Мо Ир. Падение

– Отлично, – сказал сам себе Элзас и сел на ближайший камень, что находился неподалёку. – Если эти твари снова нападут, я хочу быть наготове.

Руки и ноги Второго, голова, защитный каркас довольно быстро, в течение двадцати рох, встали на место. Роботы техники имели про запас материалы, которые доставали из собственных «карманов», что были спрятаны в их массивные металлические объёмы под анатомическим видом крупных «мышц».

Второй открыл глаза. Но пока что ещё не мог говорить и двигаться.

Отряд 356 могли восстанавливать только грубые нарушения техники, а вот всё то, что касалось калибровки и высоких тонкостей, могли делать только первые роботы. Именно потому Элзас выбрал Второго, у которого голова осталась более сохранной.

Элзас достал газировку из своего небольшого контейнера с продуктами, который был спрятан в карманах его полуразрушенного робота, и, любуясь далью, решил немного сбавить свою грусть. Корбит никогда не давал ему унывать, и был бы он сейчас рядом, вставил бы ему по самое не могу за уныние.

Тем временем Элзас заметил вдалеке идущую девушку.

Длинное голубое платье цвета неба не могло оставить её незаметной. Уж тем более грациозная, уверенная и легкая походка. Она взглянула на Элзаса издалека, после чего решила подойти поближе. Элзасу были очень приятны её светлые волосы, которые красиво и аккуратно собирались в изысканную и женственную прическу, оставаясь при этом длинными и распущенными. Фигура её была стройная, украшенная приятными, нежными, слегка пышными окружностями, и Элзас не мог налюбоваться. Он не знал, хорошо это или плохо, просто не мог оторвать своего взгляда. И вот она почти подошла, как Элзас почувствовал сильное волнение. Его бросило в жар, отчего, не отрывая взгляда от милой девушки, он осторожно и медленно положил свою газировку на холодном камне, будто бы пытался рукой ощупать почву. Слегка опомнившись, он немного смутился и посмотрел в сторону роботов, но, словно магнитом, снова вернулся к ней взглядом. Сине-голубые глаза девушки впились в Элзаса, а порозовевшие щёчки пытались спрятать свой трепетный румянец под распущенными волосами, что нежно развеивались ветром.

– Я видела, как ты сражался, – сказала она.

Элзас разглядывал это красивейшее чудо, к нему явившееся, и был приятно изумлён её внутреннему теплу и улыбке.

– Я сражался не так достойно и искусно, как должен был бы. В этом бою погиб мой товарищ, мой лучший друг…

– Мы никогда не сталкивались с такой угрозой, – ответила она, – я боялась, что мы все погибнем, но тут появились ты с твоим друг и спасли нас.

Элзас задумался. «Ведь это правда, сегодня все могли погибнуть… но что толку от победы, если она не решительная».

– Мы всё равно не сделали главного: я должен был убить Верзеса, – строго приговорил он себе.

– Верзес, это его имя? Кто он?

– Он один из Могущественных Драконов, Второй после Отца Драконов, самый свирепый, хладный, расчётливый. Полагаю, в Пределах об этом не особо знают. Честно скажу, даже в Пустоши не особо знают… знают только Древние.

– А откуда знаешь ты? – спросила молодая девушка.

– Мне отец всё рассказал, – ответил Элзас.

Элзас, несмотря на свою одинокую жизнь, всегда был открытым человеком. Впрочем, ему и не было от кого закрываться, и привычки такой не было.

– А кто твой отец? – спросила она.

– Боюсь, что этого я не стану говорить, – внезапно Элзас включил настороженность, чувствуя, как его одолевают её женские чарующие впечатления.

– Почему? – спросила она.

– Потому что я тебя не знаю, – спокойно, без толики грубости ответил он.

– Значит, тебе есть что скрывать? – спросила она.

Элзасу не понравился такой «вопросительный натиск».

– А кто же ты? – спросил Элзас.

– Я не могу говорить, – ответила девушка.

– Как так? – изумился Элзас.

– Если я скажу, ты перестанешь обо мне думать… – совершенно честно ответила она.

Элзас слегка порозовел, хоть на самом деле даже не собирался, просто щёки подвели. Но, несмотря на свою реакцию тела, Элзас хотел убедиться:

– Скажи, ты шпионишь за мной? – использовал он силу внушения голосом.

– Да, – ответила девушка, не задумываясь, и тут же испуганно прикрыла рот ладошкой.

Ведь она не должна была этого сказать!

