Вороны всегда следуют за волками
Демон ответил не сразу. На секунду его взгляд стал далеким и, наверное, впервые серьезным.
–Не уверен. – пожал плечами. Удивительно, но он послушался и честно смыл кровь с рук и лица, хотя рубаху теперь проще выбросить, чем отстирать от пропитавшей ее багровой жидкости. Теперь выглядел не так зловеще. – Если не нравится это имя, можешь дать любое другое.
–Ты не помнишь собственного имени?
–И еще многое из того, что должен помнить.
–Странный ответ.
–Есть ли что-то более странное в этом мире, чем инквизитор в компании демона? – к нему вернулась прежняя улыбка. Едва уловимая, скрывающаяся в уголке рта, но никогда не исчезающая совсем.
Что ж, справедливое замечание.
–Полагаю, это был риторический вопрос. Но ответь на другой. Почему? Почему ты закрыл меня от пули? Ты мог просто бросить меня и сбежать. Мог дать Братству убить себя и возродиться в новой оболочке. Но вместо этого ты упрямо желал, чтобы я сказала тебе «да»? – Набата встала, сделала шаг навстречу, пронзительно заглядывая в лицо демону, словно в самих его чертах могла найти ответ. – Почему я видела отчаяние в этих глазах?
Теневис выразительно поднял брови и поджал губы.
–А это очень хороший вопрос. – от сделал жест когтистым указательным пальцем. – И я отвечу на него, но не здесь и не сейчас.
–Почему?
–Потому что из нас двоих именно тебе нужен сон. А мой рассказ может занять всю ночь, а может быть, еще и часть дня. У нас нет столько времени по двум причинам. Первая – на запах смерти вскоре сбегутся бурееды, а может, и кто похуже. Вторая, как я уже сказал, тебе нужен сон. Может, я и исцелил твои раны, но избавить от слабостей смертного тела я не могу. Мне бы не хотелось, чтобы ты заснула посреди моего рассказа. Люблю, когда меня слушают от начала и до конца.
Набата обернулась, взглянув на тело Лейна и его отца. Невидящие глаза смотрели куда-то в сторону. На полу под их телами разлилась черная лужа крови.
–Мне нужно позаботиться о них. И об Ирэн.
–Делай, что должна. – Теневис небрежно отмахнулся.
Шагнув на улицу, он испарился, оставив после себя облачко черного тумана, и превратился в ворона. Хлопая крыльями, поднялся в небо, вскоре скрывшись во тьме ночи и оставив инквизитора в одиночестве с растерзанными телами и такими же скверными мыслями.
Стараясь не смотреть на трупы Нейласа и Ллейна, Набата обошла дом в поисках крышки в погреб. Отыскав, она села на корточки и постучала по ней. Ирэн спешно откинула люк, выглядывая наверх, ее глаза блестели от пролитых слез, она все еще дрожала от страха перед Братством.
–Хвала Деве-защитнице, вы целы! – запинаясь, выдохнула она. Заметив выражение лица Набаты, ее облегчение вновь сменилось ужасом. – А где Нейл? И мой сын?
Инквизитор не могла произнести это вслух, горло сдавило с такой силой, что она едва могла дышать. Опустив взгляд, Набата смогла лишь скорбно покачать головой, а после повернуть голову в сторону двери в гостиную. Отсюда она видела ноги лежащего на полу Нейласа. Ноги в этих проклятых сапогах…
–Нет! – Ирэн заторопилась, выбираясь из погреба. –Нет-нет-нет-нет. – причитала она, не желая верить в то, что за одну ночь потеряла и сына, и мужа. У нее подкосились ноги, женщина упала, оцарапав руки и разбив коленку, но, казалось, не замечала этого. Держа в руках юбки, она вбежала в гостиную. Увидев тела, она взвыла, падая на колени. Набата зажмурилась, слыша этот нечеловеческий вопль убитой горем женщины.
В этом была ее вина.
Тяжело поднявшись на ноги, Набата тихо прошла мимо рыдающей навзрыд Ирэн. У нее самой разрывалось сердце от того, что она допустила такую трагедию, от того, как нечеловечески выла от скорби вдова Даексона. Забрав с подлокотника дивана шляпу, Набата вернулась к своим лошадям.
Осмотрев тела Братства, она мысленно поблагодарила демона за его жестокость, что он уменьшила ей работу – все трупы оказались в таком состоянии, что не могли стать оскверненными. Набата нахмурилась. Она уже его благодарит?
