Мой город 4: история их жизни

Глава 3

Две подруги

Наутро Мария поехала в Москву, к Веронике. Узнать, что произошло с ней, и нужна ли ей ее помощь. Вряд ли кто вот так, мог бы поехать к незнакомой женщине, даже если они заклятые немезиды. Впрочем, чем черт не шутит? Некоторые люди не могут оставить в беде кого-либо. Есть еще на свете добрые люди. Еще есть честные. Хотя их осталось почти ничего.

Итак, приехав в Москву, Мария позвонила Веронике, и выяснив где она сейчас находиться, а находилась она у себя дома. Мария поехала к ней домой. Ехая в метро, Мария не могла ни о чем ином думать, как о том, нуждается ли Вероника в ее помощи или нет? Конечно, она в ней нуждалась. Она сейчас нуждалась в чисто женской поддержке. Она потеряла машину, ее хотят убить. Что еще здесь скажешь? Сейчас, сидя дома, за компьютером, и писав очередную статью для журнала, она хотела, чтобы статья поскорее вышла в свет. Статья о наркотиках, о том, как врачи целенаправленно сажали людей на наркотические средства, те уже не могли с них слезть.

Часы пробили полдень, когда в ее дверь раздался звонок.

«Кто это мог быть?» – подумала Вероника. Она никого не ждала. Сегодня, после рабочего дня, после того как она побывала в милиции по делу взрыва своей машины, она была решимости написать об этом занимательную историю. Она посмотрела в окно, и увидела как серые тучи собрались у окна. – «Скоро прольет дождь». – думала она. – «Сегодня скверный день». – тут она неожиданно вспомнила, что вчера она звонила своей подруге, Марии, и пригласила ее к себе, чтобы та подсказала ей, что делать дальше? Чтобы она поддержала ее в этой ситуации. Вероника встала со стула, и направилась к входной двери. Она шла быстрым шагом. Казалась она бежит к двери, чтобы отварив ее, увидеть так знакомое лицо. Лицо Марии. Вот она подбежав к двери, распахнув ее, увидела до боле знакомое лицо. Лицо Марии. Она стояла в коридоре, на лестничной площадке, и словно приветствия Марию добродушным, приветливым взглядом, пригласила войти в квартиру.

Та вошла в квартиру, и Вероника, закрыв дверь, поинтересовалась:

– Как доехали?

– Хорошо. – ответила Мария, а затем спросила. – Сегодня отличное утро, не правда ли?

– Да. – согласилась Вероника. – Сегодня замечательное утро. – она сделав незначительную паузу, добавила. – Правда тучи хмурятся, как бы дождь ни пошел?

– Дождь? – ухмыльнулась Мария. – Это хорошо! Дождь! – затем она добавила. – Дождь смывает все тягости невзгоды, и после него все будет хорошо! – затем она спросила. – Что случилось?

– Меня хотят убить. – призналась Вероника. – Я написала статью о наркотиках, и кто-то не хочет чтобы она вышла в свет. – затем она сказала. – Да что мы стоим все в прихожей? «Так мы и не поговорим», – затем она спросила. – Вы голодны?

Мария неоднозначно сказала:

– Есть немножко.

– Тогда может перекусим?

– Почему бы и нет.

Они прошли в кухню, и Мария села за стол.

Вероника сказала:

– Я сегодня ничего еще не приготовила. – затем она спросила. – Как насчет яичницы?

– Хорошо. – ответила Мария. – Яичница, значит яичница.

Вероника пожарив яичницу, разложила ее по тарелкам, а затем поставив на стол вместе с ложками, села сама.

– Что случилось? – поинтересовалась Мария. – Что за история с автомобилем?

Вероника ответила:

– Я пишу статью о наркотиках. – затем она пояснила. – В частности о докторах, которые целенаправленно сажают людей на иглу.

Мария воскликнула:

– Этого не может быть! – она не находила слов в оправдания врачей. Ей всегда казалось, нет, она была уверена на все сто процентов, что врачи должны лечить своих пациентов, а не убивать их. – Этого просто не может быть!? – не верила она своим ушам. – Это просто невозможно.