– Кто тебя послал? – спросил снова Элзас, используя такую же интонацию.

– Начальник охраны Цитадели! – снова тут же выдала всё девушка и поняла, что вся её миссия провалена.

– Как твоё имя? – продолжил Элзас.

– Лада, – ответила она.

– Лада, – бархатно произнёс Элзас, – ты первая девушка, с которой мне пришлось говорить за всю мою жизнь, долгую-долгую жизнь. Мне жаль, что всё так случилось… Передай начальнику, что он может и сам спросить у меня, что пожелает.

Девушка испуганно развернулась и безоглядно ринулась бежать к Цитадели. Она чуть не заплакала и проклинала в голове тот случай, что привёл её сюда с этой нелепой целью, ведь Элзас ей действительно нравился… просто у неё не было выбора, кроме как выполнить требовательное поручение своего отца.

                                          * * *

Волк наблюдал за этой печальной картиной. Его учитель, его друг, лежал на полу перед ним бездыханным. Горе переполняло Волка до самых глубин души. И горе столь великое, будто бы он потерял не только друга, знавшего за эту жизнь, а друга давнего, очень важного, с которым связывает гораздо больше, чем всего лишь одна человеческая жизнь.

– Что же они с тобой сделали… – проговорил Волк.

Он находился в глубокой пещере, в той самой, в которую когда-то привёл его Великий Басилур. Великий, но тоже мёртвый. «Первенец погубил слишком многих», – подумал Волк.

Аргас и все остальные погибшие в бою Древние Хонты Первого Круга Абрадора так же бездыханно лежали на холодном каменном полу.

Лишь Колодец Желаний подавал признаки жизни, поплёскивая своей Водой по краям внутренних стен.

Волк успел кое-что понять в своём Сне: Вода Колодца – это субстанция Хаоса. Даже в биологическом мире всё произошло в воде, и сейчас его кровь гонит воду, ту, что когда-то была морями и океанами по всей земле, а теперь течёт в его жилах и наполняет его клетки. И Вода Хаоса – так же наполняет всё сущее, его самого, даже ту самую простую воду, что он обычно пьёт и что дерзостью своей нагло отражает присутствие в ней самого Хаоса, без которого жизнь попросту невозможна.

«Вот только надолго ли можно превратиться обратно в воду, чтобы твой организм не умер», – подумал про себя Эрудир. Он знал, что нет. В этом была вся ловушка Хаоса: пока ты в Него погружаешься, ты черпаешь Силы Лена и получаешь всемогущество, но пока Силы наполняют тебя, ты становишься Им, Хаосом, и можешь потерять себя навеки.

Эрудир взял за подмышки Николаса и подтащил ближе к колодцу. Он видел, как это делал раньше, когда был Абрадором, но видел также, что даже в той жизни он делал это всего несколько раз. Оперев тело Николаса к колодцу, Волк снова посмотрел вглубь Воды Хаоса. Она утягивала лишь от одного взгляда, все ощущения поглощались этой Сутью Вселенной.

У Волка загорелись глаза тем же сиянием, что и Вода в Колодце Желаний. Он погрузил туда левую руку, а правую положил на голову Николаса. Вода Хаоса стала постепенно подниматься по руке к сердцу и к голове, и в какое-то мгновение Эрудир и сам стал Водой Хаоса.

Николас резко вздохнул. Эрудир не стал вынимать руку из Колодца Желаний. Хаос вскружил ему голову, море информации сочилось через суть Волка. Он впустил в себя Бесконечность потоков.

Николас открыл глаза. Волк был сплошной субстанцией, через которую сквозило Море Силы, и это устрашило Николаса. Увидев Колодец Желаний, он всё связал воедино.

– Волк! – попытался он перекрикнуть шум издающихся потоков. – Не останавливайся! Скорее воскрешай остальных!

Волк холодно расценил ситуацию и второй рукой подтянул в воздух и притянул к себе тело Басилура. Субстанция Колодца Жизни погрузилась в Басилура, и вскоре его глаза открылись, а глубокое дыхание обогатило его кровь кислородом. Басилур не свалился от усталости, а оставаясь на ногах, намотал на себя мощные дымки силы, чем стал притягивать к себе внутреннюю суть Волка, создавая противовес Силам Хаоса.

Волк знал, что делал. Остальные тоже поднялись в воздухе, на этот раз без всякой дымки. Волк стал больше погружён в Хаос, и теперь его внутренние силы воздействовали на действительность его разумом. Все травмы и раны зажили, Аргас закашлял, те, кто нашёл в себе силы, подключились к Басилуру, не давая Волку исчезнуть.