Ее пугало собственное смирение с ситуацией. Инквизитор до боли сжала кулак, пальцами впиваясь в метку на своей ладони, словно это могло заставить ее исчезнуть оттуда.
Пятый приветственно поднял голову, когда она приблизилась. Нейлас так и оставил седельные сумки рядом с конем. Набата отыскала в вещах два длинных железных гвоздя, с печалью посмотрела на них, перебирая пальцами.
Она вернулась в дом. Ирэн затихла, но по-прежнему сидела на коленях рядом с телами своих родных, пряча лицо на груди мертвого мужа. Побледневшие руки альва все также сжимали старое ружье. Плечи вдовы иногда вздрагивали от рыданий. Набата опустилась рядом с ней на колени.
–Ирэн. Я сочувствую твоему горю. – тихо начала она. Женщина никак не отреагировала на голос инквизитора. Слушала ли она ее вообще? – Тебе нельзя тут оставаться одной. Запах смерти может привлечь буреедов. Возьми лошадь, я сопровожу тебя в Олкрист. И еще… – Набата достала гвозди. – Мне нужно кое-что сделать, чтобы с твоими родными в посмертии ничего не случилось. Ты понимаешь… – молчание. – Ирэн?
–Оставь. – ее голос едва различим. – Я сама. Это моя семья.
–Ладно, но я могу помочь.
–Ты уже помогла! – Ирэн резко подняла голову, буквально выплюнув эти слова в лицо Набате. Ее голос, как и ее взгляд, был полон ненависти. – Я сама! Оставь меня!
–Хорошо. – Набата не стала спорить, положив гвозди на пол рядом с Ирэн. Ее не задевала ненависть этой женщины, инквизитор считала, что вполне ее заслужила. Она поднялась с колен. – Я буду ждать снаружи. Простись с ними, но не слишком долго.
Не оборачиваясь и ничего больше не говоря, Набата вышла во двор. Бизоны в загонах с тревогой косились на нее, запах пороха и смерти пугал их. Инквизитор вернулась к Пятому и принялась надевать на него сбрую. Нужно уйти подальше отсюда, а утром устроить отдых. Ее коню не понравилась такая перспектива, он несколько раз пытался уклониться от рук Набаты, чтобы избежать сбруи.
–Мне это нравится не меньше, чем тебе, Пятый, прекрати.
Выстрел.
Инквизитор инстинктивно схватилась за револьвер, испуганно осматриваясь по сторонам, вглядываясь в лежащие на земле тела. Неужели кто-то из них выжил?
Эхо выстрела прокатилось по долине. И все вновь затихло.
Кажется, это было ружье Нейласа.
–Ирэн? – осторожно позвала Набата.
Никто не ответил.
Она крадучись приблизилась к дому, все еще держа руку на кобуре. Дверь в дом Даексонов все еще была распахнута, очаг в гостиной почти погас, но даже его скудного света хватило, чтобы Набата разглядела в глубине дома тело Ирэн, распростертое на полу рядом с ее мертвыми родными. Лицо супруги Нейласа скрывала тень, но в бледных сильных руках она крепко сжимала ружье мужа. Из тени, скрывавшей лицо женщины, стремительно расползалось багровое пятно.
Глава 3
Глава 3
Я думаю, в том, что случилось, можно винить лишь Якова, да простит церковь мне такие слова. Мне, как любому человеку, понятна его боль, но мне никогда не понять глубину его эгоизма. Ни одному родителю я не желаю увидеть смерть своего ребенка. Я глубоко скорблю об утрате, что пережил пророк, и о том, что мы безнадежно потеряли из-за уничтожительной войны, которая последовала за его грехопадением.
Иногда я задаюсь вопросом – если человек такой мудрости, как Яков, не лишен человеческих слабостей, как можем мы возвеличивать его, как святого? Как можем мы слепо следовать его словам, дошедшим до нас на страницах Гимна Циклов?
Хватит ли мне самому мудрости поступить правильно?
Возможно, дитя, ты думаешь, зачем я рассказываю тебе столь темную и запретную истину, заходя столь издалека? Почему этот старик начинает от самого начала времен? Наверное, моему старому разуму проще составить цепь событий, чем перескакивать от факта к факту. А может, мне, как и другим старикам, просто нравится разглагольствовать.
