Сирень цвела…

IX

– Ну, не так, чтоб очень… – замялся Николсон. – Но на работе это не сказывается!

"Вот он и проговорился, – опять усмехнулся я, – закладывает он за воротник знатно…"

– По утрам голова часто болит?

– Бывает… – потупился Николсон. – Иногда…

"Ага, так я тебе и поверил! Иногда… Не иногда, а систематически! Отсюда и давление скачет: то-то твое лицо твое красное, то багровое. Особенно, когда волнуешься, – я посмотрел на пальцы рук мужчины. – Пальцы еще не дрожат… Значит, алкоголиком еще не стал… пока не стал…"

– У вас есть, что еще мне рассказать о наших контрагентах?

– Да, но, если позволите, я бы мог подготовить вам подробный доклад по интересующему вас вопросу и предоставил бы его вам, – Николсон даже сжался в своем кресле, – если позволите…

– Два дня вам хватит?

– Да, вполне. Спасибо!

– И вам. Доклад передадите моему секретарю.

– Секретарю? – лицо мужчины вытянулось и побледнело. – Как секретарю?

– Да, секретарю, – я хотел, чтобы мой интерес к латиноамериканским странам, не был достоянием только меня и Николсона, тем более, если мое предположение было верным и Элеонора была из тех, кому было поручено наблюдать за мной.

– А я думал… – вырвалось у расстроившегося Николсона.

– Что?

– Что я передам его лично вам.

– Нет. Но я подумаю над тем, как можно будет в дальнейшем использовать вас.

– Спасибо! – обрадовался мужчина. – Значит, я могу рассчитывать…

– Можете, – прервал его я, – вы и в дальнейшем будете нужны компании.

– А можно спросить?

– Спрашивайте?

– Это приведет к повышению моего статуса?

– Вероятно… Узнаете позже.

– Спасибо, сэр! – Николсон поднялся из кресла. – Я могу идти?

– Идите.

Мужчина вышел из кабинета.

"Обрадовался, – подумал я. – Статус ему, видите ли, надо повысить… И повышу. Повышу… Не утерпит же, расскажет своим собутыльникам, про разговор со мной… И пусть расскажет, те разнесут по своим компаниям… Все будут знать о моем интересе к Латинской Америке, да еще, что вполне вероятно, будут выдвигать мне предложения… А мне это как раз и надо… Пусть все запомнят, что я изучаю возможности для открытия бизнеса в латиноамериканских странах! А там, где экономика, там рядом и политика. Вот и будет повод для консультаций в БНД! Разведка – один из инструментов политики, нацеленный не только на настоящее, но и на будущее. Так не пора ли и немцам активизироваться в Латинской Америке? Хотя бы, чтобы на месте изучить ситуацию и наличие перспектив… Вот тут-то я со своим интересом и пригожусь. А раз так, то я могу и в ЦРУ это повторить… Повторить, чтобы получить информацию о Диего и потом подобраться к нему".

X

"А, если в БНД скажут, что их не интересует Латинская Америка? Не скажут. Я же помню, как все было в начале пятидесятых. Не может же БНД отказаться от достигнутого. Отказаться вряд ли, а вот от того, чтобы я этим занимался, может. Почему? Да, мало ли почему… Могут не захотеть рисковать мною, понимая, что может последовать после моего нового появления, пусть даже после стольких лет отсутствия… Или, возможно, у БНД уже есть тот или те, кто работает в Латинской Америке… В этом случае я там тоже не нужен. А может быть посоветуются в ЦРУ и примут решение, что мне не стоит заниматься этим… – я понимал, что истинные причины я вряд ли узнаю. – Ну, что же, если в БНД откажутся, я в любом случае объявлю всем в своей компании, что будем пытаться выйти на латиноамериканский рынок. И пусть Николсон этим займется… И даже то, что он трус, может, в крайнем случае, пригодиться… Не будет упираться, расскажет все, что будет знать… А знать он будет только то, чем будет заниматься… Да, в отсутствие санкции БНД мне придется намного сложнее… Понятно, что прикрытием будут только мои бизнес-интересы… Мало, но лучшее, чем ничего… Но в этом случае как я получу интересующую информацию о Диего? И где я найду того, кто вступит в контакт с Диего?"

