Двое

Пролог

Жара стояла просто чудовищная! Уже на первом часу пути я усомнилась в адекватности своей затеи. Это был автобус. И в нём не работал кондиционер. По салону давно пошёл запах «уставших» от температуры тел. Особенно беспокоила соседка из левого ряда, тучная женщина в элегантной шляпке. Она так старательно обмахивалась импровизированным веером, что о том, на каком дне был её цикл, теперь знал весь автобус!

Моя скромная бутылочка воды ушла практически сразу. Я купила её ещё на автостанции и тут же опустошила на треть. Ещё часть потратила на то, чтобы освежить затылок и шею: от зашкаливающих градусов голова шла кругом! О том, что в рейс могут отправить транспорт с неисправным кондиционером я даже и не догадывалась. И вот теперь просто изнывала от жары, жажды и усталости, а ведь ехать мне ещё часа полтора, не меньше. Я с тоской глянула за не спасающую от дневной духоты занавеску и привалилась лбом к раскалённому стеклу. Казалось, хуже чем сейчас, быть просто не может.

Вырвавшись из автобуса на своей остановке, я едва не простонала от удовольствия: утопающий в ветвях деревьев остановочный пункт показался оазисом. Выделив буквально несколько секунд на передышку, я с серьёзным видом осмотрелась и успела наметить дорогу. Кое-как оторвав от тела намертво прилипшее ситцевое платьице, я бодро зашагала в сторону посёлка. Помнится, если идти через лес, то путь удастся сократить вдвое.

– Девушка, а вы куда? – услышала я мягкий женский голос и обернулась.

Премилая старушка в модных жёлтых кедах внимательно смотрела в мою сторону.

Я в первый момент решила, что ослышалась и на всякий случай глянула на удаляющуюся в лес тропинку. Старушка продолжала стоять, ожидая ответа.

– Если вам в посёлок «Солнечный», то теперь можно пройти только по гравийке, – продолжила она и я недоумённо кивнула.

– А вот здесь тропинка… – проблеяла я, отступившись на шаг.

Старушка усмехнулась в сторону.

– Да эта тропинка уж года два, как никуда не ведёт! Лес выкупили, дорожки все перерыли. А начнёшь обходить, так и заблудиться немудрено. Меня зовут Мария Степановна. Можно просто баба Маня, – представилась она, и я торопливо протянула руку для запоздалого приветствия.

– Очень приятно, Майя, – озабоченно закивала я. – Как хорошо, что я вас встретила, а то так бы и блуждала, – счастливо отчиталась я, теперь уже с подозрением покосившись на тропинку.

– Майя… – примерилась старушка к простецкому имени, мягко сжимая мои пальцы в рукопожатии. – А по отчеству как?

– Да не нужно никакого отчества, – смутившись, отмахнулась я. – И можно на «ты». А то много чести! А вы из посёлка, значит?

– Да, – развела руками баба Маня. – Всю жизнь здесь провела и, не поверите, даже и мысли не было куда-то сорваться. Хорошо у нас.

– Да я же говорю, что можно на «ты», – настойчиво напомнила я и неторопливо двинулась в сторону указателя.

До посёлка «Солнечный» было ещё четыре километра, и баба Маня с удовольствием согласилась составить мне компанию.

Глава 1

– А ты что же это… в гости к кому? Не обижайся, а не припомню я у нас таких красавиц.

– Да нет, я… я так! – неопределённо промычала я в ответ, опуская упоминание о красоте. – В один день собралась и приехала, – решительно выдохнула я, не желая объясняться. – У родителей здесь когда-то была дача. Пока дедушка с бабушкой были живы, я всё лето проводила на природе. А потом дачу решили продать. Жалко… – я тяжко вздохнула, но тут же постаралась приободриться. – Вот, решила вспомнить былые времена, – пояснила я своё появление, и баба Маня активно поддержала.

