Выживут только волшебники

Глава 3

– Так почему же все-таки переход не закроют?

Они сидели за тем же столом в той же избушке. Кир, профессор Шерн, магик (как бишь его – Махагрон?) и невыразительный человек в штатском. Его Киру не представили. Но то, как поглядывали на этого человека оба научных светила, недвусмысленно указывало: именно он тут главный.

Хорошенькая получилась компания! Ни электроника, ни магия в избушке не работали. Свечи мерцали, отбрасывая замысловатые тени. От этого происходящее казалось еще более зловещим.

– А почему ты решил, что его вообще можно закрыть без вреда для обоих миров? – вопросом на вопрос ответил Шерн.

– Тогда хотя бы поставить охрану. И чтоб никто не ходил туда-сюда…

– Охрана есть… И очень серьезная, по обе стороны. А не ходить не получится, – профессор замялся и вопросительно посмотрел на человека в штатском. Тот кивнул. – Понимаешь ли, Кир… Дело в том, что в Сарегоне практически нет редкоземельных металлов. Всё, что было, уже выбрано десятки лет назад. А вот на Альтаре они встречаются. Более того, там есть… эм… технология, позволяющая без труда добывать их даже из довольно бедной руды.

Вот это да! Киру понадобилось несколько секунд, чтобы уложить в уме эту новость. Память услужливо нарисовала экономическую карту Обитаемого полушария. Два десятка крупных месторождений. Россыпь значков, знакомых еще со школьных уроков географии. В учебнике – хороших две страницы о том, что без этих металлов цивилизация в том виде, в котором она есть, просто невозможна: сверхточная электроника, полеты в космос, медицина… И ни одного слова о том, что рудники пусты.

Единственный источник стратегически важного ресурса находится во враждебном им мире, это выглядит как злая шутка судьбы.

– И мы их покупаем? А платим чем?

– Обсидианом. Камень, необходимый для магических ритуалов. И его месторождения на Альтаре чрезвычайно скудны… Практически бесплодны.

Кир усмехнулся. Еще одна шутка судьбы. Словно кто-то подталкивает чуждые друг другу по своей сути миры к неизбежному взаимодействию.

– Так что, как видишь, закрыть переход – худшая идея из всех возможных, причем для обоих миров.

Кир задумался. Всё это, конечно, было крайне интересно. Но не просто же так его посвящают в сверхсекретные детали существования мира. Может, уже пришла пока получить ответ на главный вопрос?

– И какая роль во всей этой истории отводится мне? Надеюсь, хотя бы это не слишком секретная информация.

– Разумеется, – кивнул профессор. – Но об этом лучше расскажет наш гость с Альтары.

До сих пор Кир избегал смотреть на магика. Неопрятная растительность на лице, глубокие морщины, поблекшие глаза – зрелище само по себе не слишком привлекательное. Но дело было даже не в этом. От чужака исходила опасность. Не такая, как от его сегодняшних похитителей… Неявная. Тогда Кир боялся, что может погибнуть. А сейчас он мог перестать быть самим собой. Или еще хуже – оказаться кем-то совсем другим. И старик имел к этому самое непосредственное отношение.

– Вы так же невежественны в вопросах истории, как и все в этом мире? – в голосе магика слышалась насмешка.

– Я прослушал полный курс, – с вызовом ответил Кир. – Все три лекции.

Старик рассмеялся:

– Целых три лекции! Да вы знаток… А имя Лео Нарта вам знакомо?

Кир отрицательно помотал головой:

– А кто он? Из наших или из ваших?

– Лео Нарт в свое время добился больших успехов и в гуманитарных и в точных науках. Делом его жизни было примирить стороны, прекратить вражду. А вот в этом, увы, он не преуспел. И тогда он решил дать каждой из сторон то, о чем они мечтали: мир, полный единомышленников. Как он это сделал, никто из ныне живущих понять не может. Он использовал волшебство и технологии – вместе. Создал два мира из одного.

Кир бросил быстрый взгляд на Шерна. Кажется, у них в академии преподавали какую-то не такую историю. Профессор отвел взгляд.

