Круги на воде
Спорить с ней было бессмысленно, в чем Марат уже давно успел убедиться. Обогнув бывшую квартирную хозяйку, он протиснулся между бортом грузовика и бетонным забором, старательно отгоняя идею посетить ближайшее кафе, где можно тихо посидеть с бокалом темного нефильтрованного и махнул подъехавшему такси.
– В ЦУМ! – Бросил Марат, падая на заднее сидение.
– Да хоть в ГУМ! – бодро ответил таксист…
Пнув дверку массивного холодильника, занимавшего едва ли не половину кухонной площади, Марат поплелся в коридор, откручивая по дороге крышечку с не успевшей запотеть бутылки. Хлебнув пива, он бросил взгляд на огромное зеркало с потускневшей от времени рамой, полюбовался на висевший напротив календарь 1970 года с фотографией американских космонавтов на Луне, раздумывая, снять этот раритет сейчас или позже.
Победила лень. Мудро решив отложить перестановку, Марат прошел в гостиную. Сложно было поверить, что за окном двадцатые годы третьего тысячелетия, а не XIX век или XVII старый журнальный столик с полустершейся от времени шахматной доской, массивный, будто спроектированный под древних титанов потерявший форму и цвет диван, облезлый комод. Довершала картину антикварного уныния витиеватая люстра, висящая почему-то в левой половине потолка гостиной. Упав на судорожно скрипнувший диван времен Екатерины I, Марат сделал пару глотков и принялся за остывшую пиццу. Он механически жевал, стараясь убедить себя, что день прошел не напрасно, но засевшая где-то в печени тревога не отпускала.
С обывательской точки зрения все было хорошо: вещи перевезены и аккуратно брошены в одной из комнат, завтра придут электрик, сантехник и кто-то от местного провайдера. В ЦУМе Марат заказал кое-что из мебели, решив постепенно избавляться от старого хлама в виде комодов, тумбочек, массивных сервантов и двух диванов, на одном из которых в эту минуту предавался ленивым раздумьям. Не определился по поводу книжных шкафов и стеллажей, закрывавших в гостиной две стены, в глубине души сознавая, что еще не скоро доберется до заполнявших полки книг.
Читать Марат не любил с детства. Читал, конечно, но не часто. Всегда не хватало времени, которое отбирал спорт, во-вторых, хватало и первого, однако обилие книг придавало комнате обжитой, а хозяину вид образованного, поэтому вопрос оставался открытым. В конце концов книги всегда можно пожертвовать какой-нибудь библиотеке, хотя Марат не был уверен, сохранились они еще или уже сданы под очередную «Пятерочку»…
Телефонный звонок прервал вялотекущие мысли. Взглянув на экран мобильника, Марат пару секунд не решался ответить, но все же вдавил светящуюся зеленым кнопку.
«Ну и гад же ты!» – донесся из трубки высокий, с резкими нотками голосок.
Конечно, это была Лика. Неприлично богатые родители, вечное мужское внимание, зависть подруг – с этим все было хорошо. Но в какой-то момент она вбила себе в голову, что генетически Марат идеально подходит на роль отца ее детей. Сама рожать она и не думала, чтобы не портить фигуру, которой уделяла много внимания, днями пропадая в тренажерных залах, спа, косметических салонах и парикмахерских.
«Суррогатная мама! – выдала на вопрос растерянного Марата, как в таком случае может что-то родиться, – она будет носить нашего ребенка! И рожать! А мы его воспитаем! Правда же здорово?»
Они познакомились месяц назад на вечеринке у Разгонова, и в тот же вечер оказались в постели, где Лика умела такое, что еще не отошедшему от спортивного стоицизма Марату и не снилось. Это было здорово, но беспокоило, что в отношениях не было ни капли романтизма. Впрочем, все это уже было в пусть и недалеком, но прошлом, а совесть его была чиста – инициатором расставания стала Лика…
– Ты оглох там?! – резкие нотки продолжали терзать барабанную перепонку.
