Любовники. Игра с похищением

Благодарю от всего сердца Марию и Юлию, за помощь в итоговой читке, за мнение и критику которые сделали историю героев лучше и ярче.

А от персонажей книги, хочу сказать спасибо Елене, Богдану, Марату, Станиславу, Роману – за прототипы и характеры главных героев романа.

«Начало»

Я люблю сладкий запах подвальной сырости, теплый и обволакивающий. Меня волнуют нотки промокшего бетона, и соленость нержавеющей стали. А еще металлический привкус крови на моих губах, брызнувшей из сонной артерии.

Я обнаружил это, когда пьяный вусмерть отец на моих глазах, перерезал горло свей жене, острием топора, которым только что колол во дворе дрова. Ярко-алая густая жидкость брызнула в стороны упругой струей, и капли уходящей жизни моей матери осели красными бусинами на моих губах. Я помню ее вкус. Вкус человека, которого я любил, человека который любил меня. Помню каштановые волосы мамы, заляпанные кровью, и её худое тело, одетое в простое белое платье, бесчувственно лежавшее на полу. Легких аромат фиалок струился над ней.

Слез не было. Это зрелище меня заворожило, как картина известного художника, как фреска в языческом храме, как Мария Магдалина, умершая во славу Христа – это было искусством. Инсталляцию портил едкий, кислый запах пота с примесью дешевого алкоголя, исходившей от папаши. Он перебивал сладких дух фиалок и металлический аромат материнской крови. Мне это не понравилось.

Отец, словно уловив мое негодование, на ватных, шатающихся ногах вышел из дома, оставив тело жены лежать на полу. Я лег к ней под бок, утопая и промокая, в еще теплой, красной жидкости. Я хотел согреть ее, отдать последнее свое тепло моему самому любимому человеку, тогда я еще не понимал, что это невозможно. Положив голову на не дышащую грудь матери, я все глубже вдыхал остатки ее небесного аромата. Вдруг в моем сердце ойкнуло что-то, будто щелкнул тумблер. Стало невообразимо больно, будто вся радость ушла и мира, оставив после себя лишь горькую пустоту. Так хотелось поделиться этой пустотой с отцом, чтобы он ощутил это холодное, липкое, безнадежное чувство. Я бросил последний взгляд на посмертно застывшее лицо матери. Она была красивой, даже с открытыми от ужаса глазами. Я легким поцелуем коснулся ее замерзающих губ. Закрыл еще податливые веки.

– До встречи, мама.

Промокший от крови, в прилипающей к телу одежде я побрел в амбар. Мне нужен был обрез, которым отец отпугивал заглянувших на ферму волков. Оружие я нашел приставленным к стене и заряженным. Его приятная тяжесть придавала мне уверенности, но все-таки, для одиннадцатилетнего ребенка он был слишком большой.

Шаркая ногами, я вышел на задворки дома. Отца не было слышно, наверное, уснул где-то, нужно было скорее его найти, пока во мне еще кипела расчетливая жажда мести. Обрез очень хотел поделиться свинцом с нерадивым папочкой. Но моей задумке не дано было свершиться.

На поперечной балке свинарника, обделавшись в штаны, с посиневшим лицом висел отец. Черный резиновый шнур плотно перетянул его горло. Отец убил себя сам, не дождавшись меня. Трус и эгоист. Теперь я остался сиротой. Что ж, он хотя бы лишил меня греха отцеубийства.

На закате солнца я воткнул два самодельных деревянных креста в изголовья свежевырытых могил. Грязные по локоть руки. Испачканные землей и кровью тонкие колени. Физический труд подарил чувство удовлетворения. Над могилой матери я посадил куст комнатных фиалок, стоящих не так давно на подоконнике ее спальни. Пусть они и после смерти будут окружать ее своим невесомым запахом. Отцу я оставил обрез, как напоминание о моей не совершённой мести.

Я еще не вошел в полное юношество, а картежница – жизнь уже забрала у меня самого любимого человека – мать. Этот мой ход остался проигранным, но партия только началась, и ходить в дальнейшем нужно с козырей.

Солнце зашло за горизонт. Я медленно удалялся от своего, отчего дома. Тогда я не знал куда иду, но сейчас, сейчас мне стало все очевидно. Все на своих местах. Все так, как и должно было быть.