– И то верно! А то вы, молодёжь, всё бежите куда-то, бежите, всё боитесь не успеть. Так и жизнь пройдёт, и никакого толку не будет. А у нас здесь сейчас хорошо. И клуб отремонтировали, и речку в позапрошлом году вычистили. Красота стала! Церковь, опять же, старинная. Да и посёлок разросся. А на какой улице у вас домик был, не помнишь?

– На Песочной. Где-то в конце.

– Нет, я с Песочной никого не знаю. Эта улица последней строилась, от посёлка далеко. Да и не общались мы с дачниками. Это я так спросила, вдруг откуда ближе…

– А вы не подскажете, может, у вас кто домик сдаёт или комнату? Я на всё лето готова снять, да и хорошо заплачу.

Старушка удивлённо нахмурилась.

– И что же это ты? Вот так приехала, ни с кем не договорившись?

– Ну… – неопределённо потянула я, только сейчас осознавая, насколько сплоховала. – Говорю же, в один день собралась.

– Да, девочка… Нечем мне тебя порадовать. Москвичи-то скоро до Сибири себе домов понастроят! Если место чуть покрасивше, так и жди их в гости. У нас же и лес с грибами-ягодами, и речка. А в речке, не поверишь, рыба водится!

– Так что же… я зря иду? – невесело усмехнулась я, чувствуя, как по душе крадётся отчаяние. Баба Маня придержала меня за ладонь.

– Да будет тебе! Что же я, угла тебе не найду? Дом, конечно, не уступлю, а вот комната свободная есть. Как-нибудь уживёмся!

– Спасибо огромное! Вас мне сам бог послал, – искренне обрадовалась я, а баба Маня поторопилась отмахнуться.

– Не придумывай! Ты, я вижу, девочка чистенькая, приличная. А мне всё веселей, чем одной.

За разговором я и не заметила, как преодолела нелёгкий путь. Совсем скоро показался посёлок. Дом бабы Мани стоял ближе к церкви и утопал в цветущих кустах шиповника. Вдоль забора высились пышные каштаны, а в стороне держались чуть скромнее саженцы грецких орехов.

Мы вошли в уютный дворик, где стояли качели и отцветали пионы. Знойное лето не позволило им вдоволь покрасоваться, но до сих пор запах стоял просто необыкновенный. Перед входом в дом расположилась просторная открытая веранда, а на её крышу уходило зелёное плетение виноградной лозы. На столе, застеленном льняной скатертью, стоял кувшин, покрытый вышитой салфеткой, и гранёный стакан.

– Майя, попробуй компот. Я, уходя, сварила, – посоветовала баба Маня и я на низком старте рванула к столу. Утолив жажду, блаженно вздохнула.

– А вы очень наблюдательный человек, – отметила я, посматривая на хитрый взгляд старушки. Та не стала отнекиваться, развела руками.

– В моём возрасте стыдно пропускать мимо глаз очевидные вещи, – улыбка тронула сухонькие губы. – Идём, покажу тебе, как я живу, – предложила она, справившись с замками, и мы вошли.

Оказавшись в доме, я окунулась в приятную прохладу. Здесь пахло свежей выпечкой, всё теми же пионами и, пожалуй, уютом. Я осмотрелась и не смогла сдержать неприкрытого восторга.

– Как же здорово! – радостно зажмурилась я, осторожно касаясь кончиками пальцев кружевных салфеток, что украшали многочисленные полки. Баба Маня, глядя на это, покачала головой.

– Наверно, давно такого не видела.

– Да, – пришлось нехотя согласиться. – Вот как бабушка умерла, так и не видела! В городе всё это считается мусором. Моя мама как раз из таких людей, что не признают этого деревенского колорита. А вы что же? Всё сами? – взяв в руки глиняную птичку, оглянулась я на хозяйку. Та по-доброму рассмеялась.

