Контролёр-2

Но прежде всего надо было понять, как обстоит дело с задачами и критериями, на основании которых определяется потребность в средствах в ООН.

Для этого мне приходится взять два толстенных тома бюджетных предложений Секретариата ООН, которые представляются на утверждение Генеральной Ассамблеи. Регулярный бюджет ООН – двухгодичный. Есть ещё два дополнительных бюджета ООН: технического содействия развитию и операций по поддержанию мира. Они одногодичные. Но меня сейчас интересует главный, или регулярный бюджет. В те времена его объём был около полутора миллиардов долларов. Бюджет разделяется на программы. У программ есть определённые цели. Например, программа политических проблем имеет целью следить за политической ситуацией в мире и доводить до сведения Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ситуации, грозящие политическими конфликтами. Она должна также следить за выполнением уже принятых решений и резолюций в этой области. Программа конференционного обслуживания должна, как и следует из её названия, обслуживать работу всех заседаний ООНи т. д. Всего программ одиннадцать. Последняя, одиннадцатая, программа администрации и управления обеспечивает работу всего Секретариата ООН.

Программы делятся на подпрограммы, которые отвечают за более узкие участки работы. Например, политические проблемы разбиваются по географическим регионам и некоторым глобальным вопросам: разоружение, запрещение химического оружия и т. д. Программа администрации и управления включает подпрограммы кадров, финансов и общего обслуживания (закупки, средства связи, коммунальные услуги и содержание помещений, охрана). В этом разделе я нахожу и отдельную подпрограмму внутренних ревизий, то есть наш отдел.

Каждая подпрограмма делится на программные элементы, а уже в этих элементах я нахожу конкретные «продукты» деятельности Секретариата. Как правило, эти «продукты» представляют собой либо доклады руководящим органам ООН по разным вопросам, либо международные конференции, семинары или «мастерские» по обсуждению или изучению той или иной проблемы международных отношений. Есть и более конкретные «продукты». Например, департамент технического содействия развитию обязуется выполнять определённое количество проектов развития. Наш отдел планирует провести определённое количество ревизий и т. д.

В каждой программе есть расчёт ресурсов, которые требуются на её выполнение. Это штатное расписание сотрудников, командировочные расходы, расходы на привлечение консультантов и экспертов, канцелярские расходы и прочие. Вся система выглядит очень стройно и логично. И я немедленно нахожу, чем наш отдел никогда не занимался и чем мне стоило бы заняться: а как же выполняются все эти запрограммированные мероприятия.

Случай для того, чтобы попробовать мои идеи на практике, представляется на второй год моей работы в ООН. Меня назначают руководителем ревизионной группы для ревизии Экономической и социальной комиссии ООН для Западной Азии. Видно, я неплохо зарекомендовал себя в глазах руководства своими ревизиями в департаменте технического содействия развитию, хотя, с моей точки зрения, я ничем особенным себя не проявил. В моей группе два ревизора или, скорее, ревизорши: солидная, и по опыту работы, и по своим физическим формам, Хэйзилин, уроженка Гайаны, и, наоборот, новичок в отделе и миниатюрная китаянка с Тайваня – Полин.

Посмотрим, что собой представляют региональные комиссии ООН. Этих комиссий, а они – часть Секретариата ООН, пять: Экономическаякомиссия для Европы в Женеве, Экономическая комиссия для Африки в Аддис-Абебе, Экономическая и социальная комиссия для Латинской Америки в Сантьяго (Чили), Экономическая и социальная комиссия для Юго-Восточной Азии и Тихого океана в Бангкоке и Экономическая и социальная комиссия для Западной Азии. Штаб-квартирой последней является Бейрут, но в то время, о котором идёт речь, в связи с военными действиями в Ливане, где Израиль и местные фалангисты громили лагеря палестинских партизан, её перевели в Багдад. Хотя Ирак и был в состоянии войны с Ираном, но тогдашний президент Ирака Саддам Хусейн предложил ООН совершенно бесплатно роскошные помещения и даже взял на себя все расходы по их содержанию. Понятное дело: ему хотелось как-то укрепить международную репутацию своей страны, на которую с опаской поглядывали соседи. Ещё бы: с помощью Советского Союза Саддам создал самую мощную армию в регионе и теперь пытался с помощью этой армии разрешить какие-то свои проблемы с Ираном. А Иран после исламской революции, свергнувшей шаха, был самым непримиримым противником США на Ближнем Востоке. Неисповедимы (для непосвящённых) повороты мировой геополитики.