Старик между тем достал из кармана сложенный вчетверо исписанный лист, придвинулся к свету и продолжил:

– Вот. Я это выписал из единственной сохранившейся его книги. «Бессмысленна любая вражда, но лучше покинуть ненавистного супруга и уйти свободным, чем жить во гневе. Два мира – далеки они друг от друга. Широк переход между мирами. Станут ближе миры – и станет меньше переход. А если исчезнет переход – столкнутся миры, и лишь один останется под солнцем…

Но, может быть, им повезет. Когда переход пойдет на убыль, тот, кто постигнет ученую мудрость двух миров, вернет всё на место. Труден будет его путь. Найдется ли такой человек? Мне то неведомо. Сумеет ли удержать миры? И это мне неведомо. Я не провидец, я лишь тот, кто с любовью и вниманием взирает вокруг, не уставая изумляться тому, что видит…»

Старик закончил читать и воцарилась тишина. Слышно было, как потрескивают свечи.

– И что это значит?

В разговор снова вступил профессор Шерн:

– В последние несколько лет переход между мирами сужается… Мы надеемся, что ты и есть тот, кто сможет изучить не только точные науки, но и науки магические.

Кир смотрел на Шерна, словно впервые его увидел:

– Вы это серьезно? Древние пророчества и всё такое… Мы же современные, цивилизованные люди. Мы уже давно отказались от всего этого мракобесия, – он невольно скользнул взглядом по магику. Да уж, политкорректностью тут и не пахнет.

– А это и не пророчество. Там очень ясно сказано: или такой человек найдется к нужному времени, или… – Шерн красноречиво развел руками.

– И какой же мир останется?

– Могу предположить, что не наш… – вздохнул профессор. – Уверенности у меня нет – слишком мало исходных данных. А проверять эту гипотезу на практике, знаешь ли, не хотелось бы. Так что я, как и все присутствующие, очень надеюсь, что у тебя всё получится.

– Да кто сказал, что у меня вообще это может получиться?!

– Я! – подал голос магик.

Кир перевел взгляд. Да у него же в руках тетрадь! Та самая, со стихотворением. Старик, прищурившись, всматривался в строчки:

– Нет, это еще не хорошо. Более того, это слабо, неуклюже и беспомощно. У нас даже малые дети рифмуют лучше. Но в этом есть искра. Несколько образов весьма интересны… Уверен, ты станешь бережно обращаться со словом. И, возможно, оно откроет тебе свои тайны.

– Тебе нужно учиться магии, – тихо сказал профессор Шерн.

Нужно? Кир не был в этом так уверен. А еще ему совсем не нравилось, что кто-то другой решает, что ему нужно.

– Но я ведь могу отказаться?

– Можешь, конечно, можешь.

– И что тогда будет?

– Трудно сказать… Ты не единственный математик, у кого есть способности к гуманитарным наукам. Мы уже несколько лет ищем подходящего человека. И на Альтаре тоже. Там есть кое-кто с математическим складом ума. Но на сегодня у тебя лучшие показатели. Значительно лучшие, чем у кого-либо, – тут Шерн почему-то бросил сердитый взгляд на магика и тот опустил глаза. – То есть вероятность того, что следующий за тобой претендент справится, гораздо ниже. А она и так невелика.

В разговор вступил магик:

– Конечно, ты не должен решать прямо сейчас. Если тебе нужно подумать…

– Нет. Я согласен, – Кир и сам не смог бы сказать, почему согласился так быстро.

Или мог? А вдруг они выберут кого-то с Альтары? Мысль о том, что здесь, среди его соотечественников, возможно, рядом с кем-то из близких, окажется магик, была невыносимой.

Оставался еще один вопрос. И что-то подсказывало, что этот вопрос куда важнее, чем то, куда, когда и как он отправится.

– Как и почему погибла мать Заста Свентра?

Камера была небольшой, но чистой. Ровно, словно по струночке, заправленная кровать. Пластиковый стул. Столик со стопкой бумаги и карандашом. На случай если заключенный вдруг вспомнит о какой-то своей вине и захочет в ней чистосердечно признаться. Коврик на полу… От комнаты в общежитии это помещение отличала лишь дверь: тяжелая, металлическая, словно сейфовая. И еще стены. Серовато-фиолетовые. Цвет, который при долгом воздействии неизменно нагоняет тоску и безысходность, – это Мата знала точно, еще с курсов переподготовки ментотерапевтов.