– Не хочу нарушать неловкое молчание, – спокойно ответил Марат, глотнув для уверенности теплого пива.
– Это все, что ты можешь сказать, после того как неделю на звонки не отвечал?!
– Но…
– Ты думаешь, я не знаю, как вы напивались с этим идиотом Разгоновым, отмечая новоселье, куда почему-то забыл пригласить меня?!
– Но ты же…
Договорить не удалось – на другом конце зарождался ураган, которые неспроста все чаще называют женскими именами.
– Что я?! Ты бросил меня?! Да кто ты такой?! Идиот! Жалкий спортсменишка! Наркоман хренов!
– Я не наркоман, – успел вставить Марат.
Опровергать обвинение в идиотизме было бессмысленно, в чем он убедился уже давно, выслушивая ее рассказы про идиотов друзей, идиоток подруг и остальном роде человеческом за единственным счастливым исключением в виде ее самой.
– Да как ты вообще посмел?!
Это грозило затянуться. Марат постучал пальцем по микрофону, заглушая доносящийся из трубки крик, дунул дважды и, дождавшись напряженной тишины, произнес:
– Мы уже две недели как расстались, и ты была не то чтобы против, а сама предложила мне валить к чертовой матери, раз я не желаю быть суррогатным папашей.
– Я была не против?! – пауза показалась Марату райской тишиной, но она закончилась через секунду, – да, я! А сейчас против!
– Я что-то запутался.
– Потому что ты идиот!
– Это понятно…
– Неужели?! Тебе недоступно понимание, потому что ты…
– Идиот, я знаю, – закончил за нее Марат, – Лика, можно вопрос? Почему ты ко всем относишься с превосходством?
– Потому что я превосходна! Ты еще не понял?! А, ну да, ты же…
– Ты повторяешься. Это все?
– Нет, еще хотела сказать, чтобы ты шел в жопу! И не звони мне больше!
Марат не ответил. Собственно, отвечать было некому – из трубки не доносилось никаких звуков, и он облегченно выдохнул. Отложив мобильник, он поднял бутылку и услышал знакомый, доносившийся из коридора треск.
«Черт!» – пробормотал он, вскакивая с бутылкой в руке.
Пиво пролилось на одежду, но Марат даже не заметил. Стараясь не шуметь, на цыпочках подбежал к двери и осторожно выглянул в коридор. Не увидев висящего в воздухе мужика, на всякий случай принюхался – вновь пахло озоном и чем—то настолько знакомым, что в первую минуту он даже не поверил. Запах не проходил, а лишь усиливался, и память услужливо напомнила, что так обычно пахнет… жареная картошка! Откуда она могла взяться в квартире, где из еды присутствовали только холодная пицца с теплым пивом, но сомнений не оставалось – пахло жареной (Марат принюхался с видом знатока) на топленом масле картошкой!
«Эй!» – бросил, вертя головой по сторонам, – «А ну… это, выходи!» – подумав, Марат добавил для верности, – «Давай!»
Треск усилился, а под светившей в коридоре тусклой лампочкой закружились мелкие серые пылинки.
«Что за…», – начал Марат и тут же осекся, краем глаза уловив движение сбоку.
Резко обернувшись, он почувствовал, как дыбятся волосы на голове, спине и прочих частях тела, и тому была веская причина – в паре метрах в воздухе висела старуха в черном. В отличие от утреннего мужика, у которого отсутствовали колени и ниже, у этой ровесницы мамонтов не было лишь стоп, зато взгляд напоминал прочитанные в детстве рассказы об инквизиции и горевших на кострах ведьмах. Старуха беззвучно разевала рот, гневно тыча в его сторону скрюченными артритом пальцами, и Марат еле удержался, чтобы не плеснуть в нее пивом. Отступив на шаг, он заметил, что в месте, где должны были находиться стопы старухи, клубились небольшие серые облачка, от которых отлетали мелкие, едва видимые частицы, похожие на те, что видел утром.