Рика уже час наблюдала за высоким пожилым человеком в дорогом сюртуке. Старик долгое время о чем-то спорил с владельцем прилавка с травами – молодым альвом с бронзовой кожей. Солнце успело коснуться своим диском далекого горизонта, а значит, рынок скоро утихнет, торговцы и покупатели разойдутся по домам, а на улице наступит непривычная для города тишина. Хотя в Сантремире никогда не остановилось по-настоящему тихо. Дневная суета и шум уходили, на смену им приходили другие звуки, звуки ночной жизни – стоны проституток, пьяные песни, смех гуляющей аристократии, шум драк и стук полных выпивки кружек. Рика любила ночь и радовалась ее наступлению. Вместе с темнотой расцветали возможности для человека ее профессии. Сегодня она вышла на охоту рано, задолго до наступления темноты. А все из-за дурацкого долга Давиду. Время, которое ей дал король воров, утекало сквозь пальцы быстрее песка. Рике нужны деньги. Много. И быстро. Поэтому она не сводила взгляда с пожилого человека. Если повезет, сегодня вечером она вернет долг Давиду и будет в безопасности. Наверняка у старика должны быть какие-то штуки, за которые заинтересованный человек в Нижнем городе выложит кругленькую сумму. Рика успела приметить драгоценные украшения на его руках, в каждом кольце красовался алый камень размером с персиковую косточку. Даже одно такое украшение может спасти ее от долга Давиду, ну или от большей его части, два украшения – точно спасут. Рика не станет жадничать. Жадность одна из главных причин, по которой могли поймать даже хорошего вора.
Рика постучала пальцами по другой руке, нижняя пара ее ушей подрагивала от нервозности и нетерпения. Она не считала себя хорошей воровкой. Она была отменной воровкой!
Разумеется, она не мечтала стать частью преступного мира Сантремира, но, как и многие фамианы, живущие здесь, оказалась вынуждена встать на темную дорожку, чтобы выжить. Еще пятьдесят лет назад фамианы являлись исключительно рабами, но с запретом рабства их положение не сказать, что сильно изменилось. От природы миролюбивые и робкие, они не привыкли сражаться за свои права и свободы. Их использовали в самой грязной и тяжелой работе, платили меньше, чем людям или альвам, отказывали в высоких постах и выгодных сделках. Большая часть фамианов Сантремира ютилась в тесном грязном гетто, где царили болезни и голод, но даже там Рика чувствовала себя лучше, чем среди чистых улиц и цивилизованных людей. Ведь там ее окружали родичи, семья, племя, и какие бы трудности не приготовила ей жизнь, она справится. Больше всего на свете фамианы ценили кровные узы, и именно поэтому Рика пошла на отчаянную сделку с Давидом – самопровозглашенным королем Нижнего города.
«Сколько можно спорить?!»
Воровка бросила яростный взгляд на старика. Тот, судя по смягчившимся чертам морщинистого лица, упокоился. Бронзовокожий альв с усталым видом протянул ему мешочек. Эти двое оставались чуть ли не единственными на рынке – остальные люди успели закончить свои дела и расходились по домам, поэтому Рика решила отступить чуть глубже в тень переулка, откуда она следила за происходящим.
Пожилой мужчина расплатился с торговцем, сунул узелок во внутренний карман и развернулся в сторону Рики. Воровка едва успела спрятаться, чтобы старик ее не заметил. Он прошел мимо ее укрытия и отправился в нижнюю часть города в сторону водохранилища. Рика нахмурилась. Что он там забыл? Район у водохранилища считался, скажем так, нецелесообразным, особенно те здания, что располагались под дамбой. В случае, если Делимар, река, снабжающая город электричеством, разливалась сильнее обычного, сотни людей лишались домов, а иногда, и жизней. Поэтому жить у водохранилища оставались либо отчаянные, либо самые бедные слои населения – жилье здесь всегда славилось исключительной дешевизной.
Спустя пару ударов сердца Рика выскользнула из своего укрытия и бесшумно последовала по улицам вслед за своей добычей. У нее было достаточно времени, чтобы решить, что она заберет у своей жертвы – выбор пал на увесистый медальон с причудливой вязью. Наверное, знак отличия, Рика не разбиралась в таких вещах, но медальон выглядел золотым. Если повезет, то она заберет и одно из колец. Но только если повезет. Опыт других научил ее не жадничать в уличных кражах, это могло плохо кончиться. Триединая учит умеренности. Рика улыбнулась своим мыслям. Делает ли ее праведной то, что она вспоминает о заветах церкви и следует им, когда нарушает закон?
