Желтые шторы, морская свинка и конец света

– Что так рано? – Папа слегка сдвинул один наушник, не отрываясь от монитора.

– Отпустили, – буркнула я.

– Заболела? – без особой тревоги спросила мама.

– Ага. Чумой.

– Так почему школу-то прогуливаешь? – Мама продолжала яростно печатать.

Я пожала плечами:

– Просто Людмила Юрьевна превратилась в свинку.

– В морскую? – уточнил папа. – Или просто в свинью?

– В морскую. Рыжую. С розовым носом.

– Хм… ну, я бы ее во что погаже превратил…

– Виктор! – строго сказала мама.

– Ну правда ведь… если превращать учителей, то сразу в гадюку.

– Учеников перекусает…

– Так им и надо.

Я отправилась на кухню в надежде, что тошнота не вернется и можно будет поесть.

– Разогрей суп! – крикнула мама. – И принеси мне бутерброд.

– И мне! – попросил папа. – И колы.

Суп я греть не стала, тоже сделала себе бутерброд и распотрошила упаковку печенья.

– Так что случилось-то? – спросил папа, когда я поставила перед ним тарелку и стакан. – За что тебя выгнали?

– Заболела Людмила Юрьевна, – мама уже успела заглянуть в рассылку для родителей, – завтра им ко второму уроку.

– Понятно, – вздохнул папа, – со свинкой было бы интереснее.

Знали бы они!

Я отправилась к себе, открыла учебники и принялась честно в них тупить. Выучить хоть что-нибудь было невозможно даже под угрозой расстрела.

Просидев так минут двадцать, я не выдержала и открыла ноутбук. Наши вовсю общались в группе, но толку от их разговоров не было. Все дружно спорили, кто первый заорал, кто первый побежал и какого черта вообще было свинку гонять. Карташов не появлялся.

На сайте школы о директоре было сказано немного. Вернее, почти ничего – только имя и ученая степень. Появился он в сентябре – прежняя директриса ушла на пенсию. Учителя и родители боялись, что «новая метла» все вверх дном перевернет, но в школе мало что изменилось: разве что доски купили современные. Кто-то из учителей ушел, кто-то незнакомый работать стал, но так всегда бывает. Русичку нашу вот не тронули, хотя она, по слухам, боялась вылететь.

Но он ведь даже не удивился!

Мне стало жарко, я ушла в ванную и включила холодную воду. Вернулась, легла на кровать и врубила музыку.

Пусть меня ругают! Все равно не до учения.

У родителей, похоже, был дедлайн – одновременно, – поэтому они меня не трогали. Я так и заснула под «Мельницу», не раздеваясь, поверх покрывала. Во сне видела зимние улицы под скучным серым небом, опаздывала в школу и никак не могла вспомнить литовское стихотворение. Никакие свинки мне не мерещились.

Примечания