Мой город 4: история их жизни

Этот афоризм Ницше как нельзя лучше отражает саму человеческую сущность. Мы забываем о том, что есть красота, а вместе с ней убиваем Бога. Ведь Бог это и есть красота человечество. И лишь когда мы забываем его – Бога, и выбрасываем его из своего сердце, а вместо него мы обращаемся к иным богам, человеческая красота исчезает, а вместо нее приходит лишь опустошенная злость и ненависть ко всему. Ведь бога с нами уже нет.

Тут можно процитировать еще один афоризм Ницше из книги «Веселая наука».

По смерти Будды, еще в продолжение целых столетий, показывали в пещере его тень. Умерло божество, но, пока существует род человеческий, может быть, целые тысячелетия будет существовать пещеры, в которых будет показывать его тень. И мы должны еще будем побеждать эту тень.

Тень – это метафора, но она реальна. Ведь искушения всегда рядом, а устоять так сложно. Ведь грех поначалу так сладок, и лишь потом мы ощущаем его горькую сущность. Хотя, для многих людей эта горькая сущность в радость. Они наслаждаются теми поступками, которые они совершают. Зло – это неотъемлемая часть их жизни, их существование. Они готовы пойти на все, чтобы зло восторжествовало, а добро в их сердцах умерло. Сгинуло безвозвратно. И всему веной лишь деньги. Деньги – бич общество. Они властвуют над нами, без них никуда. Даже в туалет не сходишь, а уж он та должен быть бесплатным, не так ли?

Так что убив бога в самих себе, мы его просто заместили. Заместили иным богом, тем, что называется одним словом, валюта.

В это самое время, когда Петр Романович рассуждал на эту тему, к нему подошла Вероника Васильевна. Она видела, что Петру Романовичу не по себе. Он как будто находиться далеко, где-то там, в своем мире, в мире известном лишь только ему. Она села рядом с ним, и положив свою теплую руку ему на плечо, тихим голосом спросила:

– С Вами все в порядке?

Тот посмотрев на Веронику Васильевну, и та увидала на его глазах слезы. Горькие слезы отчаяние. Было понятно, что Петр Романович не знает, что же ему делать? Где взять деньги на операцию Марии Вениаминовны? Он просто не знал, где можно их взять? Да честно говоря, и брать-то было негде. Его коллеги не были богаты, а если взять деньги с родителей абитуриентов, то вряд ли они дадут такую сумму, а если дадут, то скажут, что и учиться не стоит. Просто дайте диплом об окончании, и все тут. А учиться вовсе не надо. Ведь кто будет жить на зарплату? Только дураки? Умные же свой бизнес откроют, а диплом, так, для отвода глаз. Конечно если во власть не идти, да и там… что ни говори, свой контингент, а остальные главой округов станут, и заместителями. Но и там можно развернуться, в ущербе не останешься. Только чтобы жалоб не было, а на остальное начхать.

Петр Романович ответил:

– Я в порядке. – он сделала долгую, тяжелую паузу, затем признался. – Я не знаю, что мне делать? Где деньги взять? – тут он неожиданно вспомнил, и сказал. – Если только Эльвира поможет?

Вероника спросила:

– Кто такая Эльвира?

– Эльвира, это знакомая Марии, ее сестра. – сказал он. – Живет она в Америке. Вчера Мария получила письмо от нее. Она приглашает нас к себе.

– А Вы?

– Вчера решили поехать, – сказал он. – а сейчас не знаю, выпустят ли ее в таком состоянии?

– Конечно выпустят, если нужна операция? Что за разговор?

– Проблема в том, – начал Петр Романович, что Эльвира приглашала нас в гости, никак на лечение.

– Вы думаете, что она не согласится принять свою сестру в ее положении?

Петр Романович развел руками, сказал:

– Черт ее знает? Какая она? Сестра.

Тут Вероника Васильевна неожиданно спросила:

– У нее есть телефон или компьютер?

– Наверное? – растерянно сказал Петр Романович. – А Вам зачем?

– Позвоните ей или напишите по электронной почте. – дала идею Вероника Васильевна, Петру Романовичу. – Объясните ей всю ситуацию. – затем она однозначно с решимостью сказала. – Она поможет, – затем добавила. – я знаю.

Петр Романович посмотрев на Веронику Васильевну, сказал:

– Я не могу этого сделать.

Та удивленно спросила:

– Почему?

– Я не могу просить об этом Эльвиру.