Я встал из-за письменного стола и подошел к окну. Я любил стоять у окна небоскреба и размышлять, рассматривая лежащий передо мною город.

"Огромный город, масса народа, и, наверняка, здесь есть кто-то, кто готов предложить мне свои услуги, если бы знал, что они мне нужны, – подумал я. – Но кто? Как он узнает, что они мне нужны? Не давать же объявление… Хотя… А почему бы и нет? Такая-то компания набирает персонал для работы в Латинской Америке.... Нет, указывать, что в Латинской Америке не стоит, – это привлечет внимание тех, чего внимания как раз бы не хотелось. Просто указать, что работа связана с разъездами… А, уже на собеседованиях, проговаривать с каждым… И что? Я же не могу встречаться с каждым, да, и как с первого раза понять, что это тот, кто мне нужен. Нет и гарантии, что пришедший на собеседование не подставной… Нет, это не вариант… Но тогда какой? Может быть, осторожно поговорить с кем-либо из партнеров? Их у меня много… и отношения со всеми ними нормальные… Конечно, с большинством из них встречаюсь не регулярно; так, время от времени, но зато мы часто перезваниваемся, особенно по праздникам, да и с днями рождения друг друга поздравляем… "

"Этот? Нет… И не этот… А, может быть, … Нет, вряд ли… Эти тоже не подойдут… И эти… Он тоже… А этот тем более… – я, не спеша, начал перебирать в уме всех тех, с кем поддерживал контакты все эти годы. – Нет, и этот не подходит… И этот… А, этот? Нет. Эти? Эти не могут быть полезны… Как и этот…      А, если… Нет, не годится. Похоже, что из американских никого нет. Пока нет… А из европейских? Хотя, захотят ли европейцы лезть в далекую для них Латинскую Америку? Стоп! Я же знаю, кто может захотеть! Как же я о нем сразу не подумал? Это же профессор Ландфильд! Точно, мы еще с пятидесятых знаем друг друга. Я ему время от времени оказывал финансовую помощь в его изысканиях… Надо с ним поговорить!"

Я вернулся за письменный стол, достал из кармана связку ключей, выбрал из них один, и, вставив его в замок второго сверху ящика, дважды повернул.

"Надо найти его номер телефона, – вынув из ящика и начав перелистывать видавшую виды записную книжку в кожаном переплете, решил я, – найти и позвонить… Он, конечно, уже в возрасте, но, возможно, ему будет интересно, да и ученики у него есть… Может быть, порекомендует кого-нибудь из них… Могут же быть среди его учеников те, кто изучает Латинскую Америку… Могут…"

XI

Профессор Ландфильд обрадовался моему звонку.

– О, какой приятный звонок! – воскликнул он, едва я поздоровался и назвал себя. – Здравствуйте! Здравствуйте, дорогой мой! Как я рад вас слышать!

– Я тоже, профессор, – честно признался я. – Как ваше самочувствие, как продвигаются научные изыскания?

– Спасибо, для моего возраста, думаю, не плохо. Да и книгу пишу…

– Какую, если не секрет?

– А, помните, вы помогли мне с финансами в прошлый раз? Вот, по итогам этой экспедиции…

– Очень рад. И когда же выйдет из печати книга?

– Думаю, не раньше чем через год… Материала много, а времени не хватает…

– Что так?

– Я же все еще преподаю, да и с лекциями выступать езжу…

– Вы молодец! Я могу рассчитывать, что вы пришлете мне вашу новую книгу?

– Непременно, дорогой вы мой! Вам в первую очередь. А как у вас дела?

– Да, все как и прежде. Правда, собираюсь расширить немного свой бизнес… Как говорят, выйти на новый рынок…

– Какой? Или это секрет?

– Да, нет. Никакого секрета: хочу поработать в какой-либо из стран Латинской Америки. Вот и хотел попросить у вас совета…

– У меня? – удивился профессор. – Но я же ничего не понимаю в бизнесе…

– Мне нужен совет не экономического характера … Вы отлично разбираетесь в ситуации в латиноамериканских странах…

– Ну, вы мне льстите, – по интонации Ландфильда, я понял, что профессору приятно это слышать, – так, немного…

– Нет. Я в этом уверен.

