Врач кивает и мгновенно выходит. Теперь я с ненавистью смотрю на Ландерстерга – больше не на кого. Да мне плевать, на кого смотреть. Я правда их всех ненавижу. Иртханы! Повелители мира. Считающие, что им все подвластно и все доступно, что все в их руках.
– Мне все равно, что вы скажете. Говорить с вами мне не о чем. Уходите.
– Я думаю есть о чем. – Иртхан приближается и останавливается совсем рядом. В каком-то шаге от моей парящей над полом койки. – Мы с женой чуть не оказались в подобной ситуации. Сейчас, глядя на вас, только в эту минуту я начинаю понимать, какой катастрофы мне удалось избежать.
– Душещипательно. Скажете, когда начинать рыдать?
– Вы злитесь, и это нормально.
– Да вы что?!
– Аврора, вы правда считали, что скрывая детей правящего страной, вы избежите последствий? Вы правда верили в это?
Сейчас я ненавижу его еще больше. За эту его непробиваемую физиономию, за лед в глазах.
За то, что по сути… он прав. Он прав в том, что все эти годы я надеялась на то, что мои дети успеют вырасти. Успеют стать совершеннолетними и самостоятельно принимать решения. Что их отец больше никогда ничего не сможет им приказать. Ни им. Ни мне.
– Какое вам дело до всего этого?! – голос срывается, становится хриплым. Как от простуды.
– Дело? Ну, даже если отменить мою «душещипательную», как вы выразились, историю, вы ввернули такую политическую ситуацию, от которой у Мирового сообщества волосы дыбом. Ваши дети – наследники одного из сильнейших иртхнов мира. Возможно, сейчас сильнейшего в принципе, я не замерял.
Это что, у него чувство юмора типа?
– Вы не просто увезли их втайне от отца, вы их родили втайне от него. Вы их растили втайне от него. Подвергая их и свою жизни, жизни окружающих вас людей опасности, но даже если отбросить все это, вы пошли на сговор с правящим другой мировой державой. И это, моя дорогая Аврора, уже далеко за пределами того, что касается лично вас. Это – мировой конфликт.
Мне показалось, или он сейчас издевается? Злится? Прищурился так, что глаза превратились в две узкие щелки, в которых начинает плескаться пламя. Вот тебе и непробиваемый Торнгер Ландерстерг, но…
– Не вам читать мне мораль, – резко говорю я. – А что касается сговора с правящим, свою паранойю оставьте себе. О моих детях не знал никто. Только их отец… то есть мужчина, который согласился стать их отцом и растить их. И наш семейный врач.
Пламени в глазах становится больше, а затем меньше. Ландерстерг хмурится, но во мне уже не осталось сил на него смотреть. Чем скорее он уйдет, тем лучше. Чем быстрее я останусь одна, тем быстрее смогу прорыдаться. Если получится. Потому что слез нет, внутри клубится ярость и то, чем меня наградили глубоководные. То, что жжет руку, словно меня снова и снова клеймят.
– Поверить не могу. Вы правда не знали? – Ландерстерг в упор смотрит на меня.
– Мне наплевать на вас, и на то, во что вы верите, – я падаю на подушки. Сил держать себя больше нет, потому что голова опять начинает кружиться. – Уйдите. Просто уйдите, пожалуйста.
Я добавляю «пожалуйста», чтобы он в самом деле наконец-то ушел. Ничем другим его не проймешь, но, может, хоть так…
Вместо ухода получается обратный эффект. Торнгер Ландерстерг шагает еще ближе, опирается ладонями о подлокотники.
– Аврора, Элегард Роа работает на внешнюю разведку Аронгары. Уже много лет.
Черное пламя Раграна
– АААААААА!!!! Я к маме хочу!!!! ААААААААААА!!!! – таким ревом его встретила импровизированная «детская», которую создали в рекордно короткие сроки, и которая сейчас больше напоминала поле битвы двух не поделивших территорию или самку драконов. Все было перевернуто с ног на голову, постельное белье стянуто и разодрано, подушки на полу, игрушки на люстре. Буквально.
Все ящички выдвинуты, содержимое разбросано по комнате, то, что удалось вытянуть с концами, тоже валяется на полу. Его дочь сидела посреди всего этого безобразия и орала, как сирена, предупреждающая о налете. Никогда бы он не подумал, даже не предположил, что у ребенка может быть такой голос. Ей бы в певицы… если бы не родилась иртханессой. И его дочерью.
