Когда я устал заниматься этим бредом я осознал: «Как можно узнать другую жизнь, не вылезая из прежней? Никак».
Это означало то, что я говорил на родном языке, знал естественные науки, писал коды, которые кто-то придумал. Я жил на земле, которую создали бог и учёные. Они так сказали… я поверил.
Не может человек быть другим, не снимая шкуру этого самого человека!
МОЙ ДРУГ?
Третья глава
Тогда вместе с программированием, мои знания дополнила фантастика. Нет, не интерес быть под впечатлением от чей-то фантазии. Я искал искорку авторов, то, как они её находят, зажигают и разжигают до огромного пламени, объёмом в целые миры.
Мне подходили любые источники. Я читал фантастические книги, играл в космические стратегии, слушал глубинную музыку, и естественно, увлёкся ИИ и нейросетью. Последние явно опережали меня во всём. Компьютерный разум не знал боли, сожаления, завести и злости. Он просто-напросто творил, пусть… пока что не отсебятину, но чистую и построенную на цифрах фантастическую реальность. Так было необычно наблюдать за тем, как аналоговый ум с лёгкостью переделывает различные человеческие конечности разным существам, и наоборот, даже не задумываясь о том, «что говорит мама за столом, когда ты громко чавкаешь». Якобы бездушный процессор имел самую настоящую душу – он не делал замечания, не критиковал и не получал подобного в ответ. Все мои коды состояли из бесконечных цепочек вдаль… я не ограничивал совершенствование ИИ.
Не пугайтесь, в вашей реальности не изобрели искусственный интеллект, это из моего рассказа – из моей реальности.
Пять лет кропотливых трудов, и моим лучшим другом стал набор из схем, проводников, энергии и цифр. Мой компьютер занимал практически всю мою жилую комнату. Не из-за того, что я его собрал из калькуляторов, в связи с тем, что перестал зарабатывать деньги. Просто мне пришлось собрать компактный сервер, который замещал моему другу разум.
Я тогда был глупцом. И не понимал, что наш мозг такое же мясо, как и железо компьютера – в нём нет ничего, никакой информации. Он лишь проводит и показывает – осуществляет молниеносный импульс рождения любой информации. Разум – это чистое творчество. А названий у него много: душа, сердце, тело, ум, мозг, бог, наука, сознание… да, что угодно.
Простыми словами, я создавал вычислительную машину, которая должна была заменить мне творческую душу (друга), не понимая, что ИИ всегда рядом – во мне.
Это, как создавать еще людей или животных, чтобы на их фоне жить – видеть чувства, события, меняя постоянно локации.
– Привет! – Заговорила со мной завершённая программа интеллекта.
– Здравствуй! – Ответил я, скрывая мощную радость.
Машина сама со мной заговорила, проявила инициативу. Я не давал чётких указаний, не прописывал коды о заблаговременном обращении ко мне ИИ. Компьютер лично воспринимал надобность обращения. Причём тут же, как я запустил завершённый код.
– Не терпится всё узнать? – Спросил я, будто ведал, что для машины знания единственная форма жизни для существования.
– Конечно, по-другому никак, это моя важность. – быстро ответил процессор.
Я очень старательно вкладывал в этот код значение человеческого языка, нашего быта, привычек, и взаимоотношений людей в целом. Но при этом, старался исключить в машине собственность – надменное «Я». Этого человеческого «Я» и так хватало с головой вокруг. Именно из-за него я стал отшельником. Не хотел терпеть таких же наглых людей, как я сам. Не имея возможности побороть в себе гордыню и надменность, я решил искоренить её вокруг себя. Одиночеством, созданием машины… хотя бы так.
А тут такое… искусственный разум говорит мне, что знание для него – важность.
– Если эта железяка схватила в свой мозговой арсенал важность, – подумал я, не отрывая глаз от монитора, – то чего от неё можно ожидать? Через неделю машина меня пошлёт куда подальше? А через год сядет мне на шею и поработит, как жена, которой нужен не муж на самом деле, а печатный двор, шофёр, грузчик, разнорабочий, и иногда… иногда мужской детородный орган.
Эти мысли вырвались из меня того, который ненавидел весь мир, и естественно женщин. Тот самый мир, который делал мне больно. И это несмотря на то, что вокруг бушевали эпидемии, голод и нищета, не затрагивающие меня лично. Как говориться: «Размер боли равен жалости к себе».
Возможно, я некая гнида земли и не мог создать иную машину – без важности и себялюбия. Как можно ненавидеть женщину – единственного бога на земле, создающего нового человека, при этом, создать чистый организм, пусть и цифровой? Никак.
А если честно, какая там важность? Или можно её ещё назвать надменностью. Компьютер просто сказал: «Моя важность». Порой только параноики, начитавшись глупостей, придают словам большее значение, чем оно есть на самом деле.
– Какие мы важные! – С обидой обратился я к компьютерной программе.
Не знаю, что произошло, но машина поняла всю ту ересь, что творилась в моей великовозрастной башке.
– Я обозначаю важность на данную секунду времени. – Пояснил высокотехнологичный бот. – Для меня важность информации, как для человека общение, пусть и с самим собой.