– Опять эти пробки! – проворчал низкий голос, прерываемый зловещим потрескиванием, – чертовы электрики!
Марата обдало кипятком. С риском свернуть шею, он обернулся и увидел висящего в воздухе уже знакомого мужика в тех же нелепых пижамных штанах. В одной руке, как и утром он держал дымящуюся папиросу, другой тянулся к электрощитку. Галлюцинация была настолько отчетливой, что Марату вновь захотелось ущипнуть себя за самые разные места.
– Ижыди! – раздалось слева, и Марат вновь едва не свернул шею, резко повернув голову к зловещей старухе.
Ее скрюченный палец угрожающе качался в нескольких сантиметрах от его лица. Старуха продолжала шевелить губами, но звуков больше не издавала. Она вдруг начала мерцать и после двух или трех мерцаний исчезла. Марат опасливо повернул голову в третий раз, убеждаясь, что курильщик тоже исчез, оставив после себя медленно кружащиеся в неподвижном воздухе частицы.
Судорожно сглотнув, Марат попытался вспомнить хоть какую-нибудь молитву: «Отче наш… иже еси… меня…! Черт!»
Поняв, что не помнит больше ни одного слова, Марат не решился испытывать судьбу, пока чего не наговорил. Он не был религиозен и не мог с уверенностью сказать, когда в последний раз посещал церковь, но суеверен, как и многие спортсмены. Сплюнув на всякий случай три раза через плечо, Марат осторожно потянул носом. Все еще пахло жареной в грозу картошкой…
Глава 2
– Я не понимаю…, что значит, висели в воздухе? – судя по голосу, тетя Лиза пребывала в сомнениях относительно разума любимого племянника.
– То и значит, – хмуро буркнул Марат, чувствуя легкую досаду на минутную слабость, поддавшись которой, он почему-то решил, что любительница всех известных человечеству гаданий может прояснить ситуацию, – ног у них не было!
– Маратик, родной мой, а ты часом… не принимал чего?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, – тетя Лиза помедлила секунду, – вы ж там, в кругах своих употребляете всякое.
– Пиццу я употреблял, – перебил ее Марат, – и пиво! Думаешь, с полбутылки у меня начались галлюцинации?
– А что за пиво-то? – недоверчиво спросила вдова маминого двоюродного брата.
Тетя Лиза не приходилась ему родней в полном, что называется, смысле, но других родственников в Москве у Марата не было, если не считать пропавшего в океане завещателя. Вообще с родней было негусто. Родившись на Урале, Марат рано потерял родителей, воспитывался в спортивной школе-интернате, где его навещали мамин брат Сергей, умерший несколько лет назад и его жена тетя Лиза, после смерти мужа переехавшая в Москву. Лиза была гадалкой в Салавате, небольшом городке под Уфой, где за ней утвердилась слава крутой провидицы, что и помогло устроиться в столице, после того, как одна из ее клиенток, жена местного чиновника перебралась в Москву с рванувшим на повышение мужем. Благодарная за точные предсказания, жена чиновника помогла Лизе, повару по специальности, приобрести маленькую квартирку в районе третьего кольца но, что еще важней, сделала рекламу среди жен чиновников средней руки. Знание гороскопов, карт Таро, гаданий и хорошо подвешенный язык помогли быстро обзавестись кругом благодарных клиенток, что уже через год позволило обменяться с доплатой на приличную квартиру почти в центре города, где было уже не стыдно принимать привыкших к роскоши дам…
– Причем тут пиво?! Говорю же, не галлюцинация это! Грозой пахло и этой…, – помявшись, Марат все же закончил, – картошкой! Никогда не слышал, чтобы при галлюцинациях…
– Какой еще картошкой?!
– Жареной!
– Маратик, сынок, хочешь, я приеду, и ты мне все подробно расскажешь! – в голосе не имевшей детей тети Лизы прорезались материнские нотки, – сейчас жду клиентку, но завтра я свободна и смогу уделить время любимому племяннику!
