Беседы о медитациях и не только…

Путь Ориса – от тренера до пещеры

Я 35 лет занимался каратэ – с 7 до 42 лет. Часто я шёл на тренировки тогда, когда не хотелось. Хотелось заняться чем-то другим, особенно, когда ещё был пацаном, юношей. Другие ребята ходили на танцы, к девчонкам на свидания, а я не ходил никуда – у меня тренировки, тренировки, тренировки. 35 лет я воспитывал волю, волевые качества. В 40 лет у меня была группа в 50 человек, которых я тренировал. Тренировки проходили в огромном спортивном зале и принцип был поставлен таким образом: сначала – медитация, а потом я становлюсь впереди шеренги, включается динамичная музыка, и мы начинаем бег по кругу.

В этом беге по кругу два часа у меня идёт только лишь разминка. Я – впереди, все остальные повторяют движения за мной в беге: отработка удара ногами, руками, комбинации руки-ноги, прыжки. Всё это – в непрерывном движении. Без меня тренировка не начнётся. Я специально для себя такой режим создал для того, чтобы не уходить. Сэмпаи, начиная тренировку, только ходят и говорят, кто что сделал неправильно. А я, успевая бежать впереди всей группы, ещё успеваю замечать, кто неправильно за мной повторяет, кто выходит из ритма. Если я сказал, допустим, «маваши-гери» – всё, мы идём с движением вперёд ногами. И если я бью правой, а кто-то в этот момент бьёт левой, то я делаю движение рукой, которое означает – в центр круга, отжаться 50 раз.

Я не называю имени. Тот, кто неправильно делает, должен сам понять. Бывает, что на этот жест выбегает три-четыре человека, хотя я заметил одного. Если кто-то не выбежал, я показываю два пальца, значит, нужно отжаться сто раз. И нужно заметить, что это два пальца. А все остальные продолжают, ни на секунду не останавливаются. И я ещё успеваю посчитать. Если кто-то пять раз не доотжимался, подумал, что тренер бегает, удары наносит и не замечает, я показываю три пальца – отжаться уже сто пятьдесят раз. И думай, почему три пальца. А через два часа, когда разминка заканчивается, я подхожу и спрашиваю: «Сколько раз ты отжался?». Он отвечает, что пятьдесят, а я насчитал сорок пять. Вообще я точно не знаю, может, и пятьдесят. Но самое главное, что это пойдёт только на пользу. Ведь сам себя он не заставит отжаться такое количество раз.

И вот в 42 года я вышел на состояние, когда всё стало ненужно. Тогда я пошёл в пещеру – пошёл умирать, потому что дошёл до состояния, когда или ухожу из этого мира (то есть что-то со мной случится в этой пещере, и я за 40 дней, будучи на воде, или умру, или почки откажут, и я всё равно умру), либо что-то поменяется в этой жизни. Невозможно было дальше так жить, просто невозможно. Хотя у меня всё было хорошо: в семье – великолепно, на работе – отлично. Меня все уважали, в городе знали, я был на виду. У меня было много друзей, хороших знакомых. Жаловаться не на что, но внутреннее состояние не давало возможности дальше жить в том же ритме, в том же темпе. Уже выработалось что-то, такие силы внутри меня синтезировались, для которых жизнь в прежнем режиме не имела никакого смысла, потому что те силы не могли реализовываться в каких-то прежних ситуациях.

Нужно было что-то более духовное, возвышенное, более значимое не внешне, а внутренне. И я пошёл на этот шаг. Хотя жена и друг меня уговаривали не уходить. Я предупреждал их ещё за год-два, что подойдёт такое число – 15 июля, и я буду в пещере 40 дней. Я не знал, где, но точно буду в пещере. Друг мне говорил: «Да ты что? Кто тебе такую чушь сказал? Зачем тебе это нужно?». Подошло 15-е число, я чинил вентилятор и вдруг услышал внутренний голос: «Иди наверх». Так ясно, чётко услышал – очень приятный мужской голос, которому противиться было нельзя. Жена в это время стирала во дворе, а я как был в шортах и в майке, так и пошёл. Но у меня заранее, уже год, лежал свёрнутый брезент.

В брезенте лежали спички, свечи, иконка Матери Божьей и больше ничего. Даже лопатки не было, я потом консервной банкой отрывал себе пещеру. Я взял этот свёрток под руку и перепрыгнул через забор, не спускаясь во двор, чтобы никого не беспокоить. Я не знал, куда я иду. Взял и пошёл. Потом в голове чётко прозвучало, что нужно идти к автовокзалу. Пошёл к автовокзалу – думаю, на троллейбус, наверное. Нет, мимо автовокзала, через дорогу, к троллейбусному парку, к речке, вдоль речки.