– К сожалению, это возможно. – грустно сказала Вероника. Она понимала, что в это трудно поверить, но это факт. – Я была в наркодиспансере, брала интервью у одной девочки. Она рассказала мне о… – тут она рассказала Марии о Льве Давидовиче Зенькове. О клубе и об Андрее. Она рассказала ей обо всем, что рассказала ей Лена. Всю историю двух девочек. Закончив свой рассказ, Вероника спросила. – Не правда ли, ужасно?

Марии не было что и сказать. Она слушала Веронику и ужасалась. Ужасалась ее рассказам о том, что она ей сейчас рассказала. Она не могла сказать ни единого слова в оправдание этого с позволенья сказать доктора, но лишь одно слово ей приходила на ум.

– Сволочь. – выругнулась Мария. – Какая же он сволочь.

– Ни то слово, сволочь. – согласилась Вероника. – Я бы таких с позволения сказать, врачей, вешала б на первом фонарном столбе. Подумать только, врач – убийца. – тут она сказала. – Вот такие с позволения сказать врачи, и сажают людей на иглу. – затем она пояснила. – Представьте, приходит пациент к врачу с тяжелой болью, а тот его в клинику, и начинает пичкать морфием. А тот запрещений препарат. Ну ладно, бывает когда человек безнадежен, и ему только наркотик помогает. Это ладно. Но есть случаи когда надо снять боль, и колют морфин. А потом выписывают, а те без морфина не могут. Вот и идут к доктору за рецептом, а тот им прописывает или колет сам. Ну что за сволочь! Зная, что Морфин наркотический препарат, его все равно применяют. И сняв боль выписывают к чертовой матери, лишь бы с себя ответственность снять, а остальное все равно. Что будет с этим человеком? Им начхать. – сделав паузу, Вероника продолжила. – Этот бизнес – самый прибыльный в мире. От него никто не откажется. И пусть правительства сажают наркодельцов, – Вероник иронически усмехнулась. – Большинство из них все равно не доживёт не то что до суда, а до первого допроса. Им невыгодно сажать, можно снять с себя ответственность, и свалить все на суицид. Все в их руках. Вот и думайте, кто главы наркотрафика, кто эти боссы белой смерти?

– Хотите сказать? – предположила Мария. – Что всем этом делом правят…

– Все может быть. – грустно ответила Вероника. – Чем Черт не шутит?

Мария отложила ложку в сторону. У нее пропал аппетит. Сейчас она не могла ни о чем ином думать, как ни о том, что есть такие врачи, которые убивают своих пациентов, и за это ничего. Никакой ответственности нет. Наркотики и медицина связаны друг с другом. Медицина и фармакология. Что может быть лучше прикрытием для продажи наркотических средств. Продажи их легальном образом. Ничего. А кто их финансирует? Ответив на этот вопрос, мы получим ответ на вопрос. Кто же настоящие боссы наркотрафика, и почему этот канал так выгоден им?

Впрочем, ни только врачи – торговцы наркотиками, есть еще врачи – убийцы старых людей. Они от них просто избавляются как от ненужного элемента.

Вероника сказала:

– Впрочем, это неединичный случай.

– Мария спросила:

– А есть что-то еще?

– Да, есть. – спокойно ответила Вероника, и на ее глаза появились горькие слезы. – Вы знаете, – сказала Вероника подбирая слова. – что у меня была бабка которая умерла в больнице?

– Знаю.

– Так вот. – продолжала она свой рассказ. – Она не умерла, ее убили.

– Убили? – удивилась Мария не веря сказанному Вероникой. – Я не ослышалась? Убили?

– Да. – ответила Вероника, подтверждая сказанное ею. – Ее убили.

– Но как?

– Что ж, – ответила Вероника вытирая под глазами слезы. – я мало кому рассказываю правду о моей бабке, Прасковьи Васильевне. – она сделав паузу, встала изо стола, и подойдя к плите, поставила на нее чайник. – Я еще сегодня совсем не пила чай. – она сделав паузу, добавила. – Статья заняла у меня все мое время, а этот взрыв совсем выбил меня из клеи. – она снова обратилась к Марии, и та увидела на ее лице печаль и задумчивость. Что-то тяготило ее. Что-то гложило ее изнутри. Мария поинтересовалась:

– С Вами все в порядке?