И еще кое-что она помнила с этих курсов очень хорошо. Их преподаватель в свое время стажировался по судебной ментологии. Высший доступ он так и не получил – что-то там не срослось, но баек на эту тему рассказывал немало. Например, о том, как работают крутые судебные ментотерапевты. Какими умопомрачительными технологиями они обладают… Как матерые преступники рассказывают всё, абсолютно всё, что знают. Причем без малейшего насилия или даже принуждения… Нет, наоборот. Они счастливы сообщить что-то новое дознавателю. И очень опасаются что-то забыть. Для того и нужна бумага в камере – бедняги ужасно огорчаются, если вдруг к моменту встречи с любимым доктором забывают, как им кажется, важные детали…

Впрочем, ей встреча с дознавателем предстоит только завтра. Арестовали их «банду», когда день уже клонился к вечеру. Потом много времени заняли бюрократические формальности. Очевидно, по ночам специалисты предпочитают заниматься своими делами, а не допрашивать не на шутку заигравшихся юных заговорщиков. Да и что могут сказать эти дети? Ничего.

То ли дело она, Мата.

Глупо. Как же глупо все вышло… Сама эта история с похищением не стоит выеденного яйца. Детский сад! Но как только местные умельцы начнут свой допрос с пристрастием, они будут просто ошарашены. Ордена и повышения гарантированы всем участникам.

Этого нельзя допустить.

Дверь с железным лязгом открылась. Заглянул охранник.

– К вам посетитель.

В камеру проскользнула миниатюрная женщина. Шляпка с плотной вуалью скрывала лицо. Но оно и не нужно было Мате: эту высокомерную осанку и тяжелый, удушающий парфюмерный аромат она узнает везде. Пробраться сюда, в тюремную камеру! Похоже, для этой женщины вообще не существует ничего невозможного.

– Почему ты его не убила? – в голосе гостьи был металл.

Тут же захотелось съежиться, стать меньше и закатиться куда-нибудь в уголок.

– Не успела… Пока я выясняла подробности, его вызвали к директору, было опасно.

– А потом?

– А потом вмешалась Аэрис. У меня были связаны руки! Не хватало еще ей быть замешанной в истории с убийством.

– Как она вообще там оказалась? – гостья в сердцах хлопнула рукой по тумбочке, и несколько листов бумаги упали на пол. Поднимать их она не стала.

– Они следили за ним… Аэрис уколола ему транквилизатор, вызвала этого своего приятеля и они через черный ход вынесли Грасса из дома. Глупые дети! Мне она позвонила, когда было уже слишком поздно…

– Она поступила неумно и неосторожно. Но ты! Ты должна была все исправить, отправить ее домой, наконец.

– Я так и сделала! Она обманула меня и вернулась, когда я начала допрос…

– Где переход? – голос из-под вуали снова был холоден.

Мата, ни слова не говоря, набросала на бумаге нечто, похожее на карту, и поставила крестик. Протянула листок.

– У меня для тебя гостинец, – в руку Маты лег маленький белый шарик…

– Благодарю, – голос вдруг осип, словно не желал слушаться, – вы очень добры.

– Девочка не должна пострадать, – сказала гостья и вышла за дверь.

– Девочка не должна пострадать, – эхом повторила Мата.

Она подняла упавшие листки, села за стол и начала писать.

Глава 4

Кир всегда любил май. Особенно когда с первых его дней природа радовала теплыми днями и жизнерадостными одуванчиками на траве. Целый месяц лета, когда лето еще даже не начиналось, это же настоящий подарок! Можно запланировать уйму удовольствий и успешно претворить задуманное в жизнь. Главное – не откладывать это дело в долгий ящик, иначе можно дотянуть и до августа.

Только в этот раз планировать получалось не столько удовольствия, сколько хлопоты и заботы.

Переезд на Альтару всё еще откладывался. На занятия Кир больше не ходил, так что времени на то, чтобы думать, гадать, переживать и строить предположения, было предостаточно. Пока на высоких уровнях – он даже и представить не пытался, насколько заоблачно высоких, – согласовывались детали, Кир успел экстерном сдать экзамены и даже съездить на несколько дней к отцу.

