И она оказалась права, после него все наряды казались слишком простыми и скучными. Но Вера всё, же пыталась выкинуть его из головы, оно стало для неё ещё одной несбыточной мечтой, как хрустальная туфелька золушки – недосягаемым.
2
Как-то придя домой вечером после очередного штурма магазинов, раздеваясь, Вера в прихожей увидела незнакомую верхнюю одежду и обувь принадлежащие мужчине. Кто бы это мог быть, подумала она, снимая сапоги? Дома стояла тишина. К ним совсем изредка заглядывали подруги бабушки, но мужчины – никогда. Пальто на всю прихожую источало густой аромат мужского одеколона, выглядело довольно презентабельно, да и обувь, стоящая возле лавочки, была ему под стать. Вымыв в ванной руки, девушка сразу же прошла на кухню.
Надо было скорей поставить чайник. Вера озябшими руками никак не могла зажечь спичку, безуспешно раз, за разом чиркая по коробку. Вдруг она почувствовала, что за ней кто-то наблюдает, обернувшись, увидела мужчину средних лет, приятной внешности и чуть выше неё самой.
– Здравствуйте, – вежливо сказала Вера, – а где бабушка?
– Здравствуй, Вера, она зачем-то пошла в магазин, хотя я её отговаривал. Вот ты, какая стала. Красивая, взрослая, – мужчина прислонился к стене и разглядывал её, скрестив свои руки на груди, не скрывая при этом своего восхищения.
– А вы… кто? – Вера запнулась, не зная как более деликатно и точно задать вопрос.
– Я твой дядя, меня зовут Андрей. Разве бабушка тебе обо мне ни чего не рассказывала? – на лице дяди отразилось удивление, перешедшее в озабоченный вид.
– Нет! – теперь и Вера изумилась сказанным словам и стояла, поражённая, не зная, что сказать и как реагировать на такую новость. Почти не веря в происходящее, она старалась внимательней вглядеться в его лицо.
– Извините, – изумление на её лице неожиданно перешло в тревогу, – но я о вас никогда ничего не слышала и совсем… не знаю, кто вы такой.
Удивлённо покачав головой, дядя подошёл к ней, взял из её рук спички, и быстро включив газ, поставил чайник. Потом захотел обнять, но видя в глазах Веры недоверие, взял девушку за холодные пальцы, и, находясь в не меньшем замешательстве, какое-то время, не знал что делать.
– Вера присядь, давай поговорим с тобой, пока нет бабушки.
Глядя на него изумлёнными глазами, она послушно села за стол, а дядя сел напротив.
– Я младший брат твоего отца, когда он погиб, мне было почти столько же лет, сколько тебе сейчас. В то время, я был молодой и горячий, всегда с ним спорил и противоречил ему. А когда его вдруг не стало, понял, что потерял самого близкого мне человека и оказался больше никому не нужен. И это было чистой правдой, наши родители бросили нас малышами, поэтому мы с ним росли в детском доме. Между нами была большая разница в возрасте – почти девять лет, и когда твой отец встал на ноги, открыв своё дело, забрал меня к себе. Вскоре его фирма стала приносить хороший доход, поэтому он захотел, чтоб и я вместе с ним занялся бизнесом.
Но молодость брала своё и мне тогда почему-то было на всё наплевать, семнадцать лет, в голове одни гулянки и тусовка. Сначала он урезал мне мой бюджет, а потом и вовсе перестал давать деньги, понимая, что я спускаю всё заработанное им просто в никуда. Вот тогда такое отношение я воспринял в штыки, и это настроило меня против него. Ты не поверишь, но я всё время с ним воевал, даже когда ему, было, как оказывается очень плохо, и он сильно нуждался в моей поддержке. Окончательно поссорившись с ним, я ушёл из дома, продолжая вести разгульную жизнь. Представляешь, как долго я не появлялся дома, даже не знал, что умерла его любимая жена, твоя мама. И только когда не стало его самого, понял, каким был неблагодарным и жестоким. Его смерть стала настоящей трагедией, потрясением и отрезвляющим шоком для меня.
Мой брат Максим, твой папа, почему-то оказывается изначально весь свой бизнес, записал на меня, а я, … – тут мужчина тяжело выдохнул и провёл ладонями по лицу, на глазах появились слёзы, – и я на его могиле, дал слово, что не подведу его больше никогда, буду продолжать начатое им дело.