– Да. – ответила Вероника слегка улыбнувшись. – Я в порядке. – она вернулась, и сев за стол, продолжила свой рассказ. – Итак, – начала она рассказ. – дело было так. Как-то раз мы вызвали скорою помощь. Скорая приехала быстра. Врач осмотрев Прасковью Васильевну, вколол какие-то препараты, а затем сказал: – Что Вы с ней мучиться будите? И нам и Вам одна головная боль. А ей страдания, да и только. – Это слова нас просто убили. Мы поняли, что врач скорой помощи имел в виду. И мы сказали ему, что об этом не может идти речи. Тогда он уехал. А в скором времени он приехал опять, и забрал Прасковью Васильевну в больницу, та что в Жуковском, в Колонце находилась когда-то. На улице Театральной. – на ее глазах появились горькие слезы. Она плакав и вытирая слезы платком, продолжала свой нелегкий, а наоборот, слишком тяжелый и мучительный для нее рассказ. – Мы пришли ее навестить, а нам сообщили, что она померла. Потом, нам сообщили, что она бушевала, и обвинила врачей в краже ее денежных средств. – она сделав паузу, продолжила. – Я знаю, что моя бабка брала с собой деньги, поэтому, возможно она была права. Врачи украли у нее деньги. – она сделав паузу, продолжила. – Когда мы ее хоронили, она лежала в гробу как живая. У нее не было окаменение, как это бывает у покойных. Я помню даже священник заметил это, но ничего не сказал. А когда моя мать Любовь Романовна сказал своей сестре, Лиде, что их мать жива, то та ответила ей, что пить надо меньше. И добавила, чтобы та прошла похмелиться, а муж Лиды потребовал у Любови денег на выпивку. Так что никому эти похороны не были нужны, лишь выпить. Так и похоронили. Вскоре, моей маме приснился сон. В нем ее мать лежала в гробу, на левом боку, и ворчала, что сбита подушка, и ей надоела лежать на одном боку. Я совершенно уверенна, и могу поклясться чем угодно, что мою бабку ввели в искусственную кому, и сердце у Прасковьи Васильевны стало биться так медленно, что можно было его прослушать только на ЭКГ – аппарате. – Вероника тяжело вздохнула. – Вот так все и было. – закончила она свою историю. – Хотите верти, хотите нет.

Этот ужасающий рассказ, был по-настоящему ужасным. Никто даже в страшном сне не мог себе представить что-нибудь подобное. Врач, который должен лечить, на самом деле убивает. Вводит в искусственную кому, и оформляет смерть. Эта история реальна. Она действительна произошла в городе Жуковском, в Колонце. Сейчас этой больнице уже нет, врачи уже пенсионеры. Бог им судья, не я. Сейчас вспоминая эти события. События давно минувших дней, я уверенна, что и сейчас, в наше время практикуется подобная практика. Смерть приходит неожиданно. Но когда ее приближают это страшно.

Я сказала Веронике:

– Вы в этом невиноваты. В случившемся виноваты лишь врачи. Они убили человека. – я сделав паузу, добавила. – Это не первый случай и не последней. Вся эта история повторяется изо дня в день. Кто хочет жить с больным человеком, зная, что он все равно умрет. – я сделав паузу, добавила – Вы не виноваты. Не судите себя за это.

– Вы правы. – согласилась Вероника. – Я в этом не виновата, я тогда была еще ребенком. Даже мои родители невиновны. – оправдывала она их. – Они были против этой жестокости, а врачи сделали свое дело.

– Это так оно и есть. – согласилась я. – В этом нет Вашей вины, в этом виновны лишь они – врачи. Эти монстры в белах халатах.

– Что ж, – тяжело вздохнула Вероника. – что было, то было назад уже не воротишь. Надо думать, что сейчас есть, а не то, что было когда-то. – она сделав паузу, сказала. – Моя статья – это бомба. Кому понравится то, что там написано? «Никому», – затем она сказала. – Что мы все обо мне, да обо мне? Расскажите, что нового у Вас?