– Хорошо, оставим это. Так чем я могу вам помочь?

– Не могли бы вы, более-менее подробно, сориентировать меня, какие из стран надежны с точки зрения ситуации в них… Не хотелось бы, чтобы моему бизнесу грозили бы какие-нибудь катаклизмы…

– Правильная осторожность, – согласился профессор, – страны этого континента могут принести любые неожиданности. А какие именно страны вас интересуют?

Я перечислил несколько, среди которых была и страна, где жил Диего.

– Да, неплохой выбор. Я правильно понимаю, что вы хотите начать ваш бизнес в одной из них?

– Одной – двух на первых порах. Так, какие вы посоветуете?

– Знаете, не простую задачку вы мне задали. Внешне в них вроде все хорошо, а на деле… изнутри… Вам прямо сейчас нужен ответ?

– На ваше усмотрение.

– Ну, я бы вот эти, – Ландфильд перечислил несколько стран, – не советовал. А остальные мог бы, хотя и там есть "подводные камни"…

– Какие? – интересующая меня страна, была среди остальных.

– Знаете, сейчас ко мне должны прийти, так, что, если вас это устроит, я вам пришлю ответ по почте, – предложил профессор, – да еще посмотрю кое-что, поговорю кое с кем…

"Странно, – подумал я, – мог бы сказать, что перезвонит или чтобы я перезвонил… А тут по почте… И поговорить с кем-то хочет, и что-то посмотреть…"

XII

"Очень странно… – мне в голову пришла другая мысль. – Ну-ка…"

– А может быть, мы поступим по-другому? – предложил я. – Может быть, мы встретимся? Вы не собираетесь с лекциями в мой город?

– Хорошая идея! – оживился Ландфильд. – Я буду рад встречи с вами. Правда, лекций в вашем городе у мне нет… И будут ли неизвестно… А, вы, как я понимаю, не можете долго ждать?

– Да, сами знаете: бизнес ждать не будет. Тогда, если вас это не затруднит, я бы мог дня через четыре заехать к вам, проездом… Не возражаете?

– Нет, конечно, не возражаю! Приезжайте! Я так давно вас не видел…

– Хорошо. Тогда я накануне вам позвоню, и мы договоримся о времени и месте встречи.

– Да, я буду ждать звонка. Только, пожалуйста, запланируйте в вашем рабочем календаре не менее пяти часов на нашу встречу. Это можно?

– Можно.

– Ну, и отлично. Я как раз для вас все и подготовлю.

– Хорошо, тогда до встречи. До свидания!

– До свидания!

"Да, Ландфильд неспроста не захотел рассказывать мне по телефону, – положив телефонную трубку, подумал я, – неспроста… В первый раз это… В первый… О своих поисках доказательств существования контактов между Европой и Америкой в доколумбовую эпоху по телефону сколько раз рассказывал, а о ситуации в латиноамериканских странах не захотел. Не захотел? Да, похоже, что все-таки не захотел. Но почему? Почему?"

Я нажал и отпустил кнопку с именем секретаря на селекторном переговорном устройстве.

– Вызывали, сэр? – приоткрыв дверь в кабинет, спросила Элеонора.

– Да, зайдите, пожалуйста.

– Слушаю, – секретарь вошла и остановилась напротив стола, глядя на меня.

– Я собираюсь побывать в некоторых наших филиалах, так, что закажите мне билеты, – я, не спеша, перечислил города и даты. – Запомнили?

– Да, – секретарь повторила сказанное мною. – Всё как всегда? Бизнес-класс и …

– Да, как обычно, – кивнул он. – И предупредите всех, что я завтра уезжаю.

– Конечно, обязательно.

– И ещё… Проконтролируйте, чтобы послезавтра Николсон предоставил доклад. Возьмете его у него и положите мне в отдельную папку.

– Сделаю, сэр. Что-то еще?

– Кто-нибудь звонил?

– Да, – Элеонора быстро перечислила звонивших, – я ответила, что вы заняты. Никто из них не настаивал на том, чтобы я срочно соединила с вами. Все обещали перезвонить позднее.

