– О, если б ты была журналистом, я бы закрыл свой рот на замок! И показал бы те цеха, в которых делаются обычные лекарства. И никто бы никогда не узнал, что под землёй.
– Но откуда ты знал, что я не журналист?
– Вчера утром навел справки, перед тем как позвонить тебе.
– Что? Ты шутишь наверное? Вот так просто можно узнать профессию человека?
– Да, просто, если знаешь его имя и если он есть в базе. Ты же в курсе…
– Да, но это в полиции, а обычный человек… как может?.. – Я не договорила. Эрик меня перебил:
– Не обычный, а тот, кто работает на секретном заводе. Извини, я не мог иначе. Мне надоели эти слежки, подозрения, допросы, секреты… Не хочу, чтобы между нами были тайны. И хотя мы многое скрываем друг от друга сейчас, но в будущем, надеюсь, когда познакомимся поближе, будем полностью доверять друг другу.
Я была поражена таким откровением и решила переменить тему.
– Эрик, – ласково сказала я, – расскажи мне о своих родителях. Они живы?
Эрик погрустнел. Зачем я спросила о родителях? Из любопытства? Или чтобы проверить, не экземпляр ли он? Ведь тот знал, что рожден в лаборатории, хотя за два года мог сочинить правдоподобную историю.
– Нет, они умерли. Мать – от несчастного случая в своем кабинете во время опытов. Она была ученым. Занималась разными химическими веществами и однажды произошел пожар. И она погибла. Я тогда был еще совсем маленьким. Отец тоже умер. Лет десять назад. Он был старым и сердце у него было больное. Он умер у меня на руках, можно сказать. Заснул в своей постели и не проснулся. Я его похоронил в фамильном склепе, рядом с матерью. Он давно подготовил для себя там место… – Эрик сделал паузу. – И для меня тоже… Но я вряд ли буду похоронен там…
– Извини, давай не будем о грустном. – Я уже пожалела о своем вопросе.
– Всё нормально, Инга. Все мы там будем. Рано или поздно.
– Лучше поздно, – заметила я.
– А лучше никогда, – сказал Эрик, указывая на бутыль с искусственной кровью, и улыбнулся.
– Это дает вечную жизнь?
– Кто знает… Никто не застрахован.
Я поднялась с дивана. Нужно было ехать в институт клонирования. Чем быстрее я туда приеду – тем быстрее уеду и снова увижу Эрика.
– Ты хочешь приехать ко мне в гости? – спросила я.
– Нет уж, лучше ты ко мне. По крайней мере, здесь нет подслушки и подглядки…
– А камеры?
– Камеры везде. Но не везде работают. – Эрик мне подмигнул. – А у тебя дома, я уверен, куча разной аппаратуры, совершенно лишней при встрече мужчины и женщины. За тобой следят сразу несколько спецслужб, не говоря про полицию…
– Ты прав, – ответила я. – Хотя мне не запрещено приводить домой мужчин.
– Так проще и легче расширить твое досье и подкопаться, если захотят тебя уволить.
– И опять ты прав. Если работаешь в полиции – то лучше не иметь знакомств. Никаких. Тем более на секретном заводе.
– И особенно с преступниками, которых хотят поймать, – сказал Эрик таинственные слова.
Я насторожилась. Такие слова мог бы сказать экземпляр… Если бы… захотел раскрыть себя. Но я знала, что робот не может выдать сам себя полиции – это противоречит его программе. Поэтому я вообще не понимала, зачем Эрик сказал именно так.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я. – Я не общаюсь с преступниками.
– А если они в розыске? – спросил Эрик, и опять его слова показались мне подозрительными.
– Я не верю, что ты преступник и что ты в розыске. Не верю и не хочу верить, – сказала я.
Вполне может быть, что Эрик разыскивается по другому делу, которое ведет другой человек из нашего отдела или вообще кто-то из другого отдела. Например, дело о пропаже, то есть краже ящиков с сангусом. Тут могли быть замешаны все те, кто знает, когда, куда и сколько продукции отправляется с завода к заказчику.
– Я буду самым несчастным человеком на земле, если окажется, что ты преступник и тебя разыскивают, – сказала я, обнимая Эрика.
– А я буду самым несчастным человеком на земле, если окажется, что ты меня должна арестовать, – сказал Эрик.
Это уже был не намек. Он прямо говорил, что в чем-то виновен и рано или поздно полиция возьмется за него.
Но я не поняла, почему именно я должна арестовывать Эрика. Я же официально для всех – лишь секретарь. Не более.
– Секретарь не может арестовывать, – заметила я. – Так что ты счастливый человек.
– Нет. Я буду счастлив с тобой только далеко отсюда. Когда никто – ни звонки, ни дела, ни долг – не смогут нас разлучить. Потому что ничего этого не будет. Будем только ты и я. Я размечтался, не правда ли?
– Ты мечтатель. Но мечтать хорошо. Мечтать может каждый… – я сделала паузу и добавила: – …каждый человек. Ну, мне пора. До вечера. Увидимся.
– Тебя подвезти?
– Нет, я на автобусе, – сказала я, не желая, чтобы Эрик подвозил меня в институт клонирования – так я выдала бы себя с головой.
– Я буду ждать тебя. Звони, если что, – сказал он, разжимая свои объятия.
– Хорошо, – сказала я и направилась к двери.
И эта дверь, и другая – сами открылись. Охранник на выходе улыбнулся, сонно похлопав глазами.
На остановке я зашла в автобус и поехала прямо к институту клонирования, даже не позавтракав. Я надеялась быстро там всё разузнать, пообедать и поехать к Эрику.
– Остановка «Научно-исследовательский институт», – объявили в автобусе.
Я вышла и огляделась.
Зазвонил мобильник.
– Доброе утро, Руслан Моисеевич. Я? На работе, как мы вчера и договаривались. Всё в порядке.. Разумеется… А если я поздно закончу? Я не могу быть и здесь и у вас… Ну-у… если очень срочно и очень важно…
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