Знаешь, Вера, я так и не женился до сих пор, со временем переехал жить за границу, приезжаю сюда очень редко. Не знаю, говорила ли тебе бабушка, но ты очень похожа на своего отца, и прости, мне было тяжело видеть тебя. Но я всё, же раз в год приезжаю, раньше смотрел на тебя со стороны издали, а подойти так никогда и не решился. С твоей бабушкой у нас очень тесная связь. Каждый месяц я отправляю ей деньги на твое содержание, да ты и так об этом знаешь. Хотя это достаточно крупная сумма, я всё же хотел бы узнать хватает ли вам … – на лице Веры отразилось непонимание и недоверие, она с удивлением посмотрела на дядю, совсем не понимая, о чём он говорит.
– Что, что-то не так? – гость не выдержав, встал.
– Просто я ничего не знала, – глаза Веры выражали сейчас мучительную боль и неожиданно наполнились слезами. А обескураженный открывшимися обстоятельствами, дядя сел рядом, обнял её и продолжил.
– Как всё это странно. Сейчас я вижу, как вы живёте, и особенно, как ты одета, извини, я меньше всего хочу тебя обидеть, просто хочется спросить, а бабушка тебе даёт хоть какие-то деньги. Кто тебе покупает одежду?
От потрясения Вера машинально покачала головой из стороны в сторону. Слова дяди никак не укладывались в её голове, а от его вопроса о деньгах, она пришла в ещё большее изумление. Получается, мало того, что у неё есть, оказывается родной дядя, папин брат, так она ещё и была обеспечена им все эти многие годы. Этого не может быть! Это неправда! Как же так, почему бабушка это скрывала от неё? Мысли проносящиеся в голове от невероятных новостей очень сильно встревожили её. С трудом понимая происходящее, она снова закачала головой, всё ещё до конца не понимая и отрицая факт всего того, что услышала.
– Извините, я правда, про вас ничего не знала и про деньги тоже. Просто не могу поверить, что у меня есть родной дядя – вы, скажите, неужели это чистая правда? Вы не шутите? – и она не сдержавшись, судорожно разревелась.
– Конечно, правда, – дядя, заметив её потрясение, почему-то схватился за голову.
– А еду и одежду в основном покупает бабушка. Мне всегда казалось, что мы живем только на её маленькую зарплату охранника и мою пенсию, поэтому у нас все достаточно скромно.
Теперь Вера, до конца так и не пришедшая в себя от шока, почувствовала нарастающую обиду, в ней росло понимание чудовищной несправедливости. Она не могла справиться с переполняющими её чувствами, от момента радости, того, что у неё всё это время был родной человек, до унижения, что она была обделена по иронии или чьему-то злому умыслу от всего этого.
Не справившись с нахлынувшим волнением, девушка нервно теребила край прихватки, лежащей перед ней на столе, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться снова. Уже давно смирившись с тем, что одинока, она просто не могла поверить, перед ней стоит родной дядя, который как джин из бутылки, бесповоротно перевернул её маленький и ни кому не нужный мир.
А от открывшейся правды жизни, что она всё это время была обеспечена, беспощадно и мгновенно, начали раздирать возникшие в голове противоречия. С самого детства Веру заставили привыкнуть к тому, что ей уготовила жизнь, и вот теперь вскрывшийся обман, показывал любимую бабушку в самой неприглядной форме. И внучка никак не понимала, зачем ей всё это было нужно? Дядя, ошарашенный её словами, встал, потом сел обратно и заметно нервничая, тоже изо всех сил пытался взять себя в руки.
– Наверно, лучше стоит дождаться твою бабушку, и ей самой задать эти вопросы. Это невероятно, я даже не предполагал, что дела обстоят настолько плохо. Вернее хуже и придумать нельзя! Теперь мне понятно, почему она побежала в магазин. Вера, я приехал к вам сегодня без предупреждения, по наитию, просто мне вдруг очень захотелось увидеть тебя и наконец-то познакомиться, чтобы потом вместе встретить новый год.
Сев к ней рядом, он опять обнял её, Вера сейчас тоже обняла его и из глаз не выдержав, покатились крупные слёзы. Гладя племянницу по голове, дядя пытался успокоить:
– Не плачь, твоя бабушка никогда не говорила мне, что вы в чём-то нуждаетесь. Потому что если бы я знал, что вы живете так скромно, я бы ещё добавил содержание. Поверь, мне для тебя ничего не жалко.
После этих слов Вера разрыдалась, дядя налил ей воды и продолжал успокаивать. Так как Вера совсем не была избалованна ни вниманием, ни такой заботой, то довольно быстро сумела взять себя в руки, в большей мере из-за того, что остро чувствовала беспокойство самого дяди и хотела, чтобы он тоже хоть немного пришёл в себя.