Почему вдоль речки? Я потом узнал, что вдоль речки есть дорога, можно нормально дойти к тому месту, где я потом остановился. А тут вдоль этой речки заросли ежевики, крапивы. Я в этом русле местами чуть ли не ползком полз, не зная, до куда нужно было идти. Потом решил остановиться, сел на камень. И буквально только я сел, тут же я выпал из этой реальности, и пошло цветное кино – не кино, а всё изменилось. Я увидел монаха, сидящего на этом камне. Это место примерно триста лет назад – в Сознании была уверенность, что это было где-то триста лет назад. Это была одна из самых красочных медитаций, одно из самых первых глубоких красочных состояний. Монах жил в этом месте, вдали от посёлка и сидел на камне. Смотрю – там посёлок.

Я знаю, что там, возле моря, есть несколько хижин на берегу. С того места это было не видно, потому что вокруг лес, но я это увидел. Лежат какие-то перевёрнутые лодки и ясно, что они самодельные. Пару человек идут по каменистому берегу. И этот монах сидит на этом камне и молится. И вдруг всё пространство озаряется мощным неземным светом. Центр этого света начинает сгущаться, становиться всё ярче и ярче. Сосны и всё вокруг озарились этим светом, а в центре – ещё ярче свет. Этот центр находится напротив монаха, буквально в двух метрах. Вдруг он приближается, и в нём проявляется фигура человека, можно сказать, в белом, но это не белый – в сиянии белого света. То есть центр, который был, материализовался в мощное белоснежное сияние. И образовались черты – я эти черты помню до сих пор, до деталей и мог бы отличить их от миллиона людей.

Я чувствую и состояние монаха, который очень сильно испугался, и своё состояние как наблюдателя – как я наблюдаю, как я восхищён этим. Я знаю, что это Христос. Он явился, немножко приподнял руку и начинает рассказывать монаху, что нужно куда-то пойти (как я понял, в Бахчисарай) и сказать, что на этом камне тебе явился Сам Господь и сказал, чтобы на том месте, где ты сидишь, построили Богоявленскую Церковь, а чтобы тебе поверили, он оставил след свой на камне. Господь сказал: «Оставляю свой след». А потом с наружной стороны свет начал сворачиваться в центр, меркнуть. Господь вошёл в центр. И когда он превратился в точку, всё исчезло.

Утром перед тем, как монах начал идти, он увидел, что на камне образовался след левой ноги – чёткий след, с пяткой, каждый пальчик вырисован. И возле пятки, прямо упирается в пятку, как раньше писали, старославянским шрифтом написано «I Х» – Иисус Христос. И это осталось. А дальше идёт картинка: монах перебрался через горы, долго шёл и наконец-то пришёл к какой-то христианской миссии, где-то под Бахчисараем или в Бахчисарае. Я увидел, как он пришёл, но ему никто не поверил, ничего туда не прислали. Все попы сказали: «Такого быть не может». И он вернулся обратно к тому месту, и я знаю, что он там и умер – на том же месте, на этом следе он и умер.

После этого я очнулся. Ничего там не было построено. Речка шла, а рядышком большой камень. Когда делали дорогу через эту речку, там производились взрывные работы и теперь лежит огромный камень. Опять тот же внутренний голос мне говорит: «Рой здесь». Я думаю: чем рыть? У меня ничего нет. Я начал искать в кустах – лежит металлическая банка из-под джема. Я начал рыть и выбрасывать землю. И вдруг из-под этого камня пошёл родник. Я начал разгребать его, и водичка пошла сильнее. А там был уклончик, и вода пробила себе путь. Потом мне пришла мысль: «А где след? Это же здесь было».

Начал разрывать, то есть я хотел дорыться до того камня, который был со следом. А там земля с мелкими наносными камешками. Я всё это разрывал и когда дорылся, то ручеёк, который сверху от родничка шёл, наполнил какую-то форму. Я смотрю: форма похожа на след ступни. Я начал это разрывать и точно – след ступни, чёткий, ясный, с пальцами, и возле пяточки буквы «I» и «X», – чёткие, ясные. Правда, они немного поросли мелким мхом, но от этого стали ещё рельефней. Вокруг под землёю и камешками образовался зеленоватый мох.