Я развела руками, сказав:

– Ничего. – затем добавила. – Вот, письмо из Америке получила, от Эльвиры. Приглашает нас всех к себе, в Америку. Говорит, что там лучше.

Вероника ответила:

– Жизнь там действительно лучше. Больше можно заработать, ни то что в этой стране. – она словно выхаркнув эти слова, добавила. – Здесь нет перспектив для работы, да и зарплаты нет. – Вероника недовольно поморщилась. – Сидишь здесь, вкалываешь как проклятая, а зарплаты нет. А если платят, то на коммуналку не хватит, ни то что месяц прожить. Так что поверь мне – репортеру журнала, уезжайте из этой страны пока можете. – затем она прибавила. – Здесь жить нельзя.

Возможно она права. Жить в России в начале девяностых годов было просто кошмарно. Нет работы, нет зарплаты. Появились финансовая пирамиды. Раздолья для жуликов и бандитов, а честным гражданам, так жить нельзя.

– Значит я приняла правильное решение. – сказала Мария. – Поехать в США это просто спасение от этой жизни в России. – она сделав секундную паузу, сказала как бы подбадривая саму себя. – Вот приеду к сестре в Америку, устроюсь на работу, и все у меня наладиться. Буду жить как человек. – на ее лице появились горькие слезы. Она заревев, вскрикнула. – Будь оно все трижды проклято! – впадала она в истерику. – Я не хочу! – воскликнула она в неистовее. – Я не хочу уезжать из России! – тут она впала в истерический припадка, и послав всю Россию на все четыре стороны – трех букв, выжала из себя что было мочи. – НЕНАВИЖУ!

Вероника очень хорошо понимала подругу. Она любила Россию, и в то же самое время ненавидела ее. Это ни любовь? По-моему так, это и есть любовь. Любовь рождает всегда ненависть, а ненависть любовь. Это и есть то чувство, которое люди назовут потом преданностью.

– Мы всегда выбираем лучшее. – сказала Вероника. – Лучшее для своих детей. – она сделав паузу, добавила. – Ответьте на один-единственный вопрос: что лучше будет Авроре? Сможет ли она жить здесь счастлива, или ей лучше будет там, на чужбине? – она сделав паузу, добавила. – Сможете ли Вы дать счастье Авроре здесь, или все же счастливой может быть там, на чужбине. – тут она сделав паузу, добавила. – Счастье эфемерно. Оно либо есть, либо его нет. А обеспечить в первую очередь своего ребенка, это обязанность каждого родителя. – Ответьте сами на вопрос: способны Вы обеспечит свою дочь в этой стране до тех самых пор, пока она начнет зарабатывать самостоятельно? – Снова пауза. – Вероники с трудом давался этот разговор. Никто не знает, что произойдет с человеком в этой жизни? Будит ли он богат иль беден? Уедет за границу, на чужбину или всю жизнь проживет в стране где родился? Этого никто не знает. На этот вопрос можем ответить только мы сами, мы – люди. И Вероника сказала, закончив тем самом свою длинную, но поучительную речь. – Лишь ответив на этот вопрос самой себе, Вы поймете, стоит ли уезжать в иную страну, или будет лучше остаться здесь, в стране где Вы родились.

– Вы совершенно правы. – поспешила сказать Мария. Она уже пришла в себя после истерического припадка. – Мы – родители, должны заботиться в первую очередь не о себе, а о своих детях. Дать им воспитание, выучить их. – она сделала долгую и тяжелую паузу. Ей было нелегко говорить об этом. Ведь по сути, она понимала, что, сейчас она должна посветить остаток жизни только Авроре. Только ей одной. А все вечеринки и посиделки с подружками, все это напотом. Главное сейчас только Аврора, и только она. Что в то время могла дать Авроре Россия? Пожалуй ничего, только одно разочарование. Что же могла дать Авроре Америка? Образование, а это было самым главным в жизни Авроры. Ведь не получив никакого образования, можно сказать, что жизнь потеряна. Перспектива провести всю жизнь убираясь дворником, да и то, если возьмут? Отличная перспектива жизни. Так что Мария сказала. – Авроре нужно образование. Ей нужно встать на ноги, а здесь, в России, это невозможно. – Мария тяжело вздохнув, добавила. – Здесь не дают никакого образование, здесь просто его покупают.

