Бог-Император Дюны

Время встречи было выбрано в промежутке между ночной и утренними сменами, чтобы не бросалось в глаза слишком большое количество рабочих. Большинство повстанцев были переодеты в рабочие робы, некоторые, включая Сиону, были одеты в зеленую форму инспекторов-механиков.

Голос Топри звучал с навязчивой монотонностью, но в нем не было визгливых интонаций, от которых он умел непостижимым образом избавляться во время проведения церемонии. Сиона против воли была вынуждена признать, что Топри в этой роли был на своем месте, хотя ее отношение к Топри несколько изменилось после того, как Наила заявила, что не доверяет этому человеку. Наила умела говорить наивные вещи с необыкновенной прямотой, срывая все маски. Кроме того, за последнее время Сиона и сама кое-что узнала о Топри.

Сиона повернула голову и взглянула на него. Холодный серебристый свет лишь подчеркивал бледность его лица. Во время церемонии Топри пользовался копией фрименского ножа, приобретенного организацией не вполне законным путем. Глядя на клинок в руке Топри, Сиона припомнила, как происходила эта покупка. Идея принадлежала Топри, и Сионе она в какой-то момент пришлась очень по душе. Он назначил ей встречу в какой-то лачуге на окраине Онна, для этого пришлось покинуть город в сумерках. Пришлось ждать глубокой ночи, когда фримен – сотрудник Музея фримена – мог без опаски встретиться с ними, поскольку жителям сиетча запрещалось покидать его пределы без специального разрешения Бога-Императора.

Сиона уже отчаялась ждать, когда долгожданный фримен вынырнул из темноты и вошел в хибарку, а сопровождавшие его люди остались охранять вход. Топри и Сиона сидели на лавке у влажной стены в совершенно убогой комнате. Единственным источником света был факел на длинной палке, воткнутой в грязную стену.

Первые же слова фримена вызвали возмущение Сионы.

– Вы принесли деньги?

Топри и Сиона одновременно поднялись при появлении этого человека. Топри, казалось, совершенно не тронул вопрос. Он похлопал рукой по объемистому кошельку, спрятанному под одеждой. Раздался мелодичный звон монет.

– Деньги у меня с собой.

Фримен представлял собой довольно комичную фигуру – согбенную и неуклюжую. Он был одет в копию старинной фрименской одежды, под которой что-то поблескива – ло, – по-видимому, новомодная версия защитного костюма. Капюшон был надвинут на лоб, почти совершенно скрывая лицо. Мигающий свет факела отбрасывал на его лицо пляшущие отблески.

Человек посмотрел сначала на Топри, потом на Сиону и только после этого достал из-за пазухи какой-то предмет, завернутый в тряпицу.

– Это настоящая копия, – сказал он, – но сделана из пластика, этим ножом даже масла не разрежешь.

Он извлек из упаковки лезвие и поднял его вверх.

Сиона, которая видела ножи только в музее и на видеоматериалах семейного архива, была зачарована при виде клинка. В ней сработал какой-то атавистический рефлекс, она моментально вообразила этого музейного беднягу в образе настоящего фримена прошлых эпох с настоящим ножом в руке. Подделка, которую он держал в руке, на какой-то краткий миг превратилась в грозное оружие, блистающее при свете факела.

– Я гарантирую аутентичность клинка, – тихо проговорил фримен. В самой невыразительности его голоса таилась какая-то неясная угроза.

Сиона уловила скрытый яд в его округлых вкрадчивых гласных и встрепенулась.

– Если ты попытаешься предать нас, то мы раздавим тебя, как червяка, – пригрозила она.

Топри ошарашенно взглянул на Сиону.

Музейный фримен съежился, словно от удара. Нож дрогнул в его руке, но карликовые пальцы сжались так, словно вцепились в чье-то горло.

– Кто говорит о предательстве, госпожа? Нет, нет. Но мы решили, что запросили слишком малую цену за товар. Конечно, она не самая лучшая, но, изготовляя ее, мы подвергали себя очень большой опасности.

Сиона горящими глазами посмотрела на фримена и вспомнила старое фрименское изречение из Преданий: «Если твоя душа стала душой торговца, то сукк стал полнотой твоего бытия».

– Сколько ты хочешь?

Он назвал сумму, вдвое превышающую исходную.

Топри едва не задохнулся.

Сиона обратилась к своему спутнику:

– У тебя есть столько?

