– А это я Ксенноксу рассказываю о том, как во время нашего свадебного путешествия я отправлюсь с тобой в галактические приключения по всем планетам системы, – с довольным лицом ответил Надрем.
– Ну, тогда мне придется работать в две смены.
– А это еще почему? – удивился Надрем.
– Да потому что с таким бездельником, как ты, мне придется самой оплачивать наше свадебное путешествие, – отрезала МИМИ.
Надрем молча пододвинул к себе поставленную недавно тарелку и не стал ничего возражать МИМИ, смиренно признавая поражение в их словесной дуэли.
На столе красовались две тарелки и несколько стеклянных термосов. Не было ни ложек, ни вилок, ни ножей. МИМИ аккуратно положила на тарелку Ксеннокса два небольших шарика зеленого и красно-коричневого цвета и четыре шарика на тарелку Надрема. Уходя, она нежно дотронулась плеча Надрема и добавила:
– Смотри, не лопни! Нам еще в путешествие лететь, – и отправилась обслуживать очередных клиентов.
После ухода МИМИ ребята с нетерпением принялись бросать эти шарики в термосы с водой. Когда шарик смешивался с водой, содержимое термоса превращалось в пюреобразную массу такого же цвета, что и брошенный в нее шарик. В результате перед Ксенноксом стояло два термоса – один с салатом из сельдерея, а второй – с пастой болоньезе. А перед Надремом оказалась целая радуга желто-красных, зеленых, оранжево-перламутровых и синих оттенков. В его термосах была картошка фри с кетчупом, вансюн, лазанья и крукираты.
Такой необычный обед был обычным делом на Гангелионе. Все дело в том, что пища будущего в основном состояла из высококонцентрированных ингредиентов. Выращивание продуктов и животных требовало больших затрат и осложнялось природными условиями, что делало производство многих продуктов просто нерентабельным. Стоит отметить, что вкус и питательные свойства еды из концентратов были идентичны оригиналу. Правда, если хорошенько раскошелиться, то можно было приготовить привычные земные блюда из натуральных продуктов. Но найти мясо животного происхождения все равно было невозможно. Убивать животных для употребления в пищу строго запрещалось законом.
Чавкая и глотая свои блюда, ребята продолжали обсуждать несчастного старика Генри, чьи уши, должно быть, пылали весь вечер. Много чего было сказано и о болотном буллоке Буле, который поначалу их напугал, но под конец настолько полюбился, что именно его ребята хотели забрать в качестве подарка от Генри. По их лицам было видно, что они надолго запомнили это приключение и еще долго будут с удовольствием о нем вспоминать.
Опустошив третий из четырех термосов, Надрем настороженно огляделся по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, он, как заправский шпион, посмотрел на Ксеннокса и подал ему знак наклонить голову, чтобы сказать что-то очень важное. Ксеннокс нехотя его послушался.
– Давай попробуем виски, что дал нам старик? – шепотом предложил Надрем.
– Ты с ума сошел? Ты знаешь, сколько ему лет? Да он, наверное, уже давно испортился, – возмущенно возразил Ксеннокс.
– А если нет? Ты знаешь, какой это шанс? Бьюсь об заклад, что никто из наших знакомых даже не нюхал его, а у нас есть целая бутылка. Ты как хочешь, а я попробую, – сказал Надрем, незаметно открыл рюкзак и плеснул из бутылки немного виски в пустой стакан, который предусмотрительно заказал заранее.
Залпом проглотив виски, он поморщился и снова потянулся к рюкзаку, на этот раз плеснув в стакан чуть больше неведомого ранее напитка.
Путем уговоров и используя методы мелкого шантажа, Надрем уговорил Ксеннокса присоединиться к его авантюрному занятию. Теперь оба молодых человека, оборачиваясь по сторонам, по очереди хлестали виски, периодически запивая его цветным пюре.
Неожиданно для себя познав пленительные чары алкоголя, ребята не заметили, как наступила глубокая ночь. Осознав, что посетителей в кафе почти не осталось, как и виски в бутылке, Ксеннокс и Надрем, не спеша и пошатываясь, собрали свои вещи и отправились по домам. У них двоилось в глазах, и они едва могли стоять на ногах. Пытаясь запрыгнуть на аэроскейт, Надрем шлепнулся на землю и расшиб себе лоб. Ксеннокс и вовсе уселся на тротуар возле кафе и категорически отказался куда-либо идти.