– Боже упаси тратить время на такие глупости! Всё это, конечно, очень красиво и как ты правильно говоришь, создаёт атмосферу, но я не рукодельница. Готовить умею и люблю, а вот вязание, да вышивка… эти таланты обошли стороной. Вот мать моя мастерицей была, а я только сохранила. А ты, кстати, как? Не проголодалась с дороги?

– Ваша правда. Голодная – страх! Будет не очень нагло с моей стороны отведать ваших пирогов?

– Мой руки и устраивайся за столом, – усмехнулась баба Маня, не желая комментировать сказанные мной глупости.

Я с готовностью привела себя в порядок в хозяйской ванной и с затаённым предвкушением замерла, сидя за столом. Прошло совсем немного времени, и вот передо мной появился ароматный омлет, травяной чай и те самые пироги, которые давно волновали обонятельные рецепторы.

– Как же всё это вкусно! – блаженно простонала я, прикончив свою порцию омлета, и потянулась к чаю. А баба Маня, умилённо глядя на меня всё это время, только и успевала подставлять ближе блюда с пирожками, а теперь ещё и вазочку с вареньем.

– И что же это у тебя в сумке вещей на всё лето? – когда я окончательно насытилась, удивилась она моей скромной ноше.

Я покосилась на стоящую у прохода сумку и пожала плечами.

– Да сколько мне надо?! Я неприхотливая.

– Не скажи, – нараспев потянула старушка, окидывая меня оценивающим взглядом. – Вижу я, что ты девица ухоженная, городская. Но в душу не полезу, ты не бойся.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, будучи явно не готовой к подобным расспросам.

– Ну что? Идём смотреть твою светлицу? – подшутила надо мной старушка, и я нехотя поднялась из-за стола.

Комната оказалась небольшой, но, действительно, светлой. Узкая кровать, стол, платяной шкаф, лакированный под «красное дерево». Казалось, жизнь здесь остановилась примерно лет двадцать назад, когда ещё все эти прелести советского времени не спешили покидать наши обжитые дома. Окно было высокое, распашное и я поторопилась убрать затвор и толкнуть створки от себя. Комната тут же наполнилась ароматом деревенского лета.

– М-м… как в детстве… – я блаженно застонала. – А я ведь даже не представляла, насколько сильно скучаю по всему этому! – пояснила я своё состояние и с умилением провела пальцами по деревянному подоконнику.

– Ну, ты, наверно, хочешь отдохнуть с дороги, а я мешаюсь…

– Что вы… обо мне давно так никто не заботился! И это невероятно ценно.

– Да? А вот я и рада позаботиться, да не о ком, – развела руками баба Маня.

Мы вернулись за стол, и я с несвойственным мне аппетитом уничтожила ещё пару пирожков.

– А вы, значит, одна живёте? А что же дети, внуки? – полюбопытствовала я. Баба Маня нехотя пожала плечами.

– Дочка у меня была всего одна, да и та давно умерла. Есть внук. Никита. Но он сейчас живёт в городе. Хороший мальчик, я не жалуюсь. И звонит, и деньги на карту пересылает. Я, считай, и не нуждаюсь ни в чём благодаря ему. И всех забот, что в доме прибрать да придумать, чем пообедать.

– Вас навещает?

– Летом частенько бывает. То просто на выходные заскочит, а то и на целый месяц.

– Я, наверно, его комнату заняла, да? – испугалась я перспективы вдруг оказаться выселенной, но старушка поторопилась меня успокоить:

– Даже если Никитка мой и приезжает, то редко ночует в доме. У нас на заднем дворе есть пристройка. Там и вход отдельный, и даже своя кухонька есть. Я бы могла тебя туда поселить, но очень уж он её любит, боюсь, не одобрит. Там и вещи его всегда хранятся.

– От души отлегло, – призналась я. – Спасибо вам огромное. Давайте, наверно, сразу договоримся о цене.