Сейчас, спустя много лет, я стою перед высоким узким зеркалом, в полумраке и тишине. Мое подтянутое тело стянуто хрупкой красной оболочкой. Я дышу глубоко и размеренно, забывая далекие картины прошлого, которые каждый раз всплывают яркими образами посреди процедуры.

Моя ночная гостья расслабленно и устало повесила голову. Темные волосы совсем скрыли ее лицо. Неохотно двигаясь, я срезал предвисочную прядь волос и заботливо уложил ее в футляр. Прошелся тыльной стороной ладони по холодной щеке – фарфор, не иначе. Закрыл широко распахнутые оленьи глаза, с ужасом смотревшие в пустоту. Милое создание. Я отвязал ей руки, и остывшее тело, пустым мешком, упало на застеленный клеенкой пол.

Кажется, ее звали Елена. По своей традиции, я снял ее в одном из ночных клубов. Она уже хорошо подвыпила и без труда согласилась поехать в гостиницу. Любовницей она оказалась хорошей, особенно «сверху» исполняла женщина феерично. Пьяная и счастливая она поделилась со мной, что давно хотела попробовать все то, что делала сейчас. Но Лена еще не знала, что она здесь для того, чтобы я удовлетворил свои желания.

Снотворное, подмешанное в стакан красного сухого, отлично подействовало. Лена задремала по дороге в мое укрытие. И уже через полчаса я искусно распотрошил свой трофей, по всем законам жанра и засунул разделанную тушу в печь, избавляясь от улик.

Темная сторона ликовала.

Мы обуздали этот мир – я и моё неутолимое одиночество.

«Близкое знакомство»

Поправив на прямом носу черные прямоугольные половинки очков, Вероника Станиславовна взглянула на себя в зеркало в приемной, поправила завитые огненно-рыжие волосы, слегка улыбнулась своему отражению и зашла в освещенный солнечным светом кабинет. За овальным столом уже собрался начальствующий состав предприятия: заместители генерального директора, начальники производства, главный бухгалтер и главный экономист. Присутствующие кивнули ей в знак приветствия, женщина сделала тоже самое.

Женщина села на свободное место начальника отдела кадров, рядом с упитанным и громкоговорящим директором по развитию.

Бодрой походкой в кабинет вошел мужчина. Средних лет, рыжие волосы, маленькие зеленые глаза. Это был генеральный директор, Валентин Петрович Скворцов. Оценив взглядом присутствующих, он опустился в массивное кожаное кресло, высокое – под стать его должности, и обратился к присутствующим:

– Доброе утро, коллеги!

Шорох ответного приветствия прокатился по залу для совещаний.

– Какие вопросы финансового плана закроем в этом месяце, Алексей Анатольевич? – обратился генеральный к худому и высокому главбуху.

Тот подобрался и затараторил с привычным для него сленгом:

– Валентин Петрович, предлагаю покрыть проценты в банке за кредит – это три миллиона, на закупки в снабжение выделить миллиончик с небольшим, зачислить в зарплатный фонд восемнадцать с копейками миллионов. Еще мы обещали в этом месяце перевести за тару нашим поставщикам, а это порядка двух миллионов восьмисот тысяч, – Алексей Анатольевич пошевелив своими густыми, седеющими бровями, просмотрел тонкую пачку документов и добавил, – есть еще мелочи, но я думаю, уложимся даже меньше ляма.

– С кредитом погоди, кое-что из оборудования приобрети нужно, а остальное закрой, – резюмировал шеф.

Главбух протянул генеральному счета и акты, весело подмигнув Веронике, и, получив на каждом визу, тихо раскинулся на спинке стула.

– Светлана Александровна, что с объемом выпуска изделий? – Обратился босс к высокой женщине экономисту, с короткими черными волосами.

Низким голосом уверенно ответила главный экономист.

– Объем производства за месяц более ста пятидесяти восьми миллионов. Премия положена всем работникам в полном объеме. – Уверенно отчиталась Светлана Александровна, и добавила более жестко, окидывая взглядом присутствующих. – Но мне до сих пор не предоставили списки на депремирование.

Валентин Петрович вопросительно посмотрел на начальников подразделений.

Мужчины оперативно достали из черных папок документы и протянули на подпись генеральному директору.

