Двое

– Не замёрзла? – заботливо поинтересовался он, на что я отрицательно покачала головой, до боли закусив губу.

На самом деле, в этот момент я едва не расплакалась. Потому что в его голосе, в интонации, больше не было того надрыва. Рассеялась страсть, словно вода сквозь пальцы утекло желание и та болезненная тяга друг к другу.

– Иди ко мне, – попросил он и притянул меня ближе, обнял, прижался губами к макушке.

Он всё понял по тому, как я вцепилась в его плечи, как обхватила бока, по тому, как обиженно засопела, уткнувшись носом в тёплую шею.

– Что? – коротко и как-то жёстко осведомился он, и я вдруг поняла, что у меня есть всего один шанс, чтобы озвучить свою позицию. И эта позиция должна оказаться предельно чёткой.

– Я не хочу, чтобы ты оставлял меня одну сегодня, – выпалила я, будто приказом.

Он задумчиво перебирал мои волосы на макушке. Губами при этом прижимался к виску. Я кожей почувствовала, что он улыбается. Казалось, что мне было всё равно, даже если бы эта улыбка вышла самодовольной.

– Да я вроде и не собирался.

Я отстранилась, чтобы распознать оттенки его эмоций, но небо озарила вспышка и я увидела его лицо, уловила взгляд. Это было что угодно, но точно не довольство. А ещё я вдруг поняла, почему он всё это время молчал. Едва ли я могла точно описать происходящее, но стало нестерпимо жарко, и он шагнул на меня. Его жадные пальцы впились в нежную кожу, а губы, которые я запомнила мягкими, дарящими ласку, вдруг сделались по-мужски грубыми. Он брал. Он брал всё то, что я готова была ему отдать, а, может, даже чуточку больше. Воздуха не хватало, в порыве эмоций мы ударялись зубами, а в коротких передышках миром правило безумство.

Небо будто разорвалось над нашими головами, ветер вдруг стих и большие редкие капли с силой ударили в землю.

– Не здесь, хорошо? – выговаривал он мне в губы и я соглашалась. – Нужно идти, – упрашивал он и тут же толкался языком в мой рот глубже. – Совсем немного осталось, сладкая, – стонал он, пытаясь прижаться ко мне своим возбуждением теснее, притереться жёстче.

Холодные капли дождя жёстко хлестали по плечам, остужали, приводили в сознание, рассеивали туман желания и какого-то безумия. Его это не устраивало и срочно требовалось укрытие, в котором будет больше его силы, его запаха, ауры его присутствия. Он бурно дышал, понимая, что нужно, нужно, наконец, принять решение и сорваться с места, но было так сладко, было так соблазнительно задержаться ещё хотя бы на мгновение.

– Ты когда-нибудь занималась сексом под дождём? – прокричал он, пытаясь пересилить шум ливня.

Я, наверно, не поняла ни слова. Но даже если бы и поняла, то дрожала от желания так, что ответить что-то вразумительное оказалась не способна. Только цеплялась за его промокшую насквозь футболку и смотрела на губы в надежде получить ещё один поцелуй. А потом ещё один.

– Я хочу тебя, – проговорил он с давлением, прижавшись лбом к моему лбу. Ладоням при этом обхватил лицо с обеих сторон. – И я тебя не отпущу, – выдохнул он в губы, зло скалясь собственной алчности.

Я отчаянно кивала, соглашаясь на любые условия. А он смотрел, смотрел в мои глаза, осознавая, что я ни черта не понимаю, и забавлялся таким вовлечением в игру. Полное погружение.

Под очередной раскат грома мы сорвались с места. Оказалось, что деревня была уже совсем рядом. Молния рассекла небо, озаряя всё вокруг, а мы бежали, отчаянно сопротивляясь ветру, швыряющему нам в лицо безжалостные капли дождя. Минув три двора, мы свернули. Потом ещё раз. Прошмыгнули где-то между заборами. Дождь усилился и теперь лил сплошной стеной. Вода текла по узким улочкам рекой, смешивалась с придорожной грязью. Фонари не горели, окна в домах тоже. Я даже навскидку не могла сказать, насколько далеко мы пробрались и где сейчас находимся, как вдруг оказалась в тишине, в каком-то сарае. Мужчина просто втолкнул меня туда, влетел сам и закрыл дверь. Здесь пахло сеном и пылью. Дождь остался где-то далеко. Ноги гудели. Я вдруг заметила, что потеряла один босоножек. Второй по-прежнему оставался при мне. Стало смешно, и удержаться не получилось.