– Но почему? – снова не понимала Вероника Васильевна. – Почему не можете?

– Я не могу принять помощь от малознакомого человека.

Вероник поняла Петра. Она тоже не любила принимать помощь от кого бы то ни было, но сейчас был не тот случай. Мария умирала, денег на ее лечение не было, а Эльвира была единственной кто мог помочь.

– Значит лучше чтобы Мария умерла? – возмутилась Вероника. – Лучше чтобы ей не было сделано никакой операции? Пусть умирает! Денег-то нет. А кто может дать их, у того просить стыдно! Гордость не позволяет взять деньги на лечение? – Вероника усмехнулась. – Да что же Вы за мужья-то такие? Для Вас лучше, чтобы умер человек, чем в долг попросить? Не понимаю?

Петру нечего было ответить. Он знал, что Вероника права. Деньги были нужны. Но их негде было взять, а попросить в долг, мешала гордость. Петр Романович сказал:

– Может быть Вы позвоните или по электронной почте направите Эльвире письмо, о том что произошло.

– А Вы? – спросила Вероника. – Почему не Вы?

– Я? – на секунду задумался он. – Вы спрашиваете почему я не могу позвонить ей или направить письмо по электронной почте? – он сделав паузу, добавил. – Я просто не хочу чувствовать себя слабым. Ведь попроси я деньги, я буду чувствовать себя никчемным.

– Это не так. – возразила Вероника. – Нет ничего постыдного чтобы попросить в долг на лечение своей семьи.

– А если не дадут? – тотчас же сказал Петр. – Что тогда? – он сделав паузу, добавил. – Я сам себя возненавижу.

– Почему?

– Я точно знал, что мне денег не дадут, но я все же попросил их, а мне отказали. – затем он пояснил. – Это самое что ни на есть унижение. – затем он добавил. – надо мной будут просто смеяться, и всего лишь.

Вероника Васильевна тяжело вздохнула. Она понимала, что возможно Петр прав. Денег никто никогда не даст, просто посмеяться, и только. Скажут, что пришло время умереть. А еще небось добавят, что дышать легче станет после смерти этого человека. Нас ненавидят, и эта ненависть переходит к нам. Мы ненавидим тех, кто ненавидит нас. Хотим скорейшей их смерти. Мы даже пальцем не пошевелим, чтобы обуздать свою ненависть. А та в свою очередь все разрастается и разрастается. И в конце концов достигает таких необъемных размеров, что эта ненависть сжирает нас самих.

– Пусть так. – сказала Вероника. – Пусть будут смеяться, хохотать, злорадствовать. – она сделав паузу, добавила. – Зато Вы будете знать, что это не ваша вена, что Ваша жена умерла. – затем она произнесла. – Может быть эта цинично? Вы сделали все, чтобы спасти свою жену. – затем она показала рукой в сторону, и сказала. – А вот что сделали они чтобы спасти человека? – затем она добавила. – Ничего. – затем она сказала. – они смотрели как умирает Ваша жена, могли помочь, но не помогли. – затем она добавила. – Вот это и есть цинизм в чистом виде, чистое зло! Зло, в его естественном обличии. – затем она сказала. – Посмотрите на артистов, уж они за границей лечатся, а всем говорят, что плохо живут. Ну ни лицемеры же?

Петр Романович понимал, что Вероника Васильевна права. Что там дело до своей совести или самоуважение, когда близкий человек умирает. Он лежит на смертном одре, и ждет помощи от близких ему людей. А помощи нет. Она просто не пришла. Мы забываем о ней, когда кому-то плохо, и лишь когда мы сами нуждаемся в ней, а она не приходит, то мы понимаем, что испытывал тот человек когда ему так нужна была наша помощь. Он ждал ее, а она так и не пришла. Просто мы не пришли на зов помощи. У нас были свои дела, а чужие страдание нас не касались. Только свои утехи – тусовки по клубам, и зарабатывание денег. И лишь сейчас мы понимаем, что все то, что мы делали просто никому не нужно. «Здоровье не купишь», так говориться в пословицы. Как она правдива.

– Хорошо. – сказал Петр Романович. – Я отправлю E-Mail Эльвире.

– А позвонить не рискнете?

– У нас разные часовые полюса, – пояснил Петр Романович. – Да и за телефонный счет потом не расплатишься.

– И то правда. – согласилась Вероника Васильевна. – Лучше по электронной почте письмо направить, а то за телефон счет придет как за целую квартиру.