Много земли пришлось вычерпывать – камень освободил, и ручеёк пошёл прямо через этот след. А речка отдельно течёт, сюда не касаясь. И когда я вычистил, тогда я и увидел уже воочию этот след. Правда, за много лет детали, самые чёткие, которые я видел в медитативном состоянии, немножечко как бы смягчились, но всё равно след был чёткий, ясный. Те, кто видел, те знают. Мы всегда, когда туда приходим, вычищаем его полностью. Когда вычистишь, тогда его хорошо видно.

Потом приближался вечер, я долго рыл, уже начало темнеть. А рядышком две скалы: огромный камень, где-то в два моих роста, притыкается к скале – высокой, отдельно стоящей, почти круглой скале. И на высоте метров пять находится щель. Я решил отрыть там небольшой порожек, чтобы можно было хотя бы присесть, прислониться. Отрыл этот порог. Уже ночь наступила, я свечку зажёг. Нашёл место – нишку в скале для иконки. Поставил иконку, свечку, помолился, накинул на себя брезент, прислонился к сводам пещеры, и не помню, как уснул. Утречком встал, и уже знал, что я должен быть здесь. Начал отрывать дальше, чтобы можно было там лечь. За три или четыре дня я только лишь смог отрыть площадку. Вниз землю сбрасывал и открыл площадку, где я смог, согнув колени, уже немножечко лежать.

Я насобирал сосновых веточек, понабросал, постелил брезент и так спал. С каждым днём немножко больше всё очищал. Потом я уже мог вытянуть ноги. А перед этим немножко расчистил, чтобы костёр можно было там разводить из шишек. Собирал днём шишки в этот брезент. Много шишек вокруг было. Я их сбрасывал и жёг костёр. В банке, которую я вырыл, варил себе чай на травах. Родниковую воду брал, на камешки ставил эту банку. И она у меня пробыла всё то время, пока я там был. Кстати, она там и закопана. При выходе из пещеры я сделал ямку и сложил в неё всё, что у меня там было – банку и ещё то, что я там находил. Сверху веточками прикрыл, засыпал всё землёй, заложил камнями. Сейчас там этого не видно – ровная площадочка, но там вот это всё зарыто. Это я сделал рано утром, когда уже уходил. Так что там всё это хранится. А вообще я пробыл там 40 дней.

Почему Орис начал медитировать

Тебе пришлось медитировать, потому что информации такого качества в принципе не было?

Нет, не так. Мне пришлось медитировать, потому что я начал «этим» интересоваться. Та информация, которую я сейчас выдаю, и та, которой я владел до того, как начал вообще медитировать, – это ни с чем не сопоставимые вещи. Сначала меня заинтересовало, что представляют собой потусторонние реальности, какие они, где, благодаря чему, каким механизмам они проявляются. Этот мощный интерес к разгадке того, что происходит с нами после смерти, вывел меня постепенно, через множество разных путей, на то состояние, которое в будущем уже стало глубинными медитациями. Допустим, я начал это в 1994 году, а в 2013 году уже был Орис, который сейчас сидит перед вами. То есть из всего множества возможных вариантов своего будущего именно вот такой, хотя я о нём и не мечтал, и не знал. Просто единственной моей Целью было – как можно больше узнать о том, что существует за пределами видимой реальности. Вот и всё. И я начал медитировать. Было много разных пустых медитаций – всевозможного такого, что непонятно, пока постепенно не начали формироваться более продуктивные, более глубокозначимые медитационные процессы. Потом в каких-то медитациях начало что-то перещёлкиваться, и тогда я попал в ОЛЛАКТ-ДРУОТММ-систему. Но тогда я не знал, что это такое, зачем оно, почему, с какой целью. До этого были контакты, то есть какие-то способности, навыки не медитационного, а экстрасенсорного общения с «чем-то». Я не планировал эти общения, они сами во мне проявлялись, но они тоже побудили меня к занятию медитациями.

Но медитация – это процесс не быстрый, это полтора часа времени. Не лучше ли его потратить на изучение Ииссиидиологии?

Да, занятие медитациями требует времени. У меня уходило на это час или полтора часа. Казалось бы, я тратил время на ерунду, но вся эта «ерунда» вылилась теперь в то, что я имею, в появление Ииссиидиологии.

Но у нас уже есть Ииссиидиология. Когда полтора часа потратишь на её изучение, то результат ощущается.