Старик тем временем петлял по улицам и достиг нижней и самой старой Сантремира. Рика уже было решила, что он заметил ее и пытается запутать, когда он вдруг свернул и постучал в один из домов. Воровка поспешила укрыться за тележкой, брошенной на краю улицы, и оттуда наблюдала за своей целью. Старику открыла женщина – из-за света, бившего из дома, Рика не могла ее разглядеть, только черный силуэт на фоне теплого оранжевого света. Мужчина вошел внутрь.
Время шло, солнце скрылось за высокими стенами города, веками защищавшими людей от внешнего мира, в котором, как утверждала церковь, больше нет места праведным людям. Там, за Кольцом, как называли защитные стены, блуждают чудовища, а алые небеса сыпят пеплом вместо дождей, отравляя воздух и воду. По крайней мере, так говорит церковь. Так ли это на самом деле Рика не знала, за свою короткую жизнь она ни разу не покидала безопасных стен города, хотя и знала, что в пустошах живут люди, и даже существуют целые Свободные города.
Улицы потемнели, а воздух стал прохладней, Рика поежилась, пожалев, что не взяла с собой ни плаща, ни куртки. Она не ожидала, что ее охота затянется так долго. Старик никак не давал ей удобного момента. Воровка глубоко вдохнула. Ее терпение вознаградит Триединая. Или все ее учение вместе с церковью может забрать энтропия!
Совпадение, или ее молитвы услышала богиня, но старик, наконец, покинул дом и направился обратно той же дорогой, которой пришел. Рика послушно следовала за ним, держась достаточно далеко, чтобы не вызвать подозрений. Они покинули водохранилище, поднялись на верхние уровни и свернули в Зеленый округ. Этот район Сантремира отличался обилием садов и парков с растениями, собранными со всего света. Некоторые растения считались исчезнувшими навсегда и сохранились со времен Катаклизма здесь благодаря заботе людей. Жилье в этом месте оставалось очень дорогим, поэтому населяли его по большей части самые богатые и известные люди города. Здесь улицы уже не были такими темными, даже те, что находились ниже остальных, как в водохранилище или родном для Рики фамианском гетто благодаря виспам – живым светящимся сгусткам света, которые очень любили деревья, а также электрическим фонарям, торчащим по сторонам пешеходных дорожек. Эти живые и неживые огни раскрашивали ночь в Зеленом округе в причудливые краски, делая улицы по-настоящему живописными. Желтый и зеленый свет смешивался с фиолетовой ночью и зеленью садов.
Рика продолжала свое тихое преследование. Пожилой мужчина свернул в одну из многочисленных рощ. Воровка остановилась. Если старик решил забежать в кусты по малой нужде, то это не лучший момент красть у него. Она подождала какое-то время. Человек не возвращался. Выругавшись, Рика поспешила в рощу, на всякий случай пригнувшись. Неужели он все же заметил ее и решил сбросить хвост?
От того, что предстало перед ней, холодело в груди.
Старик лежал в десяти метрах впереди прям на соседней пешеходной тропинке. Его тело неестественно дергалось, руки и ноги выворачивались под невообразимыми углами. От ужаса Рика закрыла рот, чтобы не закричать. Ей следовало бы бежать со всех ног, но ужас сковал ее, а отвращение от увиденного не давало отвести взгляд. Она продолжала смотреть, как старик корчился. Он почему-то не кричал, лишь мычал и хрипел, будто что-то сдавило легкие. А потом его грудь взорвалась. Брусчатка вокруг стала алой от крови. Все закончилось. Внезапно и очень кроваво. Старик лежал неподвижно, обломки ребер и внутренних органов обрамляли дыру в груди, смешавшись с обрывками одежды. Кровь медленно заполняла трещины в брусчатке. В воздухе густо запахло серой, словно кто-то зажег множество спичек сразу.
Рика поднялась, все еще боясь дышать. Что делать? Бежать? Звать на помощь?
Она осмотрелась. Похоже, никто, кроме нее не видел, того, что произошло. Снова бросила взгляд на тело. Долг Давиду. Если завтра до заката она не закроет его, король воров продаст ее в рабство в какой-нибудь бордель, чтобы она отрабатывала долг своим телом. Сбежать не выйдет.
Не могло же быть все зря?
Рика подкралась к телу. Она не знала, что убило этого человека. Зато знала, что мёртвым уже ни к чему материальные вещи. Подойдя ближе, ее чуть не стошнило от вида и запаха тела, руки тряслись, а кожа стала липкой от страха. Она отвернулась, наощупь негнущимися пальцами нашла цепочку с подвеской, на которую положила глаз. Та была липкая от теплой крови. Рика спрятала ее у себя в одежде. Пошарила по карманам трупа, забрала кошелек и узелок, что старик купил на рынке у альва. Потом разберется, что там. Она расстегнула небольшую поясную сумку. Книга. Воровка скривилась. Она никогда не понимала ценность книг, ибо сама не умела читать. Но вдруг эта важная.