Стало тихо. Волк улыбнулся. Так спокойно ему не было никогда. Больше ничего не хотелось, ведь у него внутри было Всё, Всё, что могло бы быть во вселенной одновременно. Блаженство и благодать, тепло и холодок, мягкий ручеёк, уносящий вдаль. Как маленькому кораблику, Волку так и хотелось поплыть по его волнам, хотелось остаться в этих сладких и мягких чувствах, словно вселенная дарит тебе всё блаженство разом.

Глаза Басилура наполнились ужасом:

– Ар жа ра ый, да те ло се, яви жа, ты вер да! А бы ра до ра!

Волк встрепенулся. Этот язык был ему до боли знаком.

– Вернись к Эйвин! – снова крикнул Басилур.

«Эйвин!» – вспомнил вдруг Волк. «Эйвин, где ты?!»

Волк стал терять связь с Хаосом. Эйвин вытягивала его дистанционно, хоть и не понимала, что происходит.

– Скорее! – крикнул Басилур. – Скорее перенесите всех наверх!

Аргас и Древние Хонты загудели пением вместе с Басилуром. Мощные тона, что противились потокам Силы, стали колыхать всё пространство вокруг, даже весомые камушки на полу, что нехотя танцевали под силу раздающихся вибраций. В итоге вместо привычной тишины раздался мощный треск, и все оказались в Общем Зале Замка Басилура.

Волк так сильно хотел вернуться к Эйвин. Он чувствовал себя и малым, и великим, и радостным, и грустным, и возбуждённым, и абсолютно умиротворённым. Противоречие чувств колыхало от одной крайности к противоположной, порой даже усиливая обе крайности одновременно. Волны Хаоса колыхались в нём до сих пор. Он только что понял, что чуть не потерял себя. «Себя, это кого?» – раздался вопрос в его сознании. Он не мог вспомнить… Казалось бы, всего лишь позволил впустить внутрь Воду Хаоса.

Все ведающие осознавали: они стремительно теряют Волка. То, что они переместились подальше от Колодца Желаний, не оторвало его от самого Хаоса, и стихия злостно поглощала Волка. Нужно было экстренно вернуть его внимание к объективной действительности, к его телу.

Басилур ущипнул Волка, после чего взял его за ладони и стал потихоньку гудеть. Волку снова казалось, что вот, он уже в норме, он уже вернулся, но этих уровней восприятия, сквозь которые перемещал его Басилур, размножилось так много, что Волк подумал: он состоит из множества объемных слоёв, как листья капусты, и каждый раз, думая, что это тот самый, что ему нужен, Басилур притягивал его ещё и ещё ближе к «кочану капусты», к сердцевине, к восприятию его собственного тела. И вот Волк, наконец, почувствовал шорох пальцев, плотность кожи на их кончиках, тепло прикосновения Басилура, кожу его ладоней. Но Эрудир всё ещё плескался в своём внутреннем «бассейне» чувств, будь то морем, то каплей воды на дне глубокого масштабного стакана.

– Пить… – едва смог он произнести.

Его губы были действительно крайне обсохшими, словно он несколько дней бродил по жаркой пустыне.

Один из хонтов протянул стакан с водой. Волк, сперва слегка касаясь грани стакана, лишь чуть пригубил воду, но каждый глоток сильнее и сильнее возбуждал в нём жажду пить.

Эйвин с Матейрой, услышав шум, прибежали в Общий Зал.

– Басилур?! – удивилась Эйвин. – Волк! – подбежала она к нему.

Эйвин внезапно остановилась: она побоялась навредить любимому.

– Он был в Хаосе, – сказал Басилур. – Ему не удаётся вернуться в своё тело!

Эйвин трепетно поцеловала Волка: её женская сила должна была бы пробудить в нём самого себя.

Волк плавно открыл глаза. Но снова стал уходить в эти сладкие-сладкие чувства, Хаос так манил его!..

– Он так не придёт в себя, – сказала Матейра.

Матейра была сведущей: в жизни Абрадора она плотно работала с материей Хаоса, потому понимала лучше всех остальных, что делать. Она знала: если не вернуть его сейчас, то Волк исчезнет навсегда, в любом своём проявлении.

