– Я? – делает большие глаза. – Мажор, да как у тебя совести хватило такой вопрос задать. Как ты мог усомниться во мне? А ещё друг называется. Вылез из палатки типа пописать, а там Леофаста к озеру окунуться идёт.
– То есть подсматривал?
– Естественно, – расплывается в довольной улыбке. – Всё ради дружбы. Чтоб даже мыслей не было, а как там под одеждой? Посмотрел, теперь спокоен.
– Аха-ха-ха-ха… – ржу.
– Кто здесь? – услышав хохот, обеспокоилась Фася, прикрывая сиськи руками.
– Да это Мажор, – тут же поясняет сестре Тася, – опять они с Вовкой глаза отводят.
– Фух, напугали. Идите лучше купаться.
– Мы попозже, – повышает голос Балагур. – У нас тут совещание.
– Хи-хи-хи, – смеюсь. – Обсуждаем женские прелести.
– Мажор, ты же всегда говоришь, что в женских прелестях главное их наличие, – смеётся Тася.
– Но размер тоже важен. Да, Вова? – задаёт провокационный вопрос Фася.
– Не поверите, но мы с Мажором решили, что у вас не просто большие, а ещё и эстетически-натурально-привлекательные.
– Таська, тебе не кажется что нас стебут?
– Кажется, но возмущаться как-то не понятно, на что? – разводит руками сестра.
– Так ведь они с Мажором, уж вдвоём-то по любому наговорят комплиментов, и стой думай, то ли в душу гадят, то ли восхищаются.
– Эти могут, – Фася театрально вскидывает руки, встряхивая буферами и, ухватив сестру под локоток, выносит самое верное в данной ситуации решение: – Пошли лучше, поплаваем, а то опять виноватыми останемся.
Глядя на отплывающие фигуры, задаю риторический вопрос:
– Слышь, Балагур, я вот чего понять не могу. Ладно, ты в ревность не впадаешь, когда они тут сиськами трясут. Но почему они-то меня не стесняются?
– Что значит, ладно я? А может, я ревную?
– Кто? Ты?
– Да я!
– Ну, давай стукни кулаком, и запрети девкам сиськами перед посторонними мужиками трясти!
– Так они перед посторонними и не трясут! – Балагур аж брызгает во все стороны возмущением.
– Вот и поговорили, – киваю.
– Ага.
– Заодно выяснили, чего не стесняются, – продолжаю кивать своим мыслям.
– Да?
– Ага.
– Это хорошо.
– Кто бы спорил.
Молчим.
– Пивка бы, – выдаёт весьма разумную мысль Балагур.
– Это да, – соглашаюсь.
Снова молчим, наблюдая за рассекающими водную гладь близняшками.
– Так у меня есть же, – вспоминаю, что подтарился перед уходом из города Барвил, что стоит на озере Барнил. У местных фантазия так и пышет ярким цветом.
– Так и чего же у тебя друг сидит и страдает? – задаёт философский вопрос Вовка.
Достаю из пространственного кармана два кувшина, литра на полтора каждый.
– А здесь хорошее пиво, – сделав пару глотков признаёт Вовка.
– Что есть, то есть.
– Но меня в данный момент интересует, когда мы домой отправимся? Скоро три месяца, как шляемся по миру. Всё эти храмы обнюхиваем.
– Не скоро. Нам ещё на Фаэтон попасть надо.
– Я про крепость.
– И как давно она нам домом стала?
– Человеку нужен дом. Куда можно вернуться. Где его ждут. А ждут нас в крепости, – философствует напарник. – Вот чего тянешь? Из-за нек или дочки Леофасты?
– Да при чём тут это?
– А разве Леофаста не собирается привести её, когда мы вернёмся?
– Умеешь ты испортить настроение.
– Это да. Я такой. Глыть… Глыть… Глыть…
Мдя-я-я… Ситуация. Так-то Вовка прав. Был такой разговор. Вообще-то Леофаста хотела притащить свою дочь уже на следующий день, но я воспротивился. Так как мне требовалось срочно уходить из крепости. Взять её с собой не могу… Ну и далее по тексту. Уж что-что, а отмазываться – это я умею.
Было непросто, но сошлись на том, что как только всё проверю и вернусь, так дочку мне на попечение и всучат. Вот как-то так. Так что да, проблема. А вот неки не проблема. Они же теперь некоматы и отмазка по поводу хвостов не прокатит. А учитывая их настойчивость, сопротивляться особого смысла уже нет. Да и что греха таить, девчонки сочные. Мне бы немного уверенности в их преданности. Но ладно. Будет день и будет пища.