– Хорошо. Переключите телефоны вновь на меня и займитесь билетами…

– Да. Я могу идти?

– Да, идите.

Элеонора ушла и плотно закрыла за собой дверь кабинета.

"Память у нее отличная, – подумал я, – запоминает и помнит всё… Я ни разу не видел, чтобы она какое-либо мое поручение записывала… Профессиональная у нее память! Профессиональная… Только какой профессии: секретаря или наблюдателя? Или и той и другой? Надо до поездки начать разбираться с этим… Надо! И начать надо с ее квартиры. Да, именно, с квартиры".

XIII

"Итак, я решил заняться выяснением вопроса об Элеоноре… – Петр посмотрел в зеркало заднего вида. – Никого пока. Решил и обратился в частное сыскное агентство, благо рекламных материалов о них было много. В тот же день выбрал одно и в обед приехал в его, так сказать, офис".

Это было небольшое помещение в торце старого многоэтажного здания с подержанной мебелью и тремя телефонными аппаратами. За столом с одним из них сидел грузный мужчина лет сорока пяти и, как понял я, мучился от безделья.

– Хелло, – поприветствовал его я, – хотите заработать?

– Хелло! – оживился мужчина. – А кто же не хочет? Покажите мне такого парня, и я страшно удивлюсь.

– Очень хорошо, – я без приглашения сел в заскрипевшее подо мною продавленное кресло, – тогда я попал по адресу.

– Ты точно попал, куда тебе надо, – осклабился мужчина. – Наше агентство именно то, которое тебе нужно!

– Хотелось бы верить, – улыбнулся я. – И в чем же преимущества вашего агентства перед другими?

– Во всем! Только мы беремся за всё!

– Да? – усмехнулся я.

– А, чего ты усмехаешься? Не веришь, так иди, откуда пришел! Понял!

– Да? – вновь усмехнулся я и вытащил из нагрудного кармана костюма пару заранее приготовленных сотенных купюр. – И они тоже?

– Они? – мужчина, как завороженный, смотрел на доллары. – Они могут остаться.

– Только со мной.

– Конечно, парень! Я же сказал, что наше агентство именно то, какое тебе нужно! Чем можем помочь?

– Да, так, одна небольшая справочка…

– Какая?

– Ну, скажем, личного плана, – я заметил, как мужчина проводил взглядом стодолларовые банкноты, возвращенные в нагрудный карман костюма, – весьма личного.

– Наследство? Женщина? Конкуренты?

– Второе.

– Ясно. И кто же она?

– Она? Она … – я, четко выговаривая каждое слово, назвал фамилию и имя.

– Где живет?

– Не знаю, это предстоит узнать, – я действительно этого не знал, а личное дело, в котором можно было бы прочитать адрес, не запрашивал, чтобы не привлекать внимание.

– Ладно. Что еще известно о ней?

– Она мой секретарь.

– Секретарь? – удивился мужчина. – И вы хотите, чтобы мы…

– Я хочу, чтобы вы сообщили мне всё, что вам удастся узнать о ней, – не дал ему договорить я, – всё. Вы поняли: всё!

– Понял. Могу я узнать для чего?

– Нет! – отрезал я. – Это вас не касается! И запомните: это не подлежит обсуждению!

– Хорошо, хорошо, – закивал мужчина. – Как скажите.

– Я и сказал.

– Да, я запомнил. В конце концов, вы платите деньги, а мы только их отрабатываем.

– Вот именно. Так вы беретесь за это?

– Конечно! Сейчас только заполним бумаги и, будьте спокойны, всё сделаем. Только нет ли у вас ее фотографии?

XIV

– Нет. Я же сказал, что она работает у меня. Вот вам моя визитная карточка, – я достал ее из нагрудного кармана, понимая, что наступает кульминационный момент разговора, – там есть вся информация, чтобы не только знать с кем вы имеете дело, но и чтобы вы могли найти Элеонору…

– О, вы называете ее просто Элеонорой! – воскликнул мужчина, взяв протянутую ему визитную карточку и не успев взглянуть на написанное на ней.

– Ну и что? – я сделал вид, что не понимаю. – А как я ее должен называть?