Региональные комиссии ООН занимаются развитием сотрудничества стран своего региона в социально-экономических областях. Они представляют собой как бы миниатюрные ООН за исключением политических вопросов и вопросов безопасности. У региональных комиссий есть свои управленческие советы – подобие Генеральной Ассамблеи, но состоящие из стран региона. В дополнение к средствам регулярного бюджета страны-члены делают дополнительные взносы на те или иные проекты или программы, в которых они наиболее заинтересованы.

Для столицы государства в состоянии кровопролитной войны Багдад выглядит вполне мирно. О войне напоминает, пожалуй, только частичное затемнение ночью: не горятуличные фонари, но окна и витрины не затемнены. Днём Багдад производит смешанное впечатление: широкие современные автострады и просторные площади перемешиваются с узкими улочками; высокие современные здания гостиниц и государственных учреждений стоят рядом с уютными виллами, а совсем рядом – районы с обветшалыми жилыми домами и щербатыми мостовыми, и везде мечети, большие и маленькие. Когда мы проезжали мимо одной из них, миниатюрной, сахарно-белой, ажурной архитектуры – просто загляденье, на автобусе, который подвозил сотрудников комиссии на работу, один из наших попутчиков, заметив моё восхищение, промолвил негромко: «Красиво. Она здесь зовётся красной мечетью». В ответ на моё недоумение он тихо объяснил: «Несколько лет тому назад здешний лидер пригласил своих сотрудников, тех, в чьей лояльности у него были сомнения, помолиться вместе с ним в этой мечети. А когда все собрались, его служба безопасности их там и перестреляла. Кровь, говорят, текла потоками. Отсюда и название». Так мне открылась ещё одна сторона внешне спокойной жизни Багдада того времени.

По мере того, как мы в процессе работы знакомились с сотрудниками комиссии, они делились с приезжими из штаб-квартиры своими впечатлениями о жизни в Ираке. Как правило, сотрудники категории общего обслуживания набираются из местных жителей. Но поскольку комиссии пришлось год назад переехать из Бейрута, чтобы не терять опытных работников, она перевезла на новое место почти всех своих секретарш, клерков и других вспомогательных сотрудников. К тому же в Ираке просто не было достаточного количества сотрудников со знанием английского языка – одного из двух рабочих языков комиссии (второй её рабочий язык – арабский).

В этой поездке я столкнулся с несколькими моментами, о которых не имел представления, работая в Нью-Йорке. Впервые я познакомился с проблемой палестинских беженцев. Дело в том, что эти беженцы, разбросанные своей печальной судьбой по ряду стран, оказались в основном в Ливане, Сирии и Иордании. Существует целая программа ООН, одна из самых ранних гуманитарных программ этой организации, по оказанию им всяческой помощи: здравоохранение, образование, продовольствие и другая материальная помощь. В области образования уровень обучения в школах ООН настолько высок, что их выпускники по своим знаниям на голову выше своих сверстников из стран, приютивших палестинцев. И они знают, в дополнение к родному арабскому, ещё английский или французский. Такое же преимущество – у выходцев из Ливана. Поэтому неудивительно, что, будучи в Ливане, Экономическая и социальная комиссия ООН для Западной Азии набирала вспомогательных сотрудников среди палестинцев, ну и, понятное дело, ливанцев. Кроме того, привыкшие к либерально-преуспевающемуи космополитическому климату Ливана, сотрудники комиссии плохо переносили более строгий режим и, несмотря на нефтяные доходы, скудный потребительский рынок саддамского Ирака. Нередко нам приходилось слышать сетования на то, что местные, то есть иракские служащие, которых Ираку всё-таки удалось пристроить на работу в комиссию, являются сотрудниками службы безопасности, которые не столько работают, сколько следят за остальными иностранцами.