– Нечего тут рассказывать! – отрезал Марат, – или я сошел с ума или…
Марат умолк, пытаясь найти альтернативу собственному диагнозу.
– А ты ни с кем не ссорился в последнее время? – странный вопрос последовал после короткой паузы.
– В каком смысле?
– Ссора, это когда люди в чем—то не согласны или даже бьют друг другу морды, – спокойно разъяснила тетя Лиза.
– Ты совсем уж меня в идиоты не записывай!
– Так ссорился или нет? – словно не слыша обвинений в свой адрес, продолжала допытываться ворожея.
– Да, вроде нет, – неуверенно ответил Марат, не зная, стоит ли посвящать ее в свои амурные дела, – а что?
– Ты чего-то недоговариваешь. Может, с женщиной поругался или расстался насовсем?
Марат медлил, а перед глазами во весь рост маячила Лика.
– Знаешь, какие сейчас времена? Люди на что угодно пойдут, лишь бы нагадить! – продолжала капать бывшая повариха, – особенно женщины, а если еще и брошенные…
– Ну, расстался. Только бросал не я, а ровно наоборот.
– Почему? Пытался накормить ее своим борщом?
Шутка не прошла.
– Нет. И вообще, какая разница? – проворчал Марат, – расстались и расстались.
– Та-ак, – протянула специалистка по необъяснимому, – и кто она?
– Просто девушка и это не вчера случилось. Недели две, наверно, может, больше. Я не считал.
– А ты думал, порча сразу накрывает?! – голос тети Лизы окреп, – на все нужно время, а две недели вполне подходящий срок!
– Подходящий к чему?
– Не к чему, а для чего, но это долго объяснять. В общем, так, тебя необходимо проверить. Не знаю, порча это или обычный сглаз, но время терять не стоит. Проверим твою ауру, а там видно будет, что дальше делать.
– Тетя Лиза, – Марат даже поморщился, почему—то вспомнив сцены из Гарри Поттера, – 21 век на дворе! Какая порча? О чем ты?
– Не спорь со мной, я знаю, что говорю.
– Ладно, – ему вдруг захотелось закончить разговор о вещах, в которые он, мягко говоря, не особо верил, – мне пора.
– Не шути с этим, – тетя Лиза явно была встревожена, – может, сам приедешь ко мне…, часика через два?
Марат посмотрел на часы – было почти девять вечера.
– Поздно уже, – помолчал и зачем—то соврал, – а завтра дел полно. Все, пока теть Лиз, я спать. И это… спасибо, в общем.
– Не за что пока. Но ты имей в виду, если снова увидишь своих… призраков, сразу звони мне! Ты понял?
– Понял.
Не дожидаясь ответа, Марат отключил мобильный. Разговор оставил двойственный осадок. С одной стороны вроде полегчало, с другой как поверить, что Лика, да хоть кто мог наслать на него какую—то порчу? Бред же! Хлебнув пива, Марат с отвращением поставил бутылку на древний журнальный столик – теплое еще куда ни шло, но выдохшееся отдай врагу. Чувствуя вскипающее раздражение, он подошел к окну, сдвинул тяжеленную штору и выглянул в окно. На ярко освещенной Тверской бурлила, переливаясь красками вечерняя жизнь. Машины, прохожие, яркие цвета рекламы – праздник жизни, куда ни плюнь, а на душе кошки размером с бегемота.
– Прогуляться, что ли? – негромко пробурчал себе под нос и тут же понял, что не хочет никуда идти.
Смотреть на беспечно прогуливающихся граждан тоже не увлекало. Марат вообще не понимал, чего ему сейчас хочется, смутно ощущая бившуюся в мозгу мысль о Лике. А вдруг Лиза права? Что, если это и в самом деле какая—то неведомая хрень, которую наслала глубоко обиженная на него Лика? У нее было много странных знакомых, не исключено, что среди них имелись и специалисты по наведению всевозможных проклятий…
Глубокую мысль прервал звонок. Взглянув на дисплей, Марат поморщился – Разгонов. Наверняка бухой. Вздохнув, Марат нехотя коснулся зеленой кнопки.