Используя боевую технику центра тяжести, Матейра вытянула силовые потоки Волка. Она ощущала его в Хаосе и вытягивала обратно. Вскоре Волк оказался полностью в своём теле, жёстко, оперативно, твёрдо. Он молчаливо смотрел на Матейру.

– Родной! Тебя вернули! – убедившись в успешности своих действий, обняла она своего мужа.

Басилур нежно и радостно её обнял, пытаясь утешить свою любовь:

– Да, родная. Это всё Абрадор! Теперь понимаешь, почему они так стремительно хотели либо поработить, либо уничтожить Великого Господина?! Хорошо, что Волк был не в сознании и что Велидара оставила его здесь, если бы убили Волка, он бы уже не смог нас вернуть. И то, считаю, такие трюки больше нельзя делать, Абрадор говорил нам, что это возможно лишь раз в жизни. Это касается всех нас, и тебя, Николас, всех, кто сегодня вернулся с той стороны Мо Ира.

Николас только начал понимать, что происходит, и сурово спросил:

– Кто это был?! Тот, что меня убил?!

– Это был Первенец Ирзумира, Николас, – ответила Матейра. – Он родился не в этом Мо Ире, он паразит, как и его Отец Ирзумир. Они первородные Драконы. Сила, которую ты увидел у Верзеса, лишь малая доля всего его могущества: его настоятельно сдерживали Купола. В Пустоши он безгранично силён. А его Отец… Ходят лишь легенды.

– Какие? – спросил Магистр.

– Давным-давно, когда только родилась любовь на этой земле, с небес вторглись Паразиты, из другого мира. Они прилетели к нам в образе духов и подселились в тела созданий Эондарума. Скрестив свой дух с кровью человека, образовались первые Драконы. Ни капли человека в них, конечно же, не осталось. Они полностью подчинили себе плоть, настолько сильно, что смогли даже менять её форму. Ирзумир, Отец Драконов, самый могучий из них, тут же стал порабощать людей и использовать их в качестве еды. Эондарум даже не сразу узнал о том, что происходит. Драконы стремительно расползлись по Земле Востока. Их было около тысячи, но они были сверхмогущественными. Они умели подчинять материю, убивать взглядом, даже мыслью. Эондаруму пришлось выступить войной. Великий Демиург Эондарум сильно пострадал от первого сражения, но сумел донести до Драконов: он будет давать им отпор. Сто лье войны привели к тому, что Драконов становилось меньше и меньше. Но Ирзумир был хитёр. Отец Драконов нашёл себе Мать. И тогда родилось много, много из них. Началось обоюдное массовое истребление. Люди охотились на Драконов, а Драконы – на людей. Целью Паразитов было подчинить полностью весь Мо Ир, а людей извести или превратить в обычную безвольную еду, как овец для волка. Постепенно стали появляться народы, почитающие Драконов как Богов, приносящих им в жертву своих дочерей и сыновей. Эондаруму пришлось всё больше и больше отступать. Но Ирзумир не знал, кто такие Создатели. Полчище существ крылатых Создателей вселились в людей и, вступив в войну, защитили Демиурга и его творения. В итоге Мо Ир поделился ровно на две воинствующие части, и, словно в вечности, эпицентры этих двух частей симметрично кружились друг вокруг друга. Силы были равны. Но рождённая в Мо Ире дочь Ирзумира однажды познакомилась с Эондарумом. Она никогда не выступала воительницей, хоть и была сильна. Она даже не знала, что это он. А он не знал, что это она. Влюблённые забыли про войну и отдались чувствам любви. Так родились мы, первые полулюди, полудраконы: хонты. Когда оба поняли, что произошло, сильно растерялись. Эгма почитала своего Отца, Ирзумира, но она знала точно – ей не предать своей любви. Эгма и все её слуги стали на сторону Эондарума. Их дети родили ещё детей, и хонты стали могущественно и доблестно защищать род людской от Драконов. Ирзумир был в бешенстве. Он отрёкся от Эгмы, его единственной дочери, и обещал убить её. Но Эгма сумела защититься. Она научилась создавать силовые барьеры от огня Драконов и, зная их сильные и слабые стороны, научила хонтов и людей сражаться с армией своего Отца. Тогда пролилось много крови Дракона. Однако Ирзумир решил отомстить своей дочери и завербовал их младшего сына – Схарала. Он хотел, чтобы она почувствовала то же, что и он, когда собственный ребёнок тебя предаёт. Правда, его месть была крайне жестокой. Схарал получил задание убить собственную мать и пленить её дух. И хоть он совершил это деяние другими руками, он всё-таки совершенно осознанно погубил свою мать. Эондарум был разбит духом. Схарал убил всех его детей, кроме Басилура, первенца. А самое страшное для Владыки было то, что губителем был его родной сын, родной сын, что убил его возлюбленную… И тогда, во гневе, Демиург явился к Ирзумиру и, не имея возможности убить его, проклял тем, что Ирзумир познает смерть в тот же день, как только покинет пределы своего Замка. Ирзумир отнёсся с полной серьёзностью к этому проклятию и до сих пор остаётся там, внутри. Но вот его дети… Его дети владеют всем Мо Иром. Пленив Эгму и заключив сделку с Лориатом, они создали Преддверье и Тленных, которые могли бы противостоять Хонтам. Так и продолжается эта война до сих пор. Они сильнее нас в одном, мы сильнее их в другом. И с нами Создатели Мо Ира. Как не что другое доказывает их силу то, что вы сегодня вернулись из мёртвых.