Вообще-то, вопросами безопасности в Ираке занимаются серьёзно. Это и понятно: большинство населения – мусульмане-шииты, а у власти – сунниты. К тому же страна ведёт войну с Ираном, где большинство – шииты. Кому нужна эта война – вопрос сложный. Некоторые мои новые знакомые из числа сотрудников комиссии прямо говорят, что от этой войны выигрывают только США и их ближайшие друзья – правящая династия в Саудовской Аравии. И те, и другие заинтересованы в ослаблении Ирана, где десять лет тому назад народ скинул американского ставленника – шаха и где ещё очень сильны антиамериканские настроения. К тому же военные действия в этом районе поддерживают высокий уровень цен на мировых рынках, а от этого выигрывают нефтяные монополии и та же Саудовская Аравия, крупнейший поставщик нефти. Советскому Союзу высокий уровень цен на нефть, конечно, тоже выгоден. Ну, и поставки вооружения приносят немалый доход. Только вот кому поставлять? Наверное, лучше Ираку. В Иране правят радикальные исламисты, а в наших среднеазиатских республиках ислам – ужасно живучий и вредный «пережиток». Режим же Саддама Хусейна, вроде бы, не очень религиозен. Короче говоря, Восток – дело тонкое.

Большая политика сейчас не очень занимает ревизорские головы. Времени у нас мало, а проверить мы должны массу вещей. Возьмём бухгалтерию (по нашему распределению обязанностей этот участок поручен Полин). Ей предстоит посмотреть, как ведётся учёт денежных и материальных средств. Первым делом здесь проверяются денежные средства. Самая большая часть денег лежит на банковских счетах комиссии. Тут надо, во-первых, посмотреть, не слишком ли большие ежемесячные остатки. Ведь деньги переводятся из Нью-Йорка из централизованного фонда. А в Нью-Йорке они приносят наибольший доход, так как ооновское казначейство следит за тем, чтобы деньги размещались самым прибыльным образом на срочных счетах или даже в краткосрочных инвестициях. Во-вторых, надо проверить, как бухгалтерия комиссии проводит сверку своих банковских счетов, а их у неё четыре или пять. Банки ежемесячно присылают комиссии отчёты о движении средств на её счетах, и комиссия должна быстро сверять эти отчёты со своими бухгалтерскими данными о расходах и поступлении средств. Все расхождения в данных должны немедленно уточняться. Возможны банковские ошибки, когда банк спишет с вашего счёта деньги, которые вы не тратили, или не занесёт на ваш счёт деньги, которые вы получили. Бывают случаи и похуже. Я имею в виду разные мошенничества, самое серьёзное из которых становится возможным в случае сговора работника бухгалтерии с сотрудником банка.

Кроме этого, ревизор должен посмотреть, как хранятся икем подписываются банковские чеки (дело было ещё до широкого распространения электронных банковских операций), как хранятся и расходуются наличные деньги в кассе проверяемого учреждения. Затем следует выборочная проверка бухгалтерских документов: подписаны ли они уполномоченными сотрудниками, имеют ли они подтверждающие документы, правильно ли расходы отнесены на тот или иной бухгалтерский счёт.

Полин надо также посмотреть, как обстоят дела с должниками комиссии: нет ли просроченной задолженности, насколько она обоснована, какие меры приняты, чтобы её ликвидировать. Ещё один вопрос – долги самой комиссии, как они возникли, есть ли средства, чтобы их погасить, нет ли лишних расходов по погашению долгов (проценты, штрафы).

Правильность расходования средств комиссии проверяет Хэйзилин. Тут, прежде всего, надо проверить правильность начисления зарплаты и различных дополнительных выплат. Ей же достаются вопросы, связанные симуществом (автопарк, средства связи, мебель и конторское оборудование). Она должна посмотреть, нет ли излишек и как проводятся инвентаризации и списание устаревшего и вышедшего из строя имущества и как оно реализуется или утилизируется, как застраховано имущество комиссии. Обычно проблемы возникают с автотранспортом: как он используется, как осуществляется контроль за пробегом и заправкой горючим, как осуществляется техобслуживание.

Ей достаётся ещё один серьёзный участок проверки – закупки. Надо посмотреть, насколько они обоснованы, как принимаются решения о наиболее крупных приобретениях, как организуются торги и выбираются поставщики. Здесь тоже возможны злоупотребления в результате сговора сотрудников отдела закупок и поставщиков.