– Я буду спать здесь, – с трудом выговорил он, пытаясь подавить подступившую икоту, после чего заполз под железное ограждение с задней стороны кафе и провалился в глубокий сон.
Часть III. Дети Магистрата
На следующий день Ксеннокса разбудила громкая мелодия звонка, раздавшаяся из его эйршета. Он машинально ответил на вызов, даже не посмотрев, кто звонит. На голографической панели появился силуэт смуглого взрослого человека лет тридцати в серебристом капюшоне. Будучи не в силах разлепить глаза, Ксеннокс не узнал человека по ту сторону экрана. «Наверное, мне это снится», – подумал он и принялся тереть глаза, пытаясь придать четкость силуэту незнакомца.
– Здравствуй, Ксеннокс! – заговорил незнакомец. – Я магистр по исполнению сверхважных поручений желтого уровня. Как тебе известно, – продолжил он, – Калеондрат оставляет за собой право призывать своих воспитанников для осуществления поручений и благодеяний в интересах Великого Магистрата на платной основе. Итак, спешу сообщить, что в соответствии с постановлением под номером 4487414/Z, пользуясь правом молока, Калеондрат в лице Великого Магистрата призывает тебя исполнить свой великий долг и послужить на благо нашего светлого общества. Для получения более точных инструкций прошу явиться в здание Великого Магистрата не позднее завтрашнего дня. Все билеты до Капитолия куплены и загружены на твой эйршет. Подробный маршрут проложен и загружен. Да озарит Магистрат твой путь!
Ксеннокс, словно в ступоре, пытался переварить полученную информацию, но головная боль и рассеянность никак не давали ему собраться с мыслями. Видимо, мигрень исправно делает свое дело, даже если ты находишься на другой планете.
За окном был день и, судя по урчанию в животе, время обеда уже давно прошло. Он умылся, почистил зубы и начал вспоминать, что же было вчера, и как он оказался дома. Ведь последнее, что он запомнил – это как его пьяное лицо коснулось мягкой (как ему показалось на тот момент) земли на заднем дворике кафе. Немного посидев и подумав, он так ничего и не смог вспомнить.
– Пучеглаз! – вдруг громко воскликнул Ксеннокс. «Надо позвонить Надрему, может, он что-то помнит», – подумал он. Ведь то, что он очнулся дома, было явно его заслугой.
Надрем долго не отвечал на звонок, что заставило Ксена поволноваться, ведь его друг был вчера в неадекватном состоянии, как и он сам. Но тут на экране появилась распухшая физиономия Надрема с полузакрытыми глазами.
– Привет, Ксен! – хриплым голосом поздоровался он.
– Фу-ух! Как хорошо, что с тобой все в порядке, – с облегчением вздохнул Ксеннокс. – Ты долго не отвечал на звонок. Я уже начал беспокоиться, что с тобой что-то случилось. Расскажи мне, что ты помнишь из вчерашнего? Как я оказался дома? Это ты меня привел?
– Нет, не я. Это все МИМИ. Когда она уходила с работы, то заметила нас, лежащих в обнимку на земле, и развезла по домам на дельтамобиле своего босса. Скажи, она чудо? Видел бы ты, какой концерт устроили мои родители, когда меня занесли домой. Они подумали, что я умираю, и чуть не отправили меня к врачу. Еле их отговорил. В общем, я под домашним арестом и меня на месяц лишили карманных расходов, – с досадой сообщил Надрем.
– А как они догадались, что ты был пьян?
– Ну, видимо, потому, что я всю ночь блевал радугой, как какой-то дракон. Мне пришлось наврать, чтобы они не отправили меня в больницу. Но ты не волнуйся. Я сказал, что пил у своего знакомого ZER7OK, он богач и у его папаши свой завод. О, Ксен, этот алкоголь просто чума! Теперь я понимаю, почему он под запретом. Но ведь было весело, согласись? – спросил Надрем и блаженно улыбнулся. – А как ты? Как пережил эту ночь?