Дома его встречали как героя. Ничего удивительного: по официальной версии Кир, как один из самых талантливых и трудолюбивых студентов, отправлялся на практику на сверхважный и сверхзасекреченный объект. Такая командировка вполне объясняла, например, отсутствие нормальной связи на протяжении долгого времени. Рядом со сверхсекретным оборудованием планшетам-телефонам не место. Отец всю жизнь проработал в Охране порядка и очень хорошо понимал, что такое государственная тайна. С вопросами он не приставал, а когда услышал, что в течение нескольких лет будет получать от сына исключительно бумажные письма, даже бровью не повел: надо – значит надо.

Отец им гордится! Нет, конечно, прямо об этом он не говорил. Никаких тебе «Сынок, я знал, что ты прославишь нашу семью» или «Жаль, мать не увидела, каким ты вырос». Это точно было не в его характере. Зато советовался по любому поводу, рассказывал истории из своего славного прошлого… Одного этого Киру было достаточно, чтобы окончательно увериться: он все делает правильно.

Эти небольшие каникулы помогли примириться и с неизвестностью, и с возможными трудностями… Да и просто отдохнуть вдали от шума города. Он бродил по знакомым с детства улочкам, раскланивался с соседями, с удовольствием отмечая, как уважительно на него теперь смотрели.

Однажды, повинуясь какому-то внезапному порыву, он зашел в воскресную школу. Тут всё было как прежде – голографические наглядные пособия, мерцающие надписи на стенах: «Учиться, учиться и учиться», «Математика – царица всех наук», «Ученье – свет!». Кир улыбнулся. Он любил обычную, ежедневную школу, но с нетерпением ждал воскресений, чтобы прийти сюда. И сейчас, оказавшись в знакомых стенах, вспоминал себя прежнего – долговязого, неуклюжего. С каким восторгом слушал он лекции о великих открытиях и грандиозных задачах будущего, как замирало сердце, когда представлял, какую роль он сам сыграет в этом будущем…

– Кирсен! Рад тебя видеть! – Из задумчивости его вывел голос пастора.

– Здравствуйте! Вот решил зайти… – он крепко пожал протянутую руку.

– Слышал о твоих успехах. Поздравляю!

– Спасибо! – Кир поговорил еле слышно. Уши и щеки стали пунцовыми. От стыда? Пожалуй.

Наверное, нужно было оказаться здесь, чтобы понять: никаких особенных успехов в науке он пока что не добился. Да и вряд ли добьется. А то, чем ему предстояло заниматься… Это и наукой-то не назовешь.

– Мы все тобой гордимся! – продолжал пастор.

А гордились бы, если бы знали, какое у него поручение на самом деле? Вряд ли. И отец… Как бы он отнесся к тому, что его сын собирается стать магиком?

Кир торопливо попрощался с пастором и поспешил в отцовский дом: собирать вещи. Лучше скорее вернуться в столицу, к делам, которых было не так уж и мало.

Трижды за этот месяц Кир встречался с тем неприметным мужичком из охраны порядка. Тот появлялся неожиданно, увозил его за город и они часами гуляли по лесным тропинкам. И хотя кругом была тишина, Кира не отпускало ощущение, что рядом кто-то есть. Кто-то незримый, кто следит за каждым их шагом. Впрочем, он не сомневался: люди, что скрываются за деревьями и листвой, не враги. Это коллеги его загадочного собеседника.

«Зови меня просто Рикс» – и больше никаких объяснений о том, кто он и откуда. Видимо, этого Киру было не положено знать. Зато по любым другим вопросам Рикс давал пояснения легко и охотно: «Тебе придется решить задачу. Сложную, многоходовую, но все-таки задачу. Так что разбираться будешь уже на месте, там… Тебе понадобится информация, но какая именно – никто не знает. Так что спрашивай обо всем, что кажется важным».

И Кир спрашивал. Много. Он узнал столько тайн Сарегона, что голова шла кругом. Но первый вопрос, который он задал, касался судьбы Аэрис.

– Да что с ней станется, с твоей Аэрис? Переночевала в камере, наутро мамочка забрала под залог. Ментотерапевт ваша написала чистосердечное. Это она задумала похищение и привлекла к нему студентов. Просила не судить их строго. Конечно, надо было бы с ней обстоятельнее поговорить… Кто за ней стоит, чего хотят… Но, увы…

– Увы – что?

– Она умерла. Прямо в камере.

– И вы верите, что это случайность?!