Я вам скажу, что без медитации ничего не получится. И ничего не получится с медитациями, в которые вы будете загонять себя насильственно. Должен появиться интерес, причём превалирующий над другими интересами. Как только этот живой интерес появится в вашем Самосознании, то вы будете готовы даже то время, которое тратите на сон, начать тратить на медитацию, к примеру, приурочите её к засыпанию.

А это эффективно – приурочивать её к засыпанию?

Да. Сначала вы будете просто засыпать.

О медитациях, способностях и готовности к этим процессам

Ребята – твои последователи – тоже, наверное, обладают способностями, чтобы цеплять людей за живое? У тебя есть такие ребята?

Ещё нет. Но это не мне минус, а минус тем, кто плохо работает над своим самосовершенствованием. Это процесс достаточно сложный и длительный. И то, что другие какими-то методиками способствуют развитию чего-то, ничего не даёт. Есть множество методик, которые, например, позволяют видеть ауру путём концентрации на каком-то предмете или на какой-то точке. Есть возможности входить в медитацию, но всё ещё лень-матушка не позволяет посвятить какую-то часть своего времени (а это требует достаточно большого времени) для того, чтобы тренировать себя в этом. Но самое главное – это, конечно, наличие низших Центров. Но и просто так это не делается. Я обрёл эти способности не путём каких-то усиленных тренировок, сидением, глядением в одну точку, хотя я раньше занимался дзэн-буддизмом, дза-дзэном, медитацией. Это было в то время, когда я тренировался в каратэ, но это не привело ни к какому видению, я ничего не видел, как сейчас. А видеть я начал после первых 40 дней голодания, пребывания в пещере. Но в ещё большей степени это развилось после того, когда через три года я ещё 43 дня голодал на Ай-Петри. Мы были там группой, медитировали, занимались определёнными методиками, гимнастикой, и опять под конец этого срока произошли события в моём Сознании, после которых уже начали развиваться другие Уровни, способности.

У тебя нижние Центры были проработаны?

Я думаю, что из-за длительных занятий боевыми искусствами у меня очень много реализовалось до 42 лет.

А если я сейчас пойду голодать на 40 дней?

Может не получиться, потому что (я же говорил) у меня была предварительная подготовка. Я в 42 года пошёл в лес, причём жил один не в пещере, а в расщелине между двух камней. Но уже к тому времени я был готов – готов идти на смерть, на что угодно ради какого-то познания. И за 35 лет моих тренировок, конечно же, все агрессивные Уровни смогли во мне трансмутироваться. А уверенность в собственной технике – в том, что я могу легко справиться со многими людьми, позволяла мне искоренить страх. И страх перед смертью сам по себе ушёл, хотя я ещё тогда ничего как бы не знал. Это был 1996 или 1994 год. Я думаю, что здесь очень важны предпосылки, а не просто пошёл, 40 дней отголодал и получил способности. Хотя так голодать тоже проблематично, некоторые пытались это сделать, но то почки начали плохо работать, то ещё что-то. Я тоже проходил через ряд естественных смертей, и тот, который остался жив, продолжил дальше развитие этих способностей. То есть я не думаю, что это методика такая: 40 дней проголодал – получил способности. Слишком легко бы это было, хотя это достаточно трудно. Причём надо находиться в одиночестве. Голодание, к примеру, в квартире ни к чему не приведёт, потому что мысли всё время куда-то уходят. А я практически целыми днями сидел и медитировал.

Когда ты вернулся с голодания, у тебя не было семьи?

Семья была. Возвратился и всё. Но через три года я опять пошёл, потому что вообще почувствовал потребность в этом. Опять – как позвали, как толкнули. За три года что-то развилось во мне внутри. А уже после второго голодания через год-два начали проявляться серьёзные вещи. Так что здесь неправомерно мнение о том, что «Раз у наставника нет последователей, особенно, если это касается таких эзотерических, экстрасенсорных дел, то, следовательно, его Учение не право, не эффективно, не действительно». Учение, может быть, потому и действительно, что предполагает незаинтересованность людей. То есть приходят люди заинтересованные и потом начинают понимать, что не в этом суть – суть не в том, чтобы брать, получить какие-то способности, а суть в Служении. То есть, как раз-таки, наоборот – здесь надо просто взять и отдавать, научиться отдавать и учить себя отдавать. Когда человек начинает приобщаться к Служению, тогда вот эти моменты озабоченности теми способностями начинают потихонечку уходить. Хотя периодически возвращается мысль: «А как же? Если бы у меня были эти способности, я бы тогда более плодотворно Служила этому, что-то смогла делать, помогать Орису в медитациях, это, то…». А сама палец о палец не ударила, чтобы попытаться хотя бы помедитировать раз сто – регулярно, подряд.