– Да что там договариваться, сколько оставишь, и ладно будет. Мне твоя компания даже в радость. А то знаешь, заботиться только о себе глупо и неинтересно. Для этих дел завсегда партнёр требуется. Для себя одной и готовить не хочется. А так и я разомнусь, и тебе приятно, – весело подмигнула мне баба Маня. – У меня свой огородик. Небольшой. Никитка ругается, мол, всё сейчас можно купить, а мне хоть какое занятие! Сегодня вон клубника поспела, да черешня на ветках висит. Редис, зелень вся. Молодой картофель я у соседки покупаю, муж её фермером заделался. Так что считай, всё своё. Мне по карману твой постой и не ударит. Есть несколько курочек, да коза Верка. Гляди, проживём как-нибудь.

– Спасибо.

– Да что же ты заладила, всё спасибо, да спасибо! – рассмеялась она и, точно как и моя бабуля, ласково потрепала меня по волосам. – Только ты знаешь, что… если кто спросит, не говори, что жильё у меня снимаешь. Есть тут у нас товарищи, вечно норовят свой нос в чужие дела всунуть. Сами не живут и другим спокойно вздохнуть не позволят. Ещё нашлют на меня какую службу… Это ж, поди, и налоги надо уплачивать, да?

– Скажу, что я ваша внучатая племянница! – без сомнений согласилась я, и вопрос был улажен.

– Вот и хорошо. И раз спать не хочется, можешь по саду пройтись, присмотреться. У меня там и гамак в тенёчке подвешен. Всё лучше, чем в комнате. Как жара спадёт, можешь к речке сходить. Ну а я займусь обедом. Борщ варить буду. Как ты относишься к борщу?

– Положительно! – рассмеялась я такому гостеприимству. – И давайте я вам помогу.

– Ещё чего не хватало! Хозяйка в доме должна быть одна! – назидательно проговорила баба Маня. – Кухня – это моя территория. А ты, раз приехала отдыхать, то нечего отходить от плана.

– Да я смотрю, с вами не забалуешь!

– Отдыхай, Маечка. Молодость для того и дана, чтобы наслаждаться жизнью. А как состаришься, милости прошу в компаньонки, – хитро прищурилась Мария Степановна и чтобы уж наверняка, ещё и полотенцем взмахнула, прогоняя меня.

В саду было хорошо. Мягкий ветерок сгонял прорвавшиеся сквозь густую зелень жаркие лучи. Птицы пели, цветы благоухали. В тёмном углу сада радовали глаз разномастные тюльпаны. Ничего даже не напоминало о городском смраде. Воздух был настолько лёгким, что, казалось, вот-вот, ещё немного, и буквально взлетишь.

Я устроилась на сетчатом гамаке и с затаённой радостью прикрыла глаза. Уже не просто предвкушала невероятный по своей силе глоток свободы – я окунулась в него, погрузилась! Я стала его частью. Ощущение счастья незаметно подкралось и укутало в свои сладостные объятья.

Я не сдержалась от смешка: видела бы меня мама! В её представлении счастье – это что-то материальное и лучше, если оно будет в валютном счёте! А я буквально противопоставила её мнение своему и сейчас бездумно улыбалась этому неожиданному приключению. У меня с собой минимальный набор вещей, единственная пара обуви и установка на то, что всё будет хорошо.

Несмотря на то, что я пыталась заверить бабу Маню, будто совсем не устала, не прошло и десяти минут, как я поняла, что меня почти сморило.

– На новом месте приснись жених невесте, – смешливо прошептала я себе под нос и с удовольствием погрузилась в дрёму.

Мужчина, действительно, приснился. Как и положено всем женихам, он был красив, широк в плечах и излишне самоуверен. Почему-то во сне казалось, будто меня отчитывают. Красавец высокомерно посматривал на меня и недовольно скалился. Наплевав на его мнение, я перевернулась на другой бок, и действо пошло веселей. И только под конец в голову полезли рогатые черти. Отмахнуться от них так просто не получилось и пришлось проснуться.