– Нет, не случайность. У нее давно были проблемы со здоровьем. А тюрьма – это тебе не санаторий… В общем, отделается твоя Аэрис легким испугом, не переживай, – Рикс понимающе усмехнулся.

Кир нахмурился. Нет, многоопытный представитель неведомых служб ошибается. Тут есть о чем думать и о чем переживать. Мата перед смертью солгала. Это Аэрис запросто помыкала ею и отдавала всем распоряжения. Это Аэрис задумала похищение. И Мата явно была не в восторге от ее планов. Да только как это объяснишь Риксу? Сказать: мне, пока я сидел на цепи, кое-что примерещилось? Кто это станет слушать! А если и станут… Снова возьмутся за Аэрис? Кир промолчал.

Рикс же продолжил рассказывать о судьбе похитителей:

– Паренька этого – Заста Свентра – пока перевели в больницу. Он никак не может оправиться от трагической гибели матери…

Кир внутренне собрался. В прошлый раз, когда речь зашла об этой истории, Рикс пообещал всё подробно рассказать. Может, наконец пришла пора сдержать обещание?

– Как это случилось?

– Мы не знаем. Да, у нее остановилось совершенно исправное сердце. И самая вероятная тому причина – встреча с кем-то из жителей Альтары.

– С кем-то? Их тут что – много? И они так спокойно разгуливают?

– В том-то и дело, что нет… Переход охраняют и маги – со своей стороны, – и мы. Пройти там незамеченным невозможно. И главное – в тот день, когда погибла мадам Свентр, никого из мира Альтары тут не было.

– И что это значит? – Кир пытался прикинуть, как такое могло произойти.

– О, версий сколько угодно. Одна фантастичнее другой.

– Например?

– Ну, к примеру, такая. Кому-то удалось изобрести прибор, способный остановить сердце. И он воспользовался этим прибором.

– Зачем?

– Вариантов масса. Мишенью могла оказаться сама мадам Свентр – мало ли, кому она перешла дорогу. Или это было испытание, а прибор предназначался для кого-то другого… Фантазировать можно сколько угодно.

– Да уж… – Кир нахмурился. Он живо представил, что по столице ходит маньяк с таким чудовищным оружием. Это же сотни, а может, тысячи смертей. – Жуткий был бы приборчик, хуже не придумаешь.

– На самом деле это еще не худшая версия, – Рикс говорил совершенно спокойно. – Если такой прибор изобретен, долго хранить его в тайне не получится. Мы его найдем. А вот если верно другое предположение…

Перед мысленным взором Кира еще проносились последствия действия гипотетической машины смерти. Что-то еще хуже?! Кир не мог этого представить. Он лишь вопросительно смотрел на Рикса.

– Если где-то есть еще один переход, о котором мы не знаем. И боюсь, что так оно и есть…

А пожалуй, он и прав. Магики, разгуливающие туда-сюда по их миру, гораздо хуже убийственного прибора. Прибор можно выключить, уничтожить. А что сделать с нескончаемым потоком существ, способных убивать одним своим присутствием?

А еще это было бы плохо для него самого. Предположим, на Альтаре есть магики, которые зачем-то ходят сюда и не спешат сотрудничать с властями. Да еще и замешаны в убийстве… Как быстро смогут они определить, что Кир – чужак? И как поведут себя, если определят?.. Ответов не было. И не то, чтобы он торопился их получить.

Наконец, недели ожидания и неизвестности подошли к концу.

Это был обычный день. Кир уже приготовился провести его дома: отыскал в дядюшкиной библиотеке интересный задачник, вооружился бумагой и ручкой и, только он собрался выбрать что-нибудь позаковыристее, раздался звонок. «Завтра» – не поздоровавшись, бросил знакомый голос и тут же отключился.

Кир снова придвинул задачник. Долгие сборы не требовались: всё равно брать собой на Альтару ничего не разрешают. Как ни уговаривал он Рикса разрешить прихватить с собой хотя бы отцовские часы – пусть даже там они не будут работать, – тот был непреклонен.

Заговорщики не ошибались: переход и правда был рядом со знакомой Киру избушкой. В двух с половиной километрах, если быть точным. Разумеется, место встречи с магиками следовало организовывать неподалеку: ни один мобиль с таким пассажиром на борту точно не заведется, а магический транспорт (если, конечно, у них вообще есть транспорт) доставлять в Сарегон вряд ли кто-нибудь рискнет.