– Не все, ведь мы же договаривались…

– Отдай ему все, что у нас есть. Все до последней монеты, – произнесла Сиона.

– Все?

– Ты что, не понял, что я сказала? – Она посмотрела в лицо служителю музея. – Ты получишь требуемое.

В ее интонациях не было сомнений, и старик завернул лезвие в тряпицу и передал девушке.

Топри, выругавшись сквозь зубы, отдал фримену кошель с деньгами.

Сиона повернулась к музейному фримену:

– Мы знаем твое имя. Ты – Тейшар, помощник Гаруна из Туоно. У тебя душа сукк, и мне стыдно, что фримены стали такими.

– Госпожа, но мы тоже хотим жить, – запротестовал старик.

– Вы не живете, – отрезала Сиона. – Убирайся!

Тейшар повернулся и быстро удалился, прижимая к груди кошель с деньгами.

Воспоминание о той ночи не доставило удовольствия Сионе, когда она рассматривала Топри, размахивавшего пластиковой копией фрименского ножа. Мы не лучше, чем Тейшар, подумала она. Копия – это хуже, чем ничто. Топри взмахнул нелепой подделкой над головой, и вступительная церемония окончилась.

Сиона отвернулась от Топри и посмотрела на Наилу, сидевшую рядом с ней по левую руку. Девушка внимательно посматривала то в одну сторону, то в другую. Особое внимание она уделяла новым рекрутам, сидевшим в задних рядах. Заслужить доверие Наилы было задачей не из легких. Сиона сморщила нос – в воздухе повеяло запахом машинного масла. В этих подземельях Онна постоянно витают какие-то опасные механические запахи. Она шмыгнула носом. А это помещение! Ей никогда не нравились подобные места встреч. Такие катакомбы легко могут превратиться в ловушку. Охрана может перекрыть выход и пустить по коридорам вооруженный патруль. Слишком легко можно покончить в этих подвалах со всей их революцией. Сиона чувствовала себя вдвойне неуютно от того, что это место для встреч выбрал Топри.

Одна из немногих ошибок Улота, подумала она. Бедный мертвый Улот, ведь это он предложил принять Топри в организацию.

– Он – мелкая сошка в городской коммунальной службе, – объяснял свое решение Улот. – Топри может предложить множество мест для тайных встреч и складов оружия.

Тем временем Топри наконец добрался до конца своей церемонии. Он положил нож в украшенный узором футляр и поставил футляр у своих ног.

– Мое лицо – это залог моей честности, – сказал он, повернувшись к аудитории сначала правым боком, потом левым, демонстрируя всем свой профиль. – Я показываю вам лицо, чтобы вы могли узнать меня где угодно и знать, что я – один из вас.

Дурацкая церемония, подумала Сиона.

Однако она не осмелилась ломать ритуал, и когда Топри извлек из кармана черную марлевую маску и надел ее на лицо, она последовала его примеру. По комнате прошло некое шевеление. Все надели маски. Большинство присутствующих знали, что Топри пригласил на встречу какого-то особого гостя. Сиона завязала шнурки маски за ушами, сгорая от нетерпения.

Топри прошел к одной из дверей комнаты. Раздался стук складываемых стульев – люди вставали у стены, противоположной двери. По сигналу Сионы Топри трижды постучал в дверь, потом сосчитал до двух и постучал еще четыре раза.

Дверь тотчас же открылась, и в комнату вошел высокий мужчина в официальном костюме. На нем не было маски, все могли видеть его лицо – тонкое, властное, с тонкими губами, узким хрящеватым носом, темными, глубоко посаженными темно-карими глазами под кустистыми бровями. Почти все сидящие в помещении мгновенно узнали вошедшего.

– Друзья мои, – заговорил Топри. – Я хочу представить вам Айо Кобата, посла Икса.

– Бывшего посла, – поправил его Кобат. Он говорил гортанным, хорошо поставленным голосом. Гость встал у задней стены, оглядывая сидящих в зале людей в масках.

– Сегодня я получил известие о немилости и приказ нашего Бога-Императора покинуть Арракис.

– За что?

Сиона выкрикнула свой вопрос прямо с места, без всяких формальностей.

Кобат резко обернулся и вперил взор в закрытое маской лицо Сионы.

– Была попытка покушения на жизнь Бога-Императора. Оружие вывело его на мой след.