Поскольку обо всех этих вещах у меня пока только смутные теоретические познания, я беру себе участок, который, на мой взгляд, имеет самое большое значение и который до сих пор ревизорами никогда не проверялся: выполнение основной программы работы комиссии. При обсуждении нашей ревизорской программы и распределении обязанностей мои напарницы довольно скептически выслушивают, что я собираюсь делать. Для них это совершенно неизведанный участок. А мне не терпится проверить на деле идеи, почерпнутые на недавнем семинаре. Кроме того, я беру на себя кадровые вопросы. Ведь это кадры выполняют всю работу. Тут надо посмотреть, как обстоит дело с заполнением вакантных должностей и с наймом технических экспертов и консультантов.

В первый же день нашей работы в Багдаде созывается совещание руководства комиссии, где нам представлены руководители её подразделений и где я излагаю в общих чертах программу нашей проверки. Когда я упоминаю о том, что проверке будут подлежать результаты основной деятельности комиссии, в глазах присутствующих заметно недоумение: такого ещё не было. Да и вообще, последний раз комиссию посещали внутренние ревизоры, ещё когда она была в Бейруте. О трудностях, связанных с переездом и налаживанием работы на новом месте говорит исполнительный секретарь комиссии. Я заверяю присутствующих, что эти моменты будут нами учтены, и наша работа начинается.

Одна из сторон аудиторской работы, которая мне нравится, пожалуй, больше всего, – это знакомства с новыми людьми. Сиди я в каком-нибудь другом отделе, круг моих знакомых оставался бы более или менее одним и тем же из года в год. А здесь с каждой новой проверкой узнаёшь всё больше сотрудников из разных стран, с разными взглядами, носителями разных культур. Некоторые знакомства ограничиваются временем, проведённым в совместной работе, а некоторые перерастают в дружбу на долгое время. А учитывая географический размах операций ООН, приятно встретить знакомое лицо через несколько лет в совершенно другом районе мира. Тут, правда, надо соблюдать определённую осторожность, чтобы дружеские отношения не повлияли на твой подход к работе.

Работа внутренних ревизоров по сравнению с ревизорами внешними имеет одно преимущество: в тебе, как правило, не видят какого-то постороннего надсмотрщика. Ты такой же сотрудник Секретариата ООН, как и все остальные. Нашёл недостатки в работе – ну, что ж, у кого их не бывает. Доклад об этом пойдёт начальству, а оно и само знает, что у него в хозяйстве творится. Бывают, правда, случаи, когда результаты ревизий используются для сведения каких-то личных счётов, но это уже ревизорам неподвластно. Наше дело объективно изложить факты.

Ещё, что мне нравится в нашей работе, особенно на выезде, это то, что ты излагаешь результаты ревизии сразу же после проверки того или иного участка и письменно представляешь их начальнику проверяемого подразделения. У нас это называется ревизионными замечаниями. Начальник должен также в письменном виде ответить тебе. Страницы ревизионных замечаний делятся пополам по вертикали: слева твои замечания, справа – ответ. А потом уже на основе этой переписки составляется ревизионный доклад, куда ты вносишь наиболее серьёзные вопросы вместе с реакцией проверяемых. Этот доклад подписывается твоим директором и идёт руководству более высокого уровня, в нашем случае – Исполнительному секретарю комиссии, а также заместителю Генерального секретаря по администрации и управлению. Наилучший вариант – это когда проверяемые согласны с твоими фактами и выводами и рекомендациями и принимают соответствующие меры. Но так бывает далеко не всегда. Как правило, если, конечно, ревизор правильно и точно изложил факты (а промашки бывают и у ревизоров), проверяемые в своих ответах излагают причины, объективные и субъективные, того, что случилось. Дело аудитора – оценить полученные объяснения и принять их или подвергнуть сомнению. Иногда требуется и дополнительная проверка.