– Мне только что позвонили из Великого Магистрата и велели прибыть завтра в столицу. Сказали, что Магистрат нуждается во мне и мне надо отдать долг.
– Ну ты же, наверняка, отказался?
– Нет. Калеондрат воспользовался правом молока, так что я не смог им отказать.
– Правом чего? – засмеялся Надрем. – Это что еще за продуктовые права?
– Правом молока. Это одноразовое право Калеондрата призвать своего воспитанника для выполнения любого задания или службы, без возможности отказа. То есть мне придется исполнить все, что они попросят, и я не могу им отказать.
– А я думал, что они вас отпускают после совершеннолетия. Что за дурацкие правила?
– Да, отпускают восвояси. Но право молока никто не отменял. Тут смысл в том, что Калеондрат нас как бы породил, воспитал и дал нам жизнь. Точно так же, как раньше матери вскармливали молоком своих детей. Ведь без молока они бы не выжили. Так и здесь. Калеондрат единожды может попросить нас о любой услуге, и мы должны беспрекословно ему подчиниться. По крайней мере, именно так нам это объяснял старший протектор в Калеондрате. Правда, насколько я знаю, никого из моего выпуска это право не коснулось. Думаю, в этом нет ничего серьезного, скорее всего, какая-то мелочь. Я все равно хотел взять отпуск на работе. Слетаю туда на пару деньков, развеюсь, а может, и с сокурсниками повидаюсь. Если хочешь, можем полететь вдвоем.
– Не-а, мне нельзя! Я же тебе сказал, что минимум неделю буду под домашним арестом. Слетай сам, потом расскажешь, что и как. Только мне кажется, что неспроста они тебя вызывают. Думаю, если бы дело было пустяковое, то у них там и своих дурачков хватает. В любом случае будь осторожен и не забывай мне звонить, – ответил Надрем с несвойственным ему серьезным выражением лица.
Затем Ксеннокс решил обзвонить своих сокурсников по Калеондрату. Но никого из тех, кому он позвонил, пока не призывали.
Слова Нада заставили Ксеннокса задуматься. «А что, если там действительно что-то серьезное? А вдруг я покалечусь или, еще хуже, меня что-то убьет? И кого еще, кроме меня, призвал Калеондрат?» – не переставая, думал он.
«В конце концов, чему быть, того не миновать», – решил Ксеннокс и, собрав волю в кулак, начал собираться в путь.
Аккуратно укладывая вещи в свой рюкзак, он увидел три предмета, подаренных ему Генри. Все они явно предназначались для защиты, а то и для нападения. Его осенила мысль, что между этими дарами и его будущим путешествием есть определенная связь. Ведь не случайно Генри подарил их именно Ксенноксу, а не Наду.
И тут он вспомнил последние слова Генри о том, что его ждут великие приключения. «Надо обязательно позвонить старику, он определенно что-то знает», – подумал Ксен и велел набрать номер Генри Бейнса. Тот немедленно принял звонок.
– О, дружище! Я и не думал, что вы так быстро успеете по мне соскучиться, – в присущей ему манере с улыбкой сказал Генри.
– Здравствуйте ганн Генри! Прошу прощения за беспокойство, но дело в том, что сегодня мне позвонили из Великого Магистрата и призвали явиться в Капитолий для выполнения каких-то задач. Вы не находите это странным? Просто вчера вы подарили мне эти вещи и сказали, что меня ждут приключения, а сегодня меня уже вызывают в столицу люди, от которых я много лет ничего не слышал. Просто мне это показалось подозрительным. Скажите, вы ничего об этом не знаете? Вы от меня ничего не скрываете?
Когда Генри услышал рассказ Ксена, с его лица сошла улыбка, и его выражение стало тревожным и серьезным.
– Не думал я, что все так скоро начнется, – вдруг заявил он.
– Начнется что? Где? Я так и знал, что вы что-то скрываете, А ну-ка, выкладывайте, что к чему? – сердито закричал Ксеннокс.
– Успокойтесь, мой друг. Уверяю вас, я не имею к этому никакого отношения. Скорее всего, вас вызывают из-за цвета ваших глаз. Скажите, вы знаете еще кого-нибудь из выпускников Калеондрата с голубыми глазами?
– Нет, не припоминаю, – задумчиво ответил Ксен.