– А-а! – коротко вскрикнула я и уставилась на жуткие глаза со щёлочками зрачков. – Исчезни, чудище… – недовольно пробормотала я, уже понимая, что передо мной коза.

Тут же послышался добрый смех хозяйки, и я обернулась на бабу Маню. Не получилось сдержать улыбки.

– Что, напугала тебя моя подружка?

– Ага, – приподнимаясь, неприлично широко зевнула я. – Мне думалось, что это черти. Весь сон их гоняла.

– А это моя Верка! Но ты не подумай, ей тоже досталось. Я её уже битый час к тебе не подпускаю. Она не злая, но любопытная. А сейчас думаю, время-то уже подходящее, пора бы тебе и проснуться. А то, как потом ночью?

Коза издала согласное «ме-е», заставляя меня опасливо шарахнуться в сторону, но совсем быстро я освоилась.

– И то верно! Воздух у вас здесь… – я показательно вдохнула и счастливо улыбнулась, – ну вот просто волшебный!

Потянувшись, я с удивлением уставилась на свои колени: оказалось, что всё это время я куталась в грубое льняное покрывало и умудрилась этого даже не заметить. Я провела ладонью по гладкому узору.

– Солнце повернулось, жарковато стало, я тебя и укрыла, – поторопилась объяснить баба Маня.

– Да, действительно… – задумчиво пробормотала я, уже чувствуя, как припекает. – Вы настоящая берегиня! Терпеть не могу спать под солнцем, а с покрывалом этого даже не почувствовала.

– Это потому что натуральная ткань. Сейчас такого уже и не делают. Это ещё моя бабка ткала. Сама, вручную. Тогда лён набивали, чтоб плотный был, чтобы на века, а сейчас полотно едва не прозрачное. Да и примесей добавляют к нити столько, что уже и не разберёшь, что держишь в руках.

Я ещё немного посидела, чуть растерянно оглядываясь по сторонам, снова довольно потянулась и только после решительно поднялась. Стопы приятно охлаждала сочная трава, и я бессовестно проигнорировала свою обувь. Пока ходила по мягкому зелёному ковру, я с удивлением отметила, как меняются мои ощущения от лёгкого недоумения до истинного восторга.

– Майя, ты как трёхлетний ребёнок: удивляешься всему новому, – посмеялась над моим выражением лица баба Маня и я вскинула на неё весёлый взгляд.

– Так это же и, правда, здорово! – поделилась я впечатлениями. – Вот сейчас стою и понимаю, что настоящая жизнь прошла мимо меня!

– Да какая там жизнь, у тебя всё ещё впереди, – заверила старушка и приглашающе махнула рукой. – Подходи обедать. Борщ всё ещё томится в печи, а вот холодничок я уже приготовила.

– На кефире? – едва не облизываясь, хитро прищурилась я, и баба Маня снова рассмеялась.

– На кефире, на кефире! Давай быстрей, стрекоза!

Разглядывая, как мои пальцы теряются и путаются в высокой траве, я даже волосы придержала, чтобы не мешали обзору. Но впечатлениями сыт не будешь, пришлось идти.

Обед баба Маня подавала на воздухе, в беседке. Холодник сверху был присыпан свежей ароматной зеленью, и я не сдержалась от вздоха блаженства.

– Признавайтесь, вы знаете какой-то секрет совершенного удовольствия! – похвалила я её труды и старушка задорно рассмеялась.

– Про удовольствие не скажу, а вот вкус к жизни имею!

– Всё вкусно, всё красиво, и этот воздух… – никак не могла остановиться я, подставляя тарелку для добавки. – Вы настоящая волшебница! – заключила я и едва не прослезилась от умиления.

– Да будет тебе! – смутилась старушка. – Ты скажи лучше: тебе дорогу на речку показать?

– Нет, нет, не придумывайте, отдыхайте. Кое-что я помню, а если вдруг заблужусь, не маленькая – разберусь. Спрошу у кого, если что! – поторопилась заверить я и с улыбкой, которая успела прирасти к губам, сладко зевнула.