Работа движется. Мои сотрудницы Хэйзилин и Полин установили прочные контакты с проверяемыми подразделениями, и я наблюдаю, как им подносят папки с документами и ведутся беседы с приносящими их сотрудниками комиссии. И Хэйзилин, и Полин уже дали мне свои первые ревизионные замечания. Из них я узнаю многое, что в моей ревизорской практике не встречалось. Я выясняю у них кое-какие детали, в основном для собственного образования, слегка редактирую текст и подписываю в качестве старшего группы. Сам, конечно, тоже не сижу без дела. Руководители отделов, занимающихся выполнением программы работы комиссии, присылают мне кипы материалов, которые надо сопоставить с тем, что было запланировано в бюджетных предложениях.

Постепенно передо мной открывается картина всей работы комиссии. У неё несколько направлений регионального сотрудничества: экономическая политика и торговля, промышленное развитие, сельское хозяйство, транспорт, туризм, финансы, социальное развитие (здравоохранение, образование, общественное устройство, права человекаи т. д.). Страны в регионе очень разные: сравнительно развитые и преуспевающие Турция, Египет, Ирак, Сирия, Иордания; богатейшие абсолютистские режимы Саудовской Аравии и других нефтедобывающих княжеств; отстающие от остальных стран Северный и Южный Йемен. Сюда же входят Марокко, Ливия, Тунис и Судан, которые в географическом отношении к региону отнести никак нельзя. Эти страны участвуют и в Экономической комиссии для Африки. Израиль, хотя и находится в регионе, в комиссии не участвует. Эта страна – член Экономической комиссии для Европы. Понятное дело, ООН – организация компромиссов. А тут ещё надо учесть разные политические и геополитические моменты, в результате которых страны образуют группировки. Эти группировки пытаются проталкивать свои интересы и ущемить интересы своих противников в работе комиссии. Как мы уже заметили, Восток – дело тонкое.

Чем же занимается Секретариат комиссии? Он организует встречи заинтересованных стран по интересующим их вопросам. На этих форумах изучаются и обсуждаются региональные проблемы и принимаются соответствующие рекомендации. Короче говоря, сплошная говорильня. Но кроме этого, у комиссии есть программа технического содействия развитию (как у Секретариата ООН), по которой в разных странах осуществляются конкретные проекты. Как же всё-таки происходит работа в самой комиссии? Прежде всего нанимается консультант из числа известных специалистов по той или иной проблеме. Он или она готовит предварительный доклад, освещающий данный вопрос. Затем с помощью консультанта определяется круг экспертов из разных стран, созывается их совещание по обсуждению доклада и на основе обсуждения комиссия представляет рекомендации странам-членам. Побочным продуктом этого процесса может быть и публикация по данной проблеме для всеобщего пользования.

А что же делают сами сотрудники комиссии, которые в своём большинстве являются специалистами в этих же областях? Вот они и занимаются подбором консультантов, экспертов, организацией их встреч и обсуждений и представлением докладов и рекомендаций странам-членам. Первое моё впечатление от такой организации трудового процесса – неплохо устроились, ребята! Всю работу делают консультанты и эксперты, а вы только организуете и координируете!

В моих изысканиях я сразу же нахожу отклонения от того, что было запланировано в бюджетных предложениях комиссии. Скажем, было запланировано провести совещание экспертов, а оно не состоялось. Или было намечено выпустить научную публикацию на какую-то тему, а был опубликован лишь отчёт о работе группы экспертов. И таких примеров довольно много. Получается, что двухлетняя программа работы выполнена процентов на семьдесят. А как, интересно, обстоит дело с выделенными по бюджету средствами? А вот они-то израсходованы почти полностью. На мой взгляд, это серьёзная находка. Того же мнения придерживаются и мои сотрудницы Хэйзилин и Полин, с которыми я делюсь результатами своих изысканий.

Теперь предстоит выяснить, почему такое стало возможным.

В соответствии с нашим наставлением по проведению внутренних ревизий любое аудиторское замечание должно содержать пять элементов:

– критерий или стандарт;

– обнаруженное отклонение от стандарта или его нарушение;

– последствия такого отклонения;

– причины отклонения или нарушения;

– рекомендация по его устранению.