Петр Романович подошёл к компьютеру. Это был огромный ящик с телевизионным экраном, в виде телевизионной колбы. Громоздкий, дед стоял гордо на столе, и ждал, когда в его сознание заглянет человеческий разум. Вообще, я считаю, что компьютер умнее нас – людей. Мы лишь ему закладываем программу, а производит вычисления он самостоятельно. Помните фильм Терминатор? Там, герой Арнольда Шварценеггера ТЕРМИНАТР, хочет убить Сару Конан. Единственную женщин которая может остановить его, родя спасителя. Конечно, этот сюжет взят из библии. «О спасителе». Но кто знает? Кто был такой – спаситель? Однозначно, он был лидером. Но кто нас спас? Он? Может мы сами? На этот вопрос нет однозначного ответа. Ну ладно, перейдем к этой истории. Итак, за компьютером сидела Аврора. Она первый раз видела это чудо техники. Она погрузилась в целый мир цифр. Единиц и нулей. Сейчас, когда она смотрела дисплей компьютера, она видела в нем напечатанную не так давно статью Веронике, о детской беспризорности. Прочтя эту статью, Аврора посмотрела на подошедшего к ней папу не понимающем взглядом, спросила:

– Кто такие беспризорники?

Петр Романович задумался. Он не знал, что ответить Авроре? Ее детский мозг еще не мог понять, что есть одиночество. Когда ребенка бросают все, и если не отдают в детдом, то выбрасывают просто на улицу. – Живи как хочешь. Я родила, а остальное не моя забота. – так рассуждают новоиспеченные мамаши которые залетели не желая того, а потом что? Об этом они не подумали.

Петр Романович сказал:

– Беспризорники – это люди которые не слушали своих родителей, и те отказались от них. – как мог объяснил Авроре ее отец. – Теперь они живут одни. У них никого нет, и только воспоминание о прошлой жизни поддерживает их жизненную силу. – он сделал паузу, а затем сказал. – Они хотят вернуться к своим родителям, но это невозможно.

– Почему? – вопросила непонимающая Аврора. – Почему они не могут вернуться в семью?

– Просто, потому что ее нет. – ответил отец. – Может быть они и рады вернуться в семью, но это невозможно. – он сделав тяжелую паузу, посмотрел в глаза своей дочери, легонько улыбнувшись, сказал. – Ах ты моя глупенькая.

Тут Аврора воскликнула:

– Папа прости!

Не понимая, что произошло, отец оторопел, и испуганно спросил:

– Что случилось?

– Я не послушала тетю Веронику!

Петр Романович не понимал:

– Да что произошло?

– Тетя Вероника мне сказала, чтобы я не трогала тут нечего, а я компьютер смотрела без ее разрешение. – затем она спросила. – Теперь я стану беспризорной?

Петр Романович облегченно улыбнулся. Он обнял дочь, и нежно сказал:

– Конечно нет. Это просто глупость.

– Но ты сказал, что…

– Мало ли что я сказал. – поспешно ответил отец, а затем добавил. – Мы с мамой тебя любим, и ни за что никому не отдадим. – затем он добавил. – А беспризорной ты никогда не будешь, обещаю это. – затем он сказал. – А сейчас дай папе поработать с компьютером.

Аврора побежала на диван, и сев в него, взяла лежащий на нем какой-то журнал, и открыв его, увидела фотографию какой-то женщине в белом халате. Затем она посмотрев на титульный лист, прочла название журнала «Здоровье».

Тем временем, Петр Романович открыв свой почтовый ящик, направил электронное письмо Эльвире. В котором было сказано.

– Здравствуйте Эльвира. Пишет Вам Петр Романович Головократов. Перейду сразу к сути. Моя жена, Мария Вениаминовна лежит на больничной койке. У нее сердечный приступ. Врачи говорят, что нужна срочная операция, но ее в России не делают. Мне сказали, что ее можно провести в Америке, но она стоит сто пятьдесят тысяч долларов. Я не знаю куда обратиться. Я просто в отчаянии.

Прошу Вас уважаемая Эльвира Илларионовна, нет, я Вас умоляю! Помогите Марии.

На этом письмо было окончено. Петр Романович нажал кнопку ENTER, и электронное письмо было отправлено на электронную почту Эльвире Илларионовны.

«Ну вот и все». – отправив электронное письмо Эльвире, подумал Петр Романович. – «Я это сделал» – затем он подумал – «В конце-то концов, жизнь стоит дороже чем унижение ради денег». – он встал со стула, и подойдя к дочери, спросил:

– Что читаешь?