Товарищи Сионы расступились, открывая пространство между ней и Кобатом, молчаливо давая понять, что уступают ей право говорить.

– Но почему он не убил вас? – спросила Сиона.

– Думаю, что высылкой он сказал мне, что я не стою смерти. Мне кажется, что он использует меня для отправки на Икс своего послания.

– Какого послания? – Сиона прошла разделявшее их расстояние и остановилась в двух шагах от Кобата. При этом она почувствовала, что он очень сексуально разглядывает ее фигуру.

– Вы – дочь Монео, – сказал он.

В тишине маленького зала возник ропот. Почему он так легко открыл, что узнал Сиону? Кого еще он узнал? Кобат не похож на дурака. Зачем он это сделал?

– Ваша фигура, голос и манеры хорошо известны всем в Онне, – сказал Кобат. – Весь этот маскарад – просто глупость.

Сиона сорвала с лица маску и улыбнулась послу.

– Я согласна с вами, а теперь ответьте на мой вопрос.

Сиона услышала, как слева к ней подошли Наила и еще два ее помощника.

Кобат понял, что в случае неудачного ответа его ожидает смерть, но голос его не потерял своей властности, хотя посол заговорил медленно, взвешивая каждое свое слово:

– Бог-Император сказал мне, что ему известно о соглашении между Иксом и Гильдией. Мы собираемся создать механический усилитель… тех способностей навигаторов, которые сейчас держатся только и исключительно на Пряности.

– В этой комнате мы называем его Червем, – сказала Сиона. – И что сможет сделать ваша иксианская машина?

– Вам известно, что Гильд-навигаторы нуждаются в Пряности, или меланже, чтобы обретать способность видеть маршрут.

– И вы решили заменить навигаторов машинами?

– Это может оказаться возможным.

– И что за послание, касающееся такой машины, везете вы своему народу?

– Я должен сказать нашим людям, что они могут продолжать работу над проектом, но обязаны при этом докладывать Императору о ее ходе.

Сиона с сомнением покачала головой:

– Ему не нужны такие доклады. Это глупое сообщение.

Кобат сглотнул слюну, не скрывая больше своей нервозности.

– Гильдию и Общину Сестер очень взволновал наш проект, – признал он. – Они принимают в нем участие.

Сиона кивнула:

– При этом они платят Иксу за свое участие Пряностью.

Кобат с яростью взглянул на Сиону.

– Это очень дорогостоящие работы, – сказал он. – Нам нужна Пряность для осуществления испытательных и сравнительных полетов.

– Это ложь и надувательство, – заявила Сиона. – Ваш аппарат никогда не будет создан, и Червь прекрасно об этом знает.

– Как вы смеете обвинять нас…

– Тихо! Я только что сказала вам об истинном послании. Червь велит вам, иксианцам, и впредь водить за нос Гильдию и Бене Гессерит. Это его забавляет.

– Прибор может заработать, – настаивал на своем Кобат.

Сиона откровенно рассмеялась ему в лицо.

– Кто пытался убить Червя?

– Дункан Айдахо.

Наила судорожно вздохнула. По комнате прошел ропот удивления.

– Айдахо мертв? – спросила Сиона.

– Думаю, что да… но, увы, Червь отказывается это подтвердить.

– Почему же вы тогда думаете, что он мертв?

– С Тлейлаксу послан сюда новый гхола Айдахо.

– Понятно.

Сиона обернулась и подала сигнал Наиле. Та подошла с пакетом из розовой бумаги, в какую продавцы заворачивают в магазинах праздничные подарки. Наила вручила пакет Сионе.

– Это цена нашего молчания, – произнесла Сиона, протягивая пакет Кобату. – Только из-за этого Топри было разрешено пригласить вас сюда.

Не отрывая взгляда от лица Сионы, Кобат взял протянутый ему пакет.

– При чем здесь молчание? – поинтересовался бывший посол.

– Мы обязуемся не информировать Сестер и Гильдию о том, что вы их обманываете.

– Мы не обма…

– Не стройте из себя дурака!

У Кобата пересохло в горле. До него сразу дошло содержание ее угрозы. Правдивому или нет, но слуху, пущенному повстанцами, поверят. Это обычное проявление «здравого смысла», как любит выражаться Топри.

