышала… не знаю, странно это все. Чувства. Мне порой становится действительно тяжко и мерзко от самой себя, когда я влюбляюсь в человека слишком быстро. И это ведь даже не редкость, – наступила небольшая пауза, после чего Жанна спросила: – Никит, а что ты чувствуешь ко мне? Ты просто не похож на человека, который был с кем-то связан какими-либо чувствами. Исходя из разговоров с тобой, я сделала такой вывод.

– Сложно так сразу сказать, ведь я буквально за один вечер начал чувствовать тепло к тебе, это для меня очень странно и непонятно. Мол, есть человек – и есть, уходит, ну и ладно. В случае с тобой у меня такого нет. Ты просто притягиваешь меня чем-то. Возможно, тем, что мы с тобой просто настолько разные. Может, это и звучит наигранно, но я говорю это искренне. Кстати, извини, пожалуйста, я немного прерву этот момент истины, пока не забыл, – и достал из рюкзака конфеты, которые принес для нее, – вот, держи.

– Все-таки подкупить меня решил… – она усмехнулась сквозь слезы, – спасибо. На самом деле я заметила, что ты относишься ко всем людям как-то по-другому, нежели ко мне. Хотя это, может, только мне так кажется. Ты будто смотришь не на людей, а сквозь них, на то, что находится внутри их. Ищешь подвох в каждом… а на меня смотришь так, словно читаешь как открытую книгу.

– Да обычно я смотрю на людей, – я отвел взгляд от нее, – но насчет подвоха, да, ты права. Мой жизненный опыт показывает, что не стоит доверять людям… в принципе, всем людям. Всегда кажется, что человек что-то замышляет, скрывает то, что касается меня, но мне «не нужно» этого знать. Сама же понимаешь, какие бывают люди, как они могут поступить, – она кивнула, – думаю, об этом подробно нет смысла говорить.