– Тебе, небось, отвалили деньжат за твою статейку. Я требую половину.
Я вежливо попросил его пойти куда подальше. Тогда он вдруг изменил тон и намекнул, что мог бы снабжать меня другими новостями, где он необязательно лично замешан.
Таким уникальным образом был заложен фундамент нашей дружбы – если можно здесь употребить такое положительное слово. Дан воспринимал меня как друга – вероятно, единственного друга мужского пола в этом городе. Но чувства не были взаимными: временами меня отталкивали его высокомерие и самовлюбленность. Однако цель оправдывает средства. Как репортер криминальной хроники я не мог отказаться от услуг болтливого полицейского.
Теперь Дан снова вернулся к службе и плевать хотел, о чем там шепчутся у него за спиной. Выявлял тех, кто неправильно припарковался, отыскивал украденные машины и составлял безукоризненные протоколы как ни в чем не бывало. А также снабжал меня подробной информацией о каждой мелочи, происходившей в полицейском управлении. Больше всего ему нравилось самому быть героем дня. В этом случае он наседал на меня, чтобы я передал новость по телефону в национальное издание.
Ничего удивительного, что он расстроился, когда в очередной драме ему не досталось даже роли статиста.
– Густаф уже пришел?
Я покачал головой:
– Наш уважаемый секретарь редакции никогда не появляется раньше десяти, зайди позже.
– К черту, – зевнул Дан. – Я на ногах с часу ночи, должен пойти домой поспать. Подозреваю, что и нам, рабочим лошадкам, в ближайшее время придется изрядно попотеть.
– Ты знаешь, я всегда открыт для новой информации. Хоть ты и не принадлежишь к внутреннему кругу, наверняка знаешь что-то такое, что Кислый Карлссон скрывает от прессы.
Дан аж зарделся от комплимента.
– Ты знал Ингу Бритт Экман?
– Назови мне хоть одну девушку, которую я не знаю в этой дыре, – мерзко ухмыльнулся он. – Кроме того, Инга Бритт была лакомый кусочек. Формы хоть куда. Милая и симпатичная, пока не повстречалась с этим придурком, за которого потом вышла замуж. Но ведь бабы падки на мышцы.
– И на военную форму, – вставил я.
– А у него было и то и другое, – закончил Дан.
Сняв свои большие белые перчатки, он достал из внутреннего кармана форменной куртки свернутый листок бумаги.
– Передай, пожалуйста, это Густафу, а я пошел. Это вчерашние результаты ежемесячных стрельб.
Я пробежал глазами список призеров.
– У звезды стрелкового клуба вчера выдался плохой день. Дан Сандер на седьмом месте.
Он пожал плечами:
– Я тебе позвоню. Горячие новости в связи с расследованием убийства дорогого стоят, не так ли?
Здание полицейского управления гудело, как улей. Кислый Карлссон вызвал подкрепление из близлежащих округов, а сам координировал действия. Судя по всему, ему нравилось выступать в главной роли.
Вечерние газеты уже прислали своих представителей, хотя общественности стало известно об убийстве лишь несколько часов назад. Ближе всего к столу шефа полиции сидел Роффе Нурдберг, репортер криминальной хроники в той газете, которую я так резко вынужден был покинуть несколькими месяцами раньше. Нельзя сказать, что мы закадычные друзья, но шансов избежать встречи у меня не было – единственный свободный стул остался рядом с ним.
– Приветики, – произнес Роффе театральным шепотом и бодро похлопал меня по плечу. – Давай объединим наши усилия, а? Ты знаешь местные особенности, я владею приемчиками, мы получим отпадный результат!
Поскольку я не ответил, он злорадно добавил:
– Или правда, что говорят мужики, – что это ты лежал в машине, измазав лицо брусничным вареньем, чтобы местные крестьяне вцепились в газеты?
Я решил не объединяться с Роффе Нурдбергом.
Вместо этого сосредоточил все свое внимание на шефе полиции Тюре Карлссоне. Тощий, чтобы не сказать исхудавший, мрачное выражение лица, тонкие губы, почти лысый череп. Весь его облик отдавал кислятиной. Откашлявшись, он произнес лишенным выражения голосом:
– Приветствую господ представителей национальной прессы.