Сиона взглянула на Топри, стоявшего за спиной Кобата. В организацию не вступали люди, обладающие здравым смыслом. Неужели Топри не понимал, что этот пресловутый здравый смысл может выдать его с головой? Она снова обратила свое внимание на Кобата.

– Что в этом пакете? – спросил он.

Интонация его голоса подсказала Сионе, что бывший посол прекрасно знает ответ.

– Там лежит нечто, что я хочу послать на Икс. Вы отвезете этот пакет в качестве личного одолжения. Там копии двух томов, которые мы похитили в крепости Червя.

Кобат внимательно посмотрел на пакет. Было видно, что он с превеликим удовольствием швырнул бы его на пол, это приключение с мятежниками обернулось смертоносным бременем. Такого поворота он явно не ожидал. Он бросил яростный взгляд на Топри, и этот взгляд ясно говорил: «Почему ты меня не предупредил?»

– Что… – Он снова взглянул на Сиону и откашлялся. – Что содержится в этих томах?

– Об этом нам расскажут ваши люди. Мы думаем, что там собственные произведения Червя, которые мы не в состоянии расшифровать.

– Но почему вы думаете…

– Вы, иксианцы, хорошо разбираетесь в таких вещах.

– А если у нас ничего не выйдет?

Она пожала плечами:

– Мы не станем винить вас за это. Однако если вы используете эти тома в иных целях или не сообщите нам о расшифровке в случае удачи…

– Но как можно быть уверенным…

– Мы же не собираемся полностью положиться только на вас. Копии получат и другие люди. Мне кажется, что Гильдия и Община Сестер не пожалеют сил для расшифровки.

Кобат сунул пакет под мышку и прижал его к телу.

– Что заставляет вас думать, что… Червь не знает о ваших намерениях… или даже об этой сходке?

– Я, напротив, думаю, что он много чего знает. Ему даже, скорее всего, известно, кто именно похитил эти тома. Мой отец уверен, что Червь обладает истинным предзнанием.

– Ваш отец верит в Устное Предание!

– В него верят все здесь присутствующие. Устное Предание не расходится с официальной историей в важных вещах.

– Но почему тогда Червь ничего не предпринимает против вас?

Сиона указала рукой на пакет под мышкой Кобата.

– Вероятно, ответ содержится там.

– Или вы и эта тайнопись не содержат в себе реальной угрозы для него, – сказал Кобат, не пытаясь скрыть гнев. Он не любил, когда его вынуждали принимать самостоятельные решения.

– Возможно. Но скажите, почему вы вдруг упомянули об Устном Предании?

Кобат снова расслышал в вопросе скрытую угрозу.

– В нем говорится, что Червь не способен испытывать человеческих чувств.

– Это не причина, – сказала Сиона. – У вас в запасе есть еще одна попытка, чтобы сказать правду.

Наила сделала еще два шага по направлению к Кобату.

– Я… Мне сказали, что стоит почитать это Предание, потому что ваши люди… – Он недоуменно пожал плечами.

– Что мы используем его как заклинание?

– Да.

– Кто вам это сказал?

Кобат судорожно сглотнул, бросил опасливый взгляд на Топри, потом снова посмотрел на Сиону.

– Топри? – спросила она.

– Я думал, что это поможет ему лучше понять нас, – сказал Топри.

– И ты назвал ему имя нашего лидера?

– Он его и без того знал! – В голосе Топри вновь появились визгливые нотки.

– И какие же части Устного Предания вам посоветовали почитать?

– Э-э-э-э… о линии Атрейдесов.

– И теперь вы думаете, что знаете, почему люди присоединяются к моему заговору?

– В Устном Предании говорится о том, как он относится к каждому из потомков Атрейдесов! – сказал Кобат.

– Он бросает нам короткую веревку, а потом затягивает в свои сети? – спросила Сиона обманчиво бесстрастным тоном.

– Именно так он поступил с вашим отцом, – сказал Кобат.

– А теперь он позволяет мне играть в мятеж?

– Я – простой вестник, – проговорил Кобат. – Если вы меня убьете, то кто доставит ваше послание?

– Или послание Червя, – добавила Сиона.

Кобат промолчал.

– Я не думаю, что вы поняли Устное Предание, – заявила Сиона. – Мне кажется, что вы не слишком хорошо знаете Червя и не понимаете сути его послания.

Лицо Кобата вспыхнуло гневом.

– Что мешает вам стать такой же, как и остальные Атрейдесы, милой, послушной частью… – Кобат осекся, внезапно поняв, куда может завести его злость.