Я направилась в свою комнату, чтобы переодеться, когда взгляд зацепился за мужские кроссовки, которых точно не было в момент моего заселения. Они стояли на веранде и привлекали взгляд своим вызывающе белым цветом. Рассуждая о чём-то неуловимом, я немного постояла над ними, потопталась, да пошла дальше. И уж точно не ожидала, что в моей комнате обнаружу на постели спящего мужика. Он лежал, уткнувшись носом в подушку. Прихватив свою сумку, я шмыгнула обратно в коридор и поторопилась вернуться к бабе Мане.

– Мария Степановна? – почему-то шёпотом звала её я. – Мария Степановна, там в моей комнате какой-то мужик! – набравшись впечатлений, я округлила глаза, и старушка всплеснула руками.

– Я же сказала ему прилечь у меня! – взволнованно охнула баба Маня и направилась было к дому, но я не отставала. Добавила по-прежнему шёпотом.

– А кто это?

– Внучок мой. Приехал, не предупредив. Уж не знаю, откуда явился, а сказал, что гнал машину целые сутки. Уставший, глаза красные.

Придержав старушку за ладонь, я вернула её к беседке, где мы мирно устроились за столом.

– А вы же говорили, что он живёт в пристройке.

– Да, говорила. Но он хотел выспаться, а сейчас уже начало пятого и мой сосед придёт с работы. Василий Петрович затеял ремонт сарая, что как раз за забором, и будет стучать молотком. Я и сказала внучку, чтобы остался в доме. А он, наверно, перепутал. Но ты не волнуйся, сейчас я его подниму.

– Да зачем, пусть спит! Сами же сказали, что машину столько гнал. Пусть спит, – для убедительности повторилась я и улыбнулась. – Просто я переодеться хотела, – пояснила я, по-прежнему прижимая к груди свою сумку.

– Переодевайся у меня, – нашлась старушка, вмиг собравшись с мыслями. – А как Никитка проснётся, я кровать перестелю, и будешь ты спать сладко-сладко! – заверила она и я рассмеялась. – Что?

– Извините, это я о своём, – успокаиваясь, махнула рукой я. – Вот вы говорили внучок, внучок, я и представляла себе мальчишку. А как вошла в комнату, так и растерялась. Всё нормально, – поторопилась я заверить, как вдруг нахмурилась. – А что же это… значит, мне не приснилось, и я действительно слышала его ворчание? – вспомнила я свой сон и баба Маня смутилась.

– Да какое там… Приехал так неожиданно, я и забыла про тебя рассказать. А Никитка в сад вышел, тебя увидел, ну, и спрашивает, мол, «кто?». А что тут скажешь… Так и так… познакомились, договорились. А он не понял, в чём дело-то, и давай бурчать вроде как если мне денег недостаточно, то нужно ему сказать, а не придумывать разные ходы. Так я ведь ничего и не придумывала, я же помочь хотела, чтобы как лучше! Пока разобрались… – старушка взмахнула рукой, сетуя на крепкий мужской темперамент.

– Но ведь всё хорошо, я могу остаться? – уточнила я на всякий случай, а баба Маня округлила глаза.

– Да о чём же разговор, конечно! Я так поняла, что-то у внучка с девушкой его не заладилось, вот он и примчался. Вспыльчивый очень, весь в мать. Та тоже была такая, слова лишнего не скажи.

– Не переживайте, всё будет хорошо, – рассмеялась я глупой ситуации. – Ну, не буду мешать. И сумку пока у вас оставлю, можно?

– Конечно, Маечка, конечно. Ты уж прости… Если ты сразу на речку, то могу предложить покрывало. Чтобы было, на чём после воды отдохнуть.

– Не откажусь, – податливо улыбнулась я, и мы вместе вошли в дом.

