Но меня было уже не остановить, я неслась прочь из небоскреба, прочь из компании, понимая, что обречена. Больше для меня там не было места, и Адриан сделает все, чтобы меня никуда не взяли. Он бы в любом случае разрушил мою жизнь, в "память" об отце. Ну теперь хотя бы он будет это делать со сломанным носом.
Теперь я чистый лист, – запрыгнув в свою красную двухдверную малышку, я дала волю эмоциям и навзрыд разревелась, скорбя не только о потерянном самом близком человеке в моей жизни, но и о конце всему, что у меня было.
Зазвонил телефон.
– ТЫ УВОЛЕНА! – проорал психованный.
– Пффф, я сама ухожу, босс! – фыркнула я.
– Теперь я мистер Нортон для тебя, дорогуша. Ты думаешь, я так просто забуду твою сегодняшнюю выходку?
Ха… кровь еще не остановилась, – я услышала шмыгание и улыбнулась сквозь слезы.
– Я тебя из-под земли достану, дрянь! Я сломаю тебе жизнь! – не унимался падонок, плюющийся собственной кровью.
– Еще раз ты появишься на моем пути, и я сломаю тебе челюсть. Отдыхай, мистер босс! Чао!
Я бросила трубку и надавила на газ.
Глава 2. Евротур
Через сорок минут я уже была у подруги на крохотной кухонке, извергая ругательства вперемешку с истерическими слезами под горький обжигающий виски.
– Ты хоть закусила бы…
Николь была моей подругой еще с университета. Скромная, милая девушка. Мы учились на одном курсе. Только она пошла работать по профессии учителем английского языка, поэтому у нее всегда дома был крепкий алкоголь.
– Отвали, Никки! – буркнула я, – Навали лучше музыки.
Безнадежно вздохнув, учительница включила музыкальный канал.
– Тебе надо отвлечься, Роро! Ты так себя загонишь в могилу.
Она поставила передо мной тарелку с дымящимся рагу. Я сутра ничего кроме виски не ела и была уже не в адеквате, но к тарелке не притронулась.
– Да что ты? Посмотри на меня! – гримасничала нетрезвая я, – Я уже умерла! У меня же ничего теперь нет!
– На работе жизнь не заканчивается, – крутила старую пластинку Николь, а мой язык уже заплетался.
– Ты не понимаешь… это не просто работа… мое детище… моя…
– Жизнь. Знаю. Слышала миллион раз.
Ну как же ей объяснить… нет, ей не понять. Никому не понять. Все живут в режиме обязанностей работа-дом, бездушные, серые люди. Скучные, – я мысленно сдалась. Хрен бы с ней. Сейчас опять начнет читать мораль про ценность человеческой жизни, любви, дружбы.
– Тебе надо развеяться, – дала бесценный совет подруга.
И как по волшебству на заднем плане заиграла вчерашняя реклама.
– Никки, погромче. Скорее, – едва я удержалась на деревянной табуретке.
Бархатный голос диктора ласкал слух: «Горящий тур в Европу! Спешите приобрести билеты, осталось мало мест! Почувствуй свободу! Измени судьбу! Евротур – все, что тебе сейчас нужно!»
– Ту-ду-ду, – заиграла веселая песенка.
Дурацкая. Но эта именно та мелодия, которую потом будешь напевать весь день.
– Вот, что мне нужно – путешествие, Веротур… Евротру… Ев-ро-тур! – воскликнула я, и мы залезли на сайт из рекламы. Остались два тура Прага-Бухарест-Рим-Мадрид и Париж-Берлин-Осло-Лондон.
– Ну что? Мулаты или белые? – игриво обратилась я к скучной однокурснице, которая отмахнулась.
– Ты же не любишь мулатов.
– Значит Париж! Париж, я люблю тебя и лечу к тебе, – пока я пыталась навести курсор на схему путешествия, кнопка стала не активна.
Рррр… ладно выбор очевиден, – я нажала на Прагу. Чехия. Вообще не представляю, что это и где, ну кроме того, что это все в Европе.
– Эй, Никки. Второй билет с пятидесятипроцентной скидкой. Поехали со мной. Лето же. У тебя отпуск.
– Я на мели, Роро… совсем, – подруга грустно опустила голову, – Едва ли дотяну до начала учебного года.
Я нахмурилась и нажала купить.
– Это мой тебе подарок.
– С ума сошла, – выпучилась Никки, – Ты в еще худшем положении, чем я. Немедленно верни билет.
– Поздно. Обмену и возврату не подлежит. Так… когда отправление?
– Через шесть часов?! – распахнула рот подруга до самого фиолетового пошарпанного линолеума.
– Вот это точно горящий тур. Что ж изменим судьбу, – я сорвалась с места и покачиваясь, но быстро кинулась в коридор.
– Ты куда?!
– Вещи паковать. Заберу заначку и выезжаем. Жди меня через два часа.
Подруга схватила меня за локоть и рванула обратно.
– Куда ты в таком состоянии?
– Изменять судьбу, подруга, – вырвалась я и застучала каблучками по лесенке.
Беспрепятственно я добралась до дома. Квартира было оформлена на компанию, чтобы избавить меня от налогов и коммунальных счетов. Машина тоже. В этом уже чужом помещении мои были только шмотки и еще одна дорогая моему сердцу вещь. Я подошла к комоду в своей комнате, на котором стояла фотография Нортона старшего. Я взяла ее в руки, провела дрожащими пальцами по стеклу. Эту фотографию сделала я. Серо-зеленые глаза и изнеможенный взгляд, черные волосы с проседью и легкая небритость, нахмуренные брови и неглубокие морщинки на лбу…
– Прости меня… но я сдаюсь.
Соленые капли упали на родное любимое лицо.