– Риярна, – игнорируя белую как мел няню, он шагнул к ней, – что здесь происходит?!
– Мы не хотим здесь оставаться. И не останемся, – Роа сложил руки на груди. В отличие от сестры, он не кричал, он говорил спокойно, и не как четырехлетний пацан, а как взрослый… ну минимум, как подросток.
– Я уже объяснил, почему вы останетесь здесь, – холодно произнес он.
Дети устроили истерику еще когда он забирал их от Авроры. Точнее, устроила дочь, сын все так же убийственно смотрел на него, даже когда пытался драться, царапаться и кусаться на руках у вальцгарда. Пришлось забирать его и нести самому. На выделенной линии телепорта сотрудники смотрели на него большими глазами и как на изверга. Потому что Риярна охрипла и ревела, не переставая. Успокоилась она относительно только здесь.
– Ваша мать лгала вам о том, кто вы, и о том, кто ваш отец, – это в один миг прекратило истерику, и даже сосредоточенный злой сын превратился в растерянного маленького мальчика.
Может, это и было резко, но с ложью и с правдой иначе никак. Любой хирург знает, что боль причиняешь во имя исцеления быстро, как один разрез скальпеля. Не по миллиметру раз в полчаса, такую операцию не выдержит никто.
– Что? – хрипло переспросила девочка, которая только что кричала как заведенная.
– Я ваш отец. И вы будете жить со мной.
– А мама?
– А мама не будет. Она сделала свой выбор много лет назад, когда забрала и увезла вас без моего ведома.
Хуже всего было то, что он понятия не имел, как с ними общаться. По ощущениям, у него даже с Ларом получалось лучше, чем с собственными детьми. В свое время, мечтая о семье, не так он себе все это представлял, но Аврора… Аврора все решила за него. Все к наблам разрушила. То, что он мог держать этих детей на руках. То, что мог видеть их улыбки, то, что они тянули бы к нему свои ручки, узнавали постепенно, каждый день, каждое мгновение. Все это она просто-напросто украла. Выдрала из его жизни, и не только из его. Из их тоже. Выдрала и выкинула по собственному желанию, по сговору с Халлораном, взамен него подсунув детям фальшивку, работающую на правительство.
Элегард Роа.
Какого набла он обо всем не догадался сразу? Прорабатывая свое окружение на двести процентов, предсказывая все шаги оппонентов, все покушения или шпионаж, зная все и обо всех, он умудрился пропустить собственных детей. Позволил ей все это время водить его за нос. Позволил ей их увезти.
От этого просто срывало крышу. От этого, а еще от того, что ответ все это время был у него под носом: дети с черным пламенем могут прятаться. Они могут буквально обходить любые приборы, любые анализы, любые поисковые системы, включая родственный зов. Если бы Ландерстерг не сказал ему этого, он бы не поверил. Не поверил в то, что его дети просто скрывались от него, когда Аврора уезжала из Мериужа.
Ландерстерг, дракон его задери, знал! А он нет.
Потому что крохотная дочь Ландерстерга в прошлом, чтобы избежать анализов, которых она очень боялась, просто исчезла на ровном месте. Просто скрылась со всех камер, оставаясь у себя в комнате, и стала видимой, только когда захотела помочь брату.
– Я даже предположить не мог, что это твои дети, – заявил Ландерстерг в ответ на вопрос, почему не поделился такой информацией сразу. – Зная тебя и твою сеть агентов. Зная твою паранойю, Вайдхэн. Зная, что однажды ты почти помог Халлорану провернуть то же самое с Лаурой.
Его даже передернуло. При упоминании Лауры.
– То есть ты мне так отомстил?
– Месть – удел слабаков, неудачников и несчастных, – холодно ответил Ландерстерг. – Ни тем, ни другим, ни третьим, я, к твоему величайшему сожалению, не являюсь.
Он усмехнулся. Что ни говори, а напряженность между ними осталась. Причем не только с его стороны.
– Тогда к чему ты все это мне говоришь?
– К тому, что это твои дети. Но родились они в Аронгаре, а значит, у них автоматически аронгарское гражданство. Подумай об этом.
– Халлорану нужно было об этом думать. Когда он прятал моих детей. – Холод и ярость, улегшиеся было на дно, заворочались снова. – Потому что в первую очередь они именно мои дети.
– Ее тоже.
– Нет. Теперь уже нет.