Оказывается, Волк всё время внимательно слушал:

– Я смог их вернуть, Матейра, только потому, что им было суждено жить дальше. Одного человека я так и не смог вернуть.

Матейра взглянула на Волка с сочувствием.

– Корбит устал… – произнесла она.

– Ты знала его? – спросил Волк.

– Да, я хорошо помню его… – ответила Матейра. – Он один из Первых, истинный слуга Дориара, слуга Эондарума.

– Он сказал мне, что его путь в Мо Ире кончился, и просил его отпустить.

– Я его понимаю… – ответила Матейра.

– Он только просил позаботиться о сыне Дориара.

– О сыне Дориара?! – удивлённо спросила Матейра. – Он знает, где он? Его сын жив?

– Даже больше… – подумал Волк, но не стал говорить.

– Что больше? Договаривай! – дерзко потребовала Матейра.

– Корбит сказал мне, что сам Дориар жив. Но в другом теле.

– Не может быть… – сказал Николас. – Я думал, Дориар давным-давно погиб от руки Лориата.

– Это верно, он погиб, но нашёл способ вернуться, – сказал Волк. – Он живёт в Пустоши, среди Тленных.

– Это крайне важная информация, – сказал Аргас. – Неужели Дориар ещё с нами?!

– Нужно убедиться, – сказал хонт, который находился рядом с ним.

Плечистый, невысокий, с длинной бурой бородой.

– Как мы можем убедиться, Орэс? – спросил его Аргас.

Орэс взглянул прищуристо на Аргаса:

– Только общими воспоминаниями, – ответил он, – и проверкой Камнем Жизни.

– Не так просто его найти, – ответил Басилур. – Если он живёт в Пустоши, у него тысячи слоёв маскировки. Его может найти только тот, кто его видел. Его сын. Он сражался с нами вчера. Я видел его, но не поверил своим глазам. Сын слишком похож на Дориара внешностью. Как бы его не убили в Пределах. Николас, ты должен это взять на себя.

Николас почувствовал себя школьником, которого учитель внезапно спросил домашнее задание, что на этот раз не было готовым. Он так устал! Охрана Владыки, Волка, а теперь ещё и сына Дориара?!

– Мне кажется, Николас больше ничего не должен, – сказала Матейра, – Басилур, дай ему отдохнуть.

– Дам, конечно дам! – сказал Басилур. – А сын Дориара пусть гибнет! Зачем нам такой древний хонт?

– Да ладно всем, – ответил Волк. – Это наша общая ответственность, а не только Николаса.

Как же приятны были Николасу эти слова. Ведь он действительно больше не хотел брать сверхответственность на себя одного и тянуть за всех. В конечном счёте, для него лично это закончилось не самым благоприятным образом. Да, он всё-таки жив, но… ему так не хватает покоя, не хватает единения с Велидарой.

– Я тоже видел этого парня, – слегка охриплым голосом сказал Николас. – Впечатляющие у него машины, и, судя по силовому опечатку, дело его рук. Теперь ясно, откуда у него столько машин. Он их готовил тысячи лье. Великолепно уравновешенная техника со всех сторон. В какой-то момент я даже подумал, что он победит Ящера.

– Ящера победить пытался и Эондарум и не смог. И Дориар… и не смог, – сказал Аргас. – И мы пытались не раз.

– Но никогда мы не пытались все вместе, – сказал Басилур. – Аргас, научи подмастерье Николаса коллективному бою. Пусть они умеют то же, что и вы, тогда наши шансы существенно увеличатся.