– Ну, мисс или миссис, – мужчина посмотрел на текст визитной карточки, – сэр.

– Это тоже не обсуждается!

– Хорошо, сэр.

– Тогда, оформляйте скорее, – я демонстративно посмотрел на свои наручные часы, – я и так очень долго здесь засиделся.

– Понимаю, понимаю, сэр, – мужчина вынул из ящика стола несколько листов бумаги с напечатанным текстом и ручку, – сейчас я все сделаю, сейчас…

Он начал, время от времени посматривая на визитную карточку, что-то быстро писать.

"Да, он клюнул, – наблюдая, как на бумажных листах одна за другой появляются неровные корявые буквы, подумал я, – клюнул на доллары. Вот, уж, действительно в мире капитализма деньги – ключ ко всему. И как он изменился, прочитав, кто я, сэром стал называть. Похоже, мне удалось внушить ему, что мой личный интерес к Элеоноре – это интерес босса к смазливой секретарше. Ну, что же, пусть думает, что я хочу сделать ее своей любовницей или уже сделал. Получается, что босс подстраховывается в этой интрижке… Поэтому и не поручил никому из подчиненных заняться этим…"

– Готово! – мужчина прекратил писать и посмотрел на меня. – Только…

– Сколько? – перебил его я. – Назовите сумму.

– Я думаю, – мужчина назвал число с тремя нулями, – если, вас это устроит, сэр…

– Устроит.

– И хотелось бы задаток…

– Держите! – я вновь достал две стодолларовые купюры и положил на стол. – Этого хватит?

– Да, вполне, – мужчина быстро открыл ящик и смахнул в него деньги с поверхности стола. – Вполне хватит.

– Позвоните мне, когда будут результаты, – приказал я. – Звонить только по прямому номеру, он первый на визитной карточке. Если телефонную трубку возьму не я, ничего не говорить. Ясно?

– Ясно, сэр. Будьте добры, прочитайте, – мужчина подвинул мне листы бумаги, – и, если согласны, подпишите.

Я быстро пробежал глазами написанное. Меня все устраивало.

– Значит, вы – Том Пигман…

– Да, сэр, он самый. Всегда к вашим услугам… – мужчина протянул мне ручку.

– Знаю, – я достал из внутреннего кармана костюма свою ручку и, не спеша, расписался против своей фамилии. – Все?

– Да, – Пигман положил на стол свою ручку и, разложив бумаги на две части, придвинул одну мне. – Это ваше, сэр.

– О’кей! – я убрал ручку и, сложив листы бумаги пополам, в карман и встал. – Я жду звонка. До свидания!

– До свидания, сэр! – вскочил из-за стола Пигман. – Рад был знакомству с вами, сэр. Все будет сделано быстро, сэр.

– И, напоминаю, в рамках закона! – подчеркнул я.

– Конечно, сэр, – Пигман осклабился и подмигнул. – Именно так, сэр! Я провожу вас, сэр…

XV

– Нет, – я направился к выходу из помещения.

– Хорошо, сэр. До свидания, сэр!

Я вышел и вернулся в офис.

На следующий день я выехал в филиалы. Элеонора все четко организовала, я во время пребывал в один за другим, встречался с их руководителями и проводил совещания, в общем, инспектировал деятельность подразделений.

А через четыре дня, как я и обещал, встретился с Ландфильдом в его университетском кабинете. Профессор постарел, но был по-прежнему бодр и полон идей.

– Книга, которую я сейчас пишу, будет во многом прологом к будущей, – сказал он. – К той книге, которая взорвет все научное общество, вынудит его по другому посмотреть на привычные исторические события…

– Вы думаете это возможно? – осторожно поинтересовался я. – Вы, что готовите переворот в науке?

– Вот! – воскликнул он. – Вы попали в самую точку! Переворот не переворот, но повернуться и задуматься им придется!

– Вы в этом уверены?

– Да! Понимаете, – увлеченно говорил он, – у меня появилась одна удивительная гипотеза, косвенно подтверждаемая теми фактическими данными, которыми я располагаю. Она будет настолько неожиданной, что ее, скорее всего, подвергнут жесточайшей критике. Но я готов к ней! Мне бы только еще немного поработать над поиском прямых доказательств…

– Моя помощь нужна? – догадался я.