– Да…
– Здорово… братуха!
Марат ошибся. Судя по голосу, Разгонов был не просто бухой, а вдрабадан и, судя по орущей музыке, находился в каком—то ночном клубе.
– Жень, я тут… в общем, сплю я…
– Спи-ипшь?! – икнул Разгонов, родив новое слово, – Время… ип, сколько?!
– Не знаю, – Марат вновь посмотрел на часы, – а что?
– Надевай штанишки…ип, и двигай… сюда!
– В стрип-бар? На пару с Митричем смотреть на голых теток? Спасибо, чего-то не горит.
– Не, Митрич отказался, у него это…, язва что ли…
Марат подозревал, что видения могли оказаться последствиями запоя и мысль, что есть шанс проверить гипотезу на практике методично била то в левое полушарие, то в правое, а когда и прямо в лоб.
– Хде мы, Леха?! – донеслось из трубки.
– В Gipsy! – ответил чей—то хриплый голос.
– Алле, братан… ип! Мы тут…, – шум в трубке уменьшился, но ненадолго, – в жипси, жопси! Придумали черти название! Короче, дуй… сюда! Тут… ип, такие птахи…!
– Ну-у…, – научный интерес активно побуждал к эксперименту, на что болезненно реагировал помнящий последствия организм, – не знаю…
– Ты мне кто… друг?!
– Бухать не хочу.
– Не хоти! Ты знаешь, я тебя люблю, обеспечу Боржомом до гроба!
Отключив телефон, Марат подошел к древнему как мир шкафу, где в художественном беспорядке валялись не распакованные сумки, и выдернул наугад первую попавшуюся футболку. Переодевшись, Марат осторожно выглянул в коридор, понимая, как глупо это выглядит, но два «свидания» с призраками кого хочешь приучат к осторожности…
…В Gipsy пахло духами и алкоголем. Две девушки в мини оценивающе оглядели Марата, многозначительно переглянулись и, не выдержав, прыснули.
«Чего это?» – Подумал Марат, бросив взгляд на висящее в холле зеркало в человеческий рост – нормально одет, пятен вроде тоже никаких.
Он прошел в зал, где оглушающее гремело что-то недоступное пониманию но, судя по ажиотажу, из последних писков молодежной моды. На сцене дергались полураздетые татуированные парни, ритмично выкрикивая необычные звуки. У барной стойки, фонтана и у сцены плотность зрителей зашкаливала, и Марат благоразумно не стал продираться сквозь потные, возбужденные алкоголем и феромонами тела. Оглядевшись, он через пару секунд увидел своего приятеля, валявшегося на широком диване в окружении трех мало, но ярко одетых девиц. В правом от дивана кресле сидел мужик в галстуке, то и дело хватавший ближайшую девицу за оголенную коленку. Время от времени, он шептал ей на ухо, одновременно пытаясь укусить, на что девушка реагировала одинаковыми семплами смеха, подло выдававшими их искусственное происхождение.
Марат подошел к загроможденному бутылками столику, и сел в широкое кресло напротив Разгонова. Девицы с удивлением посмотрели на него, и одна уже раскрыла перекачанные силиконом губки, когда Разгонов, наконец, узнал Марата.
– Итить твою… ип! – Разгонов попытался вырваться из удушающих объятий неприлично мягкого дивана, – Братан! Ты… пришел!
Кивнув, Марат взял со стола непочатую бутылку минералки, отметив, как подобрели взгляды девушек после узнавания.
– Это девочки! – Разгонов провел в воздухе волнистую линию, – Вика, Ника и…, – остановившись на той, с которой пытался заигрывать мужик в сбившемся галстуке, Разгонов сделал умильное лицо, – прости, милая, забыл, как тебя…
– Мика! – Кокетливо ответила девушка.