Аврора показала отцу журнал, на обложке которого было написано, «ЗДОРОВЬЕ».

Петр спросил:

– Ты что-нибудь понимаешь?

Аврора отрицательно помотав головой, сказала:

– Нет.

– Тогда почему бы не почитать книгу твоего возраста?

– Эта интересней. – затем она спросила. – Мама к нам больше не вернется?

– С чего это ты взяла?

– Я знаю. – сказала Аврора. – Мама лежит в больнице.

– Кто тебе это сказал?

– Я это знаю. – ответила маленькая Аврора. – Я уже достаточна взрослая, чтобы понять это.

– Глупости. – отпарил Петр Романович. – Из больниц возвращаются. – затем он объяснил. – В больницу ложатся чтобы поправить здоровье, а не умереть.

– Папа! – воскликнула Аврора. – Мне страшно!

– Не бойся. – успокаивал дочь отец. – Наша мама сильная, успокаивал он и себя. – Она обязательно выкарабкается.

Тем временем, Мария Вениаминовна очнулась в больничной палате. На ней была надета кислородная маска, а к ее телу были подключены множество контактов. Некоторые из них следили за ее давлением. Некоторые находились в ее теле, и через них в ее организм поступали медицинские препараты. Открыв глаза, Мария увидела белый потолок. Она не понимала, что с ней происходит? Не понимала, как она оказалась здесь? Она попросту не помнила ничего. Последним ее воспоминанием был факт ее плохое самочувствие. Она помнила, как она разговаривала с Вероникой. Смутно помнила, как она потеряла сознание. А дальше пустота. Провал в памяти. Она не помнила ничего с того самого времени, как потеряла сознание. Как она оказалась здесь? И что это за место? Этого Мария не знала. Тут ее внимание переключилось на одно обстоятельство. Дело в том, что она после того, как потеряла сознание, увидела следующее. Это был словно сон наяву. Все то, что она видела было реалистичным. Можно было все принять за чистую реальность. Что же она видела?

Прошел час, прежде чем доктор Дмитрий Романович позвонил Веронике Васильевне и Петру Романовичу.

– Алло. Это Вероника Васильевна. Это Дмитрий Романович. У меня хорошая новость. Мария Вениаминовна пришла в себя. Ее состояние стабильно тяжелое, но кризис позади.

Петр Романович спросил:

– Ее можно видеть?

– К сожалению, нет. Но Вы можете приехать в больницу завтра, я постараюсь Вам помочь.

Эта ободряющая весть подняло настроение Петру Романовичу, и Вероники Васильевне. Они теперь точно знали, что Мария Вениаминовна выкарабкается. Кризис прошел. Теперь зависит все только от силы воли Марии. Ну а ее у нее было хоть отбавляй.

Аврора подбежала к отцу, и дергая его за брюки, спросила:

– Мама, что с ней?

– Все в порядке. – сказал Петр Романович. – Наша мама очнулась.

– Ее я увижу?

– Да. – сказал он. – Завтра мы к ней поедем.

– А почему не сейчас?

– Сейчас поздно. – сказала Вероника Васильевна. – Нас просто к ней не пустят, да и спит она. – затем она сказала. – Сон для нее сейчас самое лучшее лекарство.

– Ура! – воскликнула Аврора, и побежав смотреть телевизор, воскликнула. – Завтра я увижу маму!

Тем временем, Петр Романович обратившись к Веронике Васильевне, сказал:

– Мне очень неудобно. Мы рассчитывали провести несколько часов, а получилось…

– Ну что Вы! – перебила Петра Вероника. – Вы ничуть меня не стесняете. – затем она сказала. – Оставайтесь.

На утро Вероника Васильевна позвонила в редакцию журнала «МОЛОДЕЖЬ ПРОТИВ», и узнала, что ее шеф-редактор Вадим Николаевич Раппопорт, принял решение поместить ее статью на первую страницу журнала. Он говорил:

– Это будет бомба. Да, статья прекрасная! – затем он сказал. – Правда мне уже звонили, и… но не будем об этом.

Тут Вероника Васильевна спросила:

– Кто Вам звонил?

– Я что, сказал звонил? – попытался возразить Вадим Николаевич. Он не хотел говорить о своих проблемах. В конце-то концов это неважно, кто ему звонил? Он был обязан опубликовать эту статью, и он это сделает. – Вы ослышались. – возразил он. – Я сказал… – он хотел подобрать слова в опровержение своего слова, но не мог этого сделать. Он просто не находил подходящего слово, и все. Не найдя слово, он спросил. – Я слышал, что вчера Ваша машина взорвалась? Вы не пострадали?