– Тут в основном прогульщики и те, кто забраковал материал, есть еще одни бедолага – разбил плоттер. Пьющих и курящих в этом месяце не ловили, – отрапортовал крепкий кареглазый мужчина тридцати лет.

Ника внимательно слушала доклад коллеги, все-таки работа с людьми, и ее работа тоже, и нужно понимать контингент нарушителей. А этот молодой начальник – Даниил Вадимович, самый молодой из начальствующего состава на производстве, и без ложной скромности самый привлекательный. Он любит носить зауженные брюки, которые всегда выгодно подчеркивают его сильные ноги, и не только ноги, к слову. На правой руке начальник носил массивные электронные часы и тусклое обручальное кольцо.

– Взыщите еще с проштрафившегося работника материальный ущерб за вред собственности предприятия. Хорошо, Данил Вадимович, – качнул головой Валентин Петрович и поставил подпись на списках с провинившимися. – Что у нас по кадрам, Вероника Станиславовна? Справляетесь без Ирины Максимовны?

Ника вздрогнула, отводя взгляд от Данилы. Начальница Вероники ушла в долгий отпуск, возраст требовал наблюдения за здоровьем, и работа на руководящей должности пришла сама собой, с кучей документов, вопросов и отчетности.

– Все строго по ГОСТу, – отшутилась женщина. – Ведем активный набор по рабочим должностям. Коэффициент текучести кадров стабильно держится на уровне 3,5 %. Открыли дополнительные вакантные места для инвалидов, по должностям грузчик и уборщик производственных и служебных помещений. Отчетность в порядке, в полном объеме работаем над корректировками в Коллективный договор.

– Хорошо. Наш юрист окажет вам всю необходимую помощь, – подчеркнул важность вопроса генеральный. – Если будут проблемы, то лично ко мне подходите. У Вас есть на подпись?

– Да, – женщина протянула боссу толстую папку кадровых документов. Он оставил их у себя на столе, неспешно читая каждый и проставляя подписи, при этом разговор уже велся с директором по развитию о качестве смолы и количестве брака по произведенной продукции.

За обсуждением насущных вопросов, по утренней традиции, секретарь поставила перед каждым участником совещания чашечку свежезаваренного кофе, и гости круглого стола с наслаждением пили бодрящий напиток, обсуждая с генеральным директором последние политические события в мире. Когда чашки опустели, коллеги лениво потянулись по своим рабочим местам. Одни вставали в длинном узком коридоре, обсудить рабочие моменты и раздать указания подчиненным, другие заглядывали на «огонек» к своим коллегам. Вероника же проследовала в свой уютный, персиковый кабинет. Дела ждали её с самого утра неразобранной кипой бумаг, и телефон уже разрывался от поступающих на него звонков.

– Слушаю! – Вероника сняла трубку, звонил кто-то с внутреннего номера.

– Ника привет! Узнала? – глубокий, с легкой хрипотцой мужской голос послышался на том конце.

– Данил Вадимович, здравствуйте! – заулыбалась женщина в трубку. – Вопрос по работе? Если ты просто хочешь поболтать, то сейчас большой завал и очень некогда.

– Я хотел уточнить, ты сегодня обедаешь?

– Да, готовить дома, сил нет. Ты придешь?

– Да, я тоже с собой ничего не брал. Тогда увидимся через час.

– Хорошо.

Данил был одним из тех людей, с кем Веронике было приятно общаться на работе. У них было много общих тем, от музыки и фильмов, до кризиса на Украине и накаленной политической ситуации в стране. К тому же, он был весьма хорош собой. Глаза цвета виски, чуть вьющиеся темные волосы, густые брови украшали его правильное лицо с легкой щетиной. Уверенная походка дополняла это притягательный для глаз коктейль – Данил сводил с ума большую часть женской половины производства, и надо сказать, Ника тоже посматривала на него с легкой симпатией. Однако мужчина зарекомендовал себя примерным семьянином. Он был счастлив в браке и воспитывал чудесного сына Виктора – маленькую копию себя самого. Веронике оставалась, только тихо мечтать о несбыточном, и разбавлять их с Данилой беседы легким флиртом.

Когда она спустилась в производственную столовую, Данил уже ждал ее за столом. Его цепкий взгляд оценил её красное облегающее платье-футляр, проскользил вниз по стройным ногам и остановился на черных лакированных туфлях на шпильке.

– Ты сегодня с огоньком, – шутливо заметил он.

– Я же сейчас за главную в своем отделе. Нужно выглядеть респектабельно и привлекательно, что бы было меньше вопросов от вышестоящего руководства.

– Слишком привлекательно, – недовольно поджал он губы, хотя в его глазах плясали бесы.

– Я бы удивилась, если бы тебе понравилось! – Усмехнулась Ника, задерживая взгляд на его губах.

– Мне понравилось! – возразил Данил, поймав вектор ее глаз. – Но так одеваться на работу это преступление! Это вызывает ненужные мысли и отвлекает от работы.

– Оставь свои мысли при себе, я о них и так догадываюсь, – за едой их дружеская перепалка перешла в более спокойное русло, а после выпитого чая Данил предложил.

– Хочешь прокатиться и покурить?

У них уже была такая практика, когда чей-то день начинался слишком тяжело, они отъезжали на холмы, за завод, и стоя на свежем воздухе, молча курили, наслаждаясь видом.

– Я сейчас спущусь, только сумочку возьму и очки.

Черная KIA OPTIMA ждала её у пункта охраны. Данил выжал газ до упора, и женщину прижало к сидению. Она любила скорость, и он это прекрасно знал. Кровь закипела от всплеска адреналина. Мужчина улыбался, уверенно держа руль одной рукой, другая же легла на колено Вероники, чуть сдвинув вверх подол платья.

– Ты слишком близко, – не убирая руки, сказала она. – Из границ между нами только тонкая ткань моих чулок.

– Ты против?

Вот зачем он задает такие вопросы? Она была не против, этот фарс был не к чему. Главное вести себя прилично и не нарушить грани того, что она не могла ему позволить.

– Нет. – Краснея ответила она.

Они доехали до их места под русский рок, который фонил из колонок автомобиля. Выйдя из машины ветер, подхватил рыжие волосы Вероники и закрутил с ними чехарду.

– Ты замерзла, – констатировал Данил и накинул свой пиджак поверх ее хрупких плеч. Запах крепких «Marlboro» смешался с головокружительным запахом его тела. Тугое платье высоко взымалось в области Никиной груди. – Не нервничай, я просто стою рядом.

– Ты влезаешь в мою социальную дистанцию, – сбивающимся голосом сказала она, мечтая только о его мягких и настойчивых губах.

Данил прочел её мысли. Сократив расстояние между ними до миллиметра, он положил свою тяжелую ладонь на ее талию, и теплые мужские губы накрыли её. Сначала, чуть робко, как бы ожидая ее разрешения, а потом его язык полностью завладел ею. Ника прижалась к нему плотнее и ощутила, как напряглась его плоть. Как думать о границах дозволенного в такой ситуации? Их языки, то занимались утонченной любовью, то жарким и безудержным сексом. Она бы задохнулась от банального отсутствия кислорода, но Данил прервал эту сладкую пытку. Легкий стон сорвался с женских губ.

– На сегодня, я думаю, хватит нашего близкого знакомства, – ему стоило больших усилий отойти от неё, выпуская из своих объятий.

Вероника подняла на него свои задурманенные бирюзово-зеленые глаза.

– Что ты себе позволяешь? Ты же женат!

– Давно хотел тебя попробовать на вкус, – ответил он с ехидной ухмылкой. – Обязательно продолжим, но пока мы опаздываем. Наш обеденный час подходит к концу.

По дороге на работу Ника сгорала от стыда и жгучего желания внизу живота. Данил, понимая это, лишь улыбался и давил на газ до упора.

«Связь»

До вечера Вероника Станиславовна решила кучу рабочих вопросов. Новые работники шли на прием нескончаемым потоком. С каждым нужно было провести собеседование и заполнить типовые формы документов. К тому же время отпусков. Бухгалтерия требовала, как можно скорее приказ об отпускниках, что бы произвести расчеты, недовольные работники звонили узнать, почему их не пускают в отпуск по годовому графику, а особо настойчивые просили их отпустить на отдых раньше времени. Был даже парень, который лично пришел к начальнику кадров, гордо заявив, что его девушка хочет на море, и он должен немедленно поехать с ней. Вероника Станиславовна сослалась на подписанный график отпусков, и на невозможность сотрудника уехать на море прямо сейчас, в связи с производственной необходимостью и нехваткой рабочих рук. На все это терпения у Ники хватало, но хватит ли выдержки отгонять от себя мысли о Даниле и его выходке, которые лезли в голову ежеминутно.

– Нет, он не может пойти в отпуск на больничном. Ну что за вздор! Вылечится, выйдет на работу и напишет заявление о переносе отпускных дней на любой удобный для него период. Может хоть сразу после больничного уйти, это его право, – женщина положила трубку и тяжело выдохнула. – Да, бокальчик красного сухого "чая" мне определенно требуется.

Но пить вино на рабочем месте она, конечно же, не решилась. Это может поставить по удар её карьеру. Поэтому, задержавшись на работе на лишний час, она сейчас с наслаждением ехала в сторону дома на своей красной BMW. Слушая мелодичные песни группы "Two Feet" Ника, развивая свое воображение, рисовала в голове сцены головокружительного секса.

Уже дома, оповещения Instagram уведомили о новом сообщении от Дани.

«Думаю о твоих ягодных губах».

От написанных в сообщении слов бросило в жар. Вероника улыбнулась, однако завязывать интимную переписку не стала. К чему себя излишне дразнить, да еще и женатым мужчиной?

Ее тело требовало сильных мужских рук, но все что Ника могла себе позволить сейчас это открыть кран и набрать ванну. Горячая вода с маслом лаванды и облаком белой пены приняла её упругое тело в свои объятия. От температуры воды кожу жгло, но зато окостеневшие за день сидячей работы, мышцы наконец-то расслабились. Ладонь женщины скользнула к укромному местечку между ног, нужно было снять и внутреннее напряжение. Дразня себя пальцами, при этом чуть проникая вовнутрь, она выгибала бедра навстречу неизбежному наслаждению. Пик был близок, Ника не сдерживала стоны, щипая кончик своего затвердевшего соска, как вдруг эйфория ушла, а на месте нее образовался назойливый дверной звонок.

Накинув банный халат на голое, мокрое тело, в состоянии нарастающего раздражения она открыла входную дверь. У порога стоял так знакомый ей атлетичный мужской силуэт с букетом алых роз на длинной ножке.

– Что ты тут забыл? – спросила она, скептически приподняв брови.

Русоволосый мужчина двадцати восьми лет, в светло-серых спортивных штанах и такого же цвета толстовке непринуждённо улыбнулся и замялся с ноги на ногу, смахивая волосы со лба к виску.

– Привет, родная! Я скучал!

Вероника плечом облокотилась на дверной косяк, низ халата чуть распахнулся.

– Ты думаешь, что можешь завалиться ко мне в любое время дня и ночи, сказать, что скучал и я тебя запросто пущу?! Ты умный? Опять травки накурился?

Максим опустил букет и его зауженное к низу лицо, приобрело недовольную гримасу. Тонкие губы презрительно поджались.

– При чем здесь травка? Я тебе сто раз звонил, но ты заблокировала меня. Писал во всех социальных сетях, однако, и там я в черных списках. Я хочу поговорить. Разве это плохо? Мы же не чужие друг другу люди. – Мужчина прищурился, уже смешливо глядя на жену, и подошел ближе. – А ты ждала меня, скучала? – Он окинул взглядом ее мокрые волосы, спустился к запаху халата на груди и остановился на месте у округлых бедер, где халат начинал бередить его воображение.

Да, после обеденных приключений ждала Ника совершенно другого мужчину. Но после самоудовлетворения в ванной серотонин еще плескался по венам. Желая получить весь гормональный коктейль счастья, она зашла вглубь коридора.

– Заходи, раз пришел. Мне на пороге холодно.

Довольный своей маленькой победой Макс расположился за обеденным столом из светлого гранита. Букет цветов благоухал перед ним.

– Ты прекрасно выглядишь! – Вероника знала, как умеет он говорит, когда что-то хочет, оставалось понять что. Хотя большим секретом это для нее не было.

– Да, твое отсутствие идет мне на пользу. По какому делу ты решил явиться? Только не надо снова говорить, что скучал. Я не верю ни единому твоему слову!

– Ты как всегда агрессивна по отношению ко мне. Я с миром. Мы давно не виделись. Мне захотелось убедиться, что у тебя все в порядке.

Вероника слегка присела бедрами на кухонную столешницу, скрестив руки на груди.