Ей почему-то стало важно, что сильные душевные переживания, могут отразиться на его самочувствии, и она притихла. Это тоже была своеобразная забота с её стороны, она теперь чувствовала эту появившуюся родственную нить между ними. У неё есть дядя, бесконечно повторяла она самой себе, пытаясь заставить себя поверить.
Глядя на беззащитную, робкую и несчастную племянницу, в нём начинала кипеть злость и, не выдержав, он опять встал, начал нервно ходить по маленькой кухне не зная, как успокоиться самому. Засвистел чайник, и Вера, погружённая в свои мысли, вздрогнула, а он, посмотрев на неё, ещё сильней нахмурил брови.
– Я знаю, ты учишься в институте культуры, как тебе там нравится? – Андрей сел обратно и попытался перевести разговор в другое русло.
– Да, мне нравится, – она вдруг почувствовала себя виноватой в том, что бабушка ничего ей не рассказывала про дядю, про деньги, поэтому боялась даже смотреть ему в глаза.
– Сейчас ты уже совершеннолетняя и сама можешь принимать решения, поэтому я подумал, что может быть ты на каникулы, поедешь со мной в Англию? – дядя, видя, как она нервничает, решил, таким образом, хоть немного поднять ей настроение.
– В Англию? – удивилась и встрепенулась она, лицо мгновенно засияло. Но потом Вера как-то быстро сникла и уже с грустью произнесла, – а разве меня туда пустят? Впрочем, я не знаю.
Эти слова просто добили его.
– Вера, я не хочу тебя обидеть, но, по-моему, бабушка перестаралась с твоим воспитанием, я вижу испуганную взрослую девушку, очень скромную и непонятно почему, очень неуверенную в себе. Тебя пустят, я приглашаю, просто сделаем тебе заграничный паспорт, потом оформим визу…
Дядя протёр лицо руками, тяжело вздохнул, по всей видимости, он был не доволен. Нет, Вера видела, что он по-настоящему был рассержен, но вслух это никак не выражал. Стукнула дверь, это, наконец, пришла бабушка. На кухне повисло такое напряжение, что казалось ещё немного и дядя Андрей взорвется.
Соскочив с места, Вера принялась разливать чай, через несколько минут на кухне появилась бабушка. Посмотрев на неё, внучке стало ясно, что она к чаю так ничего и не купила, лишь со стуком поставила на стол бутылку дорогого коньяка. От увиденного у Веры глаза полезли на лоб, она не понимала, что происходит, ведь у них была абсолютно непьющая семья, или это может быть для гостя?
Нахмурившись окончательно, дядя обнял испуганную Веру за плечи и погладил по голове.
– Вера, в комнате на столе есть гостинцы и торт, принеси, пожалуйста, их сюда к чаю.
Чтобы успокоить, слишком встревоженную племянницу, он сказал это спокойным тоном, очень тихо. И когда Вера прошла в гостиную, убедилась, что там действительно стол буквально ломился от всевозможного изобилия. Взяв торт, и коробку конфет она вернулась обратно на кухню. И только успела поставить торт на стол, как бабушка резким голосом попросила внучку немедленно уйти в свою комнату. Вздрогнув, Вера посмотрела на бабушку, она в первый раз видела такой злой и не узнавала. Послушно повернувшись, хотела уйти, но дядя Андрей, осторожно взял Веру за руку, и попросил присесть за стол.
– Она уже теперь большая и должна знать всю правду!
В маленькой кухне стояла зловещая тишина, Вера нервно взялась за чашку, отхлебнув глоток, поняла, что чай почти остыл. Дядя, стоя, допив из свой чашки чай, сел, не зная с чего начать. Глядя перед собой он, нервно сжимал свои руки так сильно, что у него побелели костяшки пальцев.
– Тамара Васильевна, каждый месяц я отправляю вам на протяжении семнадцати лет, большую сумму денег на содержание Веры, и сейчас хотел бы узнать, куда вы их тратите? Почему моя племянница выглядит так, словно ей выдают пособие по бедности, или эти вещи вам предлагают в центрах для бедных при храме?
Побагровев, бабушка воинственно встала, выставив свои руки по бокам, потом, почти выкрикивая, зачем-то стала размахивать ими.
– Во-первых, вещи я покупаю ей сама, новые. Да, может они старомодные слегка, но они крепкие и добротные, чтобы на дольше хватило. Во-вторых, я копила деньги и купила на них дачу, где мы проводим почти все лето. А сейчас я коплю ей их на квартиру, и на приданое!
Всё это было произнесено таким язвительным тоном, не терпящим возражений.