До избушки Кира довез профессор Шерн. Здесь на месте встречи он сдержанно попрощался с «талантливым и смелым студентом», пожелал ему успехов и передал «ценный груз» Риксу. Тот молча пожал Киру руку и двинулся сквозь чащу.

Кир потянулся следом, отмахиваясь от веток и спотыкаясь о низкие кусты и корни деревьев. В этот раз было не до разговоров – Кир едва поспевал за ловким и тренированным силовиком. Они шли около получаса, пока Рикс не остановился. Кир обрадовался возможности отдышаться и оглядеться.

И где же переход? Никаких строений, ничего, похожего на охрану поблизости не было. Деревья, кусты, трава…

Провожатый с силой потянул на себя одну из ветвей старого дуба – и куст прямо перед Киром начал беззвучно медленно отъезжать в сторону, словно декорации в фильме. На том месте, где только что всё зеленело и цвело, теперь зияла черная дыра колодца.

– Нам сюда, – коротко сказал Рикс и первым нырнул в темноту.

Кир последовал за ним. Он тяжело дышал после пробежки по лесу, а спускаясь по металлической лестнице, умудрился подвернуть ногу. Идеальный секретный агент, интеграл побери! Ну кто сказал, что у него хоть что-то получится?

Рикс повернул рычаг на стене, и люк, в который они спускались, медленно закрылся, отрезав от Кира небо, ветки деревьев и щебет птиц.

Темный пустой тоннель. Лампы на стенах подсвечивали его совсем тускло.

– Это для конспирации, – пояснил его провожатый, – дальше будет светлее. Пойдем.

Рикс махнул рукой и двинулся по тоннелю.

– А мадам Свентр погибла далеко отсюда… – словно между прочим заметил Кир.

Рикс остановился и внимательно посмотрел на него:

– Кирсен Грасс! Твоя задача на Альтаре – выучиться всему, чему только можно. Конечно, если получится узнать что-то о втором переходе, это будет хорошо. Но зря не рискуй. Мы не знаем, кто стоит за этой историей и насколько они опасны… Постарайся поберечь себя, потому что заменить тебя особо некем.

Кир кивнул. Что ж, просто и прагматично. Редкая деталь сложно задуманного механизма – не слишком почетная роль. Но уж какая есть.

Еще минут двадцать они петляли по тоннелю, пока наконец Рикс не сказал:

– Всё, пришли. Дальше пойдешь сам.

Они оказались у металлической двери. Рядом дежурили четверо охранников. Одетые в темные костюмы, вооруженные неведомыми Киру штуковинами, ребята у двери выглядели очень внушительно. Ну что ж, граница на замке. Представить себе, что кто-то может пройти из одного мира в другой без разрешения и остаться при этом целым и невредимым, было очень трудно.

Минут десять стражи порядка переговаривались с Риксом, считывали какую-то информацию с многочисленных карточек, которые тот доставал и доставал из кармана. Потом еще столько же открывали тяжеленную дверь – вводили какие-то коды, нажимали на бесконечные кнопки.

И вот дверь бесшумно отъехала и Кир сделал первый шаг в неизвестность.

Неизвестность оказалась еще одним тоннелем длиною пятьдесят четыре с половиной метра. Вогнутые стены, пол, потолок. Высота – четыре метра. Ширина – три метра. Если переход и сужался, то не стремительно. До того момента, когда по нему можно будет передвигаться исключительно ползком, похоже, еще было далеко.

Тяжелая дверь закрылась за спиной. Еще одна дверь, за которой осталось всё, что было раньше его жизнью. Что ж, пора посмотреть, что там впереди. Кир быстрым шагом преодолел тоннель, стараясь не думать о том, что будет дальше.

На другой стороне его уже встречал Махогрон. В руках у него был сверток.

– Приветствую тебя на земле славной Альтары… – высокопарно начал магик, но закончил быстро и буднично, – ну и все такое!

Он бросил сверток. Кир поймал.

– Это одежда. В твоей, сам понимаешь, к нам нельзя. Так что переодевайся.

– Белье хоть можно оставить?

– Нет, конечно.

Кир сжал зубы. Ну что ж, он и не рассчитывал, что едет на курорт.