А есть смысл, если пробуешь, а что-то начинает чесаться?

У меня тоже чесалось.

Я думала, что если такое происходит, то и смысла нет.

Пока ты так думаешь – правильно, смысла нет. Значит, не готова пройти через это. Значит, тебе это не настолько нужно, что всякие почёсывания, покалывания для тебя важнее, чем поиски Истины таким вот путём. Так что всё не так однозначно и так просто, как кажется сразу.

В медитации интерес стимулируется качественностью информации

Когда начинаешь заниматься медитативными практиками, из-за непроработок могут идти сексуальные образы. Если, например, у меня в медитациях не было ни сексуальных образов, ни каких-то таких настроев, и цель другая была, тогда это можно пройти, не вовлекаясь в это? Если нет интереса, и не пробовал это в медитации, то можно идти дальше?

Можно. Я думаю, что это по степени интереса. Как только у меня начались более качественные медитации, то есть пошла информация, совершенно отличающаяся от той, которая была (всевозможный «астральный секс» – то, что понимается под этим), то вообще это всё отпало, и это перестало интересовать. А ведь всегда интересовало продолжение, потому что оно всегда обрывалось на самом интересном месте. Идёт, идёт информация – раз, оборвалась, и ты проснулся: кто-то хлопнул дверью или что-то ещё. Обратно настроиться на это очень сложно – всегда куда-то проскакиваешь, ведь в Фокусной Динамике Формо-Типы меняются. И на что-то приходится настраиваться по-новому, начинаешь опять пытаться, но попадаешь в совершенно другую часть ОДС, а там разворачиваются совершенно другие события. И как ты ни пытаешься приблизить это: «А ведь я вот это видел, то видел», не получается – оно меняет свой Формо-Образ в соответствии с тем, что ты внутренне требуешь. Но опять попасть в ту же самую эфирную Конфигурацию очень, очень сложно.

Поэтому, да, интерес стимулируется качественностью информации. Если «эта» качественность тебя интересует, то будешь проходить «это». Но начинать надо с каких-то наиболее амплиативных вещей – не так, как я начинал. Меня, прежде всего, интересовали «прошлые жизни». Почему я начал медитацию? Потому что в одной из дзэн-буддистских медитаций мне пришло осознание одного из моих параллельных личностных существований, и я захотел дальше углубиться в это. То есть я смог только лишь чуть-чуть пережить это, а меня интересовали детали. Меня интересовали люди, окружающие меня, дальше меня интересовало соответствие тех образов людям, которые сейчас меня окружают, есть ли среди них те, которые тогда меня окружали. Это послужило главной причиной моих углублений в медитацию, я начал на это медитировать. В одной из медитаций попал на нереализованные инглимилиссные отношения с одной из тех, кто в тех воплощениях меня очень сильно интересовал, и это послужило причиной втягивания меня в эти отношения, в эту нереализованную карму.

Путём медитаций можно реализовывать эту карму, можно нейтрализовать какие-то чувства, какие-то эмоции по отношению к какому-то человеку, которые мешают более качественным отношениям. Это касается деструктивности, «инглимилиссности». Можно существующие отношения таким образом вывести на более качественный уровень, но только если не впадать во всё это, во «все тяжкие», в такие очень субъективные интересы, а задаться целью: «А вот какой я в будущем, чем я там занимаюсь, какие интересы мне свойственны?». Просто для себя поставить хотя бы такой набор из двух-трёх вопросов и начать с этим набором расслабляться, входить в медитацию. Тогда вот эта устремлённость интереса и желание ответить на эти вопросы инициируют направленность медитации. Но это сложнее в силу того, что там более амплиативные состояния. Если вы не сможете соответствующим образом подготовиться для медитации – через пение Айфааровских песен или через их прослушивание, а просто из обыденного, зашоренного состояния начнёте медитировать, то бесполезно пытаться выходить на более амплиативные Уровни.

К медитации надо готовиться. Если вас интересуют какие-то обычные вещи, не экстрачувствительные, не экстраординарного какого-то свойства, то есть не высокочувственный Интеллект и высокоинтеллектуальный Альтруизм, то можно и не готовиться. А если всё же интерес к высокоинтеллектуальным и высокоальтруистичным вещам, то надо активизировать свой Фокус в этих Уровнях, и тогда легче будет задать себе вот такую цель, такую устремлённость, и тогда это будет способствовать именно этому направлению медитации.