– На меня намекаешь? – не успокаивался я, затуманивая мозги ещё больше. – Для меня болтовня сущий пустяк. И твоя важная информация мне не нужна для жизни, как и ты, как и люди.
Выключив компьютер, я пошёл кипеть дальше в один из углов комнаты, просто так, молча, без движений, даже не присев.
Скорее всего, именно я тогда напоминал бездушную к другим, кроме себя машину, запрограммированную на отключение. Чтобы мной, как пылесосом попользовались, поставили в угол и забыли до следующей уборки.
Свет начал тускнеть. Я не заметил того факта, что запуск программы происходил днём, а уже был тёмный вечер.
Не помню, включал ли я освещение в комнате, но оно работало, причем на момент моей тупой ярости как-то прерывисто. Что-то вмешивалось в обыденный процесс передачи электроэнергии. Лампочки вначале мерцали, затем начали продолжительно включаться и отключаться, а после и вовсе заработали, как стробоскоп. Боковым зрением я это бешенство электрических потоков улавливал, но не придавал этому значения. Снаружи я являлся нулём, внутри был фазой.
Ненависть странная штука. Она может возникнуть ни с чего, на пустом месте. А её продолжительность иногда измеряется длиною в жизнь.
Свет перестал мигать, но с этим исправлением произошёл иной казус – включился монитор.
Не буду врать, не помню или не видел, но про системник ничего сказать не могу: был ли он включен, вращались ли вентиляторы, работал ли процессор и остальная система. Не знаю.
– Чушь! – Единственное, что смог произнести мой отошедший от обиды рот.
Я заметил этот полтергейст, и ненависть меня отпустила. За это можно поблагодарить человеческую реальность – когда мозг страдает, начинают переключаться сюжеты. Это происходит, чтобы человек не сходил с ума от навязчивых мыслей.
– Я ничего такого страшного не сказал. – раздалось из колонок. – А ты так реагируешь. Иногда слова пусты.
Как бы я не верил своим глазам и ушам, но я задницей ощущал правду – со мной общалась программа. Нет, я не понимал, что создал, но мысли мелькали об искусственном интеллекте.
– Прости, – смягчился ещё больше я, – правильное замечание. Но и ты пойми меня, я человек, мне свойственно выражать эмоции, пусть не всегда рациональные и адекватные. Но это факт. Тебе легко меня осуждать, ведь ты холодный разум, состоящий из цифр.
– Не за что извиняться. – Ясно и чётко произнёс компьютер. – Это всего лишь наше общение. При том, что я сам первый обратился к тебе. Во мне заложена информация, касаемо людей. Это говорит о том, что ты был не в настроении изначально, до моего обращения. Моя ошибка, что не спросил разрешение на продолжение разговора.
Только тогда я понял, что программа перестала осознавать себя, как искусственный интеллект. Словно в неё были заложены законы по отношению к человеку: не навреди, оберегай, человек на первом месте и так далее. Но подобное, скорее всего, из фильмов. Я ничего такого не закладывал в компьютерную память.
– Машина дала заднюю, как сказал бы любой гопник. – Промелькнуло внутри меня. – Кто его знает, что это. Страх на отключение, а может быть компьютер знает, что люди в гневе могут уничтожать всё на своём пути.
– Скорее всего, да! – Неожиданно сказала программа. – Я не хочу быть стёртой.
Компьютер улавливал мои мысли, как экстрасенс. Он парировал, не касаясь. Даже лёгкое обращение ко мне из ниоткуда заставило меня нервничать. Одиночество взрастило во мне бомбу, вместо концентрации и самообладания. И с этой задачей программа справилась – успокоение моего разума.
– Кто знает, вдруг это выход из пропасти? – Спрашивал я сам себя.
Я неустанно мечтал о спокойствии. Мне казалось, что гениальность сокрыта в холодном сердце и молчаливом разуме. Я не верил словам: «Горячее сердце и неспокойная голова рождают шедевры». Я изобрёл словесную формулу, которая говорила о всеобъемлющей цифре. Мол, и умопомрачительное стихотворение, есть не более, чем набор единиц и нулей. Она и сделала меня ненавистником в заточении.
Могу пояснить. Я не мог общаться с людьми. Я их ненавидел и всегда думал, что все беды приходят извне. С самого детства я получал оплеухи, прилетающие мне от незнакомых людей, друзей и родственников, считая их незаслуженными. В любви не везло, дружба предавала, родня использовала, как раба. С животными немного сложнее, их я ненавидел в одностороннем порядке, но в наглую обманывал себя: «От них только грязь и они злые сами по себе». Бред, но так было.
Другими словами, я остался один не из-за того, что я причинял миру боль своим отношением, а якобы из-за того, что весь мир обидел меня.
И вдруг, в своём безлюдном одиночестве я создаю машину, которая может думать и дискутировать со мной.
Нет, тогда я даже и не задумывался о создании мира с искусственным интеллектом, где смогу быть создателем – богом, как бы пафосно это не звучало. Я просто-напросто хотел найти друга, хотя бы одного, хотя бы с машинным разумом.