– Я цела. – ответила Вероника. – Не пострадала.

– Что у Вас произошло?

– Утечка бензина.

– Я посоветовал бы Вам проверить машину, прежде чем в нее садиться.

– Я так и сделаю.

Затем он сказал:

– Я бы вообще пересел на метро.

– Почему?

– Люблю метро. – сказал он, а затем предложил. – А не хотите в отпуск, в деревню?

Вероника понимала своего шефа. Он хотел чтобы пока все не утихнет, все кто был в той или иной мере причастен к этой статье уехали б от греха подальше. Много недовольных будет после ее опубликование. Много голов полетит, а крайнего найдут, и с ним никто церемонница не будет. Его просто посадят, а затем убьют. Да и до суда он не доживет. Все это она понимала.

– Хорошо. – сказала она. – Я сегодня заеду в редакцию, напишу заявление. – затем она сказала. – Я уже два года в отпуске не была, пора и на курорт махнуть.

– Жду. – сухо сказал Вадим Николаевич, и положив телефонную труппку на телефонный аппарат, сказал. – Вот и ладненько.

После того как Вероника поговорила по телефону, он положив телефонную труппку на телефонный аппарат, и посмотрев на часы, которые показывали три четверти десять, пошла в кухню, где поставила чайник на плиту, и пойдя в комнату, услышала голос Петра Романовича.

– Который час?

Вероника подошла к двери второй комнаты, и постучав в дверь, спросила:

– Можно войти?

– Да. – услышала она в ответ. – Входите.

Войдя в комнату, она увидела стоящего у окна Петра Романовича. Она подошла к нему, и посмотрев на него, спросила:

– Как дела?

Тот посмотрел на нее, и сказал:

– Нормально. – затем он тяжело вздохнув, добавил. – А вообще какие могут быть дела? – он сделав тяжелую паузу, и посмотрев на лежащею на диване дочь, сказал. – Аврора может без матери остаться, а Вы спрашиваете, как дела?

Понимая его состояние, Вероника тихо сказал:

– Это не так. Марии стало лучше, скоро пойдет на поправку.

– Вы сами-то в это верите? – вопросил Петр Романович. – Мы вчера были в больнице, и нам ясно сказали, что Марии нужна операция за границей, а она сто пятьдесят тысяч долларов стоит. – он сделал грустную паузу, и разведя руками, добавил. – Ну где взять деньги такие?

Вероника знала, что Петр прав. Деньги взять было ниоткуда нельзя. Их просто не было. Вся надежда была только на Эльвиру Илларионовну, сестру Марии Вениаминовны.

Вероника сказала:

– Вы правы, деньги взять неоткуда, надежда только на благотворительность и милосердие людей. – затем она напомнила. – Мы вчера обсуждали помощь со стороны Эльвиры. – затем она спросила. – Вчера Вы отправили ей электронное письмо?

Петр посмотрев в глаза Вероники, увидел в них желание поскорей узнать об этом письме. Она надеялась, что вчерашний разговор не пропал даром. Он должен был отправить электронное письмо в Америку. Он должен был описать всю проблему. Ведь Эльвира Илларионовна была ее сестрой, а как не помочь сестре? Тем более она в беде, на пороге смерти! Петр поинтересовался:

– Скажите, Вы хотите помочь сестре или получит деньги от ее сестры?

Этот вопрос оскорбил Веронику. Она хотела помочь Марии, а не наживаться на ее смерти. Она возмущено, выстрельнула:

– Да как Вы можете?

– Я могу. – ответил Петр Романович. – Она моя жена! – заявил он. – И я не позволю наживаться на ее горе.

– Я этого и не собиралась. – оскорбленно отпарила Вероника. – Если Эльвира согласится помочь, то деньги сразу же перечислит насчет больницы в которой будут проводить операцию. – затем она сказала. – Мы с Вами даже цент из тех денег не увидим. – затем она твердо заявила. – Так что денег нам даже если предположить, что это возможно, нам не ведать.

Петр задал провокационный вопрос:

– А если это было возможно? Вы бы взяли деньги?

– Нет. – твердо заявила Вероника Васильевна. – Если б я это сделала, я бы себя не простила. – затем она добавила. – Я перестану себя уважать. – затем она сказала. – Я тогда уподоблюсь тем, – она показала рукой в сторону. – кто ворует у убогих. Чем я стану их лучше? Ничем. Только стану убийцей.