Настроение у меня было испорчено еще выходкой Роффе. Теперь я всерьез рассердился. До чего противно видеть, как они пресмыкаются, когда крупные газеты изволят послать своих сотрудников! Тут все полицейские сбегаются, чтобы сделать заявления и попасть на снимок. А на нас, кто ходит за ними каждый день, – на нас они смотрят, как на дохлых мышей, принесенных в дом кошкой.
– К сожалению, причина этой пресс-конференции исключительно печальная, – продолжал гундосить Кислый Карлссон. – В нашем обычно таком спокойном округе произошло тяжкое преступление. Мы привлекли к следствию все имеющиеся ресурсы, но также рассчитываем на вас, представителей третьей власти, способной пробудить великого детектива Общественность, чтобы она помогла нам своими наблюдениями в этом серьезном деле.
Шеф полиции региона сделал паузу, словно ожидая аплодисментов.
– Хочу сообщить фактические обстоятельства, известные на сегодняшний день. Итак. Около полуночи была убита 24-летняя Инга Бритт Экман. По выходным она подрабатывала на местной станции такси. Место убийства – малооживленная дорога к северу от города, труп был обнаружен примерно через час молодыми людьми, проезжавшими мимо.
Женщина убита выстрелом в голову из пистолета «вальтер» калибра 7,66. Само орудие убийства не найдено, однако в задней части салона обнаружена деформированная пуля. Рация была отключена. Бронированное стекло между передним и задним сиденьем отодвинуто.
Полиции удалось установить все заказы, которые женщина взяла в тот день, кроме последнего. Мы двигались задом наперед, восстанавливая маршруты и цену по счетчику.
Судя по всему, убийца остановил машину госпожи Экман на одной из улиц города, потому что на коммутатор такси никаких заказов по телефону в указанное время не поступало. Пассажир заставил водительницу остановиться на пустынной дороге, чтобы там убить ее. Затем все следы исчезают. Отпечатки пальцев не обнаружены, следы подошв на земле возле машины – тоже.
Пока мы не можем высказаться по поводу мотивов. Скорее всего, злоумышленник взял такси не с целью убийства. Вероятно, он предполагал ограбить водителя, угрожая пистолетом, но случайно нажал на курок и увидел, как женщина упала лицом на руль, вся в крови. Охваченный паникой, преступник забыл про деньги и кинулся прочь.
– Так деньги остались в машине? – воскликнул я.
Шеф полиции региона бросил на меня раздраженный взгляд.
– Вопросы можно будет задать потом. Деньги остались в машине. На полочке под инструментальной панелью стоял бокс для монет, в котором обнаружилось 170 крон, что довольно точно соответствует той сумме, которую можно заработать за смену. По некоторым данным, у госпожи Экман была с собой сумочка, однако таковая не обнаружена. Это все, что мы можем сказать на сегодняшний день. Вопросы?
– Неужели ни одна живая душа не видела убийцу после совершения преступления? – спросил Роффе Нурдберг. – Ведь он, очевидно, вернулся в город.
Кислый Карлссон заерзал на стуле.
– У нас есть свидетельские показания, которые, к сожалению, никак нельзя назвать надежными. Некий мужчина утверждает, что в момент совершения преступления видел неподалеку от места убийства человека, с большой скоростью промчавшегося мимо него на велосипеде.
– А может ли он подробно описать этого человека? – спросил кто-то из зала.
Шеф полиции покачал головой:
– Как я уже сказал, показания довольно расплывчатые.
– Кто этот мужик? – выпалил я.
– Из соображений тайны следствия я не могу дать ответ на этот вопрос. Ему следует обдумать ситуацию в спокойной обстановке.
Еще несколько неинтересных вопросов. Зацепиться абсолютно не за что. Журналисты покинули зал в полном разочаровании.
В кабинете Густафа Окессона сидел также Таге Тропп. Лица у обоих были озабоченные. Сегодняшний день спутал им все планы. Они уважительно поздоровались, высоко оценив мои ночные усилия.