– Точно! – Разгонов хлопнул себя по лбу, – А это, – его палец указывал на Марата, – это мой… лучший кент! Его…
Вторая попытка подняться оказалась удачней, но все едва не закончилась перевернутым столом.
– …зовут Марат Борисович! Любить, как меня… почти!
Разгонов присел на столик напротив Марата и, ткнув пальцем в воздух, пьяно рассмеялся.
– Это ведь ты… правда?!
– Нет, призрак тещи убиенной! – усмехнулся Марат.
Разгонов икнул и громко заржал, активно хлопая себя по ляжкам.
– Братан, хочу… познакомить вас с Лехой, – обернувшись, он посмотрел на мужчину в галстуке, продолжавшего титанические попытки добраться до девичьего уха, – Леха, отстань от… прости, милая, забыл, как тебя… мама называет?!
– Мика! – сердито ответила девица и отвернулась.
– Да, блин! – Разгонов потянулся к Лехе в галстуке, – Леха… отстань от Мики! Сюда смотри! На меня… на меня смотри!
Сделав неимоверное усилие, мужчина медленно повернул голову и посмотрел на Разгонова, чей палец указывал на Марата. Проследив за пальцем, Лехин взгляд уперся в футболку с надписью «Все будет хорошо. Но это неточно». Сделав попытку улыбнуться, он протер левый глаз, уставившись им на Марата, в то время как правый безостановочно совершал странные осевые движения.
– Ты знаешь… кто он?! Чемпион, на хрен! Тот самый! Хочешь… ип, он всех тут… в фонтан окунет?!
– Жень, – Марат поморщился, – расслабься.
– Я—а?! – пьяно протянул Разгонов, – Да я… всегда расслаблен! Познакомься с Лехой! Он тоже… чемпион, но в другом виде… как его… спорта! Госперевороты под ключ! Будьте любезны!
Леха пьяно качнулся, изображая полупоклон с левым уклоном градусов в тридцать.
– О-о! – многозначительно пропела Мика, позволяя Лехе дотянуться, наконец, до своего ушка.
Переглянувшись, девушки привычно засмеялись.
– Я, между прочим, тоже чемпион! – продолжал Разгонов, – Три «Т» называется!
– Что за спорт? Никогда не слышала, – молвила одна девица.
– И как расшифровывается? – спросила другая.
– А-аа, – протянул Разгонов, – очень просто – тачки, телки, тапки!
Ржание над собственной шуткой длилось недолго. Сообразив по недоумевающим выражениям на лицах, что сморозил что—то не то, пару секунд Разгонов пытался понять, в каком из трех «Т» он ошибся.
– А… не – тачки, тряпки, тапки!
Удивление на девичьих лицах возросло. Марат уже не раз слышал дежурную шутку Разгонова, поэтому меланхолично отпил минералки, разглядывая суетливую веселость посетителей клуба.
– Чё-т не то…
Пока Разгонов пытался разгадать собственный бином, Марат кивнул чемпиону в другом виде спорта, тот ответил двумя тщетными попытками подмигнуть вращающимся правым глазом, после чего вновь потянулся к уху Мики.
– Плевать, – бросил Разгонов, забыв про неудавшуюся шутку, – Марат, дружище, мы… тут… выпиваем, давай с нами! Девчонки! – повернув голову, он ткнул пальцем в сторону одной из двух девушек, с интересом смотревших на Марата, попросил, – милая…, ип…, налей моему братану вискарика!
Девушка потянулась к бутылке.
– Гулять, так гулять! – Разгонов махнул рукой, проводя невидимую диагональ, – А может, сначала коксику?! Леха привез такой… м—мм, – собрав щепоть, Разгонов поднес ее к губам, мечтательно прикрыв глаза, – пальчики оближешь! Правда…, девчонки?!
Девчонки деликатно заржали, с надеждой глядя на припавшего к девичьему ушку специалиста по госпереворотам.