– С чего Вы это взяли?

– Ну как же? – удивилась Вероника Васильевна. – Я возьму, то есть украду деньги, предназначенные для операции, а человек недоедавшись ее, умрет. – затем она сказала. – Вот так-то и в убийцу превратишься.

– Вы правы. – согласился Петр Романович с Вероникой Васильевной. – Так не то что в убийцу, а человеческий облик потерять можно. – затем, извинившись, он сказал. – Ваша правда Вероника Васильевна. «Люди теряют человеческое обличие сами того не понимая», – затем он сказал. – Вчера я отправил по электронной почте письмо Эльвире. – он сделав паузу, добавил. – Должно быть уже она ответила.

– Так давайте посмотрим почтовый ящик.

– Давайте. – грустно сказал он. Он не верил в то, что Эльвира поможет им. Ведь сто пятьдесят тысяч долларов это о громаднейшая сумма не только для России, но и для америки тоже. – Хотя мне не верится, что она нам поможет.

Вероника Васильевна заметила:

– Надежда есть всегда.

А Петр, поддерживая Веронику в ее вере, добавил:

– Она умирает последней.

Вероника предложила:

– Тогда посмотрим?

– Что ж, – равнодушно уныло сказал Петр. – Посмотрим.

Они вышли из комнаты, и войдя во вторую, подойдя к компьютеру, Петр вскрыл свой почтовый ящик, и посмотрев на пришедшую почту, во входящей папке, он увидел письмо с пометкой; от Эльвиры. Они замерли. Никто из них не знал, что было написано в этом письме. Они точно знали, что оно от Эльвиры – из Америки, и все. Что было написано в этом письме? Никто из них не знал. Их сердца замерли, и посмотрев друг на друга, Петр нажал мышку на письмо, и электронное письмо обрело свое лицо. Они прочли:

– Здравствуйте Петр Романович. Прочла Ваше письмо. Как здоровье Марии Вениаминовны? Надеюсь она скора пойдет на поправку, и Вы приедете ко мне, в Америку.

Что касается операции на сердце, то не волнуйтесь. В Америке высоко квалифицированные специалисты. Так что приезжайте как можно скорей. Дело не может долго ждать своей очереди.

Сообщите мне, где сейчас лежит Мария Вениаминовна. Я свяжусь с ними. Мой адвокат уладит дела связаны с финансами. Так что не волнуйтесь, все будет хорошо.

Прочтя это письмо, Петр Романович и Вероника Васильевна облегченно вздохнули. Теперь можно было не волноваться, что денег не будет. Нет, они будут. Эльвира поможет им. Она пришлет своего адвоката, и тот уладит все вопросы. Да, это так. Они верили, что сестра Марии ее не оставит в беде. И они не ошиблись. Марии предстояла операция в Америке, и она ее дождется. Многие позавидовали б ей. Хотели б оказаться на ее месте. Ведь только подумать, сделать операцию в Америке! А потом еще и реабилитационный курс пройти. Тут и здоровье можно поправить, и на страну поглядеть. Все за чужой счет. На халяву. А тут ходишь-ходишь по врачам, а те на нас внимания не обращают. Только деньги и способны вылечить человека, а врач только жаждет нахапать себе в карман, и не подавиться. Ведь только дурак может работать за гроши, умный даже пальцем не пошевелит.

– Я не ждал, что Эльвира откликнется на беду. – сказал Петр Романович. – Я думал, что она в своей Америке ни о чем кроме денег и не думает!

– Это в России деньги сгубили людей, – заметила Вероника Васильевна. – а в Америке деньги понятие относительное. – сказала она. – Там главное сам человек, а не его состояние.

– Может Вы и правы. – согласился с Вероникой Васильевной Петр Романович. – Не буду спорить. – затем он усмехнувшись сказал. – Представляю если у Русских попросить такую сумму? – затем он сиронизировал. – Они за копейку удавятся, ни то что операцию оплатить.

– Вы неправы. – ответила Вероника. – Люди все одинаковы, и…

– Что, и?

– Они, – продолжала говорить Вероника. – Все любят деньги. «Такие мы есть», – затем она сказала. – Но в каждым человеке живет сострадание и любовь. – она снова сделав паузу, добавила. – Может Русские и не дали б денег, так как их у них нет, но они хотя бы посочувствовали чужому горю.