По тому, как определены ревизором эти пять элементов, можно оценивать работу и самого аудитора, его или её квалификацию. Для меня знакомство с такой методикой началось только с работы в ООН. До этого мы, ревизоры Министерства финансов СССР, считали свою функцию законченной с установлением отклонения от инструкций, смет расходов, штатных расписаний или других нормативных документов. Зафиксировал эти факты в акте проверки – и можешь отдыхать или начинать новую ревизию. Работа внутренних ревизоров посложнее и поинтересней. Возьмём, например, первый элемент ревизионного замечания: критерий. Если его не определить, то все дальнейшие рассуждения не имеют смысла. При этом критерий должен быть одним и тем же и для ревизуемого и для ревизора, иначе начинаются разногласия. Критерием может быть закон, правила, устав, инструкции и т. д. Сложнее, когда в качестве критерия приходится применять «обычную деловую практику». Её ещё надо определить, а без знания дела, которым занимаются проверяемые, это довольно трудно.

Следующий элемент – отклонение от стандарта или нормы – результат обычной ревизорской работы: сплошной или выборочной проверки массива ревизуемых данных. Затем следует оценка последствий найденного отклонения. Это интересный момент. Скажем, если последствия копеечные, то к чему огород городить, то есть изводить бумагу на изложение вашей находки. Читающий только усмехнётся и скажет что-нибудь вроде: «Эти аудиторы только блох ловить умеют». Зато если последствия можно подсчитать и выразить солидной суммой возможных сбережений или возмещений, то разговоры об эффективности ревизорской работы принимают конкретную форму.

Далее следует, пожалуй, самый трудный и важный элемент: причина найденного отклонения от нормы. Обычно ревизоры стараются отделаться общими фразами типа «отсутствие контроля» или «неэффективное руководство». Нет! Настоящий аудитор должен докопаться до конкретной причины. Если контроль слабый, то почему? Нет ли прорех в инструктивных материалах? Понимают ли их сотрудники, осуществляющие контроль? Достаточна ли квалификация этих сотрудников? Здесь же может обнаружиться в качестве причины и фактор умышленных действий, а это уже серьёзно. Тут надо действовать очень осторожно и постараться собрать как можно больше документальных подтверждений своим подозрениям. Правда, такие случаи, по счастью, редки. Или, может быть, ревизоры недостаточно въедливы.

Если причина найденных отклонений определена достаточно чётко, то сделать рекомендацию по её устранению довольно просто. Если же аудитор установил «неэффективное руководство» без уточнения, кто и что не делает того, что требуется, то и рекомендация будет типа «повысить эффективность руководства». Такие рекомендации – брак в работе ревизоров. Чаще всего они происходят от нехватки времени на проверку, но бывают и более серьёзные причины. Чтобы рекомендация была принята ревизуемыми и, что ещё более важно, была выполнена, надо детально обсудить её с теми, кто должен будет её выполнять. Иногда ревизоры концентрируют своё внимание, «зацикливаются» на каком-то узком моменте и просто игнорируют реальность. В таком случае их рекомендации, хотя и вполне справедливые, могут быть просто невыполнимы. Они к тому же должны быть адресованы правильно, то есть тому, кто может действительно исправить положение.

Вот какие тонкости есть в работе внутренних аудиторов. Теперь, когда вы о них узнали, если они вас не пугают, можете, если есть желание, попробовать свои силы на этом поприще. Одно можно сказать с уверенностью: скучно вам не будет. Каждая проверка или ревизия – это что-то новое: новые люди, новые проблемы, новые места.

На моём участке я обсуждаю проблемы с выполнением программы с заведующим отделом координации, ливанцем Хаддадом. С этим высокообразованным и интеллигентным человеком мы легко находим общий язык, и наше знакомство затем продолжается долгие годы. Причины неполного выполнения программы я обсуждаю и с руководителями основных отделов. Причины самые разные. Планирование происходит за полтора-два года до начала следующего двухгодичного рабочего цикла. За это время страны-члены могут потерять интерес к той или иной деятельности. Часто возникают проблемы с поиском экспертов. Иногда найденные специалисты не устраивают страны, где осуществляются программные мероприятия или проекты, по политическим мотивам. Часто причиной задержек приводится переезд комиссии из Бейрута в Багдад. Но главное, на мой взгляд, и Хаддад согласен со мной, состоит в том, что за выполнение программы работ никто посерьёзному не отчитывается и не отвечает. Оказывается, в ООН, где на всё существуют правила и инструкции, нет правил планирования и отчётности о выполнении основной деятельности организации. Вот это да!