– Мне неудобно, но я бы не отказался, если бы вы могли немного спонсировать…

– Конечно, – кивнул я. – Можете назвать сумму?

– Пока нет, я еще не определился, – профессор смущенно улыбнулся. – Понимаете, если я попрошу денег у кого-то из научных кругов, мне придется раскрыть содержание моей гипотезы. А это…

– А это может привести к потере авторских прав на нее, – завершил я.

– Именно! Или к преждевременной огласке, что тоже не годится. Да и денег могут не дать…

– Даже так?

– А как вы думаете? В научных кругах конкуренция как в бизнесе: каждый хочет быть первым и сорвать куш. А для этого все средства хороши… Сами же знаете: без денег в нашем мире ничего сделать нельзя.

"Это в вашем… – подумал я. – Вашем, где всё измеряется в денежных знаках и количестве цифр на банковском счете. Хотя, почему в вашем, пока еще в моем тоже… Пока… Пока я еще здесь, а не на Родине".

– Я, наверное, заговорил вас, – по-своему истолковал мое молчание профессор. – Вы же приехали, что бы узнать о том, что вы меня спрашивали по телефону.

– И для этого тоже, – согласился я, – да и вас повидать захотелось… Мне всегда интересно разговаривать с вами…

– Мне тоже, – признался Лансфильд, – вы умеете слушать и слышать. Это большая редкость наше время.

– Ну, что вы, профессор, – улыбнулся я. – Я знаю много людей, умеющих делать то же самое…

– Значит, вам повезло больше, чем мне, – вздохнул он – Я могу пересчитать своих по пальцам.

– А как же ваши ученики?

– Знаете, – задумчиво сказал профессор, – я скажу фразу, которая наверняка вас удивит: не каждый, кого я учил, может считаться моим учеником.

XVI

– Один вопрос, не возражаете?

– Конечно, нет. Задавайте.

– Может или считается? – уточнил я.

– Хороший вопрос. Считается-то любой, но есть те, кто лучше бы не считался, – хмуро ответил он. – Я исключил их для себя из своих учеников.

– Почему, если не секрет?

– По разным причинам… – профессор помолчал. – Знаете, я всегда хотел, чтобы начатое мною продолжали мои ученики, но это не входило в планы, по крайней мере, большинства из них… Некоторые даже стали моими ярыми оппонентами… Были и такие, которые пытались приписать себе то, что принадлежит мне по праву… А кое-кто преднамеренно заранее сообщал другим о моих планах и выводах… В общем, каждый сам выбирал свой путь, сам строил свою карьеру, при чем не только в науке…

– Поэтому-то вы и не стали отвечать на мой вопрос, который я задавал вам по телефону? – догадался я.

– Я так и знал, что вы это заметите, – улыбнулся Лансфильд, – я же говорю, что вы умеете слушать и слышать.

– Спасибо.

– Да, не за что. Когда вы мне позвонили, я ждал одного из своих учеников… Учеников в смысле того, что он учился у меня, а не в том, что я могу, а вернее хочу, считать его своим учеником…

– Что так?

– Я считаю, что наука должна быть вне политики, только в этом случае она будет объективна, любое субъективное вмешательство в нее только искажает результаты. Так, вот, тот, кого я ждал, решил совместить свою научную карьеру с политической деятельностью. А это ученому противопоказано! Или – или: другого тут быть не может!

– Тот, кого вы ждали, знал об этом?

– Конечно. Это один из основных постулатов, которые я в обязательном порядке доводил до каждого, кто становился моим учеником.

– Значит, он нарушил этот постулат, и вы…

– Я исключил его из числа своих учеников, – завершил мою фразу профессор.

– Не слишком сурово?

– Нет.

– Он знал об этом?

– Знал. Я, когда мне стало известно, что он занимается политикой, обстоятельно поговорил с ним.

– И все-таки он решил встретиться с вами? Или вы его сами пригласили?

– Нет, это было его решение. Он позвонил мне за день до вашего звонка и попросил о встрече, сказав, что это важно для моей научной деятельности. Вот, я и согласился.