– Еще одним рекрутом для внутреннего кружка Червя, – закончила его мысль сама Сиона. – Как Дункан Айдахо?

Она обернулась и посмотрела на Наилу. Две ее помощницы – Анук и Тау подтянулись, но сама Наила оставалась бесстрастной.

Сиона еще раз кивнула ей.

Выполняя свою задачу, Анук и Тау блокировали выход. Наила подошла к Топри и положила руку ему на плечо.

– Что такое… Что происходит? – залепетал Топри.

– Мы хотим знать точно всю подноготную, которой бывший посол может с нами поделиться, – сказала Сиона. – Мы хотим знать полное содержание послания.

Топри задрожал. На лбу Кобата выступил холодный пот. Он оглянулся на Топри, потом перевел взгляд на Сиону. Этого было достаточно, чтобы Сиона поняла, что за отношения связывают этих двоих.

Она торжествующе улыбнулась. Это было лишь еще одним подтверждением того, что она уже знала.

Кобат притих.

– Вы можете начинать, – проговорила Сиона.

– Я… Что вы хотите…

– Червь дал вам частное послание для ваших мастеров. Я хочу его услышать.

– Он… хочет увеличить размеры тележки.

– Значит, вырастет еще больше. Что еще?

– Мы должны будем прислать ему кристаллическую ридулианскую бумагу.

– Для какой цели?

– Он никогда не объясняет, зачем ему нужно то или другое.

– Это пахнет вещами, которыми он запрещает пользоваться другим.

– Себе он никогда ничего не запрещает, – с горечью сказал Кобат.

– Вы посылаете ему какие-нибудь запрещенные игрушки?

– Я не знаю.

Он лжет, подумала Сиона, но решила не заострять внимания на этом вопросе. Достаточно было одного знания о том, что в доспехах Червя есть еще одна трещина.

– Кто заменит вас? – спросила Сиона.

– Они пришлют племянницу Малки, – ответил Кобат. – Вы, должно быть, помните, что он…

– Мы помним Малки, – сказала Сиона. – Почему новым послом станет его племянница?

– Не знаю. Но так было приказано даже до того, как Бо… Червь выслал меня.

– Ее имя?

– Хви Нори.

– Мы попробуем обработать Хви Нори. Вы не стоили такой обработки. Но эта Нори может оказаться не такой, как вы. Когда вы возвращаетесь на Икс?

– Сразу же после праздника, первым же кораблем Гильдии.

– Что вы скажете вашим хозяевам?

– О чем?

– О моем послании!

– Они поступят так, как вы просили.

– Понятно. Вы можете идти, экс-посол Кобат.

Он так спешил покинуть комнату, что едва не столкнулся с охранниками. Топри собрался было последовать за ним, но Наила крепко схватила его за руку. Он бросил испуганный взгляд на ее мускулистую фигуру, потом взглянул на Сиону, которая, закрыв дверь за Кобатом, начала говорить.

– Его послание адресовано не только иксианцам, но и нам, – сказала она. – Червь вызывает нас на бой и говорит о правилах сражения.

Топри попытался высвободиться из хватки Наилы.

– Что вы…

– Топри! – прикрикнула на него Сиона. – Я тоже могу послать сообщение. Передай моему отцу, чтобы он сказал Червю, что мы принимаем вызов.

Наила отпустила руку Топри. Он потер онемевшее запястье.

– Вы что, серьезно…

– Уходи, пока мы позволяем тебе это сделать, и никогда не возвращайся.

– Неужели ты хочешь сказать, что подозре…

– Я велела тебе убираться! Ты слишком неуклюж, Топри. Я долго училась в школе Говорящих Рыб. Там меня научили распознавать неуклюжие действия.

– Кобат уезжает. Какой вред может возникнуть от…

– Он не только знает меня, он знал, что именно я украла из Цитадели! Но он не знал, что я собираюсь послать на Икс эти тома. Твои поступки сказали мне, что Червь хочет, чтобы я так поступила.

Топри попятился от Сионы к двери. Анук и Тау широко распахнули перед ним дверь и освободили проход, куда он и бросился, преследуемый голосом Сионы:

– Не спорь, что это Червь говорил с Кобатом обо мне и моем пакете, который я должна передать ему! Червь не шлет неуклюжих посланий. Передай ему, что я это сказала!