Забрав книгу в кожаном переплете, Рика схватила еще теплые пальцы мертвеца, потянув на себя, стянула перстни с драгоценными камнями, а затем побежала, что было сил прямиком через рощу, прижимая украденное к груди как утопающий цепляется за протянутую ему помощь. И мысленно молилась Триединой, что не наделала ошибок, которые будут стоить ей жизни.
Кайрос Адар не сразу понял, что виной его пробуждения был настойчивый стук в дверь его квартиры, а не болезненный звон в его голове. Мужчина с трудом разлепил опухшие после бурной ночи веки. Стук в дверь эхом отдавался пульсирующей болью в черепе. Смешивать вино с альвийским бренди прошлой ночью оказалось огромной ошибкой, но об этом его никто не предупредил.
–Кайрос! Ты там вообще?! – донесся из-за двери знакомый мужской голос.
–Да, Кейл. – Адар с трудом скатился с постели и сел, обхватив руками голову, которая была готова лопнуть от боли. Глаза, казалось, собирались выдавиться из орбит. – Ты смерти моей хочешь? Во имя Триединой, прекрати стучать! Я сейчас. Только оденусь.
Кайрос натянул на тело дурно пахнущую рубашку со следами рвоты. Надо будет заглянуть в прачечную, но пока и так сойдет. Штаны остались на нем еще со вчера. Видимо, будучи пьяным, он не смог совладать с ремнем и уснул прямо так.
Он тяжело поднялся, держа руками голову, словно та могла развалиться на части, если ее не придерживать. У кровати стояла недопитая бутылка бренди, и Кайроса замутило, когда он заметил ее. В ближайшие дни он точно не притронется к выпивке. Однако, он восхищался способностями некоторых личностей начинать свой день после бурной ночи глотком или несколькими.
–А нельзя побыстрее? Это срочно! – сказали за дверью.
Прошлепав босыми ногами по деревянному полу, Кайрос доплелся до двери, дрожащими пальцами поднял крючок и открыл. За дверью стоял взъерошенный Кейл – невысокий стройный юноша альв со светлыми волосами и большими синими глазами. Одет Кейл был в форму следователей Сантремира – сине-черный камзол с ассиметричным рядом пуговиц на груди. На носу круглые очки, придававшие парню солидности, но носил он их не для этого, а из-за плохого зрения вблизи.
–Надеюсь, причина, по которой ты тарабанишь мне в дверь ни свет ни заря в мой законный выходной достаточно важная, иначе я спущу тебя с лестницы, Кейл. – угроза получилась вялой. Кайрос оперся всем телом о дверной косяк, чтобы не шататься. Все мышцы болели. Но голова – о, богиня! – это колокольная башня, а не голова!
–Вообще-то уже давно за полдень. Ох! – юноша закрыл лицо рукавом, скривившись от отвращения. – Пахнешь отвратительно. Как и выглядишь. Что ты пил?
–Отличное вино пятьдесят девятого года и лучший альвийский бренди, разве не видно? – Кайрос потер глаза пальцами. – Что тебе нужно?
–Шеф требует, чтобы ты явился к нему. Мы явились. Немедленно.
–У меня выходной, так что можешь ему передать, чтобы катился в пустоту.
–Кайрос, это правда важно. Жантар знает, что ты сегодня должен отдыхать, но никто, кроме тебя, не подходит.
–Не подходит для чего?
–Он расскажет. Собирайся. – Кейл хотел было войти, но Адар твердой рукой остановил его.
–Не так быстро, здоровяк. Я и шага не сделаю. Раз Жантар знает, что у меня выходной, то так же знает, что я могу послать его в пустоту, и мне за это ничего не будет. Так ему и передай.
Кайрос почти закрыл дверь, когда Кейл все же успел просунуть ботинок между косяком и дверью. Зарычав, Кайрос сильнее потянул дверь на себя.
–Ай! – зашипел Кейл от боли. – Убили ювелира! Кайрос, ты мне ногу сломаешь!
–А я тут причем? – выглядывая в щель между дверью и косяком спросил Адар.
–Прошу тебя, пойдем со мной. Детали узнаешь у шефа.
–Жди в парадной. И ногу убери.
