Исчезновение золотой курицы, или Держите меня семеро!

Серый отчего-то чувствовал себя горе-любовником, преследующим несговорчивую даму. Покачав головой, двинулся за мелькающим красным пятном и вскоре вышел на удивительной красоты поляну. Окруженная со всех сторон высоченными соснами с застенчиво притаившимися под ними кустами рододендрона и молодой порослью колючих елочек, она поражала своей живописностью – будто и не настоящая была, а яркими красками нарисована. Избушка пряталась на краю, в тени, а перед нею расстелился земляничный ковер с протоптанной тропинкой. Косые лучи солнца золотили верхушки вековых мохнолапых деревьев-великанов, падали на краснеющие ягоды и на спешащую вприпрыжку Настю – ну совсем девчонка же, даром что Баба Яга.

– Леший! – звонко закричала она, тарабаня в дверь. – Открывай, гости пришли!

С этим персонажем Волку приходилось встречаться давным-давно, но он помнил, что выглядел тот косматым йети, а уж никак не парнем с льняными кудрями, выглянувшим в окно.

– Настасья! Обожди, сейчас я мигом!

Голова в окне исчезла, и вскоре распахнутая дверь явила пред собой правителя чащобы. Это в кельтских сказках духами леса были эльфы, а в нашем русском народном Берендеево всем заправлял бравый Леший. Был он статен, не слишком высок, в простой льняной рубахе, подпоясанной кушаком, и таких же штанах, бос и загорел. По тому, как Настя кинулась к нему с поцелуями в щеку, Волк понял, что они давние друзья, и скрипнул зубами. Ничего, раз попала к нему птичка, никуда не денется, дайте только срок!

– Что же, Настасьюшка, запропала ты? – посетовал Леший, под руку заводя ее в дом. – Обещалась захаживать, а сама игнорируешь!

– Ой, да тут такое завертелось, Лесьяр (древнерусское имя, означающее «охраняющий лес» – прим.автора)! – легкомысленно махнула она рукой и обернулась к Волку. – Не одна я к тебе.

Перевел взгляд Леший на глядевшего с прищуром Серого и нахмурился.

– Здрав будь, Володимир! – прогудел он.

– И тебе не хворать! – отозвался тот, сунув руки в карманы брюк.

– Ой, да хватит этих расшаркиваний! – всплеснула руками Яга. – Пойдемте уже в дом, дело у нас к тебе, Лишенько.

«Эвон как она его ласково!» – с невольной ревностью подумал Волк и вздернул вверх подбородок, оказавшись по сравнению с правителем леса великаном, на голову выше его.

Шагнув в дом, поразился – все здесь было по-лесному – деревянная мебель, большая русская печь, аккуратно составленные чугунки, ухват в углу. На окнах простые белые занавески.

Лесьяр уже суетился, доставая из погреба закуски. Вскоре стол оказался заставлен всяческой снедью, а Настя, только что пообедавшая, с удовольствием уплетала бутерброд с бужениной, запивая молоком.

– Как к бабушке в деревню приехала! – пояснила она обалдевшему от ее обжорства Волку. – Да ты садись, не стесняйся, Леший у нас по вторникам тоже головы не откусывает. Будешь молоко?

– Нет, спасибо! Может, уже к делу перейдем? А то кому-то светит внезапный переезд, как мне помнится.

Леший удивленно вздернул брови и перевел взгляд с Волка на Настю.

– О чем он говорит, душа моя? – голос его звучал, будто речка журчала.

– Выселяют меня, – вздохнула Яга горестно и оперлась щекой о кулак поставленной локтем на стол руки. – Царь решил с болота газ добывать. Вот, почитай!

Взяв свиток, Леший пробежал его глазами и хмыкнул:

– Не бывать тому, яхонтовая моя! Неужто он думает, за тебя вступиться некому? Так я ему напомню, кто исконный владелец земель русских!