Она могла сделать все по-другому. Могла, и тогда, возможно… внутри полыхнуло пламенем с такой силой, что на миг показалось – иссушит дотла, превратит в горстку пепла прямо на ровном месте. Потому что думать о том, что с Авророй Этроу у них могла получиться семья, с женщиной, которая походя ему лгала… Лгала о таком!
Он вышел от Ландерстерга, не прощаясь, хотя по-хорошему стоило бы его поблагодарить. Только благодаря ему, его быстрому содействию, Роархарн и Риярна живы, благодаря ему у него есть время, чтобы все объяснить детям. Чтобы стать для них настоящим отцом.
Но сейчас, когда после всех объяснений, состоявшихся не так давно – около часа назад – он стоял в разгромленной комнате и смотрел в сверкающие ненавистью глаза сына, так похожие на его, эта уверенность начинала таять. Что она с ними сделала? Что она вообще им о нем говорила?
– Мы не хотим здесь оставаться, – повторил Роа. – И не будем.
– Это не вам решать, – резко произнес он. – Даю вам два часа на то, чтобы навести здесь порядок.
– Или что? – дерзко спросил его сын.
– Или вы никогда больше не увидите свою мать.
Дочь широко распахнула глаза, а он уже повернулся к няне:
– Не помогать. Пусть сами уберут все, что разрушили. Все поломанное – выкинут. После этого позовете меня.
Няня хлопала глазами, судя по всему, лишившись дара речи. Только молча кивнула.
– Я тебя ненавижу. Ты никогда не будешь моим отцом. Никогда! – ударило в спину злое от сына, когда он шел к двери.
Развернувшись, встретился взглядом не просто с ребенком. Со зверенышем.
– Увидим, – ответил коротко и вышел.
С трудом сдержавшись, чтобы не начать крушить все прямо в детской, потому что если детскую ярость та комната выдержала, его способен был выдержать только тот бункер, который он построил для себя в Ровермарк. На случай, если придется защищать окружающих от спонтанности черного пламени.
Годы шли, тот бункер так и не пригодился, но, судя по тому, что он испытал за последние сутки, у изоляционной камеры есть все шансы себя проявить.
Ничего.
Он сумеет справиться с этим, как всегда справлялся со всем. Когда он рассказывал детям о том, что их отец вовсе не их отец, они тоже не сразу поверили. Но поверили. Поверили – он прочел это в их глазах. Со временем они примут и его как отца, и то, что они больше не будут жить с матерью. Изначально он тоже думал о том, чтобы запретить им встречаться с Авророй, запретить навсегда, но потом понял, что это не вариант.
Несколько встреч – и они сами не захотят ее видеть. Когда поймут, что она сделала. Когда повзрослеют и начнут разбираться, что к чему. Разумеется, есть вероятность, что Аврора захочет настроить их против него еще больше, но вряд ли посмеет сделать это в его присутствии. Все их встречи будут исключительно в его присутствии.
Споткнувшись взглядом о притихшую Дрим, вытянувшуюся вдоль стенки струной, он вытащил смартфон.
Пропущенный от Дейан.
В этот момент он испытал короткий укол совести: Дейан знала о его сумасшедшем графике, и никогда не напрягала ни звонками, ни вопросами, но сейчас… Сейчас, когда весь Рагран, да что там, весь мир стоит на ушах после того, как он мотался через три страны с детьми на руках, она заслужила его личные комментарии, а не официальный ответ пресс-службы для журналистов.
«Буду у тебя через полчаса», – сбросил короткое сообщение и кивнул шагнувшему к нему начальнику Службы безопасности.
– Летим дальше. Организуй мне сопровождение и можешь быть свободен. По организации безопасности у меня дома встретимся завтра.
Если раньше ему нужно было думать только о себе, теперь нужно думать еще и о детях. О том, как обеспечить им стопроцентную безопасность, о том, как выстроить распорядок их дня, и о том, как в связи со всем этим перестроить свой.
Глава 7
Аврора Этроу
– Вам принести еще что-нибудь, ферна? – спрашивает на аронгарском официантка, а я с трудом вспоминаю язык, на котором в принципе отлично разговариваю. Оно и неудивительно: я по-прежнему не спала, а после разговора с Ландерстергом испытывала одно-единственное желание – оказаться как можно дальше от этого их медицинского центра. В котором у меня забрали детей. Просто забрали и увезли, как будто они виарята, и я не могу перестать об этом думать. Об этом, а еще о том, что он мне сказал:
– Ваши дети – граждане Аронгары, и они же дети правящего Раграном. Подумайте, к чему это может привести, если вы попытаетесь это раздуть.
– И что вы мне предлагаете?
– Помириться с их отцом.
– Что, простите?!
– Он сейчас как раненый дракон, Аврора. Ему больно. И только вы можете его исцелить.
В жопу он раненый. И в голову. Раза три. Мне его исцелять?! После того, что он сделал?
– Принесите мою одежду, – сказала я. – Я хочу пройтись и подумать.
– Я не могу отпустить вас одну в таком состоянии.
– Я не спрашиваю, что вы можете, а чего не можете. Принесите мне мою одежду. Я хочу отсюда уйти.
– Журналисты и СМИ…
– Я умею управляться с журналистами и СМИ. Я вообще много что умею делать сама, – это звучит язвительно. – Хотя, возможно, на первый взгляд так не кажется. Надеюсь, я ясно выразилась?
– Ясно, риам Этроу. Более чем.
Я даже не сомневалась, что Ландерстерг все равно отправит кого-нибудь за мной «присмотреть», и не ошиблась. Вон он торчит под окнами, точнее, невинно устроился на противоположной стороне улицы, развлекается, как может. Делает вид, что кого-то ждет. Тьфу!
И в этом они все, иртханы. Ты им говоришь: «Белое», а они тебе: «Черное». И по чешуе, что тебе это черное ни в одно место не вперлось. Особенно Черное пламя Раграна, чтоб его понос десять раз одолел.
Помириться с ним. Исцелить его.
Ага. Обязательно.
– Принесите еще чашку кофе, – попросила официантку, которая застыла у моего столика.
– Может быть, хотите десерт? Или сэндвич?
– Нет. Только кофе.
Девушка кивнула и отошла, а я облокотилась о стол. Кофе – пятая чашка, которую я буду пить – было и оставалось единственным, что позволяло мне не заснуть и хоть как-то держаться. Сил внутри меня не осталось, поэтому я брала в кредит, запуская в себя кофеин и выживая на адреналине.
По-хорошему, мне нужно было быть в гостинице, с Ларом. Но я не представляла, что я ему скажу. Как я ему это скажу. Что его брата и сестру забрал Вайдхэн, что наша семья… я даже не представляю, когда наша семья станет прежней, как я смогу их вернуть. Что Элегард Роа был агентом разведки Рэйнара Халлорана, и что все четыре года моей жизни, все это время, когда я думала, что все налаживается – фальшивка, подстава, игра политиков. Игра высокостоящих иртханов против друг друга.
Как это объяснить мальчику, которому едва-едва семь?
И который пережил двух «отцов», которым он не нужен. Третий вот тоже уже, на подходе.