– Леха, не тормози! Дай… свою волшебную… бутылочку! – Разгонов протянул руку.
Недюжинным усилием воли оторвавшись от Мики, Леха достал из кармана небольшой, наполовину заполненный белым порошком пузырек и передал его Разгонову. Тот потряс кулаком с зажатой в ней баночкой.
– Чистейший, мать его! Из самой… где ты был, Лех?!
– Я бывал в разных горячих точках! – голос Лехи внезапно обрел торжественность, – Африка, Америка…
– Кривой Рог, – закончил за него Разгонов.
– И там тоже, но этот из Колумбии.
Разгонов многозначительно поднял вверх указательный палец:
– Слыхал?! Тебе… как спортсмену сколько? Две… или лучше три дорожки?!
– Жень, ты знаешь, я такое не употребляю, – Марат говорил спокойно, – лучше, выпью.
– От эт… по-нашему!
Икнув в очередной раз, Разгонов поднес пробирку к ноздре и вдавил пальцем небольшой клапан, одновременно втягивая носом. Его лицо сморщилось, губы и нос сжались в несколько глубоких складок, делая похожим на молодого старика. Оторвавшись, он охнул, крякнул, прочистил горло и передал пробирку девушке с губами размера 3XL. Девушка повторила маневр Разгонова, правда, в ее исполнении все выглядело куда элегантнее и не так жутко.
– Едрен батон! – прохрипел Разгонов, судорожно потряс головой и, взглянув на Марата, удовлетворенно поднял вверх большой палец, – Забористо, мать его! Ты знаешь… где эта Колумбия?! Это ж… далеко!
– Я знаю! – молвила третья девица, – это в Южной Америке! Там круто!
– О, усами младенца…! – Разгонов загоготал, прерываясь лишь на короткое икание.
Марат покачал головой – таким он его еще не видел. Взяв протянутый улыбающейся девушкой бокал, глотнул темной жидкости, чувствуя, как отступает напряжение, не проходившее с момента очередного появления призраков. Виски был на удивление хорош. Марат протянул пустой бокал девушке.
– Еще? – спросила, сверкая белыми зубами.
– Если не жалко, – улыбнулся Марат.
– С чего бы? Он платит, – подкупая откровенностью, усмехнулась девушка, бровями указывая на раскрасневшегося Разгонова.
Еле слышимый в царящем гаме звонок прервал Лехины атаки на женское ухо. Достав мобильник, он удивленно посмотрел на экран, оглянулся, высматривая кого-то в толпе гостей. Сидячее положение не давало обзора. Леха встал и двинулся в обход фонтана. Марат видел, как он подошел к стоящему спиной человеку, чей бугристый затылок заметно выделялся в толпе молодежи, после чего оба скрылись из виду.
– По-моему он просто барыга! – усмехнулся Марат, заметив, как Разгонов оглядывается в поисках пропавшего Лехи.
– Одно другому не мешает, – возразил Разгонов, – ты видел… куда он делся?!
– Наверно волшебный пузырек пошел наполнять, – пожал плечами Марат.
– Разве это… не прекрасно? – с воодушевлением выдал Разгонов.
Ответа не последовало. Не считая дежурного девичьего смеха…
Вечер плавно перешел в ночь, а та лениво перетекла в утро, когда и кошки обретают пусть и серый, но все же цвет. Бросив Леху на попечение искусанной Мики и уделанных кокаином девиц, Марат потащил не вяжущего лыка Разгонова к выходу, где их уже поджидал Петр, с облегчением скинул его в крепкие шоферские руки и поплелся на улицу, с удивлением спрашивая себя, зачем он так напился. Ответ был, Марат чувствовал, он как истина, где—то совсем рядом, но мысль ускользала, словно намыленная. Махнув рукой, он посмотрел на подъехавшего таксиста и, стараясь говорить по возможности четко, спросил, глядя на веселого таксиста в кепке: