Винтер замер в непонимании. Мои глаза тоже медленно лезли куда-то на лоб, потому что я не могла понять, это – шутка? Общий вирус безумия? А Альберт Данилович уже достал планшет и нажимал на кнопки на экране.
– Из какого мира прибыли? – поинтересовался он у Винтера.
– Арея, – пробормотал тот. – Ледяные чертоги.
– Дата прибытия?
– Двадцать восьмое декабря.
Значит, мы встретились с ним через сутки после прибытия в наш мир.
– Фамилия, имя, отчество.
– Винтер ди Айсен.
– Цель прибытия?
– Меня отец изгнал.
Альберт Данилович вздохнул и пристально уставился на Винтера.
– Что же вы, Винтер Айсенович, сразу к нам не пришли? Не взяли разрешение на пребывание? Еще и магию несанкционированно применяете. У вас, между прочим, спецразрешения нет.
Что? Что за бред на ночной дороге?
– Я не знал, – покаялся Винтер.
– Как говорят на Земле, «незнание не освобождает от ответственности», Винтер Айсенович. А еще принц. Что же вы с батюшкой не поделили?
– Трон. – Винтер опускал голову все ниже.
– Нехорошо, молодой человек. Земля, между прочим, закрытое пространство. А вы вот так, без допуска, и магичить во все стороны. Так ладно бы слегка, а то – целая вспышка.
– Я защищался, меня пытались ограбить.
– Не оправдание! – отрезал Альберт Данилович. – У вас поручители в этом мире есть? Или проедете с нами?
– Я, я поручитель, – вмешалась в этот бессмысленный разговор.
– Алена… Простите, как вас по батюшке?
– Владимировна.
– Алена Владимировна, уж вы-то, коренная жительница Земли, могли как-то контролировать, что ли…
– Виновата, исправлюсь. Какие допуски ему нужны? Куда нам подъехать?
– Так праздники, в отпуске все. А подъезжайте числа десятого. Я визитку дам, там и адрес, и телефон. Но постарайтесь, чтобы до десятого января он не колдовал. Только скажу вам сразу: шанс, что вам разрешат остаться в нашем мире, Винтер Айсенович, минимален. Разве что у вас тут родственники есть.
Знала, что потом себя прокляну, но сказала:
– Есть у него родственники. Я его жена.
Теперь глаза на лоб лезли у Альберта Даниловича.
– Докажете? – посмотрел он на меня сверху вниз.
– Винтер? – Чуть обернулась к замершему парню, который, кажется, не верил своим ушам.
Он коснулся моего запястья, и на наших руках проявились те самые ледяные татуировки, которые так шокировали меня позавчера.
– И правда жена. – Альберт Данилович почесал кончик носа. – Что ж, это упрощает дело. Тогда приезжайте десятого, непременно вдвоем. Захватите свой паспорт, Алена Владимировна, да и другу вашему тоже понадобятся документы, но с ними мы поможем, раз уж у вас… брак. Быстро вы, что тут скажешь. А мы пока сделаем запрос на Арею, проверим, так сказать, обстоятельства перехода, и батюшке вашему штраф выпишем, чтобы сыновьями не швырялся в немагические пространства. И главное – меньше магии, она у нас запрещена. А законы строгие, уж поверьте на слово. Вот десятого мы вас с ними и ознакомим. Обоих. Теперь разрешите откланяться. Счастливого нового года. – И трое блюстителей магического правопорядка погрузились в свой джип и уехали.
Мы с Винтером так и остались на пустынной ночной дороге.
– А как же штамп в паспорте? – покосился он на меня.
– Не до паспорта, – махнула рукой. – Ты как? Голова болит?
– Немного.
– Все, поехали домой.
На этот раз Винтер спорить не стал. Привычно сел рядом и откинул голову на спинку сиденья. Видно, болит сильнее, чем хочет показать. Вот что мне стоило сегодня уехать от родителей в город? Хотя от судьбы не уйдешь.
Спустя десять минут мы уже въезжали в ворота родительского коттеджа, тонувшего во мраке, – нашего отсутствия никто не заметил.
– Идем, – увлекла Винтера в дом. – Давай куртку, она вся мокрая, повешу сушиться.
– Не надо, – остановил он. – Алена, утром я уйду.
– Никуда ты не пойдешь! – Вцепилась в его локоть и потащила наверх. – Или ты не слушал этого Альберта? Если они поймут, что у тебя на Земле никого, зашвырнут куда-нибудь подальше. Нет уж, я тебя не отпущу!
Винтер молчал, а я готова была сделать что угодно, чтобы он остался. Сколько можно вот так, по мирам, как мячик? Хватит! Слава богу, дотащила свое несчастье до спальни и втолкнула внутрь. Заперла дверь на щеколду, чего не делала со времен подросткового бунта, но сейчас не хотелось, чтобы нам кто-то мешал. Включила свет. Винтер поморщился, а я уже стаскивала с него свитер.
– Болит что-то? – спрашивала отчаянно. – Вин, не молчи!
– Нет, Алена, ничего не болит, – устало ответил, а у меня сердце сжалось, столько безысходности сейчас было в синих глазах.
– Ну что ты, – обняла этого упрямца и прижала к себе, – успокойся, хороший мой. Все будет в порядке. Я обещаю.
Мгновение спустя Винтер обнял меня в ответ. Так мы и сидели на кровати, не шевелясь. Не хотелось ничего говорить, но было надо. Поэтому я скрепя сердце выпустила Вина из объятий, повесила его свитер у батареи, а ему протянула рубашку.
– Послушай, Винтер. – Снова села рядом, пытаясь подобрать слова. – Мне сложно даже представить, как это, оказаться в другом мире. Но ты здесь не один. У тебя есть я. И вся моя ненормальная семейка. Кстати, Ярик и Мирик искренне извинялись за то, что над тобой подшутили. Ты в следующий раз их не слушай. Они – хорошие ребята, но иногда не видят границ. И я тоже… В общем, прости меня, я не хотела тебя обижать. И выгонять не хотела. Просто ты свалился как снег на голову, и я пока не знаю, что с этим делать.
– Все хорошо, Ален, – уже спокойно ответил Винтер. – Но я не желаю, чтобы из-за меня ты меняла привычную жизнь. И спасибо, что поручилась за меня.
И снова ледяная маска, а не человек. Закрылся, отгородился. Вновь принц вместо живого парня.