– Что? – раздалось за спиной. Совсем близко. Я обернулась, и смех застрял где-то в горле. Его желание больше не нужно было видеть. Теперь оно стало осязаемым и улавливалось даже на расстоянии.

– Босоножек потеряла, – прошептала я севшим голосом.

– Серьёзно? Босоножек? – притворно удивился он и стал ко мне вплотную.

Я напряжённо сглотнула, но поторопилась ответить на короткий обжигающий поцелуй.

– Замёрзла? – проронил он и почему-то перехватил мою ладонь, подтянул её вверх и прижался губами к пальчикам, но они были тёплыми. – Если не хочешь заболеть, то придётся раздеться, – покачал он головой.

– Здесь? – задала я вопрос. Казалось, что он выйдет ровно, а получилось, будто бы я ужаснулась.

Ответом мне стал уверенный кивок. Подавая пример, он первым стянул с себя футболку. Та была насквозь мокрая и нехотя оторвалась от тела. Я совладать с рубашкой не смогла. Пальцы не слушались, а мелкие пуговицы, будто специально выскальзывали, не поддаваясь.

– Не торопись, всё хорошо, – шепнул он мне, и всё сделал сам. Я только смотрела. На длинные ровные пальцы, на руки, на широкую крепкую грудь с маленькими тёмными сосками.

Смущение окатило с такой силой, будто я впервые видела мужчину, а ведь он даже ещё не разделся. Сказать к слову, его возбуждение не спало и по-прежнему подпирало пояс джинсовых шорт.

– Зачем мы здесь?

– Потому что здесь тепло, – крайне спокойно и терпеливо пояснил он.

– Это какой-то сарай?

– Нет, здесь хранят сено, – ласкал его голос, пока руки лишали меня последней защиты в виде тяжёлой холодной ткани рубашки.

– А мы…

– Да, мы останемся здесь, – смеясь, подсказал он, пока я мученически пыталась подобрать правильное слово.

– Это твой сарай?

– Нет.

– А чей?

– Понятия не имею.

– А как?

– Т-шш, – мягко улыбнулся он, касаясь моих губ лёгким поцелуем. – Всё хорошо, расслабься. Утром мы уйдём, и никто не узнает.

Я неловко огляделась по сторонам, но увидеть что-то в темноте не представлялось возможным. В это время его руки легли на резинку моих шорт и потянули её вниз. Я в панике вцепилась пальцами в его запястья. Раздался тихий смех.

– Сегодня тебе это уже не пригодится, – заверил он. – К тому же это жутко неудобно, – принялся он уговаривать и я легко поддалась.

К слову, я поддалась куда легче, чем моё бельё, что второй кожей приросло к ягодицам. Впрочем, у белья не было никаких шансов против мужского напора. Нитки жалобно затрещали и трусики всё же поддались. Ладонь легла на ледяную попу, и он тихо выругался.

– Давай вверх, – раздалась команда и я растерялась.

– А здесь есть верх?

– Конечно… Сейчас.

В кромешной темноте он подвёл меня к старой деревянной лестнице и устроил мои ладони на одной из перекладин. Я неуверенно шатнула лестницу раз, другой. Казалось, что она больше походит на отвесную скалу.

– А если я упаду?

– Я с удовольствием тебя поймаю.

– Как ты поймаешь, если ничего не видно?

– Чёрт, как-то не подумал… Ну… если не поймаю, значит, секса на сегодня не обломится, – глупо пошутил он и я поторопилась поделиться своим возмущением:

– Дурак!

Выждав ещё несколько секунд, я всё же решилась. Преодолела первую ступень, вторую.

– Ай! – вскрикнула я, когда острые зубы прикусили кожу на ягодице. – Ты укусил меня!

– Я совсем чуть-чуть, – сквозь плохо сдерживаемый азартный смех, попытался оправдаться он.

Следующая ступень стала последней, и я оказалась на том самом верху. В темноте пришлось пошарить руками.

– Ой, здесь что-то железное. Кажется, это вилы, – поторопилась я доложить обстановку.