Юноша послушался.
Кайрос захлопнул дверь и шумно вдохнул.
Будь проклят Кейл, которому он не мог отказать. Возможно, Жантар знал это и нагло пользовался, послав за Кайросом именно его младшего помощника.
Он провел рукой по волосам, взъерошив их. Они тоже требовали чистой воды и мыла. Убийство мага-ювелира. Магов и раньше убивали. Что с этим делом такое, что им понадобился именно Кайрос? Он провел ладонью по шершавой щеке. Сойдет. Бриться дрожащими от похмелья руками не хотелось. Осмотрев себя, он решил найти рубашку почище и пойти с Кейлом к Жантару.
Не надо было смешивать бренди с вином. Почему вчера его никто об этом не предупредил?
Кайросу с трудом удавалось стоять ровно. Каждая мышца болела, как и голова, хотелось присесть, а лучше прилечь, но никак не стоять по стойке смирно. Форма на нем сидела неровно, местами помялась и имела следы вчерашних развлечений. Рядом с ним стоял Кейл, идеальный образец следователя, одетый с иголочки и причёсанный. Полная противоположность Кайросу. И упрек. Напротив них за высоким столом из темного дерева сидел Жантар – пожилой крупный мужчина, когда-то мускулистая фигура которого успела оплыть от долгой сидячей работы, а макушка блестела лысиной. Присыпанные сединой густые усы прятали верхнюю губу главного следователя полицейского участка Зеленого округа, но Кайрос знал, что он прячет за ними уродливый шрам, полученный когда-то давно, когда он еще не занимал свое кресло главного следователя.
–Ты снова пил. – Жантар неодобрительно посмотрел на Адара.
Следователь молчал. Он знал, что врать или оправдываться бесполезно. Сейчас шеф скажет, что это плохо и может сказаться на его работе.
–Ты ведь знаешь, что выпивка не доведет тебя до добра, Кайрос. Этот яд убивает ум, а он главное в нашей работе. – он постучал толстым пальцем по виску. Старик с возрастом становился все более предсказуемым.
–Ты звал меня, чтобы изображать мою мать, или все-таки что-то важное случилось? Я все еще надеюсь на выходной, знаешь ли. – спустя долгую паузу и выжидающий взгляд начальника, добавил. – Сэр.
–Звал. Спасибо, Кейл, что привел его сюда. – Жантар тяжело встал из-за стола. – Убили мага.
–Соболезную. Теперь я могу идти?
–Не испытывай мое терпение, Адар! Убитый – Ористо Кайн. Член Рубиновой ложи.
Кайрос вздрогнул. Задница Якова, он надеялся, что никогда в своей жизни больше не услышит слова «рубиновая ложа»! Однако, он постарался не показывать виду, что его взволновал данный факт.
–Я уже понял, что важная шишка. Но все еще не понял, причем здесь я. И с чего вы решили, что его убили, а не он сам себя прибил своей магией? Такое среди рубиновых колдунов не редкость.
–Такое случается только с учениками, а не с мастерами. Его тело нашли под утро в Зеленом округе. Его будто… – он долго подбирал слова.
–Будто что-то вырвалось у него из груди. Как цыпленок из яйца. – закончил Кейл.
–Да. Есть предположение, что здесь замешаны демоны.
–Тут и виспу понятно, что демоны. – Кайрос закатил глаза и быстро пожалел об этом. Жест заставил его скривиться от боли. – Пусть инквизиция занимается расследованием, разве это не их дело?
–Дело инквизиции – ловить одержимых по пустошам, эти дикари не умеют вести дела в цивилизованном городе. Сантремир – наша территория. А раз тело нашли в Зеленом округе, то нам и расследовать. – ответил Жантар.
–Жантар, демоны – это не какая-то уличная шпана! И даже не преступный синдикат! Это, яйца Якова, демоны! Если наша догадка верна, что мы им… или ему сделаем? Арестуем? Демона, у которого может быть… Да что угодно! Все еще не понимаю, почему я здесь. – упрямился Кайрос.
Глава участка тяжело опустился обратно за стол, бросив на Адара полный осуждения взгляд из-под густых бровей.
–Ты понимаешь, просто не хочешь принять. Кайрос, из всех моих людей лишь ты изучал магию. Значит, тебе расследовать это дело.
–Стоп-стоп-стоп! – Адар замахал руками. – «Изучал магию» и «убил на дуэли члена ложи, за что был лишен фамилии и права наследства» – разные вещи, вам так не кажется?