Внимание снова привлекала импортная обувь. Я воровато осмотрелась и подступилась к кроссовкам ближе. Вещь, без сомнения, дорогая. Хотя… говорят, на рынке те же лэйблы можно купить по более демократичным ценам.

– Это Никиткины, – умилилась старушка, наверняка в душе сожалея, что мальчик так быстро вырос. Я торопливо кивнула, собралась на речку и поспешила удалиться.

Глава 2

У воды было хорошо. Я разместилась на спуске под раскидистым дубом. Он давал необходимую тень, вода – прохладу и свежесть. Летнего зноя как не бывало. Я лениво потягивалась и поглядывала то на фигурные листочки, то на снующих в кроне птиц, но чаще всего на водную гладь. Я успела искупаться дважды, а жажду свободы так и не утолила. Так и подмывало окунуться ещё разок, пока назойливые комары не почувствовали свою власть. До заката было ещё далеко, но они вовсю орудовали, пока, к счастью, позволяя от себя отмахнуться.

За густым ивняком, за высокой травой чуть в стороне послышался шорох: кто-то быстрым лёгким шагом приближался к месту моего уединения. Встречаться с людьми не хотелось, и я поторопилась войти в воду. Она встретила меня мягкой приветливой волной, лизнула стопы и тут же отступила. Я зажмурилась от удовольствия и сделала несколько решительных шагов, стремительно погружаясь. Здесь берег был крутой и совсем скоро дна под ногами я уже не чувствовала. Совершив с десяток мощных гребков, успела удалиться на приличное расстояние. Было хорошо. Приятно и легко. Тёмные воды будто таили в себе какую-то загадку, правда, разгадывать её не хотелось. Совсем рядом слышался крик речных чаек. Они то взмывали высоко в небо, то с мастерством профессионального пилота уходили на очередной вираж.

Оглянувшись, я обратила внимание на парня, которого так и не дождалась на берегу. Сейчас он с задумчивым видом посматривал на мои вещи, сложенные аккуратной стопочкой на покрывале. Не заморачиваясь с терзаниями совести, он решительно стянул футболку и швырнул её туда же, где я оставила свой сарафан. Может, у них так принято?.. Да и я, собственно, не имела ничего против. В конце концов, не оставлять же ему вещи на песке!

Растеряв к неожиданному визитёру всякий интерес, я попытала счастье, соперничая с течением. Оно мягко укутывало и влекло за собой. Не прошло и десяти минут, как я успела выбиться из сил. Настало время причалить к берегу. Я плыла неторопливо, расставаться с водой не хотелось. Мышцы приятно заныли, но дыхание по-прежнему оставалось ровным. Значит, форму я потеряла не окончательно и десять лет тренировок чего-то да стоят. На берегу никого не было и это позволяло беспрепятственно добраться до своих вещей. Не то чтобы я кого-то стеснялась или опасалась, но заводить новые знакомства, даже шапочные… В общем, не хотелось! И не успела я распланировать ближайший вечер, не успела подумать, что было бы неплохо напроситься к бабе Мане на ужин, как меня резко потянуло под воду.

В первый момент я даже ничего не поняла и, скорее, удивилась. Потом меня посетило… пожалуй, это было чувство досады: я за что-то зацепилась длинными завязками от бикини. Дёрнувшись несколько раз под водой, я вдруг осознала, что успела здорово запутаться и только когда вода сомкнулась над головой в очередной раз, мне вспомнилось запаниковать. Я не пыталась кричать или звать на помощь, ситуация всё ещё не казалась критической, но в целом она уже совсем не нравилась. Мне требовалось ещё немного времени для принятия решения и буквально на глоток больше воздуха, чем имелось в запасе. И потому, когда меня сначала дёрнуло, а потом буквально выбросило на поверхность, я вдруг испугалась и всё же хлебнула воды. А пока пыталась откашляться и хоть как-то прийти в себя, всё та же неведомая сила уверенно буксировала меня к берегу, после чего небрежно швырнула на песок.