– Убедился? Мы можем попрощаться?

Максим мягкими и плавными шагами подошел к ней. Провел ладонью по её щеке, убирая мокрую прядь волос с лица. Ника стояла, как завороженная. Для неё всегда оставалось тайной, как он может так легко остудить гнев в её душе и возбудить желание.

– Не злись. Морщинки побегут раньше времени по твоему божественному лицу.

Его теплые, мягкие губы оставили влажный отпечаток на ее шее, затем на ключице, они проникли под ткань халата и целовали округлость груди, зубы чуть прикусили сосок.

– Черт, – прошептала Ника, – Макс, прекрати.

Но она уже не хотела, чтобы он останавливался, а он об этом даже и не задумывался. От него пахло бензином, марихуаной и деревом. Прикосновения его рук несли покой, но в тоже время будили под кожей электрические импульсы. Хотелось без раздумий упасть в его объятия, и она сдалась. С заботой и любовью он покрывал поцелуями каждый миллиметр её тела.Когда его губы дошли до внутренней стороны бедра, женщина не отдавала себе отчет в том, что происходит, она таяла от каждой его ласки. И стоило горячему языку попробовать вкус ее лона, Ника пропала в волне оргазма. На руках Макс отнес женщину в спальню, снял с неё совершенно не нужный халат и обнажил свое рельефное, спортивное тело. Он любил ее, пока у него не кончались силы, и пока она, измученная этой любовью не уснула прямо в его руках.

Очнулись любовники только под утро. Заспанными глазами Вероника посмотрела на спящего Макса. Серебряная прядь волос переливалась металлом на солнце. Когда то она считала, что это знак благословения Бога, сейчас же видела в этом просто нарушение пигментации кожи.

– Максим, вставай, – толкнула она его в бок. – Тебе пора, – мужчина нехотя заворчал. – Макс, подъем! Я хочу во время приехать на работу, поднимайся.

Вероника Станиславовна, замотанная в простыню, удалилась в ванну, что бы привести себя в надлежащий к работе вид. Голова гудела от страшных ночных снов. Пришлось выпить обезболивающее.

Телефон завибрировал от утреннего сообщения от Данилы:

«Доброе утро, красавица! Буду ждать тебя на проходной»

В ответ ему полетело игривое послание от Ники:

«Доброе утро, красавчик. Увидимся»

Женщина вышла из ванной уже с уложенными волосами, легким макияжем и в кружевном нижнем белье. Облачилась в строгое черное платье с белыми манжетами и украсила мочки ушей золотыми, подвижными сережками.

Максим сидел на кухне, ожидая Нику. Подаренные розы он заботливо поставил в белую вазу из глазированного фарфора, поставив их в центр обеденного стола. В воздухе раздавался запах кофе. Две чашки стояли на столе.

– Хочешь, я приготовлю тебе завтрак? – услужливо спросил он.

– Я хочу, чтобы ты ушел, – спокойно сказала женщина.

– Тебе же было хорошо вчера ночью, и насколько я понял, не один раз, – он довольно улыбнулся, обнажая ровные зубы с заостренными клыками.

Ника закатила глаза и выдохнула. Ночь и правда была прекрасной, еще никто не чувствовал ее тело, так как он, но каждая их встреча это сплошная ошибка. Каждый раз она говорит, что больше такого не произойдет, но любвеобильный супруг снова подбирает к ней ключи, заставляя сдаваться в его нежные и страстные объятия. А потом предает, наслаждаясь объятиями всяких актрис. Она так устала собирать свою душу на части.

– Это не имеет никакого значения. Это был просто секс. Как мужчины любят говорить – «для здоровья». И теперь я хочу, чтобы ты молча ушел.

Максим не стал спорить. С упрямостью Ники он прожил семь лет, и знал о ней не понаслышке. Через пять минут ночной гость захлопнул за собой входную дверь. Но он уходил не навсегда, мужчина знал, что вернется. Макс чувствовал эту незримую связь между ними. Ника была в его власти, и всегда томилась в его сердце, несмотря не на что.

В городе продолжается череда нераскрытых похищений. За три года без вести пропало три женщины. Предполагаемыми жертвами маньяка становятся темноволосые, стройные, девушки в возрасте от тридцати лет, которые часто бывают в светских кругах.