– Так в чем же дело? – легко сказала Вероника. – Что тут думать если все решено! – она сделав паузу, сказала. – Такой шанс предоставляется один раз в жизни. Грех не воспользоваться.

Посмотрев разбитым взглядом на Веронику, Мария спросила:

– Вы считаете, что нужно лететь?

– Конечно нужно! – тотчас же ответила Вероника. – Такой шанс предоставляется раз в жизни, а Вы еще сомневаетесь?

На что Мария тихо ответила:

– Я не сомневаюсь, я просто не знаю что мне делать?

– Конечно лететь! Тем более Эльвира пригласила всю семью, ни Вас одну.

– Это так.

– Так в чем же дело?

– Не могу представить нас в чужой стране.

– А умирающей, без еды, Вы можете себе себя представить? Молчите. Нечего Вам сказать. Значит я права.

– Да Черт со всем. – плюнула Мария. – Будь она трижды проклята, эта страна. Еду в Америку. Прощай страна. Прощай Россия. Будь ты…

Все. Разговор был окончен. Все сталось на круги своя. Мария приняла окончательная решение уехать из России, и познать ту, лучшею жизнь. Жизнь, где можно жить, а не существовать как здесь. Да впрочем, что говорить? Жизнь в девяностые в России это что-то.

Раздался оглушительный звон дверного звонка.

Мария спросила:

– Кто это?

– Эдвард должен зайти.

– Эдвард. – уточнила Мария. – Он что?

– Нет. – ответила однозначно Вероника, и уточнила. – Он просто друг. – встав изо стола, Вероника пошла открывать дверь, а Мария осталась сидеть за столом.

Вероника открыла дверь. В коридоре стоял мужчина. Ему на вид было около сорока лет. Брюнет с короткой стрижкой. Сам он выглядел худощаво, и хоть ему было около сорока, выглядел он на все тридцать. Вообще, кто знает, почему мы одни стареем раньше, а другие вовсе не стареют? Живут всю жизнь, и хоть состарились на какое-то мгновение. Нет, этого не происходит.

– Привет. – поприветствовал ее мужчина. – Сегодня хороший день, не правда ли?

– Да. – ответила Вероника. – День отличный. – затем она пригласила его в квартиру, и сказала. – У меня сегодня гости.

Мужчина тотчас же спросил:

– Я не вовремя?

– Нет. – отпарила Вероника. – Вы вовремя. – она закрыв входную дверь, пригласила гостя пройти в кухню, где сидела за столом Мария. – Знакомьтесь. – сказала она. – Эдуард. Эдуард, эта Мария.

– Очень приятно. – поспешил сказать Эдуард.

– И мне. – поспешила ответить Мария.

– Садите? – спросила озабоченная Вероника, и добавила. – Мы чай пьем.

– От чая я бы не отказался. – Эдуард сел за стол, и посмотрев на стол, не нашел ничего напоминающее ему, что за столом пьют чай. И в этот самый момент чайник на плите свистнул. Эдуард вздрогнул от неожиданности, а Мария почему-то передернулась. Ее тоже напугал этот свист. Свист чайника. В этот самый миг она почувствовала какую-то боль в груди. Ей показалось, что она что-то потеряла в своей жизни. Что-то ушло от нее безвозвратно, и никогда уже не вернется.

Заметив эту перемену, Вероника торопливо спросила:

– С Вами все в порядке?

– Да. – ответила Мария, и схватившись за сердце, произнесла. – Со мной все… – и в это самое время Мария потеряла сознание.

– Что произошло? – не понимал Эдуард.

Вероника быстра пощупав пульс Марии, и приоткрыв веки поняла, что с ее гостей плохо, и она быстро сказала Эдуарду:

– Скорою. Быстро!

Эдуард поспешно вызвал скорую, а Вероника кинулась в шкафчик, где лежали сердечные лекарства.

Марии стало плохо. Она что-то почувствовала. Что-то она ощутила. Но что она почувствовала? Об этом Мы узнаем в следующей главе этой истории.