– Басилур, если мы будем их учить, то только вместе. А потом, смысл им учиться у нас, если они не обучились у тебя основам движений. Держать потоки важно, как только упустит поток, ослабит коллективный кумулятивный поток силы.

– Хорошо… – сказал Басилур, – но придётся регулировать переходы между Пределами Ведающих и моими владениями на постоянной основе. Правда, я могу это подкрепить кровью, чтобы больше никто не мог другой.

– Сделай это! – сказал Аргас.

                                          * * *

Роджер Сильвер знал точно, что делать.

Его люди уже выследили Блица, сына Йогана:

– Роджер, – сообщили ему по передатчику, – мы начинаем действовать!

– Прекрасно, – ехидно улыбнулся он. – В конце доложите об успехе операции.

– Да, сэр!

Сильвер сел в кресло и кинул ноги на свой рабочий стол. «Наконец-то, – подумал он, – не люблю лишних поводов для беспокойства».

Тем временем Блиц находился в заброшенном доме.

Он осторожно ступал по развалинам на полу, пытаясь не издавать лишних звуков.

Свет фар от машины заставил его резко спрятаться. Открылись двери, и из них вышло трое людей.

«Всего трое… – подумал Блиц. – Наверное, они крайне подготовлены».

Блиц достал импульсный пистолет. Такими же снабдили тех роботов, что напали на Верховный Суд Вардиха. Убрав предохранитель, пистолет легко загудел, набрав потенциальную силу.

Раздались выстрелы в сторону Блица, он, наклоняясь, убегал из-под линии огня и пытался стрелять в ответ. Кинетические удары пистолета расшибали насквозь стены, и в его сторону стреляли таким же оружием. Прелесть этого вида оружия была в том, что у него не заканчивались «патроны», у него их не было, а заряда хватало прилично.

Блиц оказался на полу, весь размазан грязью и обсыпан щепками. Лицо было расцарапано. «Наверное, я с ними не справлюсь», – признался он себе.

Внезапно он услышал напуганный предсмертный крик. Блиц удивился. Он обострил слух и убедился, что ему не показалось. Раздались выстрелы импульсным оружием. После этого такой же крик второго человека. «Что это?» – не смог удержать Блиц своего любопытства и решил взглянуть.

Второй, кто кричал, витал в воздухе и истекал кровью, пока его разрывало на части.

Какой-то невидимый зверь распотрошил его живьём, словно курицу на кухне. Снова импульсные выстрелы. С третьим человеком случилось то же самое. После чего невидимое существо затихло. Чередуя между выбором оставаться на месте и ждать других убийц или идти дальше, но попасть в лапы к зверю, Блиц всё-таки набрался смелости и подошел поближе. Его враги лежали мёртвыми и окровавленными. У него теперь есть машина и дополнительные зарядные картриджи к оружию. Но кто это мог быть?

                                          * * *

Сильвер стал уже нервно «постукивать» ногами, что положил к себе на стол.

«Что-то они долго», – признался он сам себе. Он нажал на кнопку, чтобы связаться со своими людьми, но без толку.

– Чёрт подери! – ругнулся он. – Неужели они не могут справиться с мальчишкой! Самому, что ли, это сделать?!

Сильвер положил ноги на пол и открыл секретер, достав оттуда импульсный пистолет.

Удобный, маленький, размером чуть больше огнестрельного. Но немного легче.

Он стремительно ринулся к выходу из комнаты и направился к рефлекторному лифту. Его недовольство максимально выражалось на его лице. Щека у правого глаза слегка подёргивалась. Он понял, что Блиц убил его людей, но как?

Сильвер вышел из Здания Вардиха и сел в свою машину. Он вставил свой приёмник в специальный слот, и машина считала адрес последнего звонка.

– Рождер Силвер, пристегните ремни! – приказал бортовой компьютер.

Нервным взмахом руки Сильвер одним движением сделал это. Воздушная подушка накалилась. Сильвер стремительно уехал в сторону выхода из города. Не нравилось ему всё это.

                                          * * *

Приехав к месту, Сильвер ещё из окна увидел отсутствие машины, но оставшиеся свежие следы накала воздушной подушки.

– Урод! – выругался он.

Ему стало любопытно, что произошло с его людьми.

Перешагивая развалины снаружи, Сильвер решил приблизиться к заброшенному дому. Его замутило от картины, что он увидел. Наёмники были растерзаны, даже не сказать что медведем, конечности были в абсолютно далёких местах.